Андрей улыбнулся  и  решил ответить с такой же восточной витиеватостью,
чтобы показать, насколько свободно может говорить  по-узбекски  не только на
бытовые темы.
     -  Добрая  мудрость  ваших   слов,   уважаемый,  заставила  мое  сердце
наполниться признательностью. Я русский,  и мне  приятно  услышать серьезные
обвинения в наш адрес. К сожалению, так о нас говорят не все.
     - Слова не всегда мысли людей. Многие повторяют, что им говорят другие.
Но даже дурак в нужде отличит вкус халвы от вкуса перца.
     - Значит, хороших врачей стало мало?
     - Горько признавать это, но так. Правда, говорили, что  русских заменят
близкие по родству люди - турки.
     - И где же они?
     - Турки умные люди. Только дурак приедет бесплатно лечить нищих.
     - Врач - профессия гуманная.
     - Верно, однако даже гуманизм не бывает бесплатным. Чтобы лечить, нужны
инструменты, лекарства, так? Инструменты и лекарства без денег не достанешь.
     -  Спасибо, вы объяснили мне  все. Скажите, где я могу получить совет о
том, какие лекарства нужно взять с собой в поездку?
     -  Здесь  рядом  живет  врач Али  Халиф.  Достойный  человек  и  добрый
советчик. Обратитесь к нему. Выйдете из  аптеки, свернете  направо, и третий
дом на этой же улице...
     Али Халиф, пожилой седобородый мужчина с  такими  же седыми  усиками, в
белой чалме, покрывавшей круглую  голову,  походил на  поэта Алишера  Навои,
каким его  рисуют  художники.  Он протянул Андрею  жесткую,  как  деревянная
лопаточка, руку и задержал его ладонь в своей.
     - Проходите в мехмахану, в гостевую комнату. Будем пить чай. Проходите.
И расскажите, что вас привело ко мне.
     - Право, неудобно, доктор. Я не хочу вас затруднять.
     - О чем вы? Неожиданный гость от бога - худай кунак. Я очень рад вашему
появлению...
     Низко склонив голову, широким жестом доктор показал, куда идти.
     - Меня зовут Халиф. К счастью, я не халиф на час, а на  деле являюсь им
уже много лет.
     - А я Назаров. Андрей.
     - Очень приятно. Очень.
     Они  прошли  в  комнату,  уставленную  книжными  шкафами. Андрей  сразу
обратил внимание, что у большинства книг, теснившихся за стеклами,  арабские
заголовки.
     - Садитесь, - хозяин предложил гостю место на  ковре, где нужно сидеть,
подогнув ноги. - Если вам неудобно, можно сесть за стол.
     -  Я азиат, -  Андрей сообщил  об этом  с определенной гордостью. - Где
сидеть, для меня не проблема.
     Он бросил взгляд на стол, где  лежали стопки книг,  стояли микроскоп  и
сборка  для  химических  опытов -  штативы,  колбы  и пробирки,  соединенные
стеклянными трубками.
     - Что вас привело ко мне, Андрей?
     Они уселись на ковре друг напротив друга.
     - Был в аптеке, и мне посоветовали обратиться к вам.
     - К вашим услугам.
     - Я хочу приобрести лекарства. Как говорят, впрок. Часть из них я знаю,
они у меня записаны, - Андрей начал диктовать названия медикаментов.
     - К этому мы вернемся чуть позже, - прервал его Халиф. - А сейчас будем
пить чай. Аля! - Халиф поднял голос. - Будь добра, подай нам чай.
     - Спасибо, не следует беспокоиться.
     -  Вы  ведь назвали  себя  азиатом. А какой азиат позволит себе  лишить
хозяина  удовольствия принять  гостя? Так  что, уважаемый, придется  немного
потерпеть.  Мы  посидим, поговорим,  потом  я приподниму  перед вами занавес
небольшой восточной сказки. Со злыми разбойниками и добрым джинном.
     В комнату  легко проскользнула женщина в  восточном шелковом  цветастом
платье.  Босыми ногами прошла по ковру  и опустила  на  ковер  перед Андреем
металлический поднос,  на  котором  стояли красный пузатый  чайник  в  белый
горошек  и две такие же пиалушки,  лежала горка  винограда и разломанный  на
части шар граната, из которого выглядывали рубиновые ядра фруктового заряда.
     Андрей вскинул  на женщину глаза и остолбенел. Эту женщину он спасал от
базарной давки.
     - Познакомьтесь, Андрей. Это Альфия. Моя племянница.
