ничек прочувствовал,
кто здесь настоящий хозяин ситуации.
   - Ну что ж, все, как я и предполагал,  -  шантаж,  угрозы.  Я  в  вас  не
ошибся, Край. Сразу видно делового человека.  Так  вы,  стало  быть,  хотите
продать аппарат? И, вероятно, тому, кто сможет предложить больше?
   - Вы во мне все-таки ошиблись: я гораздо более деловой  человек,  чем  вы
себе  представляете.  Я  собираюсь  сам   заняться   его   производством   и
эксплуатацией. Здесь, на Земле.
   Левински захохотал:
   - Да вы идиот, Край! У вас нет  ни  малейшего  шанса!  Вы,  как  я  вижу,
рассчитываете договориться с здешними властями? Но  они  же  вас  уничтожат,
стоит только им добраться до аппарата! Такое  дело  можно  затевать,  только
имея мощную охранную организацию, которую вы не в состоянии себе  обеспечить
просто потому, что в городе нет оружия!
   Представитель власти на экране сдвигал  и  раздвигал  на  лоснящимся  лбу
жиденькие  бровки,  но  насчет  своего  мнения  обо  всем  услышанном   пока
помалкивал. Клавдий тоже  безмолвствовал  с  самого  начала  разговора  -  я
понимал, что он оценивает обстановку, фильтрует информацию и  прикидывает  в
уме свои шансы. Шансы у него, на мой  взгляд,  были  по  нулям.  Ему  просто
крупно не повезло в этот раз кажется,  впервые  за  последние  пять  лет  он
покинул свою резиденцию на Аламуте. Тут-то удача от него и отвернулась.
   - Да, насчет охраны, - сказал я. - Это вы  очень  кстати  мне  напомнили.
Действительно важный момент. - Я обратился к лицу на экране:
   -  Я  обязан  вас  предупредить,   уважаемый,   что   прилегающие   улицы
контролируются сейчас не только вашими вооруженными патрулями,  но  и  моими
наблюдателями, тоже, как вы понимаете, вооруженными, и  отнюдь  не  холодным
оружием. - Мурзанев озадаченно  напрягся  и  поглядел  туда-сюда,  словно  в
ожидании подсказки.
   - Граждане свободной зоны  не  могут  иметь  оружие,  -  сообщил  наконец
Мурзанев назидательным тоном. И строго пояснил:
   - Это запрещено законом!
   "Вот гнида! Он бы пальчиком погрозил. Мама миа! - подумал  я.  -  И  этих
амеб скоро придется обессмерчивать!  Да  еще  в  первую  очередь!.."  А  ему
сказал:
   - Тем не менее они его уже имеют и в  достаточном  количестве.  -  Тут  я
слегка блефовал, конечно, - оружия на самом деле  нам  не  мешало  бы  иметь
побольше. Но зато... - И у них есть значительное преимущество  перед  вашими
наймитами - они звери, и они бессмертны. Уже! - Это тоже был блеф. Пока блеф
- у меня просто не хватило времени обессмертить нужное количество народу. Но
я продолжал тоном игрока, у которого на руках все козыри:
   - При агрессии с вашей стороны нам будет вполне под силу захватить  Купол
или по крайней мере изуродовать его  до  неузнаваемости.  Так  что  в  ваших
интересах, уважаемый, избегать вооруженных конфликтов  с  нами  сейчас  и  в
дальнейшем, Тем  более  что  заключение  соглашения  со  мной  сулит  вам  в
ближайшем же будущем очень крупные выгоды, какие именно - вам станет ясно из
дальнейшего разговора.
   Тревожная дрожь мурзаневских щек на протяжении  моей  речи  выдавала  его
стремление сейчас же, не дожидаясь окончания беседы вызвать на  наши  головы
войска СВБ и ударный спецкорпус, но последняя фраза явно сбила  его  с  этой
позиции: конфликт здесь олигархам был невыгоден с самого  начала.  Когда  же
вопрос стоял "конфликт или выгода",  за  их  выбор  можно  было  ручаться  с
закрытыми глазами.
   Между тем возникла пауза  -  Левински  и  Клавдий  буквально  жрали  меня
глазами. Я понял - до сих пор они не верили в  то,  что  "Инфинитайзер"  уже
собран, тем более у них не возникало и мысли, что аппарат уже обеспечил меня
партией "вечно живых" бойцов. Но в первую очередь это должно было  означать,
что перед ними сейчас стоит бессмертный  -  не  мог  же  я,  в  самом  деле,
обессмертив кучу народу, обойти при этом себя?
   Левински, прищурясь, легонько покачал головой:
   - Вы блефуете, Край.
