огично, но за ними ничего.
   - И все-таки Андрей погиб, но Илья не убивал его...
   - Да... - Гаврилов смотрел на одну из своих картин и криво  усмехался.  -
Ты пришла ко мне, чтобы узнать, у кого был повод это сделать?
   - Скажем так, я надеялась, что мы  вдвоем  можем  додуматься  до  чего-то
интересного.
   - Ясно. И тогда, и сейчас я не вижу никакого повода. Андрей не нуждался в
деньгах, ни у кого не занимал, если деньги у него появлялись, жил на широкую
ногу, если исчезали, садился на хлеб и воду и не переживал по этому  поводу.
У него было полно знакомых, и на тарелку супа он мог твердо рассчитывать. Я,
наверное, не удивлю  тебя,  заявив,  что  Андрей  был  совершенно  бездарен,
завидовать ему просто никому бы не пришло в голову. Он не был  игроком,  так
что карточный долг или что-то в этом роде отпадает. В его квартире  не  было
ничего ценного, версия об ограблении даже  не  возникла.  Единственное,  что
могло прийти в голову: убийство на почве ревности. Если это не Илья, тогда я
просто не знаю кто. То  есть  у  меня  нет  подходящей,  кандидатуры.  Хотя,
конечно, можно предположить,  что  его  убила  Зайчиха.  Но  твой  свидетель
говорит о мужчине, а Зайчиха не похожа на симпатичного парня, хотя,  следует
признать, что и на женщину она походит мало.
   - Зайчиха? - не поняла я.
   - Ну как  же:  Татьяна  Зайцева.  Ты  должна  ее  помнить.  Преподает  на
худграфе, "синий чулок" и баба-яга в одном лице. Жутко злобная стерва.
   - Серьезно? Я как будто не замечала в ней особой злости.
   - Тогда она была на пять лет моложе и еще надеялась выйти  замуж.  Теперь
это  злобная  фурия  и  совершенно  сумасшедшая  старая  дева.  Впрочем,  я,
возможно, сгущаю краски, у нас с нею личные счеты. По поводу  моей  выставки
она разразилась разгромной статьей в губернских  "Ведомостях".  Впрочем,  ее
пристрастия всем известны: она единственный человек, который искренне считал
Андрея гением.
   - Да, я помню. Автопортрет с филином неизменно вызывал  у  нее  слезы.  Я
всегда терялась, когда она обрушивала на окружающих  поток  хвалебных  од  в
адрес Андрея... У нее мог быть повод его убить?
   - Ревность. Она была влюблена, а он не отличался постоянством,  отношения
у них сложились довольно странные, она считала себя его женой, а он вроде бы
вовсе не замечал этого. Забавно, да?
   - Мне это не кажется особенно забавным, - пожала я плечами. - У него были
еще женщины?
   - Конечно. Всех не упомнишь. Какие-то  студентки,  девочки  из  студии  и
просто малознакомые девушки, которых он называл натурщицами, в его  квартире
всегда толкался народ.
   - Трудно поверить, что женщина решится на убийство, не  имея  конкретного
объекта для ревности. Саша неожиданно засмеялся.
   - Что-то мне подсказывает, что ответ ты уже  знаешь.  Это  меня  удивило,
однако возражать я не стала, отделавшись слабой улыбкой.
   - Ну что ж. Был объект. Наташка. Помнишь  ее,  на  конкурсе  красоты  она
заняла  второе  место,  и  все  возмущалась,   что   не   первое?   Высокая,
темноволосая, зимой и летом ходила в шортах, у нее были потрясающие ножки.
   - Наташу я помню, - кивнула я. - Подруга говорила, что она вышла замуж, и
сейчас у нее свой магазин в центре.
   - Все верно. Она деловая  женщина  и  чудно  выглядит  в  этой  роли.  И,
по-моему, влюблена в своего мужа.
   - У нее был роман с Андреем?
   - Точно, - опять засмеялся Саша. - Сначала  с  Андреем,  потом  со  мной.
Потом она вроде бы опять решила  вернуться  к  нему,  но  делать  это  я  ей
отсоветовал, и она осталась. Правда, через несколько месяцев  мы  все  равно
тихо-мирно расстались. Если угодно, у меня  тоже  был  повод  отделаться  от
Андрея, то есть я ревновал и все такое, только мне бы и в голову  не  пришло
стать убийцей из-за длинноногой дурочки вроде Наташки. Но,  с  точки  зрения
стороннего наблюдателя, повод, безусловно, был и у Зайчихи, и у меня. Только
ни она, ни тем более я Андрея не убивали... Мы можем еще немного порыться  в
старом грязном белье, но вряд ли таким образом отыщем убийцу.