     - Мы в какой-то мере уже знакомы.
     - Даже так? Тогда у вас будет время поговорить. А сейчас...
     Аля,  улыбнувшись  Андрею,  кивнула  и   также  бесшумно,  как   вошла,
удалилась.
     Халиф разлил чай в пиалушки.
     - Угощайтесь!
     Андрей взял пиалу и отпил глоток. Чай был свежий, душистый, горячий.
     Халиф посмотрел на гостя.
     - Вы верите в бога, Андрей?
     - Простите, нет. Обхожусь так.
     - Следовательно, не верите в судьбу и не признаете ясновидения.
     - Не верю.
     - Тогда я постараюсь изменить ваши установки. Для начала скажу, чем  вы
собираетесь заняться в ближайшее время.
     - Чем же?
     - Готовитесь в экспедицию. Притом нелегкую.
     Андрей пожал плечами:
     - Это  угадать  нетрудно. Человек приходит к вам за лекарствами.  По их
набору можно догадаться, что он собирается забраться куда-нибудь подальше от
цивилизации.
     Халиф церемонно поклонился:
     -   Спасибо,  что  назвали   бедлам,  в  котором   мы  здесь   обитаем,
цивилизацией. Это  очень деликатно с вашей стороны. И еще  свидетельствует о
вашем чувстве юмора.
     - Ну, если оно когда-нибудь было у меня вообще...
     - Не скромничайте, не надо. Тем более что я сейчас опровергну ваш тезис
о лекарствах. По числу упаковок панзинорма, хинина, маалокса нельзя угадать,
что человек  собирается делать.  А я уверен,  вы будете  заниматься буровыми
работами...
     - Стоп, - сказал Андрей. - Мне такой  разговор не нравится. Давайте  не
будем продолжать.
     - Хорошо, всего один нейтральный вопрос. Вы окончили Губку - Московский
институт нефти и газа?
     - Точно, окончил.
     - Вы знали профессора Купермана?
     - Знал.
     - И как он нравился вам, если честно?
     - Если честно,  то как студенту мог нравиться препод,  который дерет  с
него шкуру?
     - А он ее с вас драл?
     - Еще как! Буквально снимал скальпы. Его за глаза так и звали Ирокез.
     - Тем не менее Ирокез вам лично не поставил ни одного  трояка. Или, как
тогда у вас говорили, "ни одной тряпки". Верно? Во всяком случае, он в вашей
зачетке оставил три пятерки и четверку. Разве не так?
     Андрей внимательно посмотрел на Халифа:
     - Прошло столько лет, откуда вам все это известно?
     -  Знаете,  Андрей,  в  чем  разница   между  шарлатаном-гадальщиком  и
разведчиком? Все очень просто. Я мог бы сейчас рассыпать перед вами карты и,
указывая то на одну, то на  другую, говорить: вам, Андрей Назаров, предстоит
дальняя  дорога,  по  пути  будут ждать  опасности,  но вести  к цели  будет
денежный интерес и обязательства,  взятые перед  казенным домом. Ну,  и  так
далее. Это будет шарлатанством, потому что не карты рассказывают мне правду,
а знания. Располагая  точными  знаниями, я могу перенести свое умение гадать
на черные и белые бобы, на звезды... На что угодно...
     - Значит, доктор, вы связаны с теми, на кого я собрался работать?
     - Нет, я их знаю, но с ними не связан.
     - Как же тогда вы узнали?
     -  Я человек,  который  проходит  сквозь стены.  Вы никогда  не  видели
памятник Рихарду Зорге в Москве? Он изображен проходящим сквозь стену.
     - Нет, не видел. Однако знаю, что Зорге был разведчиком.
     - Я тоже.
     Андрей засмеялся.
     - Ладно вам дурачить меня.
     - Я сказал правду.
     - И на кого ж вы работаете?
     - Вы слыхали такое название как "Моссад"?
     - Вы же узбек, мусульманин...
     - Нет, я еврей. Стопроцентный, хотя живу здесь почти всю жизнь.
     - Все же вы меня разыгрываете...
     -  Должно быть, вас  удивляет, почему я  так  открыто говорю  с вами  о
вещах, о которых  предпочтительней  молчать. Ведь разведка  очень деликатное
дело. Очень. Вы согласны?
     - Да, конечно.
     - Вас интересует, почему?
     - Конечно, если скажете.
