вершившееся...
   Откуда-то сверху вдруг послышался голос.
   Онни вскинула враз вспыхнувшее лицо, разворачивая  чарса  на  звук,  и...
увидела чужака на краю каменного гнезда. Он стоял в окружении гвэлтов, и эти
серые твари, похоже, покорно внимали каждому его слову,  словно  он  был  их
повелителем. Онни слышала эти слова, они сыпались со склона словно щебень:
   - ...  Ваши  враги  следуют  за  мной...  Они  уже  близко...  они  хотят
уничтожить вас... истратьте на них все, что у вас есть, и вы спасетесь...
   - Да, повелитель...
   - Действуйте...
   Бесплотной тенью засферник соскользнул с кручи и в мгновение ока оказался
возле правого стремени Злыдня. На его спокойном лице отражалась лишь  легкая
усталость, словно и не взбирался он только  что  вверх  по  почти  отвесному
склону. Он  даже  не  вспотел,  голос  его  против  ожидания  не  дрожал  от
напряжения, когда он  заговорил  с  ней,  а  взгляд  серо-зеленых  глаз  был
предельно серьезен: - Что-то пошло  не  так,  светочтимая,  верно?  Охранный
амулет не сработал. Причина меня мало интересует, поскольку эта проблема уже
позади, но теперь у нас остался один зверь на двоих. Надеюсь, ты  не  против
такого способа путешествия?
   - Нет... Никсард. - Голос Онни против воли дрогнул.
   Засферник чуть улыбнулся:  -  Приятно  видеть,  что  в  наших  отношениях
намечается прогресс.
   Смысл  последнего  слова  остался  неясен,  но  на  всякий  случай   Онни
огрызнулась, быстро возвращая привычную самоуверенность:  -  Не  обольщайся,
хальд.
   Он тут же стер улыбку, словно ее и не было.
   - Хальд... Да, я для вас действительно чужак, и ты даже не представляешь,
насколько, - внешность обманчива... Ну  да  ладно,  нам  пора  в  путь.  Как
предпочитаешь сидеть, сзади или спереди?
   Онни  понимала,  что  на  хвосте   у   них   висит   погоня   и   следует
поторапливаться. Но предложение чужака ее сильно озадачило. Спереди? Но  так
садятся только жены или любовницы мужчин.  Это  что,  похабный  намек?  Онни
напряглась, губы презрительно  сжались,  но  резкое  слово  так  и  осталось
непроизнесенным. Она вовремя вспомнила, кто  перед  ней.  Откуда  засфернику
знать их обычаи...
   И потом, он спас ей жизнь. Только что. Не амулет Наместника,  а  какой-то
чужак спас жизнь ей, элитной воительнице Сияющего. Впору со  стыда  сгореть,
но, в отличие от некоторых, Онни умела признавать  чужие  заслуги.  Сот-ница
сама удивлялась своему поведению. Обычно она за словом в карман не лезла, да
и на чужие эмоции ей было наплевать. Сентиментальная чепуха  была  не  в  ее
характере. Но после того, что он сделал с гвэлтами... Собственно, не  совсем
понятно, что он с ними сделал, но больше каменных глыб гвэлты не сбрасывали.
   -  Сзади,  -  коротко  бросила  Онни,  перемещаясь  на   задок   широкого
дал-роктовского седла, вполне способного вместить двоих. - Поторопись.
   В то же самое мгновение он оказался в седле впереди нее. Только что стоял
рядом, на земле, и вот уже его спина перед ней. Зверь его заворожи,  да  как
же это у него получается?! Хальд же,  перехватив  поводья,  послал  чарса  в
галоп. Онни ничего не оставалось, как вцепиться сзади в складки его  одежды.
Не слишком удобно, но обхватывать чужака за талию - нет  уж,  перебьется.  И
пусть только попробует сострить по этому поводу...
   А Шалуна жаль, так жаль, что сердце  щемит,  -  семь  лет  вместе  службу
несли, почти что член семьи был... Семьи?.. Нет у нее никакой семьи.  Только
близость с Наместником, что-то вроде  служебной  привязанности,  а  любви...
истинной любви - нет.
   Слишком долго для тех, кого по пятам преследует погоня, выбирались они из
месива камней и деревьев,  огибая  их,  просачиваясь  в  редкие  щели  среди
заполонивших обочину дороги  древесных  великанов,  устоявших  от  каменного
урагана, и, когда снова  выбрались  на  ровную  дорогу,  позади,  в  Ножевом
ущелье, загрохотало вновь. Звук обвала прозвучал для Онни  сладкой  музыкой,
способной согреть самое суровое сердце воина,  так  как  звук  этот  означал
гибель врагов.
