сочтешь  нужным...  Мы  лишились
второго Меча Силы, это начинает тревожить... Отправляйся в обход  территории
нубесов по землям серых адалаев, чтобы  перехватить  демона  у  пристани  на
Великом озере до  того,  как  он  сядет  на  корабль.  Активизируй,  сколько
сумеешь, марнов на пути следования демона. Если и это не остановит его,  то,
по крайней мере, задержит, создаст ему трудности.  Драхуб!  -  Темные  глаза
Владыки Колдэна грозно сверкнули красным  расплавом  -  словно  вспыхнули  в
глубине черепа уголья. - Даю тебе право Священной мести! Действуй!
   Магическое изображение исчезло в беззвучной вспышке - столь  велико  было
волевое усилие  Икседуда,  удерживающее  связующий  визуальный  канал  через
границы макоров.
   Некоторое время Драхуб  пребывал  в  неподвижности,  оценивая  полученную
весть, не столько встревожившую, сколько озадачившую его. Инитокс...  Совсем
еще мальчишка,  по  жизненным  меркам  дал-роктов.  Ловчий  маг  не  услышал
отголоска посмертия его отряда, потому что схватка произошла  на  территории
макора нубесов. Граница отсекла  все  ментальные  возмущения.  Пройти  через
преображение, чтобы превратиться в каруну, посмертное физическое  воплощение
души Посвященного, терха могло заставить только сильное потрясение в  момент
смерти - боль, гнев, отчаяние. Само по себе преображение  происходит  редко,
только в исключительных случаях... Что же демон с Посвященным сотворил? Явно
что-то иное, чем с ним, Драхубом. Информация  каруны  будет  весьма  кстати,
чтобы понять и оценить новую опасность...
   Нельзя сказать, что маг  любил  молодого  терха,  это  чувство  ему  было
неведомо, как и всякому нормальному дал-рокту, но определенную привязанность
к нему он ощущал... Именно  Инитокс  нашел  его  на  Алтаре  Зверя  и  помог
восстановиться. За него тоже предстояло отомстить. Два Меча Силы, попавшие в
чужие руки, должны были вернуться обратно... Что же до демона... да, он  был
силен. Глупо было это отрицать, а Драхуб никогда не числил себя глупцом.  Но
второй раз застать его, Хранителя Силы Рода, врасплох ему  не  удастся.  При
следующей - и  скорой  -  встрече  все  будет  по-другому.  Для  демона  был
приготовлен очень неприятный сюрприз.
   В предвкушении  того,  что  должно  было  произойти,  ловчий  маг  злобно
ликовал. Что же,  он  теперь  вправе  это  сделать.  Сердце  демона  целиком
принадлежит ему. Владыка отказался от своих притязаний, ему больше не  нужен
необычный раб. Ему, Драхубу, - тем более. Предчувствие заставило  его  тогда
сотворить столь сильную магическую ловушку, но он никак не ожидал, что этого
окажется недостаточно. Он, как и Владыка, хотел получить уникального Раба, а
обрел могущественного врага. Тем лучше. Более Действенного способа  развеять
многовековую скуку не найти. Жизни дал-роктов бесценны,  а  демон  уничтожил
уже многих, и месть теперь была необходима как воздух для дыхания. Что ж, он
предвидел подобное развитие событий потому и  взял  с  собой  пардов,  а  не
воинов Рода. Хаски - это не дал-рокты, их внешность  не  привлекает  ничьего
внимания в чужих макорах, да и потерять их не так жаль...  А  уж  сам-то  он
всегда сумеет замаскироваться, даже несмотря на свой огромный по сравнению с
пардами рост... В последний раз скользнув взглядом  по  останкам  воинов  из
отряда Инитокса, Драхуб, не трогая  поводьев,  мысленным  посылом  развернул
чарса в  обратном  направлении.  Предстояло  сделать  изрядный  крюк,  чтобы
перехватить врага с более подходящей позиции. Для этого им  необходимо  было
вернуться к началу ущелья, свернуть на север вдоль подножия гор Карбеса и по
землям своего макора преодолеть больше шести переходов до следующей Границы,
после чего совершить еще пять переходов по чужой  территории,  принадлежащей
серым адалаям, до Великого озера. До границы он рассчитывал добраться уже  к
нынешней ночи. До Великого озера - ровно через сутки, к ночи следующей, если
не возникнет каких-нибудь непредвиденных препятствий... При одной  мысли  об
этом Драхуб гневно зашипел, оскалив клыки.
   Никаких препятствий больше не будет.
   Он об этом позаботится.