   Гаврилов придвинулся ко мне, взял за руку и произнес неожиданно серьезно:
   -  Может,  не  стоит  ворошить  прошлое?  Иногда  совершенно   неожиданно
обнаруживаешь вещи поистине страшные. Илья возвращается, он  из  тех  людей,
кто способен сам во всем разобраться. Думаю, у него это получится лучше.
   - Ты говоришь совсем как Сашка, - усмехнулась я.
   - Сашка? - не понял он.
   - Мой брат. Вы ведь незнакомы?
   - Незнакомы, но я видел его пару раз с Ильей. Красивый парень,  вы  очень
похожи.
   - Наверное. Мне это часто говорят.
   - У тебя есть повод сомневаться в мудрости брата? Я засмеялась,  Гаврилов
тоже засмеялся и закончил свою мысль:
   - Вот и послушай его.
   Мы еще немного поболтали,  тут  в  студии  появилась  красавица,  которая
открывала мне дверь, и недовольно поинтересовалась:
   - Сколько мне еще ждать? - а я торопливо поднялась.
   Гаврилов проводил меня до машины.
   - Куда теперь? - спросил он шутливо.
   - У меня много идей, - усмехнулась я.
   Выехав на проспект, я  принялась  заниматься  самобичеванием.  Чем  я,  в
сущности, занимаюсь? Пристаю к людям с дурацкими вопросами и  таким  образом
надеюсь отыскать убийцу? Все только усложняется и еще  больше  запутывается.
Хотя кое-что я узнала: у меня есть свидетель. Дурацкие  методы  или  нет,  а
отступать я не намерена. С Татьяной Зайцевой  следует  встретиться,  женщины
приметливы, и об Андрее она знает больше, чем самый  лучший  друг.  Где  она
живет, я не знала, а на работе в такое время застать ее вряд ли удастся,  но
я решила рискнуть и свернула  на  проспект  Свободы,  где  высились  корпуса
пединститута.
   Стоянка перед первым корпусом была пуста, я вышла из машины и с сомнением
огляделась. Потом не спеша направилась  к  высоченной  лестнице,  отделанной
серым мрамором, и вдруг услышала:
   - Ася... - повернулась и с удивлением увидела Татьяну, она торопливо  шла
от троллейбусной остановки мне навстречу.
   "Не иначе, как это судьба", - мысленно усмехнулась я.
   - Вы меня узнали? - спросила Татьяна.
   - Конечно, - ответила я. - Если честно, сюда я приехала именно из-за вас.
Хотела поговорить...
   - Об Андрее? - Она вроде бы насторожилась.
   - Да, если вы не против.
   - Конечно, я не против. Где будем разговаривать?
   - Можно поехать ко мне, - предложила я. - Или посидеть в машине.
   - Давайте лучше пройдемся. Я почти все время в помещении,  совсем  никуда
не хожу. Постарела, да? А вы нисколько не изменились. Впрочем, вы еще  очень
молодая женщина, а мой возраст называют бальзаковским.
   - Я всегда считала, что бальзаковский - где-то после сорока  пяти,  разве
нет?
   - Какая разница... Девушкой меня уже давно никто не зовет.
   Мы медленно шли по улице, и я испытывала чувство неловкости.  С  Татьяной
мы никогда не были  близки,  и  сейчас  начать  разговор  по  душам  -  дело
нелегкое. Ее неожиданное появление слегка обескураживало. Словно она  стояла
на троллейбусной остановке и поджидала меня. Что за чушь лезет мне в голову?
   Я осторожно разглядывала идущую рядом женщину. Не окликни она меня,  вряд
ли бы я ее узнала. Толстая, неряшливая баба лет сорока в  нелепом  цветастом
платье выше колена, которое больше бы подошло юной девушке. В  ушах  длинные
кожаные  серьги,  такой  же  браслет,  а   к   ним   бусы   из   яшмы.   Для
тридцатиградусной жары трудно придумать наряд диковиннее.
   -  Вы   действительно   искали   меня?   -   спросила   она,   неожиданно
останавливаясь.
   - Конечно. Дело вот в чем: я никогда не верила в то, что Андрея убил  мой
муж.  А  теперь  события   разворачиваются   так,   что   подтверждают   его
непричастность к этому. Илья не убивал.
   - Вы хотите узнать, кто же убийца? - усмехнулась она.
   - Хочу. По-моему, в этом нет ничего странного.
   - Конечно,  нет.  Я  вас  прекрасно  понимаю.  Тем  более  что  ваш  Илья
действительно никого не убивал.
