д
ли где-нибудь прогуливается... хотя мне его привычки неизвестны.
   - Сегодня никто не хочет говорить со мной, - обиделась я и покинула  дом,
возле калитки опять оглянулась и позвала:
   - Эй, кто-нибудь, ответьте мне...
   - Что вы кричите,  точно  в  лесу?  -  услышала  я  вопрос.  Женщина  лет
шестидесяти стояла под окнами дома со стороны улицы  и  неодобрительно  меня
разглядывала, я смогла это обнаружить, немного сфокусировав зрение.
   - Хозяева где? - спросила я и вроде бы икнула.
   - А где ж им быть, наверное, дома.
   - Нет. Я стучала и звала, никто не откликнулся. На крыльцо соседнего дома
вышла женщина.
   - Семеновна, ты Мишу видела? - обратилась к ней моя собеседница.
   - Когда?
   - Да вот хоть сейчас.
   - Нет. Утром видела, за молоком приходил. А чего?
   - Девушка хозяев спрашивает, а никого нет.
   - Как нет? А Васильич?
   - Не знаю, говорит, нет.
   - Может, отдыхает? А Миша уехал куда...
   - На чем уехал? Вон машина-то ихняя. Стоит под навесом.
   Вслушиваясь в этот  диалог,  я  начала  быстро  трезветь.  Когда  женщины
исчерпали возможные варианты отсутствия хозяев, я попросила:
   - Давайте посмотрим в доме, вдруг Якову Васильевичу стало плохо?
   Женщины забеспокоились, и мы вместе вошли в дом, после чего  разделились.
Одна поднялась на второй этаж, другая отправилась в кухню, а я  на  веранду.
Обе время от времени звали:
   - Васильич, Миша...
   Никто не откликнулся. Тут нечто привлекло мое внимание: блеснуло в кустах
роз. Я сделала пару шагов, осторожно приподняла ветки и  увидела  инвалидное
кресло Оно валялось возле забора.
   Мороз пошел по коже, я нервно поежилась, сзади подошли женщины, они  тоже
заметили кресло.
   - Это что же такое? - растерянно прошептала одна. - А где ж?..
   Договорить она не успела, мой взгляд выхватил покатую крышу то ли  сарая,
то ли погреба, и я торопливо направилась к нему.  Трава  вокруг  притоптана,
точно в этом месте проехала машина.
   Пристройка оказалась угольным сараем. Ухватившись за ручку, я потянула на
себя дверь и заглянула  внутрь,  слыша  за  своей  спиной  дыхание  спешащих
женщин.
   В сарае было темно, и в первое мгновение я ничего  не  поняла,  последние
лучи солнца высветили кучу угля в дальнем углу, женщины вдруг закричали, а я
сообразила, что вижу  торчащую  из  угля  руку.  Грязную,  окровавленную,  с
металлическим браслетом на запястье.
   - Да что ж это, Господи? - пролепетала женщина рядом, потом крикнула:
   - Люди! - и кинулась к калитке.
   А я отошла к забору и вцепилась в него  обеими  руками.  Несколько  минут
меня рвало, я пыталась отдышаться,  а  что  происходит  вокруг,  понимала  с
трудом.
   Когда я  наконец  начала  соображать,  народу  в  саду  собралось  много.
Расталкивая толпу, к сараю протиснулся милиционер в  расстегнутом  кителе  и
заломленной на затылок фуражке, видимо участковый.
   - Граждане, соблюдайте спокойствие! - раз пять повторил он.
   Я отошла от забора и присоединилась к  толпе.  Вновь  прибывшие  пытались
узнать, в чем дело, им охотно поясняли:
   - Убитые, оба, и Васильич, и племянник. Убили и в уголь сунули.  Вот  что
делается... Как жить, Господи? Кому инвалид помешал?..  Да  у  него  деньжищ
миллионы... Откуда, он ведь на пенсии?.. На пенсии, бандюга он... А парнишку
за что? Такой был хороший парнишка,  приветливый...  В  "Скорую"  звонили?..