   Приветствие для дал-роктов удалось на славу...
   Опять-таки благодаря  хальду.  Инициатива  этого  путешествия  безнадежно
ускользала из ее рук, и, как ни странно, пока  она  не  особенно  была  этим
огорчена. Еще бы эту штуку послушать, что у  него  на  виске  прилеплена,  и
совсем было бы славно...
   Тьфу!
   Ну что тут будешь делать...

   16. Бой

   Инитокс  с  ледяной  злобой  оглянулся  на  свой  поредевший   отряд.   С
посеченными в кровь  серыми  лицами,  в  помятых,  запыленных  после  обвала
доспехах  остатки  отряда  дал-роктов,  неотступно   следовавшие   за   ним,
по-прежнему выглядели грозно  и  настроены  были  решительно.  Глаза  воинов
горели мрачным огнем, а боевые чарсы неутомимо пожирали расстояние.
   Больше всего Инитокс сейчас сожалел о том,  что  не  был  столь  искусным
магом, как Драхуб. Да, он тоже был Посвященным и сделал все, чтобы  защитить
свой отряд, но все-таки потери оказались чудовищными. Сорок воинов въехали в
Ножевое ущелье - сильные, опытные,  закаленные  в  сражениях,  закованные  в
мощную броню виритовых доспехов. Покинула ущелье только  половина.  И  самым
отвратительным было то, что погибли они не в настоящем сражении, а от камней
безмозглых горных тварей. Проклятые хаски сбежали  с  амулетами,  и  гвэлтам
удалось выместить свою вечную скуку на его воинах.
   После этого гвэлты умерли. Инитокс не  сдержался.  Зная,  что  Силу  надо
беречь для схватки с демоном - а после воскрешения ловчего мага ее  осталось
не так уж и много, и восстанавливалась она не столь быстро, как хотелось бы,
- он все-таки применил одно из самых мощных и смертоносных своих заклинаний,
залив склоны ущелья Серым Туманом, растворяющим не только  живую  плоть,  но
даже сам камень... Вот только потоки  каменных  ядер,  взявших  Вестников  в
клещи, уже остановить не смог. Не смог, будь оно все проклято! А впереди еще
предстояла схватка с могучим демоном, и это после  того,  как  Силы  у  него
почти не осталось... Терх запретил себе испытывать сомнения. Задание  должно
быть выполнено, иначе он не стоит гордого имени своей расы.
   Он все-таки настигнет демона, несмотря на роковую  задержку.  Всем  своим
нутром Посвященного терх чуял страшную ауру чужака, летящего  впереди.  Даже
скользящее прикосновение мыслечувств к  его  ауре  свирепо  жгло.  Следовало
успеть схватиться с врагом прежде, чем он достигнет границ  нубесов.  Потому
что если он успеет перейти границу...
   Справа от  дороги  показалась  вторая  караулка  хасков.  Не  поворачивая
головы, боковым зрением терх заметил двух стражников,  удиравших  в  лес  на
неоседланных дракхах, малорослых и невзрачных по сравнению с  чарсами.  Рука
инстинктивно легла на рукоятку Джарока, клинка Силы, но  главной  целью  был
демон, и отвлекаться на эти ничтожества он не  собирался.  Выплескивая  свой
гнев, Инитокс пришпорил и так несущегося во весь опор чарса, зная, что воины
его отряда тут же повторят его движение. Земля  дрожала  под  ударами  копыт
двадцати громадных черных зверей,  роняющих  с  губ  ощеренных  ртов  клочья
грязно-белой пены, полотно дороги сминалось и рвалось в клочья,  стена  леса
по краям размывалась буро-зеленой пеленой.
   Резкий поворот дороги вынес отряд на прямую  дорогу,  ведущую  к  заставе
нубесов, и Инитокс до боли стиснул  клыки,  наконец  своими  глазами  увидев
впереди двух седоков в одном седле, несущихся на чарсе, предавшем свой  Род.
В воздух взвился яростный вопль его воинов, также увидевших дичь.  Какой  бы
силой и выносливостью чаре ни обладал, двое хасков все-таки больше, чем один
дал-рокт, и лишний вес замедлял движение.  Всего  три  сотни  шагов,  и  они
окажутся в его руках... А затем месть свершится.