   Теперь пришла моя очередь замереть посередине дороги.
   - Да-да, я знаю, - кивнула Татьяна в ответ на мой взгляд. -  Я  ходила  к
следователю, но никто  не  хотел  меня  слушать.  Даже  на  суд  не  вызвали
свидетельницей. Для них все было ясно. Конечно, ведь я не  могла  объяснить,
как он все это проделал...
   - Кто? - спросила я.
   - Господи, Гаврилов, конечно. Кто же еще?
   - Вы имеете в виду Александра Гаврилова? - уточнила я.
   - Разумеется. Блистательного, неподражаемого, гениального.  У  нас  любят
раздавать такие определения налево-направо. А что за ними?
   "Зря я сюда приехала,  -  тоскливо  подумала  я.  -  Гаврилов  прав,  она
сумасшедшая".
   - Вы меня слушаете? - нахмурилась Татьяна.
   - Разумеется, - ответила я, прикидывая, как половчее от нее отделаться, и
напомнила:
   - Мне казалось, что Гаврилов с Андреем были хорошими друзьями.
   В ответ она зло фыркнула.
   - Вам казалось, Андрею казалось, всем казалось.  Только  я  видела  этого
человека насквозь. Его злобную зависть,  это  постоянное  желание  принизить
чужой талант.
   "Мама моя, она и вправду сумасшедшая", -  решила  я  и  вздохнула.  Таких
дамочек обычно не переслушаешь. Угораздило же нарваться.
   - Андрею нужно было время, - продолжала  она  вещать.  -  Сейчас  бы  его
талант раскрылся по-настоящему...
   - Вы всерьез считаете, что это так? - попробовала я внести ясность. -  Вы
хорошо относились к Андрею, а когда человек  тебе  близок  и  дорог,  трудно
объективно оценить его способности.
   - Я в него верила, - грустно сказала Татьяна. - Я верила.  И  если  бы...
если бы я была рядом, если бы только он этого  захотел...  Извините.  -  Она
отвернулась, а я окончательно растерялась. Уйти  было  неловко,  а  то,  что
время я трачу впустую, стало совершенно ясно.
   Все-таки я попробовала вернуть разговор к интересующей меня теме.
   - Вы сказали, что еще тогда были уверены, что Илья не убивал. Почему?
   - Потому что я видела настоящего убийцу, - удивилась она.
   Кажется, я вытаращила глаза.
   - Вы? Видели?
   - Да. И пыталась рассказать об этом в милиции. Только меня никто не хотел
слушать.
   - Я вас слушаю с большим вниманием, - торопливо заверила я. - Кого же  вы
видели?
   - Гаврилова, разумеется.
   - Вы видели в ту ночь Гаврилова в  доме  Андрея?  -  уточнила  я,  силясь
понять, что, черт возьми, происходит: то у меня не было ни малейшей зацепки,
позволяющей выйти на убийцу, то претенденты стали возникать один за  другим.
- Вы не могли бы рассказать об этом поконкретней?
   - Все очень просто. Я следила за ним. Я имею в виду, Андрея. У  него  был
роман с этой девицей, Наташей. Помните ее: королева красоты... Господи, даже
самые умные мужчины в сущности  дети.  Обожают  красивые  игрушки.  Крашеная
стервозная девица с оловянными глазами. Андрей увлекся. Я знала, что это  не
продлится долго, такое и раньше случалось, он влюблялся, пылал  страстью,  а
потом понимал, что это вовсе не так серьезно, как ему  казалось  вначале,  и
возвращался  ко  мне.  Все  великие  художники  грешили  непостоянством.   Я
относилась к этому с пониманием. И  все  же...  знаете,  как  бывает...  Они
расстались, она, конечно, сразу же нашла замену Андрею и не придумала ничего
лучшего, как кинуться в объятия его друга. Вы, наверное, знаете, она ушла  к
Гаврилову. А потом... что-то у них произошло  и...  я  снова  застала  ее  в
студии Андрея... В общем, это было ужасно, и я... я, кажется, ее ударила,  а
Андрей выгнал меня. На следующий день мы обсудили ситуацию, и  он  поклялся,
что ноги этой девицы в его доме больше не  будет.  Я  всегда  ему  доверяла,
но... Я тогда поздно возвращалась домой, ехала  в  троллейбусе,  смотрела  в
окно и вдруг увидела ее. Она шла по направлению к дому Андрея.  Я  выскочила
из троллейбуса на первой же остановке и кинулась к нему. Свет в его окнах не
горел, я устроилась во дворе напротив и стала ждать. Ничего не  происходило.
