ль
светлый миг в следующий раз.
   Тут я додумалась взглянуть на часы.  Они  показывали  половину  третьего.
Дня, ночи? А если дня, то какого? Если я не путаю, сегодня пятница,  а  если
учесть, что меня только что кормили супом, то время обеденное. Логичность  и
глубина умозаключений прямо-таки поражает... Глупо кормить человека ночью...
Ладно, будем считать, сегодня пятница,  половина  третьего  дня.  Интересно,
питание здесь трехразовое? Как бы не проворонить мне этого парня... А может,
это вовсе не парень? Кто ж тогда, интересно? Вот и займись выяснением.
   Этого типа я засекла только на третий  день,  если,  конечно,  ничего  не
напутала, и с момента моего заключения прошло двое суток. Надо сказать,  что
чувствовала я себя препаршиво,  что  неудивительно.  Свет  то  выключали  на
несколько часов, то включали, на пороге появлялся поднос с термосами - вот и
все события моей жизни. Плюс дрянные мысли о брате и страх за Илью.
   И в этот раз я могла пропустить  миг,  когда  дверь  откроется  и  кто-то
оставит мне пищу. Кормили меня дважды в день и отнюдь не по часам. Как я  ни
старалась, а поднос появлялся и исчезал именно в то время,  когда  я  спала.
Должно быть, у моего тюремщика сильно развит дар предвидения.
   И в этот раз свет выключили уже довольно давно, меня клонило в сон, и тут
я различила шум за дверью, вроде бы что-то звякнуло, потом осторожные  шаги,
дверь открылась, а я вскочила и в три прыжка оказалась возле нее. Перед моим
носом она захлопнулась, и тут же зажегся свет. Под ногами  стоял  поднос,  а
под дверью кто-то весело хихикнул.
   - Придурок! - крикнула я и, схватив поднос, швырнула его  об  стену.  Это
мне понравилось, и я еще немного пошвыряла: термос, стол и стул.
   - Эй, не валяй дурака! - раздалось  из-за  двери.  -  Будешь  плохо  себя
вести, привяжу к кровати.
   - Пошел к черту, дурак! - ответила я.
   - Сама дура! - обиделся  парень,  в  общем,  у  нас  завязались  какие-то
отношения.
   Прошли еще сутки, за это время мы  трижды  заводили  беседу,  то  есть  я
обзывала его придурком, а он каждый раз обещал  привязать  меня  к  кровати.
Голос один и тот же, выходит, парень не меняется и живет где-то  здесь,  над
подвалом.
   - Когда меня выпустят? - рискнула спросить я на третий раз.
   - С чего ты взяла, что тебя выпустят? - ехидно осведомился он.  -  Так  и
будешь здесь сидеть, если не перестанешь швыряться подносами.
   - А чего не убьете, зачем продукты переводить?
   - Умная, да? - обиделся он и ушел, а я легла на кровать.
   На следующий день он заговорил сам. Когда я проснулась, поднос уже  стоял
у дверей, но стоило мне вернуться из-за ширмы, парень спросил:
   - Как спалось?
   - Хуже некуда, - ответила я. - А тебе?
   - А я сплю хорошо.
   - Молодец, значит, сторожем при мне тебя назначил мой брат?
   - Кто? - проявил он живой интерес.
   - А то ты не знаешь: Сашка Романов.
   - Он твой брат? - вроде бы удивился парень и тут же добавил:
   - При  чем  здесь  он?  Болтаешь  всякую  чушь,  -  и  убрел,  я  слышала
удаляющиеся шаги. Судя по звуку, он поднимался по лестнице,  что  немудрено,
поскольку я нахожусь в подвале.
   Появился мой стражник меньше чем через час. Услышав шаги, я крикнула:
   - Ты бы хоть книжку какую мне принес, свихнешься тут от скуки!
   - Ничего, я вот не свихнулся, мне, может, тоже невесело.