Какая "Скорая", сейчас следователи приедут, убийство ведь.
   Последняя реплика привела меня в чувство. Надо убираться отсюда. Кто я  и
что здесь делаю, объяснить будет затруднительно, а тут два трупа, и от  меня
за версту разит коньяком. Стараясь не привлекать к себе внимания, я покинула
сад, вышла через калитку и бросилась к  машине.  Народ  все  прибывал,  люди
бежали со всех сторон, а до меня никому не было  дела.  Я  торопливо  завела
мотор и покинула поселок, нервно поглядывая в зеркало. Ни погони, ни  криков
"держите!".
   Только оказавшись в городе, я притормозила и, кажется, всхлипнула:
   - Господи...
   Дома сунула голову под холодный душ, потом забралась  под  него  целиком,
дрожала всем телом, стискивала зубы и пыталась прийти в себя.
   "Что происходит?" - билось в мозгу, но  ответить  на  этот  вопрос  я  не
могла. Было еще  несколько  вопросов,  но  и  на  них  я  не  знала  ответа,
закуталась в махровый халат, кое-как добралась до постели  и  рухнула  лицом
вниз.
   Звонок отдавался в мозгу, сводя меня с ума. Я подняла голову  с  подушки,
силясь понять, где я и что происходит. Угольный сарай и торчащая рука -  это
пьяный кошмар или все было в действительности?
   Я тряхнула головой и стала искать сигареты. И тут сообразила, что в дверь
звонят, давно и настойчиво.
   Шаркая ногами, пошла открывать. На пороге стоял любимый  старший  брат  и
выглядел очень испуганным.
   - Что у тебя с замком? - рявкнул он. - Не мог открыть своим ключом...
   - Понятия не имею, - ответила я и  скрылась  в  ванной.  Когда  я  оттуда
вышла, Сашка успел приготовить кофе и теперь сидел за  столом,  нерешительно
мне улыбаясь.
   - Я заезжал вчера, - сообщил он.
   - Я к тебе тоже...
   - Мне сообщили...
   - Надо думать. - В этом месте я усмехнулась  и  стала  смотреть  в  окно,
избегая Сашкиного взгляда. Сейчас он напоминал мне побитую собаку и  здорово
действовал на нервы. - Надеюсь, я не нанесла твоему заведению ощутимый урон?
- вздохнула я.
   - Все нормально.
   - Серьезно? - Это показалось забавным. - Ты так считаешь?
   - Я говорю не об Илье, - пожал он плечами. - Хотя и здесь не вижу  повода
впадать в отчаяние. Он обещал потолковать с тобой. Я уверен, вы  сможете  во
всем разобраться.
   - Ладно, утешитель, - фыркнула я.  -  Вчера  я  переборщила  с  коньяком,
похмеляться не собираюсь, если ты об этом, и нянька мне не  нужна.  Тебе  он
что-нибудь пожелал сказать?
   - Нет, - покачал головой мой брат.  -  Такое  впечатление,  что  он  ждет
чего-то.
   - Чего? - насторожилась я.
   - Не знаю.
   - А как обстановка в городе?
   - В каком смысле? - удивился Сашка.
   - С возвращением Ильи что-нибудь изменилось?
   - Чепуха... Что может измениться? Мы уже говорили об этом.
   - Точно. Говорили. Еще я говорила с человеком по имени Яков Васильевич, и
он обещал перемены с появлением Ильи. Выходит, ты знаешь далеко не все.
   - Какой еще Яков Васильевич?
   - Безногий, - охотно пояснила я. - Бывший друг Терина,  носившего  кличку
Большой.
   - Опять ты об этом, - поморщился Сашка.
   - Об этом, - согласно кивнула я и добавила:
   - Его убили.
   - Кого? Безногого?
   - Да. И его, и Мишу, парня, который жил с ним.
   - Откуда ты знаешь? - нахмурился Сашка. - Вчера вечером ты ездила  на  их
дачу?
