й шею было для него недостаточным.
   - Надпись на стене и доллары, втиснутые ей в рот?
   - Похоже на приступ ревности. Тоже два варианта: девица была чересчур
корыстной и ее дружку это надоело, либо он узнал, что она  подрабатывает
на стороне. Баксы в  данном  контексте  означают  одно:  подавись  этими
деньгами. Надпись ?Сука? в схему укладывается.
   - Если этот парень маньяк...
   - Не если. Ты же видела, что он с ней сделал.
   - Маньяки убивают просто потому, что  им  хочется  убить.  Для  этого
необязательно изобличать измену.
   - Куда ты клонишь? - наконец-то проявил интерес Волков.
   - Против надписи я ничего не имею,  -  почесав  нос,  заметила  я.  -
Маньяки любят оставлять автограф. ?Сука? очень универсально,  парень  не
любил  женщин  вообще,  или  продажных   женщин,   или   брюнеток,   или
блондинок... Но доллары - это скорее жест  обманутого  любовника...  Или
обманутой жены любовника.
   - Оригинально, - хмыкнул Волков. - Ты ж сама говорила, что ничего  не
слышала о женщинах-маньяках?
   - А у меня большие сомнения в том, что там поработал маньяк.  Псих  -
куда ни шло, но не маньяк. И женщина теоретически могла проделать это не
хуже мужчины. Намотав чулок на спинку кровати, сломать девчонке  шею  не
так уж трудно, а с  бездыханным  телом  и  вовсе  вытворяй  что  хочешь.
Кстати, вряд ли настоящий маньяк позволил бы своей  жертве  умереть  так
легко, что она, по твоим словам, и испугаться не успела. Он  бы  включил
музыку погромче и выпотрошил ее еще живой.
   Волков отодвинул тарелку и задумался.
   - Если честно, мне это тоже приходило в голову, - изрек он.
   - Девушка была изнасилована? Волков отрицательно покачал головой.
   - Кто обнаружил труп?
   - Сосед возвращался  домой  около  часа  ночи,  обратил  внимание  на
приоткрытую дверь.
   - Он входил в квартиру?
   - Нет. Позвонил трижды, ему  не  ответили,  и  это  его  насторожило.
Вместе  с  женой  они  разбудили  соседей  по   лестничной   клетке   и,
посовещавшись, вызвали милицию.
   - А что за соседи?
   - Обычные люди, среднего возраста и среднего достатка. С убитой  едва
знакомы, знали, что зовут Алла. Соседка была в ее квартире дважды, когда
собирала деньги для установки железной двери подъезда.  Мужчины,  по  их
словам, к Алле заглядывали часто, утверждают, что никого опознать бы  не
смогли, не приглядывались.
   - Но ведь кто-то дал довольно точное описание одного из гостей?
   - Вчера. А сегодня утром никто ничего не мог вспомнить.
   - Только не говори, что с ними успели провести работу.
   - Не говорю. Я лишь хочу  знать,  чем  мы  будем  заниматься:  искать
убийцу или дурака валять?
   - Дед сказал: найти. Но следует учитывать, что любое выражение  имеет
ряд значений...
   - Господи, как я ненавижу, когда ты умничаешь, - затосковал Волков.
   - Он сказал найти и вроде бы  совсем  не  впечатлился  убийством.  От
визитки отмахнулся как от чего-то совершенно несущественного. И о помощи
следствию говорил серьезно...
   Но это ничего не значит, то есть это не будет ничего значить, если во
время следствия мы обнаружим нечто...
   - Спасибо, что растолковала, - хмыкнул Волков. - Как только я  увидел
эту девку, сразу вспомнил о геморрое.
   - Да, ты говорил. И не смотри на меня с огнем в очах,  я  всего  лишь
девочка на побегушках, глупо тратить на меня свои нервы.
   - Ладно, будем считать, что мы его ищем, то есть хотим найти.
   - Ага. Найти его необходимо, а вот остальное...
   Волков опять поморщился, а я  посоветовала  себе  придерживать  умные
мысли и виновато улыбнулась.
   - Сейчас ребята беседуют с  жильцами  дома,  -  заговорил  Волков.  -
Возможно, какая-то зацепка... В ?Пирамиде? тоже с  персоналом  работают,
но ты же знаешь... Короче, я хочу, чтобы в ?Пирамиду? отправилась ты.
   Я кивнула. Что ж, Волков прав, соседи, возможно, не приглядывались  к
гостям Аллы, а вот ее подружки в клубе должны быть в курсе  ее  любовных
дел, так что мне следует узнать о них первой.
   - Когда приступать?