   Но  и  преследуемые  приближались  к   границе   Нубесара,   обозначенной
светящейся линией, проходящей прямо по земле. И там, за этой  границей,  уже
выстроился в грозном ожидании боевой  порядок  кланта  нубесов  -  вражеских
воинов  было  семеро,  как  того  требовало  их  священное  число.  Огромные
сегментированные  тела  гигантов,  отсвечивающие  полированным  хитином,  по
прочности превосходящим лучшую виритовую сталь, застыли неподвижной цепью  в
пяти шагах друг от друга - мечеруки занесены в ритуальное  положение  удара.
Любой из нубесов  был  в  полтора  раза  выше  самого  рослого  дал-рокта  и
массивен,  как  чаре.  Инитокс  понял,  что  смертельного  столкновения   не
избежать, и хладнокровно принялся  формировать  остаток  магической  Силы  в
мощное заклинание Щита. Двадцати воинам,  даже  самым  опытным,  нубесов  не
одолеть, но отвлечь они их смогут. Решение было самоубийственным, но другого
он не видел. Владыка не гневается на победителей. Впрочем, он не гневается и
на побежденных. Он просто перестает их замечать. А это для любого  дал-рокта
- хуже смерти.
   Демону не уйти. И даже нубесам его, терха Инитокса, не остановить!
   Двадцать Вестников, выхватив  из  ножен  прямые  мечи,  грозной  стальной
лавиной неслись прямо на редкую цепь нубесов, и яростный рев, исторгаемый из
их глоток, несся впереди них, казалось, сминая сам воздух.
   Когда расстояние до врагов сократилось до трех  десятков  шагов,  Инитокс
сложил пальцы щепотью и мощным волевым усилием швырнул Щит на цепь  нубесов.
Удар магии оказался точен, цепь нубесов разорвало пополам, двое  исполинских
воинов в центре опрокинулись...  чтобы  в  следующее  мгновение  вскочить  и
ринуться в атаку. Два десятка Вестников накинулись на них, как стая безумных
лысунов,  враз  окружив  со  всех  сторон...  Воздух  мгновенно   наполнился
страшным,  раздирающим  уши  визгом   и   многоголосым   шелестом   мечерук,
опускающихся, впивающихся  в  живую  плоть...  Плоть  дал-роктов  и  чарсов.
Стальные клинки бессильно звенели по броне хитиновых панцирей, высекая в них
лишь неглубокие зарубки, опытные, бесстрашные в своей ярости,  закаленные  в
сражениях воины один за другим падали,  словно  колосья  лебса  под  серпами
хасков в пору жатвы, гибли,  как  необученные  юнцы,  и  предсмертные  крики
слились в один долгий заунывный вой, а кровь щедро заливала бесплодную землю
Границы.
   Но Инитокс уже прорвался. Магия проложила ему путь, и он  летел  прямо  к
демону метко выпущенной стрелой, к могучему, но глупому демону, спешившемуся
в ста шагах позади нубесов, чуть в стороне от каменитовой  дороги,  вероятно
решившему понаблюдать за схваткой и уверенному в  своей  недосягаемости  для
мести Вестников Тьмы.
   Он был все ближе...
   Копыта чарса рвали дерн, мощная грудь родового зверя, защищенная  толстым
стальным щитом, уже готова  была  подмять  демона  под  себя...  Посвященный
собрал в кулак последние остатки магии, создавая вокруг себя ореол защиты.
   Ближе...
   Он отчетливо  видел  бесстрастное  лицо  демона,  спокойно  и  неподвижно
стоявшего на пути  неотвратимо  надвигающегося  урагана  мускулов,  стали  и
мести...
   В странной, отдающей жуткой пустотой ауре демона  не  было  ни  малейшего
страха, и тогда страх ощутил терх. Демон даже не  пытался  взять  для  своей
защиты Меч Силы, отнятый им у Драхуба, - Инитокс безошибочно  узнал  Оре-тун
по источаемой им мощной эманации могущества. Меч  так  и  остался  висеть  у
седла  чарса-предателя,  сбоку  от  хааскинки,  которая,  видно,   предпочла
встретить свою смерть верхом, в отличие от самоуверенного демона.
   Когда терх оказался на расстоянии десяти  шагов,  женщина  выхватила  три
ножа и с небывалой меткостью и скоростью  метнула  их  в  Инитокса  один  за
другим так, что они почти слились в полете в одну  стальную  стрелу.  Первый
нацелился в горло, второй и третий юркнули в  прорези  для  глаз,  но  магия
защиты отбросила их прочь без всякого вреда для терха.
   Ближе...
   Аура демона вдруг взорвалась, выбросив в сторону терха  десятки  зубастых
мыслещупалец, и свирепая оглушающая боль охватила тело дал-рокта с головы до
ног, казалось разрывая его в мелкие кровоточащие клочья.