   - Тогда давай поговорим, - предложила я.
   - О чем?
   - К примеру, о моем брате.
   - О твоем брате мне неинтересно, я про него и так все знаю. У него ночной
клуб в центре, классная забегаловка. Я там был один раз.
   - Тогда расскажи про себя.
   - Ага... дурак я, что ли?
   - Я не биографию прошу и не военную тайну. Например, какие  женщины  тебе
нравятся?
   - Блондинки, - подумав, ответил он. - Ну, и чтоб все при ней было.
   - Ким Бессинджер тебе нравится?
   - Чего-то я такую не помню...
   - Как же, "Девять с половиной недель"...
   - А-а... нравится.
   После этого мы немного поговорили об американском кинематографе.
   - Слушай, здесь очень жарко, - вздохнула я,  решив,  что  взаимопонимание
достигнуто. - Нельзя ли эту берлогу проветрить?
   - Дверь, что ли, открыть? - обиделся он и ушел, но вернулся уже не  через
час, а минут через сорок. Парень точно  был  один,  трудился  без  выходных,
скучал и томился.
   В подвале  в  самом  деле  стало  невыносимо  жарко.  Я  вылила  на  себя
трехлитровую банку воды, а парень за дверью насторожился.
   - Опять дурака валяешь?
   Выходит, он меня видит? Я решила проверить свои  подозрения  и  принялась
буйствовать.
   - Расколотишь стол, будешь есть на полу, - обиделся парень.
   Я поставила стул посередине комнатушки, села и попыталась понять,  откуда
и как он может наблюдать за мной.
   - Ладно, я больше не буду, - сказала я  миролюбиво.  -  Лучше  поболтаем.
"Смертельное оружие" смотрел?
   - С Мелом Гибсоном? Конечно. Сто лет назад.
   - Классный фильм.
   - Мне больше третья часть нравится, где негр на толчке сидит.
   - Это во второй части, - поправила я и  сбросила  туфли.  Они  улетели  к
двери.
   - Ты чего? - забеспокоился парень.
   - Туфли сняла. Жарко.
   Мы еще немного поболтали, и я сняла  платье,  без  шума  отбросив  его  в
сторону. Села, широко расставив ноги и расправив плечи.
   - Хочу в душ, - вздохнула я, он ничего не ответил.  Я  подумала  и  сняла
бюстгальтер.
   - Эй, прекрати сейчас же! - тут же отреагировал он, а я удивилась:
   - Ты чего?
   - А ты?
   - Что я?
   - Чем ты занимаешься?
   - Страдаю от жары и хочу в душ. Был бы хорошим парнем, не  отказал  бы  в
такой малости. Я услышала его обиженное сопение.
   - Чтоб ты смылась, да?
   - Как же, смоешься, - в свою очередь обиделась я и стала развлекаться  со
своими волосами: то собирала их в конский хвост на макушке,  то  распускала.
Дураком он все-таки не был.
   - Ладно, пошел я.
   - Давай, - равнодушно отозвалась я.
   Он исправно затопал по лестнице, затем осторожно спустился вниз. Старался
он напрасно: мой обостренный слух был способен уловить возню мышонка за  сто
километров.
   Я продолжала развлекаться с волосами, потом прошлась по своей  комнатенке
и вновь устроилась на стуле. Спела пару песенок, шлепая в такт босыми ногами
по полу.
   "Ну, давай, парень, давай, открой дверь", - подгоняла я  его  мысленно  и
обливалась потом не от жары, а от волнения.
   Тип за дверью был хитрецом, он не спешил ко  мне  на  любовное  свидание,
предпочитая сопеть под дверью.
   - Ладно, попробуем иначе, - решила я, лениво поднялась, а потом исполнила
пару замысловатых па, неловко задела  ногой  стул,  вскрикнула  испуганно  и
грохнулась на пол вместе со стулом. И замерла. Лежала, не двигаясь, и  вроде
бы не дышала.