     - Все просто, Андрей. Вы, может быть, один из многих миллионов русских,
с  кем  еврей,  да  еще  разведчик,  может  говорить  без  боязни  совершить
непоправимую глупость. Я не стану нумеровать пункты, делающие вас человеком,
к которому можно  обратиться за помощью и получить поддержку.  Поэтому, если
интересно, я скажу, каким вижу вас в деталях и в целом.
     - Мне интересно.
     -  Хорошо, я  буду  говорить. Очень важно для  меня, что вы  выросли  и
обрели характер здесь, на Востоке, в Азии. Русский в Рязани или Твери просто
русский. Если кто-то  по-пьяни в пивной или на  улице пошлет  его нахер, это
может  стать поводом для  драки  или как  минимум  перебранки,  но никак  не
раздует межнационального конфликта. Потому что самый  далекий посыл русского
русским  не  задевает  его  сокровенных  национальных чувств.  Как  вы  сами
говорите: "Хоть  горшком назови, только в печку не ставь". Верно? А здесь, в
Азии, признаетесь вы  или  нет,  но вы  всегда жили  и  живете  с обнаженным
национальным нервом. Если вас кто-то обзовет, то не потому, что  вы сволочь,
а только за то, что русский. Если быть  объективным,  то  трудно подсчитать,
сколько доброго русские сделали для  узбеков,  казахов, туркменов, киргизов.
Современная медицина, собственные ученые, национальный театр, кино - все это
от русских. Но  надо быть  лицемером, чтобы  сказать, будто киргизы на своих
отгонных  пастбищах  зачитываются  Чингизом Айтматовым,  который  признан  и
восхваляем в  России. А вот услыхать у себя  за спиной  шепот: "Откуда здесь
эта  недорезанная  русская свинья?" от  людей,  которым  вы не  сделали зла,
явление довольно обычное. Так?
     - Ну, положим,  я не очень  часто с этим  сталкивался. Моя жизнь больше
проходила в глубинке, среди простых людей. Там упор на национальность не так
заметен. С  мордой, перемазанной нефтью, с руками в мозолях не ищут рядом  с
собой врагов.
     -  Допускаю. А теперь промежуточный итог. Вам  понятно, что значит быть
изгоем,  человеком не коренной  национальности,  на которого самое,  меньшее
смотрят с подозрением, самое большее - могут пырнуть ножом в спину за просто
так.
     Андрей  кивнул,  соглашаясь. Он знал  о случаях нападения  на  русских,
случаях не  спровоцированных, но совершенных  сознательно, с целью создать в
обществе атмосферу ненависти и страха.
     -  Вот и хорошо,  - сказал Халиф. - Это означает, что вы не героический
генерал Маркашов, который не представляет, что  здесь, в старом городе, ему,
хранителю  чистоты  русской крови,  могут  крикнуть  во след: "Убирайся вон,
свинья,  безбожник  сраный!"   И   ничего   не   изменится,  даже  если   он
перекрестится.  Вы  же,  насколько  я выяснил, никогда  не  называли азиатов
чуреками, чурками, чучмеками. Значит, не назовете еврея жидом.
     - Мне кажется, что этого мало для серьезного доверия.
     -  Мало, но  мы  пойдем  дальше. Я очень  подробно исследовал все,  что
связано  с вашим уходом из султаната туркменбаши. То, как вы уходили оттуда,
прихватив двух туркменов, уже  окружено  легендами. Десять убитых  и  пятеро
раненых записано  на ваш общий счет.  Хотя  у меня есть  предположения,  что
кое-кого могли просто приписать вам, чтобы проще было называть вас бандитом.
     - Вы тоже считаете меня бандитом?
     - Нет. Один из туркменов назвал вас сарбасом. В точном переводе с фарси
это человек, играющий собственной головой. В русском варианте - сорвиголова.
Впрочем, чего вам объяснять. Так вот вы - сарбас.
     Андрей усмехнулся, подумав, как  легко при  желании найти  определение,
при одних и тех же поступках меняющих отношение к человеку.
     - Остановились на сарбасе, - сказал Халиф. - Для дела с "портфельчиком"
Ширали-хану нужен именно такой человек. И, наконец, главное. Случайно узнав,
что экспедиция в степь будет связана с поисками ядерного оружия, вы пошли на
большой  риск и  поставили  об  этом  в  известность  российские спецслужбы.
Значит, вам не  безразлично,  где должен грохнуть  взрыв.  Вы ведь не знали,
где?
     - Нет.
     - А  ибн Масрак  уже определил  цель - уничтожить Израиль.  Это удобное
место  для того,  чтобы перессорить  весь  мир. Тем  более что после  взрыва
прессе будут предоставлены свидетельства русского происхождения устройства.