Я хотела подняться к Андрею, но он мог решить, что я ему не доверяю.  Я  еще
некоторое время подождала и  пошла  домой.  Свернула  к  остановке  и  вдруг
услышала голоса Очень громкие, я... спряталась,  то  есть  я  просто  отошла
поближе к кустам и увидела их: Гаврилова и девицу. Они ссорились,  он  тащил
ее за руку и кричал, она тоже кричала.
   - Но ведь возле дома Андрея вы их не видели? - спросила я.
   - Ну и что. Они могли там оказаться раньше.
   - Вы говорили, что свет в окнах не горел.
   - Они могли нарочно не включать свет.
   - Андрея застрелили... Очень трудно представить, что стреляли в темноте.
   - Я понимаю, вам кажется, что я  все  выдумала,  то  же  самое  решили  в
милиции. Но я ничего не выдумываю, я действительно их  видела.  Вернулась  к
дому Андрея, посмотрела на его окна и отправилась к себе.  А  утром  узнала,
что его убили.
   - В котором часу вы видели Гаврилова с Наташей? - все-таки спросила я.
   - Сейчас я не могу сказать точно, но это было приблизительно в то  время,
когда убили Андрея. У Гаврилова был повод...
   - Извините, но повод был  и  у  вас...  Кажется,  она  не  сразу  поняла.
Остановилась, посмотрела на меня в крайнем недоумении, а потом кивнула.
   - Конечно, как это я сразу не догадалась. Это он вам сказал? Он?  Что  за
человек... - Она горько вздохнула. - Ему мало было погубить Андрея,  он  еще
пытается оклеветать меня.
   - Послушайте, Таня. - Я осторожно взяла ее за руку. Она отдернула руку, и
торопливо пошла прочь. Я шагнула следом, но передумала и направилась к своей
машине.
   А что, если Гаврилов действительно был там? Был или нет, но под описание,
данное тетей Женей, он не подходит... Так ли уж хорошо она могла  разглядеть
человека в дверной глазок?  Может,  стоит  навестить  Гаврилова  еще  раз  и
подробнее поговорить о том, что произошло в ту ночь? Где  он  был  тогда,  с
кем, чем занимался? Гаврилов - убийца, чушь, которая могла прийти  в  голову
чокнутой старой деве вроде этой Татьяны.
   Если некто позаботился о том, чтобы пистолет оказался в  машине  Ильи,  а
сам Илья в нужное время в  нужном  месте,  выходит,  убийство  было  заранее
спланировано. Нет, что бы ни говорила Татьяна, а Гаврилов на  хладнокровного
убийцу не похож.
   - И кто ж похож, по-твоему? - зло  усмехнулась  я,  садясь  в  машину.  -
Неважные у нас дела! - возвестила я громко. - Любимый старший  брат  оторвет
мне голову и будет прав. Хотя кое-чем я могу  его  порадовать...  если  этим
можно  порадовать...  Голова  болит,  и  я  ужасно  устала  от   бесконечных
разговоров, чужих дверей и глупых домыслов.
   Я  направилась  к  дому,  подумав  с  усмешкой:  "Шерлок  Холмс  из  меня
никудышный..."
   Телефонный звонок я услышала, как только вошла в квартиру.
   - Ася? - Это был Артемов. - Звоню вам уже в третий раз.
   - Быть сыщиком - занятие хлопотное, - усмехнулась я.
   - У вас усталый голос, - посочувствовал он.
   - Не только голос, к сожалению. Вы что-то узнали?
   - Весьма любопытные вещи.  Вместе  с  Дериным  в  момент  смерти  Егорова
дежурили еще двое: Кузов Сергей Львович и Савенко Алексей Викторович. Оба  в
настоящий момент в милиции не работают. Через год после  означенных  событий
Кузов занялся бизнесом, открыл бюро путешествий, называется "Сфинкс",  вы  о
нем, должно быть, слышали, а через три месяца  там  же  оказался  Савенко  в
должности начальника охраны. Неплохо, да?
   - Вы как-то связываете это с гибелью Егорова в больнице?
   - Конечно. Формально "Сфинкс" вполне приличная фирма, кое-кто считает  ее
очень перспективной, и со стороны клиентов никаких жалоб, но я выяснил,  что
в правоохранительных органах она особых симпатий не вызывает.
   - Кажется, я поняла, что вы имеете в виду...
   - Еще задания будут? - усмехнулся он.
   - Возможно, только я пока ни одного не придумала.
   - Что ж, придумаете, свяжитесь со мной.
   - Дела, - произнесла я вслух, повесив трубку.