   Часть вторая НАВЯЗЧИВАЯ ЛЕГЕНДА

   1. В трактире "Судный День"

   ... И в этот вечер было полным-полно  народу.  Пузатый  Бочонок,  правнук
Большого Бочонка, внук Дырявого Бочонка и  сын  Рогатого  Бочонка,  корд  по
рождению и оттого светловолосый и бронзовокожий,  внешне  вполне  оправдывал
свое прозвище - при росте намного меньше нормального роста  истинного  корда
он обладал столь внушительным животом, что при первом  же  взгляде  на  него
казалось, будто этот малый в  один  из  несчастных  для  себя  дней  целиком
проглотил бочонок из-под дронтума и будет носить его теперь  в  своем  брюхе
всю оставшуюся жизнь. Что поделаешь, не переваривался, зараза.
   Впрочем, выполнять  обязанности  хозяина  заведения  ему  это  ничуть  не
мешало. Острый взгляд коротышки  не  упускал  ни  одной  мелочи  в  зале,  с
потомственной сноровкой обшаривая  посетителей  трактира,  чтобы  определить
толщину их кошельков, отделяя толстые и вовремя отсылая служанок к столикам,
требующим  хмельного  подкрепления.  Для  обладателей   толстых   кошельков,
естественно, сразу находились свободные места.
   - Грена, толстозадая кудаха, что ты так копаешься, пятый столик  от  окна
справа, и возьми кувшин побольше, - зычный бас трактирщика перекрыл сумятицу
прочих голосов. - У светочтимых гостей жуткая жажда...
   - Может, мне лучше прихватить тебя,  Пузанчик,  -  незлобиво  огрызнулась
служанка, уже устремляясь в указан ном направлении,  -  сразу  на  весь  зал
хватит. Разве что штаны долго с... крана стаскивать придется,  если  он  там
вообще имеется...
   Часть  посетителей,  до  коих  донеслась   реплика   толстозадой   Грены,
одобрительно загоготала. Сама же виновница шутки громко взвизгнула,  получив
несколько щипков в упомянутое трактирщиком место, и понеслась среди столиков
с  ловкостью  необъезженного  дракха,  сноровисто   избегая   дополнительных
поощрений в многострадальную часть тела, что свидетельствовало о ее  богатом
опыте в подобных делах.
   - Ну-ну, поговори мне еще, - с добродушной ухмылкой  проворчал  ей  вслед
Пузатый Бочонок. - Светочтимым приятнее щипать твою  задницу,  а  не  мою...
Леста, Бая, в левый угол! Навра, вон тот светочтимый  в  синем  с  позолотой
плаще справа, как раз его снимает сейчас... Дуй  туда.  И  будь  полюбезнее,
если снова залезет тебе под юбку, от тебя не убудет. Если  понравишься  ему,
то внакладе не останешься, я этого типа давно знаю.
   Девушка смущенно зарделась, что не помешало ей шустро выполнить указание.
Светочтимый в синем с позолотой плаще и впрямь  полез  под  юбку,  шепча  ей
что-то на ушко, пока она, склонившись, наливала ему из кувшина  в  бокал,  и
нельзя было сказать, что ей не понравилось сказанное.
   В обшем, день катил своим чередом.
   Обычный день...
   Да нет, не совсем обычный, мысленно поправил себя Пузатый Бочонок. Как он
ни отвлекался на своих многочисленных гостей, состав которых менялся как вид
ручья,  бегущего  по  горному  склону:  то   лениво   камушек   поднимет   и
понесет-покатит, то горсть разноцветных  прошлогодних  листьев  прихватит  и
вновь выбросит на берег, а то вдруг упадет с неожиданной кручи вниз и уже не
журчит, а ревет и брызжет пеной на каменных  изломах  порога,  совсем  и  не
ручей вовсе, а взбесившийся жгут перекрученной воды...
   Пузатый Бочонок спохватился.
   Так, о чем это он? При чем тут ручей, о гостях же думал. Вон о  тех,  что
пристроились в самом дальнем углу трактира, подальше от любопытных  взглядов
завсегдатаев... Все чужаки одинаковы, вечно им углы нравятся, так, видите ли
они меньше в глаза бросаются. Это они так думают. Только жарловцы давно уж к
этому привыкли и вовсю пользуются. Если нужен тебе чужак для Спора, то топай
в ближайший угол и щекочи лезвием своей вежливости брюхо его нежелания, пока
не согласится позвенеть сталью на Щите...
   Опять не туда занесло. Пузатый Бочонок сокрушенно вздохнул, в который раз
наполняя дронтумом "вражеское нашествие" кувшин толстозадой Грены.