   - Сегодня. Ребята пробудут там часов до шести...
   - Ясно.
   - И еще. Я надеюсь, мы работаем вместе, - проворчал он.
   - Само собой, - с легкой обидой ответила я, думая при этом, что  пути
господни, а также желания Деда, неисповедимы.  Волков  в  таких  случаях
обычно ухмылялся, ни секунды не веря в мои слова, а тут вдруг  уставился
на меня, словно намеревался прочитать мои мысли, и изрек:
   - Я на тебя рассчитываю.
   Не иначе как водка  в  голову  ударила.  Я  скроила  постную  рожу  и
закивала,  пытаясь  выразить  незатейливой   пантомимой   готовность   к
сотрудничеству.
   Но Волков на этом не угомонился, пожевал губами и заявил:
   - Я думаю, нас ожидают испытания. В такое время  хотелось  бы  знать,
кто твой друг, а кто...
   Они что, сговорились с Лялиным? Или в  воздухе  действительно  пахнет
грозой? И лишь я, по причине врожденной тупости, ничего  не  замечаю?  А
главное, все вдруг стали жутко заинтересованы в  моей  дружбе.  Я  людей
разочаровывать не люблю, оттого, напустив  в  глаза  легкой  придури,  с
самым серьезным видом кивнула:
   - Ты прав. Можешь на меня рассчитывать. - ?А также на  заступничество
Пресвятой Девы Марии, к которой я ежедневно  обращаюсь  в  молитвах?,  -
мысленно  добавила  я,  поднимаясь  из-за  стола.  Волков  проникновенно
улыбнулся и даже пожал мне руку, вышло так трогательно,  что  захотелось
броситься ему на шею. Но это было бы слишком, боюсь,  он  заподозрил  бы
меня в неискренности. - Я позвоню, - сказала я и пошла к выходу, оставив
его наедине с недоеденным мясом и интересными мыслями.
   Если с трех часов ночи, когда  Волков  заговорил  о  геморрое,  я  не
ожидала от жизни ничего хорошего, то теперь и вовсе затосковала. То есть
я хотела быть оптимистом и даже время от времени говорила себе:  визитка
ничего не значит, с какой стати мне об этом беспокоиться, но  теперь  от
моего оптимизма почти ничего не осталось. Конечно, я и сейчас талдычила,
что визитка - ерунда, но что-то меня всерьез беспокоило, что-то, чему  я
пока не находила названия.
   Оказавшись в машине, я немного поскучала, таращась на прохожих,  и  в
конце концов собралась ехать домой. В ?Пирамиду? пока  слишком  рано,  а
изобрести еще  какую-либо  полезную  деятельность  (полезную  для  Деда,
разумеется) я не смогла и решила посвятить время до вечера личной жизни.
   Вспомнила про расхожий комплимент, что паршиво выгляжу, и заглянула в
салон красоты, где провела полтора часа, пытаясь отделаться от тягостных
мыслей. Пообедала в кафе и наконец прибыла  домой.  Генерал  в  отставке
приветствовал меня со своего балкона.
   Я решила повысить свой  культурный  уровень,  взяла  с  полки  первую
попавшуюся книгу и плюхнулась в кресло.  Мне  повезло:  книга  оказалась
справочником ?Целебные растения средней полосы?, и минут через  двадцать
я уже дремала, до тех пор, пока не услышала за спиной шорох. То  есть  я
не была уверена, что это шорох, но на всякий случай швырнула книгу через
плечо, раздался хлопок, из чего я заключила, что книгу  Марк  поймал  и,
весело хихикая, сообщил:
   - Один - ноль в твою пользу.
   - Я тебя просила  звонить  в  дверь.  Однажды  ты  доведешь  меня  до
инфаркта.
   -  Замок  так  себе.  Хочешь,  я  поставлю  тебе  настоящую  дверь  с
настоящими замками?
   - Что мне за радость, если ты ее все равно откроешь?
   Марк опустился в соседнее  кресло,  закинул  ноги  на  подлокотник  и
широко  улыбнулся  мне.  Когда  я  впервые  увидела  эту   улыбку,   мне
понадобилось  часа  полтора,  чтобы  прийти  в  себя.   Всегда   хмурый,
неразговорчивый, Марк имел репутацию очень злобного типа  и  старательно
ее поддерживал. Многие считали его параноиком и в придачу  садистом,  на
самом деле он был циник, что  тоже  не  очень  хорошо,  с  точки  зрения
большинства граждан, но я к их числу не отношусь.
   Официально в штате Деда он не числился, называя сам себя  порученцем.