   - Ездила, - вздохнула я. - И нашла обоих в  угольном  сарае.  Что  такого
знал человек, если его решили убить? Одинокого безногого инвалида?
   - Ты меня спрашиваешь? - хмыкнул он. - Так скажу честно: не знаю и  знать
не хочу. В милицию звонила?
   - По поводу убийства? Нет, соседи вызвали.
   - Но они с тобой беседовали?
   - Менты? Нет, я уехала. Народу сбежалось... весь  поселок.  А  я  была  в
стельку пьяная и не хотела иметь дело с властями... хотя и протрезвела после
того, как заглянула в сарай.
   - Аська, давай-ка я тебя на курорт отправлю, пока здесь все не  кончится.
Чтоб у меня душа не болела. Третью неделю как на бочке с порохом. Человек  я
тебе не чужой, сделай одолжение, исчезни дней на десять. А  вернешься,  тебя
будет ожидать приятный  сюрприз.  Вот  увидишь...  -  говорил  он  вроде  бы
серьезно.
   - Приятный сюрприз в том смысле, что Илья  скажет  мне:  "Я  тебя  люблю,
дорогая"?
   - А почему бы и нет?
   - Ты сам-то веришь в это? - пожала плечами я.
   - Мне не нравится твое настроение, - нахмурился он.
   - Бог с ним, с настроением. Скажи лучше, что именно должно кончиться?
   - Я не понял, - еще больше нахмурился Сашка, а я засмеялась:
   - Ты сам только что сказал: "Пока  здесь  все  не  кончится".  Что  такое
должно кончиться, Саша?
   - Не цепляйся к словам, - разозлился  он.  -  Я  имею  в  виду,  пока  не
выяснится все с Ильей, что же еще?
   - А что мешает все выяснить прямо сейчас?
   - И Илья не желает говорить на эту тему.
   - А через десять дней пожелает?
   - Слушай, что за черт в тебя вселился?
   - Саша, что происходит? - посерьезнев, спросила я. Он взглянул на меня  в
упор, зло поджал губы.
   - Что? - повторила я свой вопрос, Сашка криво усмехнулся.
   - Я хочу, чтобы моя сестра мне верила...
   - Теперь это трудно, - ответила я  и  выдержала  его  взгляд.  -  Или  мы
поговорим, или...
   - Или? - повторил он, а я пожала плечами:
   - Не могу ничего обещать тебе...
   - Ясно. - Он поднялся и пошел к двери. - Очень скоро тебе станет  стыдно,
но, чтобы угрызения совести тебя не слишком мучили, я говорю прямо сейчас: я
тебя люблю и потому прощаю. Постарайся вести себя разумно, - заключил  он  и
покинул квартиру.
   А я вышла на лоджию посмотреть, как брат садится в машину.
   - Я тоже тебя люблю, - проронила грустно себе под нос.
   До обеда я бродила по квартире, пытаясь собрать обрывки сведений воедино.
Кровь льется рекой, а ответа на свой вопрос, что произошло пять лет назад, я
так и не получила.  После  обеда  я  поехала  в  "Красный  Крест"  навестить
Гаврилова. О его самочувствии я регулярно справлялась по телефону  и  знала,
что дела его неплохи, он пришел в себя и опасаться за его  жизнь  причин  не
было. Однако теперь я так не считала.
   Я поднялась на второй  этаж  в  отделение  и  в  коридоре  столкнулась  с
Варварой.
   - Здравствуйте,  -  обрадовалась  мне  девушка.  -  Вы  пришли  навестить
Александра?
   - Если можно...
   - Думаю, можно. Он про вас спрашивал. Я хотела позвонить, но  он  не  мог
вспомнить ваш номер телефона, я  нашла  по  справочнику,  но  там  никто  не
ответил.
   - В справочнике телефон квартиры моего мужа, я не живу там уже пять  лет.
У меня своя квартира на Гоголя.