   Через пару минут тип за дверью проявил беспокойство.
   - Эй! - крикнул он. - Ты чего? Отвечать я не собиралась.
   - Завязывай, а? - попросил  он  испуганно,  а  я  продолжала  лежать,  не
шевелясь. - Ну и лежи себе, - обиделся он и вроде бы ушел.  Рисковать  я  не
стала. Он мог вовсе не уходить и продолжать наблюдать за мной.
   Время шло. Кажется, часа два, не меньше, я лежала на цементном полу, рука
затекла так, что я стиснула зубы, чтобы не стонать, бок кололо иголками,  ко
всему прочему, приземлилась я после падения в очень неудобной позе и  сейчас
сожалела об этом.
   Было тихо, как в могиле. Если парень не  дурак,  он  сообщит  вышестоящим
товарищам о том, что я лежу на полу без признаков жизни, но сам сунуться  не
рискнет.
   Однако в его уме я сильно сомневалась. В конце концов, у него нет  причин
особенно опасаться меня. Дважды в день он оставлял поднос на пороге,  и  все
сходило благополучно... Но если он все-таки вызовет подкрепление, у меня, по
крайней  мере,  появится  шанс  узнать,  кто  присудил  меня  к   одиночному
заключению...
   Вдруг дверь  открылась.  Очень  тихо.  Кто-то  осторожно  вошел  и  начал
приближаться ко мне,  а  я  мысленно  подобралась,  прекрасно  понимая,  что
второго шанса не будет, и я обязана использовать этот.
   Парень оказался совсем рядом, склонился ко  мне,  вытянув  руку  и  почти
касаясь моего плеча. Я перевернулась на спину и ударила его ногой в пах.  Он
упал, скорее от неожиданности, а я вскочила и бросилась  к  двери,  он  было
тоже собрался, но вместо этого  отчаянно  взвизгнул.  Дверь  парень  оставил
открытой, я торопливо захлопнула ее, к этому моменту мой тюремщик  пришел  в
себя и всем телом обрушился на дверь, но за долю секунды до этого  я  успела
задвинуть  засов.  Тяжелый,  широкий  брусок  железа  надежно   защищал   от
беснующегося парня.
   Я привалилась спиной к двери и попробовала отдышаться, прикрыв глаза,  но
тут же распахнула их пошире. Я все еще  находилась  в  подвале,  вверх  вела
деревянная лестница, там еще одна дверь, и кто знает, возможно, она закрыта.
Ключ наверняка у парня, и я в этом случае попала в ловушку.
   Дверь была открыта, я  толкнула  ее  и  оказалась  в  полуподвале,  узкие
окошки, стиральная машина в углу, выложенный голубым кафелем пол...  Черт...
я на собственной даче, то есть на нашей с Сашкой даче,  доставшейся  нам  по
наследству. Три года назад брат ее перестроил, и, как  видно,  в  результате
перестройки появился подвал, о котором я знать  не  знала.  Рядом  с  дверью
стоял металлический ящик, маскируя, когда возникала  необходимость,  вход  в
эту импровизированную темницу.
   - С ума сойти, - покачала я  головой  и  поторопилась  прочь  отсюда,  но
вовремя вспомнила, что в таком виде  не  только  в  городе,  но  и  на  даче
появиться не смогу. Платье осталось в подвале в качестве утешительного приза
доверчивому парню. - В доме должна  быть  какая-то  одежда,  -  решила  я  и
поднялась по лестнице на первый этаж.
   И тут я услышала шум: к крыльцу подъехала  машина.  Я  вжалась  в  стену,
прислушиваясь и лихорадочно пытаясь решить, что делать. Кто-то поднимался на
крыльцо.
   Должно быть, один человек. Но для меня и одного слишком много.  Тихо,  на
носках я отступала к двери в комнату и тут вспомнила про камин.
