Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
сидел в кресле, ладонью
вверх.
Мужчина раздумчиво посмотрел на Флетча, словно прикидывая, насколько
серьезны его слова, затем откинул полу пиджака и вытащил бумажник из
правого заднего кармана.
На развороте слева красовалась его фотография. Справа значилось:
"ЦЕНТРАЛЬНОЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, Соединенные Штаты Америки",
несколько подписей, дат, имя и фамилия мужчины: Эггерз, Гордон.
- Теперь вы, - Флетч повернулся к сидящему на диване.
Того звали Ричард Фейбенс.
- Эггерз и Фейбенс, - Флетч вернул бумажники владельцам. - Вы не
будете возражать, если я выберусь из мокрых плавок и приму душ?
- Отнюдь, - Эггерз поднялся. - Но сначала давайте поговорим.
- Кофе?
- Если б мы хотели кофе, то сварили бы его сами, - встал и Фейбенс.
- Наверное, это неотъемлемая часть подготовки агента ЦРУ, -
предположил Флетч. - Входить без разрешения в чужой дом и варить кофе. Не
желаете ли "Кровавую Мэри"? Или что-то другое, для поднятия настроения в
воскресный день?
- Достаточно, Флетчер. Вам нет нужды выгадывать время на раздумья, -
палец Эггерза уперся в грудь Флетча. - Все равно вы сделаете то, что вам
скажут. Ясно?
- Да, сэр! - прокричал Флетч ему в лицо. Неожиданно правая рука
Эггерза сжалась в кулак и врезалась в живот Флетча, аккурат в солнечное
сплетение, да еще с удивительной для столь короткого замаха силой.
Флетч рухнул в кресло, жадно ловя ртом воздух.
- Хватит болтовни, Флетчер.
- Однажды я поймал рыбу, - Фейбенс поднес сигару ко рту, с
наслаждением затянулся. - Даже когда я вытащил ее на палубу, она все
билась и пыталась сорваться с крючка. Мне пришлось стукнуть ее по голове,
чтобы убедить, что она поймана. И не один раз, прежде чем она угомонилась,
- он выпустил струю дыма Флетчу в глаза.
- Угу, - пробормотал Флетч.
- Вас мы тоже должны бить по голове, Флетчер? - осведомился Фейбенс.
- Все лучше, чем сигарный дым. Голос Эггерза помягчел.
- Так вы намерены выслушать нас, Ирвин?
- Эль Чип-о, - определил Флетч марку дешевых сигар Фейбенса.
Повернувшись к дверям и оглядев пляж, Фейбенс спросил, с сигарой в
зубах: "А что случилось с вашей подружкой? Куда она ушла?"
- К себе, - у Флетча уже восстановилось дыхание. - Она живет в
соседнем доме. С мужем.
Он успел поднять голову и заметить, как переглянулись Эггерз и
Фейбенс.
- С мужем?
- Он встает поздно. По воскресеньям.
- О боже, - выдохнул Эггерз.
- А вы, значит, в это время забавляетесь, - добавил Фейбенс.
Флетч полностью пришел в себя, устроился в кресле поудобнее.
- Ладно, парни. Зачем вы пожаловали ко мне?
- Есть одна работенка, - Эггерз потер руки.
- А вы просто созданы для нее, - пояснил Фейбенс.
- Какая работенка?
- Вы слышали об Ассоциации американских журналистов?
- Да.
- Они проводят ежегодный конгресс.
- И что?
- Вот вы и поедете на него.
- Послушайте, я уже не пишущий журналист. Я безработный. И больше
года ничего не печатаю.
- Как это не печатаете? - нахмурился Эггерз. - А статья в "Бронсоне"
<Ежемесячный журнал.> в прошлом месяце?
- Так то о картинах Капполетти.
- И что? Журналисты пишут и о картинах.
- Дерьмо, оно всегда дерьмо, - резюмировал Фейбенс.
- Надеюсь, ваша сигара вас доконает.
- Вы едете, - гнул свое Эггерз.
- Но я даже не состою в ААЖ.
- Состоите, - возразил Эггерз.
- Состоял, - поправил его Флетч.
- Состоите и теперь.
- Я давно не плачу взносов. Собственно, никогда не платил.
- Мы оплатили ваши взносы. Вы - полноправный член ААЖ.
- Вы оплатили мои взносы? - переспросил Флетч.