   - Понятно... Идемте. Я так рада вас видеть, если бы не вы, я тогда с  ума
сошла бы, наверное. - Девушка бодро  шагала  рядом  и  выглядела  прямо-таки
счастливой. Думаю, не встреча со мной  так  воодушевляла  ее,  значит,  дела
Гаврилова были явно неплохи.
   В палате он лежал один. Лицо на фоне  подушки  необычайно  бледное,  даже
голубоватое. Глаза прикрыты. Услышав шум, Гаврилов открыл глаза и  попытался
приподнять голову. Я подошла ближе и улыбнулась:
   - Привет.
   Он кивнул и сделал слабую попытку улыбнуться в ответ. Я  придвинула  стул
ближе к постели и села, Варя устроилась на подоконнике.
   - Как дела, не спрашиваю, вижу, держишься молодцом.
   - Ага. Варвара, - позвал он.  -  Сходи-ка  позвони  Акимову,  мне  с  ним
поговорить нужно, пусть приедет.
   - Пойду Асю провожать и позвоню.
   - Нет, сейчас. Позже его дома не застанешь.
   Надув губы, Варвара вышла. Дождавшись,  когда  за  нею  закроется  дверь,
Гаврилов перевел взгляд на меня и спросил:
   - Илья в городе?
   - Да.
   - Вы виделись?
   - Да.
   - И что?
   - Он не пожелал говорить со мной, а тем более что-то объяснять...
   - Ясно. - Гаврилов облизнул губы, а я спросила:
   - Тебя это не удивляет?
   - Не удивляет. Слушай, Илье грозит опасность. Передай... я не  знаю,  как
это объяснить, но ему опасно здесь находиться.
   - Ты знаешь, кто убил Андрея?
   - Разумеется, если лежу  здесь.  -  Он  усмехнулся  и  вроде  бы  покачал
головой. - А вот Наташа не знала, то есть она видела этого человека,  но  не
знала, кто он, и погибла, а мне повезло.
   - Кто же он? - спросила я.
   Гаврилов прикрыл глаза, вздохнул и тихо произнес:
   - Не скажу. Тебе, Может быть, твоему мужу, когда смогу отсюда  выбраться.
Если честно, я не уверен, что вообще должен говорить об этом. Пожалуй, лучше
молчать, лучше для всех нас.
   - Молчать - твое право. Если бы не вопросы, с которыми  я  приставала  ко
всем, в том числе к тебе, ты занимался  бы  сейчас  своей  живописью,  а  не
валялся здесь...
   - Ты хотела узнать правду, это можно  понять...  Только  цена  за  правду
иногда так высока, что способна  свести  с  ума.  Скажи,  кому  нужна  такая
правда?
   - Не знаю. В настоящий момент я соображаю  туго,  но  одно  могу  сказать
точно: кто-то идет по моему следу за мной,  оставляя  на  этом  пути  трупы.
Может, он псих, а может, ставки так высоки, но боюсь, что он не успокоится.
   Дверь открылась, и в палату вошла Варя, я поднялась и направилась к ней.
   - Откуда можно позвонить?
   - Идемте, я покажу.
   Мы шли по коридору, я взяла ее за руку и неторопливо заговорила:
   - Варя, Александра нельзя оставлять одного.
   - Да я почти всегда рядом, ухожу только на ночь.
   -  Вы  не  поняли.  Его  опасно  оставлять  одного.  Она   вздрогнула   и
остановилась, глядя испуганно и растерянно.
   -  У  вас  есть  друзья,  которые  могли  бы  помочь?  Надо  организовать
круглосуточное дежурство и ни на секунду  не  покидать  палату.  Туалет  там
есть, так что выходить не придется.
   - Если... если вы думаете... - пролепетала девушка. -  Его  хотят  убить,
да?
   - А разве не пытались?
   - Это же совсем другое, какой-то псих на стоянке, а здесь больница.
   - Псих может появиться и здесь.
   - Тогда нужно обратиться в милицию!