   Сам по себе камин меня всегда раздражал: выглядел он как-то нелепо и даже
казался уродливым, но  теперь  я  ему  порадовалась,  потому  что  к  камину
полагалась кочерга. Она в самом деле торчала из металлической  подставки,  я
схватила ее и встала сбоку от входа в гостиную.
   Человек к этому моменту вошел в дверь, а я  сжала  кочергу  до  ломоты  в
пальцах и приподняла ее над головой.
   - Серега! - громко крикнул мужчина,  голос  я  узнала  сразу  и  мысленно
усмехнулась. Только бы он решил заглянуть в гостиную...
   Я уже чувствовала его совсем рядом... Вдруг он остановился и стал звонить
по сотовому.
   - Сева, - сказал он и сделал шаг... передо мной возникли спина и затылок.
Со всей силы, на которую была способна, я обрушила  кочергу  на  этот  самый
затылок. - Черт, - промямлил Кирилл и рухнул на ковер лицом вниз.
   - Что у тебя там? - донесся Севкин голос из трубки. Севкино вмешательство
сейчас было некстати, и я дала отбой.
   Потом нашла на веранде моток веревки, связала Кириллу руки, подтянула все
еще бесчувственное тело к огромному резному шкафу и обмотала  конец  веревки
вокруг витой ножки. Если Кирилл решит покинуть дачу, придется ему прихватить
с собой шкаф.
   После этого я поднялась в свою комнату и облачилась в сарафан.  С  обувью
дело обстояло сложнее, но, немного пошарив на веранде, я все-таки обнаружила
свои старые босоножки. Обыскала Кирилла и нашла в кармане джинсов  ключи  от
машины.
   Кирилл постанывал и приходить в себя  не  спешил.  Это  меня  беспокоило:
вдруг я ударила слишком сильно? В общем, я нашла в аптечке нашатырь и с  ним
направилась к своему поверженному врагу.
   Кирилл дернул головой, поморщился и открыл глаза.
   - Привет, - сказала я и даже улыбнулась. Полминуты он  смотрел  на  меня,
впрочем, вполне осмысленно и вроде бы осуждающе. - Илья жив? - спросила я.
   Он криво усмехнулся и кивнул. Потом внимательно оглядел меня и задал свой
вопрос
   - Где этот придурок? Сидит в подвале?
   - Сидит, - ответила я, а он заявил
   - Развяжи...
   Это мне необыкновенно понравилось, и я лучисто улыбнулась, он  поморщился
и пояснил:
   - Все кончилось. Я приехал за тобой. Так что ты зря старалась.
   -  Никогда  не   скажешь   заранее,   -   еще   шире   улыбнулась   я   и
полюбопытствовала:
   - А что кончилось? Кирилл поморщился.
   - Не хочешь, не надо, - обиделась я. - Хитришь, значит, освобождать  тебя
не стоит.
   - Тебе все расскажет брат. Из меня рассказчик никудышный,  у  него  лучше
получится.
   - Ага... - задумалась я. - Пожалуй, я уже  сама  все  знаю.  Сашка  решил
прибрать к рукам весь город. Так?
   - Ну... более или менее...
   - Это Сашка учинил расстрел на Катинской. Кирилл пожал плечами:
   - Вроде бы.
   - А кто стрелял? Он сам?
   - Понятия не имею. Но вряд ли.
   - Конечно. Ведь надо было еще избавиться от Ильи. Убить Андрея  и  сунуть
пистолет в машину моего мужа. За что он его так ненавидел?
   В ответ Кирилл усмехнулся и даже хохотнул.
   - Ясно. Ричард Третий, чтоб ему пропасть, - выругалась я и спросила зло:
   - Ну и как? Все Сашкины враги повержены? Теперь он в городе хозяин?
   - Слушай, в городе пока неспокойно, - заволновался Кирилл, увидев, что  я
направляюсь к двери. - Я отвезу тебя в клуб, развяжи...
   - Я доберусь до клуба сама, - заверила я его и вышла из дома.