   На этот раз прибывший в Жарл чужак показался ему весьма необычным гостем.
Его сопровождала "неистребимая" из личной охраны самого Наместника Хааскана,
доблестная красавица  Онни  Бельт  собственной  неповторимой  персоной,  что
говорило об особом интересе к этому чужаку Верховного Мага. Трактирщик  знал
Онни лично,  и  знал  очень  хорошо  по  одной-единственной  причине  -  она
приходилась ему дальней родственницей по матери и, когда  попадала  в  Жарл,
всегда останавливалась только у него. Трактирщик гордился подобным  родством
исключительно, но гордился про себя, не распространяясь  о  нем  по  просьбе
самой Онни не болтать о ней лишнего...
   Пузатый Бочонок досадливо крутанул круглой лобастой головой.
   Да что ж это его мысли увиливают от столь интригующей темы? Уж не  оттого
ли, что при взгляде на эту теплую компанию за столиком в углу в голову лезут
дюже крамольные мысли, рождая надежды  и  чаяния,  связанные  с...  Нет,  не
произнесет он этого слова. Да, суеверен он, ну и что с того, а  кто  тут  не
суеверен, кто не  верит  в  то,  что  слово,  произнесенное  невпопад,  беду
накликать может, особенно такое слово, как... Тьфу ты, Зверь тебя  заворожи,
чуть не вырвалось.
   Тут  неподдельно  озабоченный  взгляд   трактирщика   упал   на   магика,
привалившегося спиной к внутренней стороне стойки и потому скрытого от  глаз
посетителей. Тот добросовестно трудился над заклинаниями  -  сосредоточенный
взгляд устремлен на сложенные ковшиком ладони, губы шевелятся,  проговаривая
про себя тайные слова, длинный чуб прилип к вспотевшему от усердия лбу...  А
в ладонях Рождался очередной машар...
   Великое таинство Истинного Света!
   Трактирщик снова покачал головой, на этот раз -  уважительно.  Паренек  -
молоко на губах не обсохло, зрелости еще не достиг, хотя за девками, видимо,
уже бегает, как и Бочонок  в  его  годы,  а  колдовать  уже  умеет  не  хуже
некоторых магов-выпускников Дома Пресветлого Искусства. Между  прочим,  тоже
его родственник. Онни приходилась мальцу родной теткой, сам  же  трактирщик,
недолго думая, стал считать его своим племяшом... Знал бы трактирщик,  какие
именно слова шепчут мальчишеские губы, глаза б на  лоб  у  него  полезли  от
такого кощунства, потому как  магик  ругался  на  чем  Свет  стоит,  пытаясь
завершить заклинание и чувствуя, что для этого уже не хватает силенок.
   - Эй, Шустрик, дело есть. Как закончишь шарик...
   Парень  поднял  удивленный  взгляд  на  Бочонка,  и  недоделанный  машар,
лишившись его внимания, тут же благополучно издох. Похоже, с облегчением.
   - Тьфу ты пропасть. - Бочонок огорчился больше самого магика, и не только
потому, что за этот загубленный по его вине машар придется заплатить, - нет,
просто было жаль зря потраченных усилий. Племяш и так  уже  устал,  развесив
десяток машаров под потолком, покрытым толстым слоем  копоти  от  факелов  и
свечей, и судя по тому, как долго он лепил последний, дело шло к перерыву, а
значит, до завтрашнего вечера трактирщику  новых  машаров  не  видать,  хоть
тресни. Ну да ладно, по крайней мере, на те, что уже были  сделаны,  Шустрик
на шесть дней давал гарантию.
   - Так что ты хотел, Бочонок? - Парнишка улыбнулся,  расслабленно  опустив
руки на колени и, похоже, ничуть не обидевшись на трактирщика.  Тот  в  свою
очередь пропустил мимо ушей  фамильярность  юнца,  назвавшего  его  неполным
именем. Какие могут быть счеты между родственниками?
   - Выгляни-ка из-за стойки... Вон, видишь в  том  углу  чужака?  -  Пухлый
палец Бочонка указал направление.
   - Ага... Вот тот, темноволосый? Погоди...  Да  с  ним  никак  светлолицая
Онни?! Что ж ты мне раньше не сказал, Бочонок, я ж свою  тетку  год  как  не
видел!
   - Ты ж был занят, - резонно возразил трактирщик. - Я вон тебя отвлек -  и
что вышло? Ну а теперь можешь дуть к тетке. Поговори с ней, попробуй узнать,
почему сопровождает чужака, - сдается мне, дело важное... Когда  это  видано
было, чтобы личные люди Наместника путешествовали в компании с  чужаками!  И
знал бы ты, на чем они сюда прибыли...