   Конечно, я блефовал. В какой-то мере. Но у меня был способ  заставить  их
поверить во все - в действующий "Инфинитайзер", в мое бессмертие, а заодно с
этим и в наличие сотни неуязвимых головорезов далеко не с холодным оружием в
руках, притаившихся в спорткомплексе  и  в  его  округе.  Чтобы  подтвердить
большое  вранье,  я  собирался   продемонстрировать   им   маленькую   часть
впечатляющей правды.
   Я закатал левый рукав, достал карандаш и резанул  себя  вдоль  по  венам.
Брызнула кровь, все в молчании со спокойным интересом на это смотрели, в том
числе и Мурзанев с экрана. Но когда рана стала на  их  глазах  затягиваться,
Левински с Клавдием почти синхронно подались вперед, мурзаневская же будка в
едином с ними порыве чуть не вылезла за рамки экрана.
   Ей-богу, это могло кого угодно свести с ума.
   - Чего вы хотите, Край? - сипло спросил Грязный Гарри, когда я отер кровь
с того места, где только что алела рана.
   Я усмехнулся: он уже и сам мог бы об этом догадаться.
   - Мне необходим начальный капитал. За долю от прибылей, разумеется.  -  Я
поглядел на экран, где колыхалась толстая морда, теперь уже истово вникающая
в происходящее, и сказал ей:
   - От вас для  начала  потребуются  еда,  одежда,  медикаменты.  -  И  для
убедительности ткнул пальцем прямо в экран. Морда отпрянула,  словно  я  мог
выбить ей глаз прямо через визор. - В наших интересах, чтобы Земля сохранила
монополию на бессмертие, поэтому  все  земные  Купола  должны  будут  строго
ограничить допуск на въезд. Уверен, что с  ними  легко  будет  договориться,
показав запись нашей беседы, ну или ее часть, - с гарантией,  что  в  каждом
Куполе .будет  со  временем  открыто  отделение  фирмы.  Это  может  вызвать
конфликт с Союзом, но бессмертия захочется всем, так что прибыли очень скоро
превысят первоначальные убытки... - На этом месте я вздрогнул, услышав давно
и  прочно  запечатленный  в  памяти  звук:  Клавдий  впервые  раскрыл   рот,
обратившись к Левински
   - А вам известно, с кем вы в его лице имеете дело? - резко спросил он.
   - Разумеется! - Левински отвечал холодно, даже бровью не поведя в сторону
Клавдия. - Это бывший ваш шпион в моем центре. Он украл для вас  аппарат,  а
потом, насколько я понимаю, и вас обставил.
   Я покосился на экран - морда на нем  как  раз  отвернулась,  уже  отдавая
какие-то распоряжения - не исключено, что по нашему вопросу.
   - Это исполнитель нашего последнего заказа, - злорадно сообщил Клавдий. -
Он может в любой момент взять вас за горло и  заставить  шантажом  выйти  из
дела, присвоив вашу долю.
   Левински наконец  повернулся,  каменея  лицом,  напряженно  сощурился  на
старца:
   -  Так  ты  специально  его   оставил?   Хотел   с   его   помощью   меня
шантажировать?!!
   - Я и без него могу тебя шантажировать - ведь мне тоже в  некотором  роде
кое-что известно. Так что не советую тебе лезть в это дело и  становиться  у
меня на пути! - Высказавшись, Клавдий обернулся ко мне, и я  впервые  увидел
его глаза широко открытыми - они оказались  совсем  прозрачными,  с  черными
безумными точками посредине. - Я тебя прощаю, - уронил  он.  -  И  полностью
финансирую предприятие.
   Ему, конечно, было за что меня прощать. Прощал он меня, очевидно,  как  и
наказывал, за убийство принцессы Анжелы  -  то  есть  за  чисто  выполненную
работу.
   - Экселенц... - При этом имени голова моя как-то сама собой склонилась на
грудь. Чертов рефлекс... раба! Поставив голову на место и приказав ей твердо
держаться, я увидел, что Клавдий, напротив, приподнял подбородок -  победный
жест хозяина, уже уверенного в привычном повиновении. - ...Я не  нуждаюсь  в
вашем прощении. Меньше, чем когда-либо. - Никогда еще слова не давались  мне
с таким трудом. Я говорил, а в душе бился, умирая в  душных  судорогах,  мой
клановый  инстинкт,  подчинявший  меня  этому  человеку   как   старшему   и
признававший справедливым любое его  действие  по  отношению  ко  мне.  Даже
предательство. Но я продолжал говорить:
   - Раз уж вы не смогли убить меня раньше,  то  теперь  это  тем  более  не
получится.