     - Чего вы от меня хотите? - Андрей не знал, как отнестись ко всему, что
говорил  Халиф. Что  если  весь  разговор служит способом проверки  верности
бурового  мастера новым  хозяевам? Но в то же  время то,  что он  связался с
российскими  спецслужбами, не могло быть известно его нанимателям. Знай  они
об этом, никаких других проверок не потребовалось бы.
     Халиф точно понял сомнения Андрея.
     - Не волнуйтесь, это  не провокация. Мне нужна ваша помощь. То,  что вы
сделаете для России, будет одновременно и вкладом в безопасность Израиля.
     - Если я не соглашусь?
     - Вы  человек мужественный,  потому отвечу честно:  если вы  откажетесь
поддержать меня, вы человек конченый. Хан Ширали уже в самом начале операции
решил вашу судьбу. А он своих решений не меняет.  Аллах не предусмотрел кары
за ликвидацию правоверным безбожника или иноверца.
     - Что же вы предлагаете, если уже все решено?
     -  Я приставлю к  вам человека. Верного человека. Он  скорее умрет, чем
позволит упасть волосу с вашей головы.
     - Кто он?
     Халиф развел руками.
     - У любого знания, Андрей, есть предел. Вам  лучше не знать, кто станет
вашей тенью. Надо только помнить, она всегда будет за вашей спиной.
     - А если мне потребуется его помощь?
     - Постарайтесь обходиться без нее. Мой человек поможет вам без просьб в
двух случаях. Первый - если вас распознают и решат убрать.
     - Тьфу-тьфу, - Андрей изобразил, что сплевывает.
     - Простите,  если  мои  слова  не  пришлись  по  душе.  Однако я обязан
предусмотреть все.
     - А если он не сумеет узнать о подобном решении?
     - Андрей, если вы ни во  что не ставите старого еврея,  то уважайте его
хотя бы  как  представителя  Моссада.  Цену  этой  организации  знают  самые
фанатичные исламисты. А вы...
     -  Я тоже  ее знаю, господин Халиф... И все ж, кто у меня отобрал право
на сомнения? Моссад?
     - Насчет прав вы ошибаетесь. Их  никто у вас не  отбирал.  Что касается
моего человека, то он  будет  знать, что глава экспедиции и ответственный за
ее безопасность Иргаш ест, что пьет, понос у него в данный час или запор.
     -  Выходит, в экспедиции будет ваш человек? - спросил Андрей  и,  чтобы
уточнить, добавил: - Он еврей?
     Халиф бросил на собеседника проницательный взгляд:
     -  Вы  считаете, что в  таких  обстоятельствах разумным может оказаться
только  еврей? А это не так. И  вот почему. Когда появилось атомное  оружие,
первое, что произвело на людей  самое сильное впечатление, оказалась ударная
волна. Именно она позволяла сравнивать разрушения с теми, которые производят
обычные  взрывчатые  вещества. Появился  даже  дурацкий  по существу  термин
"тротиловый  эквивалент". Планируя атомные взрывы, военные на картах чертили
концентрические круги. Одни  обозначали зоны сплошных  разрушений, другие  -
частичных. И словно за скобками оставалась куда более  страшная  опасность -
радиация.  Потом  был Чернобыль. Минимальный  тротиловый эквивалент  взрыва,
который  разрушил  реактор,  вызвал  мощный  выброс  радиации.  Он привел  к
глубокому  заражению земель Белоруссии, Украины, России. Так вот,  Чернобыль
слегка  вправил  обществу мозги. Умные люди  поняли,  что  ядерное  оружие -
самоубийство. Если исламисты  сумеют взорвать бомбу в Израиле, на этой земле
не смогут жить  не  только  евреи,  но  и  сами арабы. Выходит,  что те, кто
подбивают  экстремистов  на   такие  действия,  меньше  всего   заботятся  о
палестинцах, их землях, о судьбах  простых  мусульман. Те арабы, которые это
понимают, готовы  помочь нам  ликвидировать ядерную опасность.  Есть  немало
мудрых и честных людей в Средней Азии. Они готовы противостоять экстремизму.
     - Спасибо, успокоили.
     -  Тогда второе  условие.  Вы  можете сами  вызвать  помощь  только  на
последнем этапе, когда все будет готово к уничтожению известного нам ящика.
     - Как я смогу дать знак? И кому?
     - Я передам  вам рубаху.  Вы  ее наденете, и мой человек к вам подойдет
сам.