   - Узнаешь тут, сидя у тебя за стойкой, - беззлобно проворчал  Шустрик,  с
любопытством ожидая продолжения. - И на чем же?
   Трактирщик для внушительности вытаращил и без того выпуклые глаза:  -  На
больших черных дракхах! Шустрик непонимающе смотрел на него.
   - Молод ты еще. - Пузатый Бочонок  досадливо  сморщился.  -  Никогда  про
чарсов не слышал, что ли?
   Мальчишка  недоверчиво  присвистнул  и  взволнованно  взъерошил  пятерней
светлый чуб.
   - Неужто дал-роктовские?!
   Бочонок расплылся в подтверждающей улыбке  с  таким  видом,  словно  этих
чарсов притащил он лично.
   - Вот и узнай, откуда они у них. Дюже  мне  любопытно,  что  случилось  с
Шалуном сотницы, раз она его на это страшилище поменяла.
   - С удовольствием поболтаю  с  прекрасной  Онни,  -  радостно  согласился
Шустрик. - Но сперва взгляну на чарсов сам, я ж их  не  видел  никогда.  Жди
сведений, Бочонок, уж для меня-то Онни язык развяжет, я ей не чужой.
   Пузатый Бочонок проводил задумчивым взглядом магика, юрко  пробиравшегося
к выходу мимо Спорного Щита, на котором в это время двое обнаженных по  пояс
спорщиков, бронзовокожий светловолосый корд и бледный рыжеволосый хааскин, в
окружении зевак беспечно звенели  короткими  дуэльными  "жальниками",  затем
молча забрал пустые кувшины у подбежавших подруг Лесты  и  Баи,  хорошенькие
личики которых всегда светились весельем, и открыл  кран  бочки  с  паршивым
дешевым кислином. Как раз для тех задниц с тощими кошельками, что  толпились
возле канатного ограждения Спорного Щита, представлявшего  собой  просторную
квадратную площадку, скроенную из  шести  брусьев  из  каменита,  шириной  в
полновесный мужской шаг каждое. Солидные клиенты обычно наблюдали  за  боями
из-за столиков.
   Бойцы фехтовали на равных, одинаково не уступая друг другу и одинаково не
обращая ни малейшего внимания ни на подбадривающие крики поклонников, ни  на
возмущенный ропот тех, кто  заключил  на  них  пари  и  уже  устал  j  ждать
какого-либо результата.
   - А ну поднажми, Суждет, Сфера тебя ослепи! - нелепо  размахивая  руками,
надрывался из-за ближайшего к Щиту  стола  какой-то  богато  одетый  заезжий
коротышка-корд со сломанным носом,  обращаясь  к  бойцу-соотечественнику.  -
Гримтор уже готов, делай его, заканчивай! Смотри, да его уже ноги не держат!
   Гримтор, рыжая  грива  которого  прямо-таки  пламенела  в  свете  тусклых
машаров, лишь криво  усмехнулся,  отражая  на  выдохе  очередной  быстрый  и
изящный выпад противника. Пузатый  Бочонок  ухмыльнулся,  наблюдая  за  этой
сценой. Он этих бойцов знал как облупленных уже  не  первый  год  и  никогда
ставить на них не стал бы, поэтому не завидовал толстяку, вложившему  деньги
в заведомый проигрыш. Мастерство бойцов было равным, они  и  обучались-то  у
одного мастера, Кривого Рока, знаменитого на весь Жарл дуэлянта,  и  на  Щит
выходили регулярно не для того, чтобы доказать, кто  из  них  сильнее  (друг
другу  и  коренным  жарловцам  они  уже  доказали,  что  абсолютно  равны  в
мастерстве), а чтобы покрасоваться, показать удаль  и  принародно  выпустить
пар. А заодно и подзаработать на  бокал-другой  хорошей  выпивки  с  помощью
друзей, собирающих у заезжих простаков ставки. У них даже предлог для  спора
был один и тот же - кордка по имени Вада, которую они якобы никак  не  могли
поделить, а на самом деле поделили уже  давно.  Вернее,  даже  и  делить  не
стали, смирившись с тем, что Ваде одинаково нравятся  оба  поклонника.  И  в
постели тоже.
   Бочонок опять отвлекся на своих служанок и окончание поединка  пропустил.
Зато  возмущенный  вопль  толстяка-корда  был  слышен  на  весь  трактир:  -
Стерегущего на тебя нет, Суджет! У меня же из-за тебя маны в Сферу ушли!