   Уже три свидетеля смерти  Егорова  занимают  теплые  места  в  бандитских
лавочках. Пожалуй, версию о том, что на Катинской  с  бандитами  разделались
милиционеры, придется отбросить. В правоохранительных органах  остался  один
Севка, двое других и  главврач,  выждав  время,  пересели  в  более  удобные
кресла. Выходит, Севку я подозревала зря... С Егоровым разделались свои,  он
- случайно оставшийся в живых свидетель. Необъяснимая кончина в  реанимации,
подозрительный    диагноз,    гибель    патологоанатома,    скоропалительное
кремирование: все это очень походило на заметание следов.
   - А мне что с этого? - возвысила я голос. - Какое отношение происшедшее в
больнице имеет к Илье?
   На первый взгляд никакого, но это только на  первый,  в  глубине  души  я
все-таки была уверена: эти два преступления связаны между собой.
   - Сейчас самое время  поговорить  с  Сашкой,  -  решила  я  и  поежилась:
встречаться с братом очень не хотелось. Мы вроде бы обо всем договорились, а
я ослушалась мудрых советов и занимаюсь бог знает чем.
   Завтра попытаюсь встретиться с бывшим главврачом хирургического отделения
и заеду в магазин "Натали". Может, мне повезет больше, чем сегодня.
   Насчет везения я дала маху. Открыв утром глаза, я увидела, что  за  окном
идет дождь, в комнате сумрачно, серо, просыпаться совершенно не стоило.
   Я прошлепала в кухню и с чашкой кофе устроилась возле окна. Мир  выглядел
скверно, а жизнь представлялась бессмысленной.
   Зазвонил телефон, я покосилась на него  с  опаской:  что-то  подсказывало
мне, что это любимый старший брат спешит пожелать мне доброго утра.
   Телефон настырно верещал, я вздохнула и сняла трубку.
   - Сашка у тебя? - задала свой обычный вопрос Лерка.
   - Нет, - отрезала я.
   - А где он?
   - Откуда мне знать? В конце концов, он мне старший  брат,  а  не  грудное
дитя.
   - А ты чем занимаешься?
   - Играю в сыщики.
   - Да? - Она вроде бы не поверила. - Интересно?
   - Не очень. Если честно, скука смертная.
   - Я тоже хочу поиграть. Ты никуда не уйдешь? Я сейчас приеду.
   - Не надо, - заторопилась я, но Лерка уже бросила трубку.
   - Ну вот! - Я выругалась и со злостью посмотрела на телефон, точно он был
виновником моих бед.
   Пока я была в ванной, явилась Лерка. Одно хорошо: трезвая.
   - Расскажи мне про игру в сыщики, - попросила она с порога.
   - Совершенно нечего рассказывать, - отмахнулась я. - Таскаюсь  по  разным
людям, обиваю пороги и задаю идиотские вопросы.
   - И что тебе отвечают?
   - Всякую чушь.
   - И ничего интересного?
   Я поразмышляла: стоит ли откровенничать с Леркой? Поговорить о  том,  что
удалось узнать, очень хотелось. Только вот вопрос  -  с  кем?  Сашка  начнет
злиться, с Севкой беседа вряд ли получится... в его откровенности  я  сильно
сомневаюсь. В общем, я почесала ухо и сказала:
   - Теперь я точно знаю, что Илья не убивал Андрея. Лерка усмехнулась:
   - А кто этого не знает?
   - Ты не поняла. Есть свидетель, который видел убийцу.  По  крайней  мере,
все указывает на то, что это был убийца.
   - И этот твой свидетель сможет узнать его через пять лет?  -  нахмурилась
Лерка.
   - Почему бы и нет?
   - Как-то в это не верится. - Она пожала плечами. - Они что, были знакомы,
он назвал имя и все такое?
   - Нет. Он просто видел человека и смог его  описать.  Высокий,  красивый,
темные волосы...
   - Да... искать по  такому  описанию  -  замучаешься.  Высоких  с  темными
волосами полгорода, а красивый... вкусы у всех разные. Кому красавец, а кому
задаром не нужен. Твой свидетель женщина? - вдруг спросила Лерка.
   - С чего ты взяла?
   - Ну... судя по данному описанию, это баба. Ладно... не важно.  Ты  нашла
доказательство  того,  что  Илья  не  убивал.  Я  не  знаю,  как  это  можно
использовать... Толку от этого немного, ты как считаешь?
   - Я хочу знать, почему Илья меня бросил? - начала я злиться.
   - Это мне известно, - скривилась Лерка. - Не то, почему бросил, а то, что
ты хочешь знать. Может, подождешь малость и спросишь у него самого?
   - А если он не захочет отвечать?
   - А если не захочет, так тебе