- Вот именно, - последовал ответ.
- Как вы предусмотрительны.
- Не берите в голову, - Фейбенс выпустил струю дыма. - Для нас это
пустяк.
- Вы бы могли потратить эти деньги на более дорогие и не такие
вонючие сигары. Лучше бы кубинские.
- Я на государственной службе, - Фейбенс весь подобрался. - Или вы
забыли, какие у нас с ними отношения?
- Конгресс открывается завтра, - Эггерз направил разговор в нужное
русло. - Неподалеку от Вашингтона. В Виргинии.
- Завтра?
- Мы не хотели давать вам время на раздумья.
- Ничего не выйдет.
- Завтра, - подтвердил Фейбенс. - И вы там будете.
- Завтра у меня деловой ленч в Генуе. А в четверг я лечу в Рим на
выставку.
- Завтра, - повторил Фейбенс.
- У меня нет билета. Я не собрал вещи.
- Ваш билет у нас, - отмел Эггерз довод Флетча. - А вещи вы соберете
сами.
Флетч наклонился вперед. Оперся локтями на колени.
- Ладно. Что от меня требуется?
- В аэропорту Вашингтона вы подойдете к автоматической камере
хранения у стойки "Транс Уорлд Эйр-лайнс" <Одна из крупнейших
авиакомпаний, сокращенно ТУЭ.>, - Фейбенс вытащил из кармана ключ и
посмотрел на него. - Ячейка 719. Из ячейки вы достанете довольно-таки
тяжелый чемодан.
- С подслушивающим оборудованием, - добавил Эггерз.
- Нет! - воскликнул Флетч.
- Достанете, - Фейбенс положил ключ на кофейный столик.
- Никогда!
- Спорить тут не о чем, - отрезал Фейбенс. - Из аэропорта другим
самолетом вы полетите в Хендрикс, штат Виргиния, на старую Плантацию
Хендрикса, где, собственно, и будет проходить; конгресс, и незамедлительно
установите микрофоны в комнатах своих коллег. Даже не знаю, стоит ли
называть так то дерьмо, что, подобно вам, составляет четвертую власть.
- Этому не бывать.
- Будет именно так и не иначе. В коричневом чемодане, а нам пришлось
попотеть, чтобы найти чемодан точь-в-точь, как ваш, будет также
записывающий блок и достаточный запас ленты. Вы будете записывать сугубо
личные, постельные разговоры наиболее значительных журналистов Америки.
- Да вы просто психи.
Эггерз покачал головой.
- Отнюдь.
- Вы психи, - Флетч встал. - Вы сказали мне больше, чем следовало.
Идиоты! Вы подарили мне сенсацию, - Флетч схватил ключ с кофейного
столика. - Один мой звонок, и через тридцать шесть часов о ней будет
говорить весь мир.
С ковра Флетч попятился на мраморный пол.
- Можете выдыхать сигарный дым мне в лицо. Ключ я вам не верну.
Фейбенс улыбнулся, держа сигару на уровне груди.
- Мы сказали вам далеко не все. Точнее, самую малость.
- Чего же вы мне не сказали?
Эггерз печально покачал головой, словно сожалея, что придется
прибегнуть к подобному средству.
- Нам есть, чем вас прижать.
- Неужели? Я не священник и не политик. Так что мне нет нужды
заботиться о своей репутации.
- Налоги, мистер Флетчер.
- Что?
- Налоги, - повторил Фейбенс.
- А причем тут налоги?
- Вы их не платили.
- Ерунда. Я всегда платил налоги.
- Не ерунда, - Фейбенс сбросил пепел в пепельницу. - Попробуйте
встать на наше место. Ваши родители жили в штате Вашингтон, в достатке,
конечно, но едва ли можно назвать их богачами.
- Они - честные, хорошие люди.
- Совершенно справедливо. Очень хорошие, милые. А вот вы живете
здесь, на вилле в Канья, в Италии, любуетесь через окно на Средиземное
море, ездите на "порше"... не работаете.
- Я ушел на пенсию молодым.
- А когда вы работали, то не платили федеральных налогов.
- У меня были большие расходы.
- Даже не представляли декларацию. Ни разу.
- Я медленно считаю.
- Со счетом ему управиться трудно, - Фейбенс посмотрел на своего
напарника. - Деньги у него и в Рио, и на Багамах, и в Италии. О Швейцарии
я и не говорю.