   Его это не остановило.
   Слишком поздно - он не мог уже остановиться. Собственный Меч Силы, верный
Джарок, взлетел в позицию - стремительное, неуловимое движение,  проверенное
на шеях десятков хасков, раксов и хабидонов.
   Демон был прямо перед ним.
   Неподвижная фигура, прищуренный взгляд, змеящиеся из темных как ночь глаз
копья мыслещупалец. Инитокс пронзительно взвыл, не в  силах  больше  терпеть
беспощадную, рвущую тело на части боль. И с размаху опустил Джарок вниз,  на
голову ненавистного врага,  в  последний  миг  с  кристальной  ясностью  ума
осознавая, что напрасно положил весь свой отряд, самых верных, лучших воинов
Рода.
   В следующий миг глухой удар беспамятства вырвал его из седла.

   17. Граница

   Он опять это сделал.
   Онни Бельт широко раскрытыми глазами смотрела на засферника, замершего  в
двух шагах от неподвижных тел дал-рокта и его чарса. Теперь она готова  была
поверить чему угодно. Прямо  на  ее  глазах  невысокий  невзрачный  чужак  в
мгновение ока поверг наземь огромного могучего всадника. Она даже не  успела
понять, как он это сделал.
   Только что Вестник несся на них во весь опор, рассекая воздух  светящимся
клинком из макама, и Онни уже готова была дорого продать свою жизнь,  не  то
что не надеясь одолеть Посвященного, но даже не сомневаясь, что одолеть  его
не удастся, как не удавалось это до сих пор ни одному  хаску,  кроме  магов,
превосходящих их силой. А теперь  тот  валялся  у  их  ног.  Чужак  даже  не
воспользовался мечом, как две капли воды похожим на  меч  терха,  мечом,  на
который он так и не  обратил  внимания  за  всю  дорогу,  словно  магический
клинок, отнятый у самого ловчего мага дал-роктов, был для него не более  чем
безделушкой. Онни не могла этого  постигнуть.  Но  она  была  потрясена.  До
глубины души.
   Слегка тронув поводья чарса, она подъехала ближе.
   Не обращая внимания на поверженных противников, засферник как ни в чем не
бывало смотрел  в  сторону  нубесов,  уже  закончивших  схватку  и  деловито
стаскивавших туши чарсов и тела их седоков в одну  общую  кучу.  Выполнялась
эта жуткая работа без особых усилий, что  красноречиво  свидетельствовало  о
невероятной физической силе хитиновых воинов.
   - Честно говоря, не думал, что семеро нубесов, как бы внушительно они  ни
выглядели, так легко справятся с двумя десятками  Вестников,  -  недоверчиво
покачал головой Никсард.  -  Вестники  ведь  тоже  не  дети...  Незабываемое
зрелище.
   Онни усмехнулась. Признание спутника показалось ей  забавным.  Лично  она
все еще находилась в шоке от того, что сделал он сам.
   - Поверь, нубесы - еще не самые сильные воины в Теневом Мире.
   - Что они собираются с ними делать?
   - Огонь - лучший способ избавиться от  тел  Вестников.  Кроме  того,  это
любимый ритуал мечеруких.
   Чаре нервно затанцевал под ней, повернул морду. В темном  выпуклом  глазе
плескался гнев. Зверю снова не дали  подраться.  Дружинница,  укротившая  на
своем веку немало серых дракхов, соскочила  на  землю,  от  греха  подальше.
Пусть с ним засферник управляется... Тем более что у нее возникло неотложное
дело. Быстренько отыскав в траве свои метательные ножи, она подошла  к  телу
терха и окинула его внимательным  взглядом.  Тот  лежал  на  спине,  незряче
уставившись  в  хмурое  небо.  Шлем,  изображавший  хищную  голову  какой-то
неведомой твари, слетел при падении  и  валялся  неподал„ку,  обнажая  голый
бугристый череп. Серое лицо было искажено посмертной мукой, клыки  оскалены,
руки широко раскинуты, пальцы правой даже после смерти  крепко  сжимали  Меч
Силы.  Эк  его  приложило-то,  прямо  сочувствие   появляется.   Подробности
ментального поединка чужака с терхом от Онни ускользнули, но и того, что она
смогла почувствовать как эрсеркер, ей никогда  не  забыть.  Засферник  вдруг
превратился   во   что-то   непередаваемо   жуткое,   нечеловеческое...    И
"неистребимая"  снова  испытала  суеверный  страх,  как  в  Ножевом  ущелье.