Какой смысл он вкладывал в это слово, мне неведомо, а желания уточнять у
меня не возникало. Лет пять назад я определила для себя, что в этом мире
касается меня, а что нет, так  вот  то,  чем  занимался  Марк,  меня  не
касалось.
   Поначалу я, как и все, старательно Марка  избегала,  пока  вдруг  его
родной брат, который время от времени тоже работал на Деда, не  оказался
в паршивой ситуации. Я пробовала его вытащить и почти преуспела в  этом,
но парню мои труды не пошли  на  пользу,  и  вскоре  он  скончался,  как
говорили, от острой сердечной недостаточности. Последствия для меня были
самыми невероятными. Марк нашел меня в  баре,  где  я,  по  обыкновению,
размышляла о смысле жизни, и мы немного поболтали о том о сем. Дня через
два мы опять встретились и вновь поболтали. В ту зиму это стало для меня
основным событием, я имею в виду по яркости и неожиданности. Потом  Марк
выдал свою шикарную улыбку, и я  всерьез  предложила  себе  пересмотреть
свои основные жизненные принципы. Правда, до этого дело так и не  дошло,
но Марка я стала считать своим другом, с небольшой ссылкой  на  то,  что
человек человеку волк. Мы вполне могли бы подружиться по-настоящему,  но
этому сильно мешало мое твердое убеждение, что друзья обременительны:  с
ними вечно что-нибудь случается.
   Выглядел Марк очень  забавно:  маленький,  худой,  с  узким  личиком,
совершенно белыми волосами и серыми глазками, он походил на  рахитичного
подростка, хотя ему недавно исполнилось тридцать два года. Он утверждал,
что был жокеем, однако  врал  (он  вообще  любил  соврать  и  делал  это
мастерски, а я любила его слушать), некоторое время работал в цирке (это
правда: он чистил клетки)... Единственное, что меня интересовало  -  как
он прибился к Деду, но как раз об этом он помалкивал, а  если  врал,  то
совсем неинтересно, я ему так прямо об этом и заявила. Марк обиделся,  и
данную тему мы оставили.
   Он поглазел на меня, подергал себя за мочку уха с золотой  серьгой  в
виде полумесяца и сообщил:
   - Наметилось движение.
   - Где? - насторожилась я.
   - В природе. И в нашей богадельне тоже. Ведь не  просто  так  ты  мне
звонила?
   - Не просто, - кивнула я.
   - И что такого интересного в мире?
   - Дурацкое убийство, два предложения  о  дружбе  и  сотрудничестве  и
геморрой в перспективе.
   - Тебе предлагали дружбу? - вытаращил глаза Марк.
   - Ну, возможно, это сильно сказано,  но  о  сотрудничестве  речь  шла
точно.
   - Занятно. И что ты думаешь по этому поводу?
   - Теряюсь в догадках. - Я коротко пересказала Марку недавние события.
Против обыкновения, он комментировать их не стал, кивнул и спросил:
   - Хочешь, чтобы я присмотрел за Черни-ком?
   - Хочу.
   - Сделаем. - Он легко поднялся и пошел к двери,  обернулся  и  сказал
укоризненно:
   - Я ведь просил тебя запирать дверь на задвижку. Кроме шуток...
   - Грабителей в моей квартире постигнет горькое разочарование.  Иди  и
не донимай  меня  умными  советами,  я  спать  хочу.  Вечером  предстоит
посетить ?Пирамиду?.
   - Девки могут заартачиться. Мне  стоит  пойти  с  тобой,  обычно  они
добреют, как только увидят меня.
   Я хихикнула и кивнула, соглашаясь. Марк вышел  из  комнаты,  хлопнула
входная дверь,  я  еще  немного  послушала  тишину  и  решила,  что  она
действует мне на нервы, включила телевизор и прилегла, а когда  пожелала
оторвать голову от подушки,  оказалось,  что  мне  пора  отправляться  в
?Пирамиду?.

***

   Марк сидел в баре, уткнувшись  взглядом  в  бокал  с  какой-то  дикой
смесью.  Бармен  старался  держаться  от  него  подальше.  При  этом  он
поглядывал через плечо, пытаясь отгадать, какое  впечатление  производит
на Марка. Он явно  рассчитывал  на  то,  что  Марк  понимает:  у  такого
оптимистичного парня, довольного своим местом под  солнцем,  все  просто
отлично. Так что Марк зря сюда притащился, если задумал что-то накопать.
   Я села рядом. Марк, не отводя взгляда от бокала, заявил:
   - С Генкой я перекинулся парой  слов,  ты  можешь  устроиться  в  его
кабинете, там с утра сидели менты.