   - Есть разные способы, - словно замечтавшись, сообщил он мне. - Когда мои
мальчики тебя поймают, я испробую на тебе их все, по очереди.
   Странные все-таки методы у некоторых людей навязывать себя в партнеры.
   - И ваше партнерство я не приму, - выговорил я и закончил:
   - А сейчас вы находитесь здесь просто в качестве зрителя и только потому,
что сами этого хотели.
   Я  обрезал  ему  все  пути  к  бессмертию.  Заплатить  и  воспользоваться
аппаратом как обычный человек он не  сможет  -  внешники  наверняка  получат
санкцию на пассивный контроль над обессмерчиванием, а сама процедура требует
генного  анализа,  так  что  его  неизбежно  вычислят,  и  никакие  маски  и
перспиранты тут ему не помогут.
   И Клавдий это  понял.  И  еще  понял,  что  я  уже  не  стану  безоглядно
подчиняться ему как своему старшему. Может быть, потому, что я сам  научился
быть старшим?..
   И тогда Клавдий сделал в моем направлении молниеносный скользящий шаг, на
излете которого выбросил вперед правую ногу. Он сделал это, даже несмотря на
то, что убедился только что в моей  неуязвимости.  На  верное,  в  нем  тоже
сработал инстинкт - инстинкт старшего. Но не исключено, что он  все  же  еще
надеялся вдруг на меня подействует яд?
   Игла вошла мне под колено - он метил в  пах,  но  я  прикрылся  ногой.  В
сущности, я мог предотвратить удар, но специально не  стал  этого  делать  -
будет им лишнее доказательство.
   Больно было дьявольски. Я даже опустился на  пол,  пока  Еж,  выскочивший
из-за моей спины, хватал Клавдия и валил его на пол лицом вниз.
   Пока все это происходило, сверху, с нашего подвесного  потолка,  с  диким
боевым ревом рухнуло что-то большое - гробанулось неподалеку от меня справа,
и крик прервался.  Вообще-то  хрыч  уверял,  что  процедура  обессмерчивания
излечит Когтя от "монстризма" заодно со всеми остальными болезнями. Но  берс
есть берс!
   - Еж, уводи его отсюда быстро! - велел я, имея в виду, конечно,  Клавдия,
трепыхавшегося под коленом Ежа, упертым в  его  спину.  Еж  все  моментально
понял, спросил только:
   - А куда?
   - Отведи на улицу и сразу возвращайся. Да и сам будь с ним  поаккуратней!
- Еж пока еще не прошел процедуры, то есть был смертным, и я вовсе не хотел,
чтобы Клавдий испробовал и на нем свою отравленную иглу,  к  примеру,  чтобы
убедиться, что она все-таки работает.
   - А все уже, Дик, он безопасен! - разулыбался Еж,  крутя  передо  мной  в
руке сорванную с Клавдия страшную туфлю, столько лет наводившую ужас на  всю
нашу кровожадную банду, Гильдию убийц. Закинув  туфлю  в  ряды  покосившихся
кресел, Еж рывком поднял Клавдия на ноги и повел к выходу, торопясь  увести,
пока не очнулся Коготь. Клавдий ковылял перед ним, не оглядываясь,  припадая
на босую правую ногу.
   Я обратил внимание, что Левински сделал неприметный знак, и один  из  его
лбов - тот, что был упакован в пластырь, - неторопливо направился следом  за
Клавдием и Ежом.
   Неужто это и есть тот самый  Мягков,  его  подручный,  "страшный  палач",
которым меня однажды пугал Грабер? Тогда участь экселенца была решена - вряд
ли Левински  представится  еще  когда-нибудь  такой  удобный  случай,  чтобы
навсегда убрать со сцены грозного "свидетеля",  наверняка  теперь  строящего
планы праведной мести.
   Нога уже не болела. На память от "последнего дара" экселенца мне осталась
только дырочка на штанах - впрочем, почти  незаметная.  Я  встал,  умышленно
напоказ закуривая:
   - Можете считать это демонстрацией моего иммунитета к  ядам.  Если  я  не
ошибаюсь, - а я не ошибаюсь, - экселенц предпочитает свайзи. - Они не смогли
скрыть удивления, еще бы -  как-никак  один  из  мощнейших  известных  ядов,
убивает, что называется, наповал и почти мгновенно. Действие  яда  я  ощутил
лишь как легкое головокружение, в основном  меня  согнула  сильная  боль  от
удара иглы в уязвимое место (но. все-таки менее  уязвимое,  чем  пах).  -  А
теперь посмотрите на это. - Я кивнул  им  на  распростертого,  переломанного
Когтя. То есть это он был грудой костей пару минут назад, а сейчас уже вовсю
шевелился, пощелкивая входившими на место суставами.