- Все потому, что я очень тревожусь за свое будущее.
- И правильно делаете, - покивал Фейбенс. - Учитывая сложившиеся
обстоятельства.
- Ну, хорошо. Я не платил налогов. Я покрою задолженность, оплачу и
штраф, но потом позвоню в газеты и расскажу о вашем намерении расставить
подслушивающие устройства в комнатах ведущих журналистов Америки и
записать на пленку их разговоры на съезде.
- Уклонение от подачи налоговой декларации - преступление, мистер
Флетчер. Карается тюремным заключением.
- И что? Пусть они меня поймают.
Эггерз сидел в кресле, заложив руки за голову.
- Вот мы вас и поймали, - улыбнулся Фейбенс.
- Ха! Вам меня никогда не догнать.
- Мистер Флетчер, хотите, я скажу вам, почему вы не заполняли
налоговую декларацию?
- Так почему я не заполнял налоговую декларацию?
- Потому что не можете указать, откуда у вас взялись такие деньги.
- Я как-то проснулся, а они лежали на моей кровати, в ногах.
Эггерз рассмеялся, посмотрел на Фейбенса.
- Наверное, так оно и было.
- Вам следовало сообщить об этом, - улыбнулся и Фейбенс.
- Я сообщу.
- Вашего репортерского заработка, а других легальных источников
дохода у вас не было, хватило бы разве что на "порше".
- Кто признается в карточных выигрышах?
- Где вы взяли деньги? Больше двух миллионов, возможно, три, а то и
поболе?
- На Багамах я увлекся подводным плаванием и нашел испанский галеон,
груженый золотыми слитками.
- Да тут целый букет преступлений, - Фейбенс положил окурок в
пепельницу. - Десять, двадцать, а то и тридцать лет в тюрьме.
- Может, к тому времени, как он выйдет на свободу, женщина, что живет
в соседнем доме, разведется, - рассмеялся Эггерз.
- Ох, Гордон, - обратился к нему Фейбенс, - мы забыли сказать мистеру
Ирвину Морису Флетчеру, что в одном кармане у меня лежит билет "ТУЭ" до
Хендрикса, что в штате Виргиния, а в другом - документы, оформленные в
полном соответствии с имеющейся между США и Италией договоренности о
выдаче преступников.
Эггерз хлопнул себя по колену.
- А я, Ричард, припас для него пару отличных итальянских наручников.
Флетч сел.
- Послушайте, они мои друзья. Вы хотите, чтобы я записывал разговоры
моих друзей?
- Я думал, у хорошего журналиста не может быть друзей, - процедил
Фейбенс.
- Просто другие журналисты, - пробормотал -Флетч.
- У вас нет выбора, Флетчер, - подвел черту Эггерз.
- Черт! - Флетч вертел в руках ключ от ячейки. - Мне-то казалось, что
ЦРУ перестало этим заниматься. Внутренний шпионаж, присматривание за
журналистами...
- Вы все неправильно поняли, Флетчер, - покачал головой Фейбенс. - Мы
лишь стараемся наладить отношения с общественностью. Нам это дозволено.
Вот мы и хотим найти друзей среди американских журналистов.
- Другой цели у нас нет, - заверил Флетча и Эггерз. - Зная об их
частных проблемах, мы, при случае, поможем их разрешить.
- Кроме их дружбы нам ничего не нужно, - продолжил Фейбенс. -
Особенно, дружбы Уолтера Марча. Вы его знаете?
- Издатель "Марч ньюспейперз". Одно время я у него работал.
- Совершенно верно. Очень влиятельный человек. Но вы, скорее всего,
понятия не имеете о том, что происходит в его спальне.
- Мой бог, - ахнул Флетч, - да ему больше семидесяти.
- И что? - Эггерз, похоже, полагал, что для мужчины это не возраст. -
Я читал в книге...
- Уолтер Марч, - прервал его Фейбенс. - Мы очень хотим подружиться с
Уолтером Марчем.
- Допустим, я выполню вашу просьбу. Что потом? - спросил Флетч. - Я
отправлюсь в тюрьму?
- Нет, нет. Все ваши налоговые неурядицы исчезнут, как по мановению
волшебной палочки. Они утонут в Потомаке, и уже никогда не вынырнут на
поверхность.