   Я кивнула и  пошла  на  второй  этаж.  Геннадий  Сергеевич,  директор
данного заведения, сидел в своем кабинете. Я вежливо  поздоровалась.  Он
выглядел слегка встревоженным.  Вряд  ли,  впрочем,  оттого,  что  ночью
погибла одна из его подчиненных, скорее  его  угнетал  факт  присутствия
Марка этажом ниже. На знающих людей - а Геннадий Сергеевич  был  знающим
человеком -  это  не  могло  не  произвести  впечатления:  если  к  делу
подключили  ?порученца?,  значит,  дело   серьезное   и   вполне   может
завершиться чьим-то инфарктом.  Геннадий  Сергеевич  отличался  отменным
здоровьем, но ведь здоровье - категория временная, сегодня оно  есть,  а
завтра, смотришь, уже и нет.
   - Добрый вечер, - поднимаясь из-за стола, приветствовал  он  меня.  -
Вот, пожалуйста, садитесь на мое место, здесь вам будет удобно.
   - Спасибо, мне и тут хорошо.
   Я устроилась на диване. Геннадий Сергеевич  замер  в  трех  шагах  от
стола, не зная, то ли вернуться в свое кресло, то ли перебраться ко  мне
поближе, а в результате топтался на месте с растерянной физиономией.
   - Такая.., такое несчастье, - вздохнул он. - Кто бы мог подумать...
   - Да-а, - протянула я неопределенно.  -  Геннадий  Сергеевич,  передо
мной  стоит  задача  раскрыть  это  преступление,   то   есть   всячески
содействовать следствию, хотела я сказать. Господа из милиции уже были и
ничего особо ценного из разговоров с девушками не почерпнули,  что  меня
не удивляет. Так вот, то, что вы рассказали ментам, меня не волнует, мне
интересно то, что вы им не сказали.
   - Конечно, я понимаю... - Он вздохнул и опустился в  кресло  с  самым
разнесчастным видом. С одной стороны, говорить как на духу он был просто
обязан, с другой,  как  все  в  нашем  серпентарии,  не  очень-то  верил
заверениям, что мы одна команда.  Каждый  играет  сам  за  себя,  говоря
попросту.  Потому-то  он  сильно  опасался,  не  выйдет  ли  ему   боком
собственная откровенность, если она заденет чьи-то интересы. - Алла была
девушкой осмотрительной,  -  начал  он.  -  У  меня  с  ней  проблем  не
возникало. Насколько мне известно, жениха  у  нее  не  было.  Я  имею  в
виду...
   - Я поняла. Жениха не было, а поклонники?
   - Сколько угодно, - пробурчал он. - Она ведь красавица  и  далеко  не
дура.., ну, вы понимаете. Здесь мы ничего такого не  позволяли,  девушки
подписывают обязательство, вы, наверное,  знаете?  Алла  была  солисткой
труппы, пользовалась успехом, но в стенах  клуба...  Конечно,  дома  она
могла принимать кого ей заблагорассудится.
   - И кого она принимала?
   - Лично я в ее квартире  никогда  не  был,  -  перегнувшись  ко  мне,
почему-то шепотом сообщил Геннадий Сергеевич, - и понятия не имею..,  то
есть я могу только догадываться.., у нас респектабельное заведение и...
   - Давайте ваши догадки, - кивнула я. Через минуту я смогла убедиться,
что девица в самом деле пользовалась большой популярностью. В  числе  ее
поклонников были: глава крупнейшего предприятия в городе, один банкир  и
два бизнесмена. Самой интересной фигурой для меня, безусловно,  оказался
Губарев Лев Николаевич, секретарь и ближайший помощник нашего  основного
конкурента. Возможно, что светлая мысль подставить Деда пришла в  голову
именно ему. Бились мы насмерть, и от конкурентов можно было  ждать  чего
угодно. Но я была склонна считать, что подобная подстава - это  все-таки
чересчур.
   - Отлично, - кивнула я, наблюдая, как Геннадий  Сергеевич  томится  в
своем кресле, точно в ожидании конца света. -  Кто  еще?  -  Взгляд  его
потух, он смотрел скорбно и  сосредоточенно,  возможно,  рассчитывал  на
озарение свыше или прикидывал вероятные последствия. - Вы  дурака-то  не
валяйте, - поторопила я.
   Он вздохнул и выпалил:
   - Черник Артур Петрович. Кажется, он за ней ухаживал.
   - Что значит ?ухаживал??
   - Ну.., приносил цветы. Говорят, подарил кольцо... Об  этом  лучше  у
девушек спросить. Я ведь не знаю.., со мной они не откровенничают.