Угораздило же Верховного мага навязать ей такого подопечного...  Она  уже  и
забыла, чтобы  кто-нибудь  ее  так  пугал.  Ее,  за  свою  жизнь  бесстрашно
отправившую во Мрак немало существ - и хасков, и иных, илсутов...
   Она с силой встряхнула головой. Нет, не надо об этом думать. Ни к чему...
Она снова уставилась на терха. Сейчас, когда мощь его ауры погасла, отличить
терха от простых воинов было невозможно, так как  доспехи  дал-рокты  носили
только лучшие  -  что  простые  воины,  что  их  командиры,  -  и  выглядели
одинаково. Но только Посвященные дал-роктов имели мечи, выточенные из макама
- Пальца Зверя, жилы из особой горной породы, представлявшей собой  источник
магической силы и являвшейся величайшей ценностью в этом мире. В Сияющем три
такие магические жилы выходили из земной толщи прямо под  Башней  Сбора.  От
одной питался Бошар - главное светило Сияющего, от другой - порталы  городов
Связки. Третья жила была запасной, на случай какой-нибудь катастрофы,  когда
Силы магов Хааскана не хватило бы,  чтобы  с  ней  справиться.  А  дал-рокты
вытачивали из Пальцев Зверя клинки для именитых представителей Рода, и кроме
них, секрет этого  мастерства  больше  никому  не  был  известен...  Что  ж,
оставалось только признать, что этому Посвященному его магический клинок  не
помог, как и Драхубу.
   - И что теперь? - спросил Никсард, бесшумно подойдя сзади. - Война  между
Вестниками и нубесами?
   - Война? - Онни удивленно вскинула брови. Насколько же он  мало  знает  о
мечеруких. Вернее сказать, ничего не знает. - Да нет. Всего лишь пограничный
конфликт, который так и останется пограничным конфликтом...  нубесы  никогда
не  покидают  своего  макора,  а  дал-рокты  не  смеют  вторгнуться  на   их
территорию.
   - Не люблю, когда у кого-то из-за меня неприятности...
   - Неприятности? - по лицу Онни невольно скользнула ироничная улыбка.
   - Что тут смешного?
   - Ты только что  доставил  нубесам  величайшее  для  них  удовольствие  -
пустить кровь своим исконным врагам. Это случается так  редко,  что  ценится
весьма высоко.
   - Занятно. Выходит, это не  я  их  благодарить  должен  за  своевременную
помощь, а они меня за оказанное удовольствие...
   - А благодарить их не следует. И  подходить  к  ним  тоже.  Нубесы  долго
отходят от боевого безумия после схватки, сейчас любой чужак для них - враг.
Именно из-за этого с ними нельзя вместе сражаться, даже если  они  союзники.
Мы так и воюем, по отдельности. Нубесы - сами по себе, и мы - сами по  себе.
Нам вообще повезло, что они наши союзники,  а  не  враги.  Иначе  они  давно
стерли бы нас в пыль...
   Сотница наступила на серую когтистую руку  Вестника,  сжимавшую  меч,  и,
стараясь не коснуться бритвенно-острого лезвия, ухватилась за крестовину,  а
затем с силой рванула меч на себя. Так, еще разок...  Пальцы  трупа  еще  не
успели закоченеть, и меч, немного посопротивлявшись, оказался  в  ее  руках.
Вот и ладненько. Перехватив рукоятку поудобнее,  она  нацелилась  острием  в
грудь терха, не сомневаясь, что меч из макама пробьет ее насквозь  вместе  с
любыми доспехами, и вскинула руки. Но засферник неожиданно перехватил  удар,
сжав пальцами ее запястья, и хватка у него оказалась прямо-таки железной.
   - Это еще зачем?
   Онни мгновенно взъярилась. Да как он посмел к ней прикоснуться... Но  тут
она вспомнила, кто перед ней,  и  скомкала  свои  чувства.  Ответ  прозвучал
сдержанно и даже учтиво: - Посвященные не умирают так легко, как  их  воины.
Но  если  вонзить  ему  в  сердце  собственный  меч,  то  это   предотвратит
воскрешение.
   - Воскрешение? Погоди... ты хочешь сказать,  что  маги  дал-роктов  снова
оживают после гибели?
   Онни медленно кивнула. Ну да, откуда ему знать.
   - Выходит, тот ловчий маг, Драхуб, тоже?.. Вот это  да.  Но,  видишь  ли,
светочтимая, этого я не убивал. Убийство далеко не всегда является  способом
решения проблемы, даже как крайнее средство. К то