- Как так?
- Мы об этом позаботимся, - ответил Эггерз.
- Могу я получить письменные гарантии?
- Нет.
Фейбенс положил на стол фирменный конверт "ТУЭ" с билетом.
- Генуя, Лондон, Вашингтон, Хендрикс, Виргиния. Ваш самолет вылетает
в четыре часа. Флетч глянул на загорелую руку.
- Мне нужно принять душ. Эггерз рассмеялся.
- Не лишне надеть и брюки.
- Как я понял, вы решили вернуться домой без наручников? - уточнил
Фейбенс.
- Вы сами сказали, что у меня нет выбора, - ог рызнулся Флетч.
ГЛАВА 2
- Значит, ты решил шпионить за всей элитой американской журналистики?
Лишь потому, что кто-то попросил тебя об этом? Интересная мысль.
Голос Джиббса едва прорывался сквозь помехи. Когда Флетч звонил из
Лондона, слышимость и то была лучше.
В другом конце зала ожидания Национального аэропорта духовой оркестр
заиграл "Америку".
Флетч ногой вытолкнул коричневый чемодан, который чуть раньше достал
из ячейки 719, и захлопнул дверь телефонной будки.
- Флетч?
- Я здесь. Закрывал дверь.
- Ты уже в Вашингтоне?
- Да.
- Долетел хорошо?
- Нет.
- Мне тебя жаль. А что случилось?
- Сидел рядом со методистским священником.
- А что плохого в том, что твоим соседом оказался методистский
священник?
- Ты что, шутишь? Его самодовольство росло с каждым футом подъема.
- О Господи, Флетч.
- Вот-вот, он разве что не представлялся Иисусом Христом.
- Ты еще можешь спеть пару строчек гимна Северо-западного
университета?
- Я бы и раньше с этим не справился.
Студентом Дон Джиббс верил в футбольную команду (играл в основном
составе), пиво (выпивал ящик в промежутке между субботним вечером и утром
понедельника) , машины фирмы "Шевроле" (ездил на сине-желтом седане),
методистскую церковь (для женщин и детей) и прикладную физику (имея в виду
постоянный доход, гарантируемый специалистам этого профиля американской
промышленностью, в которую он тоже верил, но американская промышленность
не ответила ему взаимностью, не предложив работу после получения диплома).
Не вызывали у него доверия поэзия, изобразительное искусство, философия,
психология, короче, весь блок гуманитарных ценностей. Собственно, такая
точка зрения всегца преобладала в американской промышленности, но никем не
выражалась столь явно при приеме на работу.
В студенческом городке они с Флетчем жили в одной комнате.
- Из университета я вынес только одно, - прокричал Флетч в трубку. -
Все мои наименее удачливые сокурсники пошли работать в государственные
учреждения.
- Кто кому звонит? - Джиббс даже осип от негодования. - Скажи мне,
Флетчер. Ты - мне или я - тебе. Ты просишь о помощи или я?
- Остынь, Дон. Сегодня утром ты забыл принять античувствительную
пилюлю.
- Меня тошнит от вашего брата-журналиста, поливающего нас грязью во
всех газетах. Но, стоит у вас вскочить прыщику, вы бежите к нам, заливаясь
горючими слезами.
- Не болтай ерунды. Дон. Я никогда не цеплял тебя в своих статьях. Ты
слишком мелкая сошка.
- Неужели?
Точно в такой же манере, семнадцатилетними, они спорили в одиннадцать
вечера, кому первому идти в душ. Флетча бесила привычка Джиббса двадцать
минут стоять под струей. Джиббс терпеть не мог запотевших зеркал.
- Да. Более того, я не прошу тебя об услуге. Я лишь задаю тебе
вопрос.
- Зато какой вопрос, Ирвин Морис? Имеешь ли ты юридическое право
шпионить за цветом американской журналистики? Нет! Абсолютно нет! - Джиббс
понизил голос. - Но, честно говоря, Ирвин Морис Флетчер, я подозревал, что
ты всегда именно этим и занимался.
- Забавно, забавно, - Флетчу пришлось хохотнуть, показать Джиббсу,
что он ценит юмор. - С каких это пор ты стал адвокатом? Я не просил
совета. Я и сам знаю, что тайком записывать разговоры моих друзей с
последующим использованием пленок для шантажа - нехорошо, даже если
снимать сливки, то есть вить из них веревки, буду не я. Вопрос в другом:
должен ли я это делать?