   В то, что он не знает, я ни секунды не верила, однако сразу поняла  -
настаивать глупо.
   - Хорошо, оставим пока Черника. Кто еще?
   - Ну.., один молодой человек. По правилам клуба мы не имели права...
   - Сколько ему лет?
   - Семнадцать, кажется.
   - А фамилия у него есть?
   Последовал очередной вздох.
   - Нефедов.
   - А зовут мальчика?
   - Игорь.
   - Отлично. Отчество, конечно, Константинович?  -  Геннадий  Сергеевич
кивнул. Так, несовершеннолетний сын ближайшего Дедова друга и  помощника
наведывался к убиенной. - А как Алла относилась к его.., посещениям?
   - Вы меня поймите, - горячо зашептал Геннадий Сергеевич.  -  С  одной
стороны, я, конечно, не приветствовал... Семнадцать лет,  и  неизвестно,
как отец на это посмотрит, с другой, если  я  вмешаюсь,  не  сделать  бы
хуже, ведь Константину Сергеевичу могло бы не понравиться...
   - И вы сделали вид, что ни о чем не знаете.
   - А вы бы что сделали на моем месте? - огрызнулся он.
   - Долго они встречались?
   - Месяца два, не больше.
   - Что собой представляет этот юноша?
   -  Ну..,  обычный  бездельник.  Швыряется  деньгами,  может   сделать
пакость, если вдруг решит, что к нему не проявили уважения. Я с  ним  не
общался, то есть всячески этого избегал, но девушки на него  жаловались,
и я даже пробовал поговорить.., не  с  отцом,  конечно,  нет,  а  с  его
секретарем...
   - И что?
   - Обещали принять меры.
   - Приняли?
   - Я этого не заметил.
   - А родитель девицу случайно не навещал? Лучше бы я публично  плюнула
на российский флаг или занялась  любовью  на  виду  десятка  граждан,  -
физиономия Геннадия Сергеевича скривилась от внутренней боли, затем боль
сменило отвращение, а закончилось все испугом.
   - Вы.., вы шутите? - только и сумел  произнести  он.  -  Я  не  знаю,
откуда у вас такие сведения, - слова полились из него мощным потоком,  -
но я об этом знать ничего не знаю. И думаю,  что  девочки..,  во  всяком
случае, перед приходом милиции я их проинструктировал лично.
   - Кстати, совершенно напрасно, - перебила я. - Мы,  -  я  подчеркнула
слово ?мы? и даже посмотрела на потолок, чтоб Геннадию Сергеевичу  стало
ясно, кого я имею в виду, - заинтересованы  в  том,  чтобы  милиция  как
можно скорее нашла убийцу. Девушка работала у нас, и наш долг...
   - Да-да, - кивнул Геннадий Сергеевич, - конечно. Я же понимаю.  Но  я
вам клянусь, Константин Сергеевич, то есть господин Нефедов,  никогда...
То есть он бывал здесь неоднократно и как будто проявлял интерес к одной
из девушек, но Алла.., мне это даже в голову не приходило, по-моему,  он
не обращал на нее внимания.
   - А та девушка...
   - Та девушка вышла замуж и уехала из города.
   - Ее данные вы мне на всякий случай сообщите.
   Он сообщил, но с таким видом, точно выдал государственную тайну  и  с
минуты на минуту ждал возмездия. Я записала фамилию и  прежний  домашний
адрес девицы в записную книжку и весело посмотрела на хозяина кабинета.
   - А теперь, если не возражаете, я бы хотела поговорить с девушками.
   - Конечно. Я вас оставлю.
   Первой в кабинете появилась Вероника. Высокая  и  стройная  до  такой
степени, что поневоле возникало беспокойство, как бы  она,  перегнувшись
пополам, случайно не сломалась. Она была в концертном  костюме  и  сразу
сообщила, что ее номер через полчаса, после чего устроилась в  кресле  и
нахмурилась. Двадцатиминутный разговор с ней ничего  полезного  не  дал.
Действительно, хаживал к Алке один малолетка, но она даже имени  его  не
знает. Был и банкир, но весь вышел, жена у него стерва страшная, чего-то
пронюхала, и он больше месяца носа не кажет, еще и от Алки прятался, она
дозвониться до него и то не смогла.
   - А звонила зачем? - полюбопытствовала я. - Соскучилась?
   - Он вещи кое-какие у нее на  хате  оставил.  Алка  с  дури  взяла  и
выбросила их на помойку, потом, конечно, опомнилась, но вещички тю-тю.
   - Парень у нее был?
   - Если только малолетка этот, а