   Пока мы наблюдали за трансформациями Когтя, вернулся Еж. Вскоре за спиной
у Левински возникла большая фигура. Левински на нее покосился,  и  венчающая
эту груду мяса морда в пластыре коротко кивнула.
   Быстро он управился. Как раз о таком партнере денно и нощно у нас  мечтал
Грабер, даже как-то его  со  мной  сравнивал.  Итак,  одного  свидетеля  они
убрали.
   Но главным-то свидетелем по делу Анжелы оставался я. И я пока  еще  стоял
перед ними - мало того, что живой, бессмертный! "Бессмертие  бессмертием,  -
подумал я, - а все же не мешает дать им понять,  кто  в  этом  доме  хозяин.
Чтобы даже мизинца на меня поднять не смели!"
   Они пока глазели не  на  меня,  а  на  то,  как  Коготь,  вновь  целый  и
невредимый, поднимается на ноги. Когтю я, слава богу, оружия не доверил,  но
вообще-то в случае чего Жен и Грабер, а с ними еще два  человека  из  клана,
должны были обеспечить нас сверху  огневой  поддержкой.  Кстати,  я  заранее
оговорил с ними один условный знак - на случай, если возникнет необходимость
припугнуть гостей. И я уже собирался его  подать,  когда  на  нашей  "сцене"
появились три новых персонажа.
   Из темноты от входа к нашей группе шествовали три новых лица.
   Я сразу понял, что это за птицы, узнав в одном из них приснопамятного  по
отелю "Солнечный Амбассадор" опера Каменского. На сей раз  Каменский  с  еще
одним из той же породы шли чуть позади немолодого, но поджарого "пса",  явно
более матерого, то есть скорее всего - старшего по званию. Все-таки они меня
"накрыли", с чем их можно было искренне поздравить.  Топают,  наверняка  уже
видя перед собой чины и награды - что-то типа лишней нашивки и позолоченного
значка на грудь.
   Дошагав, троица остановилась среди  нас  -  примерно  напротив  экрана  с
Мурзаневым, спинами к нему.
   - Инспектор Администрации Гор, - представился старший,  быстро  показывая
ксиву Левински, потом мне. Но в руки карточку не протянул -  бывалый.  Потом
он повернулся уже конкретно ко мне и произнес:
   - Ричард Край? - Затем, не дожидаясь ответа:
   -
   Вы арестованы по подозрению в убийстве принцессы Анжелы.
   Левински заметно дрогнул, хотя  никто  из  них  даже  не  смотрел  в  его
сторону.
   Каменский со вторым уже вышагнули из-за спины Гора, чтобы  подкатиться  с
двух сторон ко мне. Я тем временем окинул беглым взглядом их одежду.  Что-то
карманы у вас, братцы, не топорщатся? Чего-то в них, наверное,  не  хватает?
Отобрали, что ли, у вас оружие при въезде? Вот бяки! - То ли  еще  по  моему
старому сигналу, то ли Мурзанев успел отдать  необходимые  распоряжения,  не
зря же они к нему задницами встали.
   Я поднял руку и сделал легкое движение пальцами. Они  дернулись  было  ко
мне - реакция у ребят в порядке, даром что безоружны, - когда рядом со  мной
от потолка к полу протянулся узкий сияющий луч и стал с  шипением,  едва  не
задевая, обходить меня кругом.
   Я замер, лишь слегка поводя головой вслед движению убийственного  луча  -
впрочем, для меня теперь не такого уж убийственного.  Но  если  бы  он  меня
задел, я был бы не в восторге.
   Все не отрываясь смотрели мне под ноги, где на утрамбованной почве вокруг
меня вскоре нарисовалась самая обыкновенная рыба. А я  стоял  в  ее  центре.
Черт возьми, не моя ли это златая рыбка с вуалевым хвостом?!  Точно  замкнув
линию передо мной на верхнем плавнике, луч исчез. Я не сомневался, что  рыба
- дело с бессмертных рук Грабера в память о той дымной полосе у  носков  его
ковбойских  полусапожек.  По  крайней   мере   он   продемонстрировал   всем
присутствующим, что ; меня с потолка прикрывает ас, который в случае чего не
промахнется.  Теперь  все  в  молчании  воззрились  на  мою  "неприкасаемую"
персону.