     - Поскольку ваше  предложение не требует от меня дополнительных усилий,
я его приму. Хотя не знаю, зачем это делаю.
     -  Я понимаю,  Андрей, вам сейчас  не  до того, чтобы  задумываться над
судьбами человечества,  если еще не ясна даже  своя. Вы знаете,  что сильнее
всего сегодня  разъединяют людей не расовые проблемы, а религиозные? Нет, вы
этого не знаете.  Вот вы верите, что сегодня у нас двухтысячный год? Верите?
А если  я скажу,  что это совсем не так, что сегодня  год пять тысяч семьсот
шестидесятый, как  вы к  этому отнесетесь? Не поверите? А это правда. Первая
дата  по  христианскому   календарю,  вторая  по  иудейскому  летосчислению,
принятому в Израиле. У большинства мусульманских стран свой счет. Значит, мы
живем в разном измерении времени, которое ровным счетом ничего в  природе не
меняет. Но вот попробуйте привести леточисление к единой системе. Да  ничего
не выйдет! Никто не пожелает поступиться  принципами своих  верований. Людей
разделяют  их   верования,   предрассудки,  национальная   нетерпимость.  По
иудейским канонам  всякий, кто рожден матерью-еврейкой - еврей.  В этом  нет
ничего  странного,  как  в  том,  что китаянки  рождают  китайцев,  японки -
японцев, чукчи - чукчей. Странно... Нет, вернее сказать,  страшно другое. Вы
знаете кого-то в мире,  кто призывал  бы  убивать  китайцев, потому  что они
китайцы, а  папуасов  за то, что они  папуасы? А вот убивать евреев,  больше
того,  уничтожить их  всех  в мире  призывает немало людей.  По  одной  лишь
причине, что евреи - это евреи.
     - Ну, это вы зря, господин Халиф. Кто и в чем сегодня обвиняет евреев в
России?  Конституция  гарантирует равенство. Православная  церковь  зовет  к
примирению...
     - Просто  смешно, вы  не верите в бога,  а церкви верите.  Это воистину
необъяснимо.  Я еврей, но  не иудей,  ибо  последнее есть вероисповедание. Я
такой же атеист, как и вы. Однако искренности православия в отношении евреев
верю мало.
     - В Евангелии, насколько я знаю, сказано, что перед богом равны все - и
эллины и иудеи. Разве не так?
     -  Это  слова, уважаемый.  Дела  выглядят  иначе.  Знаете  ли  вы,  что
церковные  каноны запрещают православным  священникам мыться  в одной бане с
раввином?  Это записано отдельной строкой в  церковном законодательстве. Или
вот...
     Халиф  встал,  прошел   к  письменному  столу,  заваленному  книгами  и
газетами. Вынул из кучи одну из книг. Вернулся к Андрею и подал ему.
     -  Это церковное издание  двухтысячного года. Посвящено  канонизации  в
святые  господина Николая  Романова  Второго.  Почитайте  места,  отмеченные
закладками.
     Андрей раскрыл книгу. Стал читать вслух:
     - "Иго  новейшее внутрь  нас  есть:  ни  от  восток,  ни от запад. Како
глаголют неции, яко  иудеи  сгубиша  Русь  Святую?..  Иудеи -  суть по духу,
заповедь Христову ненавидяще, ими же и им подобящимся ожидовела, яко червями
Русская земля".
     - Заметьте,  это год двухтысячный. Писать  такое можно только  в  бреду
ксенофобии.  Это в  России, а вы представьте,  о чем думают и говорят арабы.
Они не скрывают желания уничтожить Израиль.
     - По-моему, во всем этом слишком много преувеличений. Больше  болтовни,
чем  дел.  Если  брать  палестинско-израильское  противостояние,  то  в  нем
достаточно вины на обеих сторонах.
     - Оставим общеизвестные вещи. Поговорим о другом.  О  том,  что  трудно
назвать  преувеличением.  Вы  что-нибудь  слыхали   об   организации  "Пламя
Джихада"?
     - Насколько я знаю, подобных организаций существует великое множество.
     - Верно, но "Пламя Джихада" - одна из самых скрытых и  самых богатых. В
эту группу  отобраны круто зарекомендовавшие себя моджахеды, получившие опыт
в  таких организациях,  как "Хезболла",  как  "Ислами  Джихад",  "Аль-Фати",
"Абу-Нидали",  короче,  в организациях,  провозгласивших  целью  уничтожение
Израиля.