   Возле крыльца стоял серебристый "Фиат" Кирилла, я  устроилась  за  рулем,
завела мотор и, лихо развернувшись, покинула дачу.
   Если в городе и было неспокойно,  внешне  это  никак  не  проявлялось.  Я
выбрала кратчайшую дорогу к Сашкиному клубу и надеялась минут через двадцать
нанести ему визит, но тут удача от меня отвернулась.
   Видимо, я очень спешила,  была  поглощена  своими  мыслями  и  потому  не
заметила инспектора ГАИ. А вот он меня заметил.  Неожиданно  возник  в  поле
моего зрения, необычайно деятельный  и  хмурый,  и  махнул  жезлом.  А  я  с
опозданием вспомнила, что у меня нет документов на машину, так же,  впрочем,
как и любых других, и денег тоже  нет.  Чертыхнувшись,  я  полетела  вперед,
заметив в зеркале, как страж порядка кинулся к рации.
   Машину придется бросить,  с  тоской  поняла  я,  сворачивая  в  ближайшую
подворотню. Играть в догоняшки с автоинспекцией мне явно не по  силам,  а  в
клуб я хочу попасть как можно скорее.
   Я въехала во двор, приткнула машину  поближе  к  сараям,  заперла  ее  и,
прихватив ключи, зашагала к арке между домами,  с  намерением  выбраться  на
соседнюю улицу и взять такси. Надеюсь, мой любимый старший брат не откажется
заплатить...
   Я как раз выходила из арки, когда раздалась автоматная очередь.  Отчаянно
закричала женщина, скрипнули тормоза, я взвизгнула от неожиданности, а потом
замерла, глядя во все глаза на белый "Мерседес".  Его  занесло  на  тротуар,
дверцы были открыты, и возле них на асфальте лежали трое мужчин. Из открытых
окон огромного джипа, стоявшего метрах  в  двадцати,  по  "Мерседесу"  сразу
несколько человек стреляли из автоматов.
   Где-то рядом звякнули стекла, завыли  сирены,  а  я  увидела  Мирона,  он
тяжело выбрался из машины, упал на асфальт и тут, должно быть, заметил меня.
Вскочил сначала на четвереньки, а потом в полный рост и бросился ко мне.
   Улица точно вымерла, даже в окнах не было видно ни одного лица, только  я
стояла на тротуаре, навстречу мне  бежал  Мирон,  его  расстрелянная  охрана
лежала на асфальте, а автоматная очередь вновь ударила, тяжело и страшно.
   Мирон точно поскользнулся, взмахнул руками, лицо его перекосило от  боли,
он сделал еще несколько шагов, протянул руки и рухнул  на  асфальт,  увлекая
меня за собой.
   Я закричала, пытаясь высвободиться, и кричала очень долго. Джип исчез  за
поворотом, стало тихо, и только мой крик рвался сквозь эту тишину.
   Кто-то рывком приподнял тело Мирона, и я увидела человека  в  милицейской
форме. Лицо у него было бледным и испуганным, и это, как ни странно, привело
меня в чувство.
   Я попыталась встать, милиционер протянул руку и спросил:
   - Живая?
   А я вроде бы кивнула, приподнялась и упала вновь, поскользнувшись в  луже
крови.
   С ужасом посмотрела вокруг: асфальт,  стена  дома,  я  сама  -  все  было
грязно-красного цвета. А еще запах, он сводил с ума.  Я  повисла  на  плечах
милиционера, он попытался отстраниться, потому что мои руки  были  в  крови,
точно у мясника на бойне.  Как  видно,  ему  стало  неловко,  он  помог  мне
подняться на ноги, но я не удержалась, поскользнулась на бурой жиже и  опять
упала, и он вместе со мной, а я лежала, смотрела в небо и думала о том,  что
не хочу сейчас жить. Вот эти минуты, этот час - не хочу.