   - В милицию я обязательно позвоню, а  вы  подумайте,  к  кому  из  друзей
можете позвонить вы.
   Она пошла к телефону, а я вернулась в  палату.  Следующий  час  прошел  в
разговорах и инструкциях, круглосуточное дежурство было  организовано,  и  я
понемногу успокоилась, хотя и не до конца.
   Покинув больницу, позвонила Севке, однако на работе его не  оказалось:  у
него умерла бабушка, и он уехал на  похороны  в  Житомир.  Наличие  у  Севки
бабушки в Житомире смутило меня, и я отправилась к нему домой, зная, что там
он не живет, снимает где-то  квартиру,  но  надеялась  застать  Надю.  И  не
ошиблась.
   - Проходи, - сказала она без улыбки.
   - Я на секунду. У тебя есть Севкин адрес?
   - Нет, только телефон. А что случилось?
   - У него умерла бабушка, хочу сообщить ему об этом.
   - Что ты болтаешь, какая бабушка?
   - Из Житомира.
   - Она умерла, когда мы только поженились.
   - И все же он отпросился с работы именно по этой причине.
   - Так бы сразу и сказала. Для Севки подобное вранье - обычное дело. Еще и
справку представит. Записывай номер, а позвонить можешь от меня.
   - Спасибо, я из автомата.
   Я уже спускалась  по  лестнице,  когда  Надя  облокотилась  на  перила  и
неожиданно сказала:
   - Ася, поосторожней... пожалуйста.
   Завидев телефон-автомат, я бросилась к нему и набрала номер. Трубку сняли
сразу, женский голос вежливо произнес:
   - Что вам угодно? Это сбило меня с телку.
   - Будьте добры Всеволода Павловича, - попросила я.
   - А кто его спрашивает? Севка что, секретаршу завел?
   - Ася Верховцева, он мне очень нужен...
   - Привет, - буркнул Севка. - Я тут малость  загулял,  на  работу  нос  не
показываю, поэтому конспирацию соблюдаю, так что не удивляйся.
   - Ты загулял? - хохотнула я. - Ни в жизнь не поверю.
   - Времена меняются, - вздохнул Севка. - Что у тебя случилось?
   - У меня ничего. С другом несчастье, лежит в больнице с ножевым ранением.
Какой-то псих ударил ножом, просто подошел и ударил.
   - Полно  придурков...  Это  твой  художник...  Гаврилов,  кажется?  Сашка
рассказывал. Ну и что с ним?
   - С ним все в порядке. Идет на поправку, врачи в скором  времени  обещают
поставить  на  ноги.  Его  друзья  организовали  в   палате   круглосуточное
дежурство,  к  тому  же  у  Гаврилова  много  родственников,   скоропостижно
кремировать его не удастся.
   - Что, черт тебя дери, ты несешь?! - рявкнул Севка.
   - Что - не важно, важно, чтобы ты понял. А ты  понял.  Верно,  друг  моей
юности?
   Я повесила трубку и зашагала к машине.
   Серебристый  "Фиат"  осторожно  свернул  за  угол  и  притормозил,  а   я
усмехнулась.
   - Давайте, ребята, - сказала я вслух и, поудобнее  устроившись  за  рулем
своей машины, принялась колесить по городу.  "Фиат"  следовал  за  мной,  не
очень беспокоясь о том, чтобы не бросаться в глаза.
   Стекла машины были темными, и лицо водителя я видеть не  могла,  впрочем,
вряд ли мы  были  знакомы.  Заметив  телефон,  я  опять  остановилась.  Руки
противно дрожали, когда я набирала номер, а потом услышала голос Ильи:
   - Слушаю.
   - Пожалуйста, не  бросай  трубку,  -  попросила  я.  -  Я  просто  хотела
предупредить. Тебе небезопасно в городе, и я не одна так считаю.
   - Я хочу, чтобы ты уехала, на пару недель. Ясно? Немедленно, сегодня же.