На другом конце провода повисла тишина.
- Эй! Дон?
В трубке щелкнуло.
- Флетч?
- Я здесь.
- Я попытаюсь ответить на твой вопрос. Не мог бы повторить основные
моменты.
Голос Джиббса звучал на пол-октавы ниже. Серьезный, уравновешенный,
ответственный.
- Я же все рассказал тебе, когда звонил из Лондона, Дон.
- Я хочу убедиться, что ничего не перепутал.
- Ты просто прикрываешься звонком приятеля по местному телефону,
чтобы создать видимость работы. Негодяй.
Флетч знал, что телефон отнюдь не местный. Если судить по номеру, он
звонил вроде бы в Пентагон. На самом деле Дон Джиббс сидел в подземной
штаб-квартире разведывательного ведомства в горах Северной Каролины.
- Мне пора на самолет.
- Давай с самого начала, Флетч. В общих чертах.
- Хорошо. Вчера днем, в воскресенье, двое ваших громил вломились в
мой дом в Канья. Это в Италии.
- Имена.
- Гордон Эггерз и Ричард Фейбенс.
- Эггерз, Гордон и Фейбенс, Ричард. Так?
- Чиновники все переворачивают с ног на голову.
- Ты запомнил личные номера их удостоверений?
- Нет. Но номера были. Длинные-предлинные.
- Это неважно. Что конкретно ты имел в виду, говоря, что они
вломились в твой дом?
- Я думаю, они вошли через французские окна <Двухстворчатое окно до
пола.>. Так, кажется, они называются. Днем я их никогда не закрываю.
- То есть фактически они ничего не сломали?
- Фактически, как это не странно, нет.
- Значит, они вошли в твой дом.
- Вошли без приглашения. Я их не звал. Не приглашал. Они нарушили
право собственности.
- А как ты оказался в том доме в Италии?
- Я там живу.
- Понятно, но почему ты там живешь? Работаешь в каком-то
международном информационном агентстве?
- Нет. Я теперь искусствовед. В прошлом месяце у меня вышла статья в
"Бронсоне". Хочу написать биографию Эдгара Артура Тарпа, младшего...
- Того, что обожал рисовать ковбоев и индейцев?
- Однако. Ты, значит, что-то да знаешь.
- Не он ли дружил с художником Уинслоу Хомером?
- Нет.
- А журналистские расследования ты оставил?
Флетч выдержал паузу.
- Я в отпуске.
- Значит, тебя опять уволили? Я рад, что не входил в число лучших
учеников нашего выпуска, кому сулили самые радужные перспективы.
- Сам знаешь, на работе умников не жалуют.
- Так чего хотели эти джентльмены?
- Они не джентльмены.
- Твои слова весьма огорчительны. За границу мы посылаем лучших из
лучших. Мне еще не удалось войти в их число.
- Меня это не удивляет.
- Так чего они хотели?
Оркестр уже играл "Глаза Техаса смотрят на тебя..."
- Они предложили мне поехать на конгресс ААЖ в Хендрикс, это здесь, в
Виргинии, тайком установить микрофоны в спальнях моих горячо любимых
коллег и записать их постельные разговоры, после чего передать пленки им,
для последующего шантажа. Они пообещали, что чемодан с подслушивающим
оборудованием будет поджидать меня в Вашингтоне, и не обманули, - глядя на
коричневый чемодан, который он достал из ячейки 719 и вытолкнул из
телефонной будки, Флетч отметил, что он совершенно не гармонирует с
остальными чемоданами. - Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, о чем
идет речь? Так я тебя понял, Дон?
- Не так уж часто нам сообщают о наших операциях со стороны.
- Позвонив вчера вечером из Лондона, я просил тебя разобраться.
- Я пытался. Проверил все, что мог.
- Тогда почему я стою в телефонной будке, опаздывая на самолет,
лететь на котором у меня нет ни малейшего желания, и повторяю тебе то, что
ты и так знаешь?
- Скажи мне еще раз, почему ты согласился. Я просто хочу убедиться,
совпадают ли твои слова с тем, что мне уже известно.
- Сколько же можно твердить об одном. Дон! Меня шантажировали!
- Я знаю, но повтори еще раз.
- Ну...
- От тебя не убудет, Флетчер