   Опер глядел на меня так, словно я был той самой рыбой, только за стеклом,
то есть - недосягаемой для его зубов. "Оперята" - те так просто жарили  меня
живьем. Я молчал - слова здесь были явно излишни. Несколько секунд  гробовой
тишины нарушил голос наследника:
   - Не ставьте себя в нелепое положение, инспектор! -  Тон  и  высокомерная
поза Левински выражали сдержанный триумф. Еще бы! Свидетель, а вернее,  даже
хуже - исполнитель его заказа на сводную сестричку оказался  недоступен  для
рук  правосудия!  -  Себя  и  в  первую  очередь  Администрацию  Президента.
Убирайтесь отсюда добровольно, пока эти дикари, - он кивнул на топчущегося в
отдалении Когтя, - не взяли вас в плен. Или не  порезали  вас  на  бифштексы
себе на ужин.
   - Попробуйте лучше арестовать  Клавдия,  -  посоветовал  я,  наблюдая  за
сменой выражений на лице инспектора. Не сумел "пес" в такой момент  спрятать
эмоции, хотя и видно, что не  слаб  -  с  голодной  досады  по  поводу  моей
недоступности  на  охотничий  прищур  с  оттенком  недоверия  при  мысли   о
возможности заполучить Клавдия. Еще пуще  я  потешался  заряду  испепеляющей
ненависти, посланному в меня беглым взглядом наследника.
   - Вряд ли вы отыщете Клавдия в этих трущобах, - уронил Левински,  на  сей
раз  уже  тоном  скрытой  угрозы.  Роль   наследника,   похоже,   постепенно
вытеснялась в нем более привычной ролью  крестного  папы  -  обстановочка-то
боевая, и у Гарри тоже срабатывает рефлекс.
   Быстрый вопросительный взгляд Гора перекинулся с Левински обратно на меня
- инспектор явно не доверял информации, изображавшей Клавдия потерявшимся  в
трущобах.
   - Он только недавно отсюда вышел, - любезно  сообщил  я  инспектору.  Тот
переглянулся с Каменским, после чего они, не сказав  нам  больше  ни  слова,
развернулись и в  согласном  молчании,  не  забыв  третьего,  покинули  поле
несостоявшегося, но все равно проигранного ими боя.
   А я обратился к двум своим оставшимся собеседникам:
   - Ну так что, господа? Будем сотрудничать? Они тянули паузу.  Нелегко  им
все-таки было, беднягам, пойти  на  соглашение  с  изгоем,  да  еще  на  его
условиях. Пусть оно и в таком виде сулит им небывалые прибыли, и  главное  -
обещает первоочередной талон на личное бессмертие, но  ударить  по  рукам  с
ронином... Впрочем, я не собирался подавать им руки.
   Посмотрев на  их  физиономии  -  вдумчивую  на  экране  Мурзанева  и  уже
откровенно кислую во плоти Левински - я просто констатировал:
   - Значит, договорились. А теперь обговорим детали...

***

   Когда Гор вернулся под купол спорткомплекса - на сей раз в одиночестве, -
Край все еще был на арене. Остальные только что прошли  мимо  Гора  к  своим
машинам: Левински среди своих "быков" - как  бы  невзначай  отвернувшись,  а
телеком - уже, естественно, без изображения Мурзанева, просто в  выключенном
виде - покоился на руках у своего "хранителя".
   Увидев инспектора, Край только хмыкнул  неопределенно,  даже  обидно,  но
промолчал.
   - Клавдий мертв, - сообщил Гор. - Голова полностью размозжена о  каменный
бордюр.
   Край склонил лицо, доставая сигарету:
   - Так вы вернулись, чтобы порадовать меня этим известием?.. Я это знал  и
так. Грязный Гарри не мог оставить в живых такого свидетеля.
   Гор молчал. Он не мог сказать, почему вернулся. Ответ на это  знала  рыба
на полу. Очевидно, его знала только смерть.
   - А ведь я сильно ошибся в вас, Край. Или Бессон? Не знаю, что вам теперь
привычнее. Я-то все это время считал вас пешкой в чужой игре, а вы оказались
ферзем... - Инспектор вымученно вздохнул. - Со  мной  такие  вещи  случаются
очень и очень редко, смею вас заверить. -  И  Гор  засунул  руки  глубоко  в
карманы, словно опасаясь, что они его выдадут.
   Край ухмылялся, выпуская дым. Гор ожидал, что он вот-вот уйдет,  но  тот,
пыхнув в очередной раз, вдруг сказал:
   - Знаете что, инспектор? А вы мне нравитесь. Похоже, что вы  единственный
порядочный человек из всей этой своры гончих. - И добавил  так  просто,