   - У меня другие  планы,  -  сказала  я  и  побежала  к  машине.  А  потом
направилась к торговому центру  "Восточный".  Серебристый  "Фиат"  висел  на
хвосте.
   - Какой настырный мальчик, - усмехнулась я и свернула на стоянку, а через
пару минут вошла в универмаг, пристроилась у окна и  попробовала  обнаружить
"Фиат" Он замер неподалеку  от  моей  "девятки".  Время  шло,  а  парень  не
появлялся. Выходит, он умнее, чем я думала. А что, если  он  очень  умный  и
сразу же последовал за мной в универмаг, а теперь наблюдает откуда-то  из-за
спины и ухмыляется? - Ладно, умник, еще  немного  поиграем,  -  решила  я  и
направилась в секцию дамского  белья.  Выглядеть  здесь  незаметным  мужчине
будет нелегко.
   Я не  торопясь  дошла  до  противоположной  стены  и  стала  разглядывать
пеньюар, делая вид, что он меня чрезвычайно занимает. Бросила беглый  взгляд
вокруг: одни женщины, а из соседней секции увидеть  меня  невозможно.  Очень
хорошо. Заметив, что обе продавщицы заняты клиентками, я юркнула за  тяжелую
портьеру и оказалась в подсобке.
   "Вот будет номер, если  меня  сейчас  поймают",  -  мысленно  покачала  я
головой. На счастье, подсобка была пуста, и в ней имелась дверь, выходящая в
коридор.
   Здесь я почувствовала себя более уверенно, по крайней мере, смогу  что-то
соврать: пришла, мол, устраиваться на работу и все такое...
   Слева показалась лестница, я перегнулась  через  перила  и  увидела,  что
снизу поднимается охранник... вот черт... ускорила шаги, стараясь не стучать
каблуками, один коридор  сменил  другой,  закончился  он  большим  щитом.  Я
выглянула из-за него, а потом протиснулась сама и оказалась в секции женской
обуви. Насколько я помнила, располагается она довольно  далеко  от  дамского
белья.
   Это меня воодушевило и, сдерживая нетерпение, я устремилась к  выходу  из
универмага.  Нырнула  в  сторону  и  оказалась   за   деревьями.   Используя
всевозможные прикрытия, пробралась ближе  к  "Фиату".  Тут  и  появился  его
хозяин, запыхавшийся, злой, взглянул на мою "девятку", немного успокоился  и
сел в свою машину. Бегом преодолев разделявшее  нас  расстояние,  я  дернула
ручку двери, сказала:
   - Привет, - и села рядом с ним.  Кирилл  повернулся  и  вдруг  засмеялся,
поеле чего ответил:
   - Привет. Ловко, ничего не скажешь.
   То, что я вижу перед собой бармена из Сашкиного клуба, должно  было  меня
удивить, но не удивляло. Если так пойдет дальше, я вовсе потеряю способность
удивляться.
   - У тебя ко мне личный интерес или Сашка послал? - спросила я.
   - Личный, - хмьушул он.
   - И чем я тебе так интересна?
   - Ну... ты мне нравишься. Красивая женщина и все такое.
   - Вчера ты сидел в кабинете рядом с моим мужем.
   - Да? А я думал, вы развелись.
   - Час от часу не легче. Значит, ты... как бы  это  выразиться...  пытаешь
счастья?
   - Точно. Могу пригласить тебя в ресторан.
   - Да неужели? - ахнула я. - А в какой?
   - Ну... какой тебе больше нравится?
   - Итальянский. Я там ни разу не была. Что ж, поехали.
   - Ты... это серьезно? - Он вроде бы удивился.
   - Конечно. Я тебе нравлюсь, ты приглашаешь меня в ресторан, а так  как  с
мужем я развелась, отвечаю: "Да". А вдруг ты моя судьба?
   - А как же машина? - хмыкнул он.
   - Да черт с ней, что значит машина, когда речь идет о судьбе.
   - Ну, поехали, - пожал он плечами и тронулся с места. - Ты машину хотя бы
запереть не забы