   Под свист и  улюлюканье  бойцы  сошли  со  Щита,  передав  дуэльные  мечи
дожидавшейся своего выхода следующей паре, забрали у приятелей причитающуюся
им часть денег из общих ставок и в обнимку  отправились  к  стойке,  где  их
давно поджидал Пузатый Бочонок Пора было промочить горло.

   2. Драхуб

   Крадущийся среди вековых деревьев древнего леса вечер уже начал  удлинять
гибким темным языком подствольные тени, ступая на мягких бесшумных лапах  по
приготовившейся ко сну земле, когда трое всадников  на  предельной  скорости
пересекли Границу.
   Холодное время года окончательно наложило властную длань  на  край  серых
адалаев, и линия раздела двух соседствующих макоров предстала перед  глазами
Драхуба четко, как след удара мечом. Только  что  из-под  бешено  мелькавших
копыт чарсов клочьями летела серо-зеленая трава,  растущая  у  подножия  гор
Карбеса, трава Колдэна, и вот они уже взрыхляют укрытую тонким слоем  белого
крошева и прихваченную легким морозцем землю Адаламоса.  Серое  столь  резко
контрастировало с белым, что у  ловчего  мага  невольно  мелькнула  мысль  о
неведомом портном, что отхватил по куску от разных времен года  да  соединил
их в одно целое. Впрочем, прожив в ожидании Первородной Тьмы не  одну  сотню
лет, Драхуб давно привык к подобным картинам. Граница на то и Граница, здесь
всегда особенно наглядно видно, что в каждом макоре властвуют  свои  законы.
Хорошо хоть свежевыпавший снег пока был неглубок, и чарсы шли по нему легко,
практически не замедляя бег...
   Драхуб не любил снег. Дело было не в холоде, который приходил  вместе  со
снегом. Как и  всякий  Посвященный,  к  холоду  ловчий  маг  был  совершенно
нечувствителен. Но  отраженный  от  снега  свет  резал  глаза,  привыкшие  к
ласковому мраку Родовых пещер. А вот следовавшие за  ним  его  верные  парды
переносили холод так же плохо, как и хаски Ничего, потерпят...
   Погрузившись в свои мрачные и беспокойные  мысли,  Драхуб  тем  не  менее
замечал все, что происходило вокруг. В макоре серых адалаев Вестники никогда
не были желанными гостями, но их присутствию открыто  никто  не  противился.
Официальный нейтралитет. Что  же  до  обыкновенных  разбойников,  то  Драхуб
жаждал, и жаждал неистово, чтобы их на его пути оказалось как можно  больше.
Его  духовное  и  физическое  восстановление  после   воскрешения   еще   не
завершилось, тело требовало  энергии,  причем  энергии  бойцов,  а  не  кого
попало, и разбойники, по крайней  мере  некоторые  из  них,  для  этой  цели
являлись подходящими  кандидатами.  Местные  властители  только  рады  будут
уничтожению столь нерадивых подданных, а подпитка энергией будет  обеспечена
должным образом. Разбойников же у адалаев всегда хватало, практически каждый
переход дороги контролировался какой-нибудь шайкой "вольных",  как  те  себя
величали. Драхуб презрительно приподнял верхнюю губу, ощерив клыки. Из  всех
макоров,  заселенных  хасками,  Адаламос,  по  его  мнению,  являлся   самым
никчемным. Слабые, трусливые и  жадные  властители  адалаев  были  постоянно
заняты исключительно местными родовыми дрязгами, давно уже не утруждая  себя
заботами о своем народе "Именитых" семей за последнее столетие  расплодилось
столько, что чуть ли не каждая кочка претендовала на  трон  макора.  И  всем
нужны были дружины- и для ведения междоусобиц,  и  для  гонора  Где  уж  тут
поддерживать общий порядк! Рук не хватало, чтобы работать на грибных  полях,
тем более что поля  эти  частенько  безжалостно  вытаптывались  дружинами  в
вышеупомянутых стычках. Неудивительно, что столько рабской черни с  отчаяния
от такой жизни искало более легких способов заработать - на торговых трактах
с оружием в руках. А от этого хирела торговля, и дела у макора шли все  хуже
и хуже Одно слово - адалаи. У хааскинов, к примеру, под  твердым  правлением
Мага-Наместника шальных людишек  почти  не  было,  что  у  Драхуба  вызывало
определенное уважение. А вот у нубесов, заклятых мечеруких врагов, как  и  у
самих дал-роктов,