   Потом появилась "Скорая", еще несколько машин: две милицейские и две  без
опознавательных  знаков,  кто-то  вызвал  пожарную,  парень  с  брандспойтом
недовольно кричал:
   - Скоро вы там?
   Вокруг  беспокойно  сновали  люди,  собралась  толпа,   ее   держали   за
ограждением, люди жадно заглядывали за плечи впереди стоящих и спрашивали:
   - Что случилось?
   А я сидела на асфальте, поджав ноги, кровь на сарафане подсохла  и  стала
похожа на корку, кажется, ее можно было ломать руками.
   Я сидела и плакала. Женщина-врач подошла ко мне и спросила:
   - Вам плохо? Давайте я отведу вас к машине. Я покачала головой. Следом за
ней подошел мужчина в сером костюме.
   - Вы видели, что произошло? Кто стрелял? Я опять покачала головой.
   - Я просто шла, вот отсюда, а он упал на меня, - и попросила:
   - Можно я посижу во дворе? Там скамейка.
   - С вами захотят поговорить.
   - Я буду в трех шагах, вот там, видите? Мне здесь тяжело.
   Он кивнул, и я вошла во двор. Нащупала  ключ,  потрясла  головой,  словно
отгоняя наваждение, и бросилась к машине Кирилла.
   Клуб был закрыт, что неудивительно: часы показывали половину  четвертого,
слишком рано для ночных заведений.
   Я постучала в дверь, открыли сразу, высокий парень с ярко-рыжими волосами
вытаращил глаза и молча пропустил меня в коридор.
   Из Сашкиного кабинета доносились голоса, я подошла  и  распахнула  дверь.
Илья, Сашка и Севка стояли возле стола и пили шампанское.
   Я перевела дыхание, посмотрела на  всех  по  очереди,  пытаясь  вспомнить
заготовленные слова, но они застряли в горле.
   Первым отреагировал Илья. Он поставил свой бокал и  торопливо  шагнул  ко
мне.
   - Ася... Господи, что случилось? Ты вся в крови...
   - Это не моя кровь, - ответила я.
   - А где Кирилл?
   - На даче.
   Тут дверь открылась, и я увидела Кирилла, он выглядел  молодцом,  заметив
меня, нахмурился и спросил вроде бы испуганно:
   - Ты ведь не ранена, нет?
   - Я в порядке, - заверила я.
   - Ты вся в крови, - повторил Илья и попытался меня  обнять,  я  торопливо
отстранилась.
   - Испачкаешься. - Он посмотрел внимательно, а я решила пояснить:
   - Это кровь Мирона. Полчаса назад его расстреляли.
   - Как тебя туда занесло? - проворчал Сашка.
   - Куда? - хмыкнула я.
   - Вот что, маленькая, - сказал Илья,  его  голос  звучал  ласково,  и  он
все-таки обнял меня. - Иди, прими душ, ребята привезут одежду, а потом мы...
   - Я ехала предупредить тебя, - хохотнула я. - Спасти... сказать,  что  не
знала о твоих письмах.
   - Ася...
   - Заткнись, пожалуйста, - попросила я.
   - У нее истерика, - торопливо влез Сашка, налил воды в стакан и пошел  ко
мне.
   - Стой, где стоишь, - предупредила я. Севка был самым  мудрым,  голос  не
подавал, отошел к окну и замер, спиной ко мне. - Ладно,  -  вздохнула  я.  -
Празднуйте победу, а я пойду в душ.
   И пошла. Включила горячую воду и яростно терла  себя  мочалкой,  а  потом
стояла, просто задрав голову, вздрагивая всем телом и облизывая губы.  Вышла
из кабинки, растерлась заботливо приготовленным полотенцем и увидела большой
пакет с одеждой.
   Еще минут пятнадцать я потратила на свой  туалет,  потом  просто  сидела,
уставившись в одну точку и вроде бы собираясь с силами.
   В дверь осторожно постучали