твоему менту это не пригрезилось?
   - Могло, конечно, но до сей поры за ним такого не водилось.
   - То, что Ромка решил, что к  нему  могут  иметь  интерес  не  только
менты, вполне объяснимо: он знает, кто отец убитого, и мог подумать, что
тот, пылая жаждой мести, затеял сам вершить правосудие.
   - По-моему, парню не до логических построений, он должен быть напуган
до смерти.
   - В любом случае его надо найти.
   - Найдем, - заверила я. - Куда деться мальчишке в таком  городе,  как
наш. День-два он еще где-то отсидится, а там появится дома или у друзей.
Чтобы смыться подальше, нужны деньги...
   - А богатый папа?
   - Значит, надо искать папу.
   - Я думаю, если как следует тряхнуть убитую горем мамашу, то с  папой
мы познакомимся очень быстро.
   - А если папа в самом деле большой человек? Не забывай, у  нас  скоро
выборы.
   - Если большой  человек  прячет  подозреваемого  в  убийстве,  ему  о
выборах тоже стоит подумать.
   Возразить на это было нечего, и я опять набрала номер Марка.
   - Что желает моя госпожа? - отозвался он. - Сегодня я живу в лампе.
   - Пошли кого-нибудь из ребят (я назвала адрес),  узнайте  у  женщины,
кто отец ее сына.
   - И только-то?
   - Заткнись, - рявкнула я, как раз за такие минуты я и  ненавижу  свою
работу.
   Лукьянов с усмешкой взирал на меня. Мне очень хотелось заехать ему по
морде, но  нашу  зарождающуюся  дружбу  это  бы  не  укрепило,  пришлось
отказать себе в удовольствии. Я взглянула на часы.
   - Можно обзвонить знакомых Мальвины или заглянуть в бильярдную...
   - Пусть этим займется твой Марк, - отмахнулся Саша.
   - Как скажешь, - пожала я плечами, - других предложений  нет.  Может,
закончим на сегодня?
   Он тоже взглянул на часы.
   - Хорошо. Отвези меня на квартиру.
   - А где твои вещи?
   - О них я сам позабочусь.
   Маленький особнячок располагался в самом центре  города.  Во  времена
моего детства здесь находилась стоматологическая поликлиника.  Два  года
назад  обветшавшее  здание  выставили  на  торги.  Дед   его   приобрел,
отреставрировал,  и  теперь  дом  являл  собой   образчик   рачительного
хозяйствования. Не дом, а маленький дворец. На первом этаже расположился
штаб предвыборной кампании, на втором - мини-гостиница из  трех  номеров
люкс, два сейчас пустовали, а третий поджидал дорогого гостя.
   Я нажала  кнопку  домофона  и  представилась,  дверь  незамедлительно
открыли, и мы поднялись на второй этаж,  где  нас  с  улыбкой  встретило
длинноногое чудо с наклеенными ресницами.
   - Добрый вечер, - задушевно проворковала она и попробовала улыбнуться
еще шире, а я попыталась  вспомнить,  как  зовут  девушку.  Мучиться  не
пришлось, подойдя ближе, я  заметила  на  ее  груди  карточку  с  именем
?Виктория? и затараторила:
   - Принимайте дорогого гостя. Александр Васильевич  -  ближайший  друг
Игоря Николаевича. Прошу любить и жаловать.
   - Я надеюсь, вам у  нас  понравится,  -  задержав  дыхание,  ответила
длинноногая, грациозно пятясь к двери и одаривая Лукьянова  взглядом,  в
котором было все, вплоть до обещания вечного  блаженства.  Положительно,
следует присмотреться к парню.
   - Пока, - бросил он мне через плечо, что  можно  было  расценить  как
предложение сгинуть с глаз долой, но я не торопилась.
   - Я должна убедиться, что дорогой гость устроен по высшему разряду, -
проворковала я,  чувствуя,  что  мое  воркование  не  идет  ни  в  какое
сравнение с воркованием Виктории. - Мне завтра перед Дедом отчитываться.
   Мы вошли в  небольшой  холл,  затем  в  гостиную,  которую  от  холла
отделяла арка. Прямо находилась кухня, а из гостиной вели три двери.
   - Сейчас у нас нет гостей, - сообщила  девушка,  все  еще  пятясь.  -
Выбирайте, какой номер вам больше нравится?
   - Без разницы, - буркнул Лукьянов, а я  прогнусавила,  поняв,  что  с
воркованием дала маху:
   - Мог бы взглянуть из вежливости. Лукьянов выразительно посмотрел  на
меня,  чувствовалось,  что  ему  есть  что  сказать,  но  он  промолчал,
направился к ближайшей двери,  предусмотрительно  распахнутой  Викой,  и
заявил:
   - Подойдет.
   - Чай, кофе? - продолжила она воркование.
   - Спасибо. Не нужно.
   - Если вам что-нибудь понадобится, я на кухне, - улыбнулась она  так,
что стали видны коренные зубы, и удалилась, прикрыв за собой дверь.
   - Я тебя просил найти квартиру, - рыкнул он, снимая пиджак.
   - Это лучше. К тому же так  распорядился  Дед,  а  я  против  желания
начальства ни-ни... Отличный сервис, есть сауна.
   - Мы с тобой вроде бы простились?
   - Нет. Спокойной ночи ты мне не желал. Но  если  я  опять  что-нибудь
напутала, извини. Всего доброго. Утром жду звонка и дальнейших указаний.
Кстати, Виктория чудная  девушка  и  совмещает  массу  обязанностей.  Не
интересуешься?
   - Ты так старательно остришь... У меня возникло чувство, что ты  сама
не прочь остаться.
   - А я не против, - отчаянно замотала я головой, -  только  скажи.  Мы
тут все здорово натасканы, понимаем...
   - Исчезни, - попросил он и даже прикрыл глаза,  должно  быть,  больше
сил не было меня видеть.
   - Что ж, - вздохнула я, - может, в следующий раз, может,  подобреешь.
- И покинула номер, боясь, что он швырнет в меня чем-нибудь тяжелым.
   Однако, прежде чем покинуть райский  уголок,  я  заглянула  в  кухню,
которая одновременно была офисом,  то  есть  возле  окна  стоял  стол  с
компьютером, а на стене  висела  полка  с  документами,  Вика  сидела  в
кресле, демонстрируя свои потрясающие ноги,  и  листала  журнал.  Увидев
меня, сразу поднялась.
   - Вика, - перешла я на шепот и на всякий случай дверь прикрыла, - это
очень важный гость, Дед на него рассчитывает.
   - Не беспокойтесь, - тоже шепотом ответила она. - Я все сделаю.
   - Постарайтесь, дорогая.
   Я уже собралась уходить, когда заметила на столе  внушительного  вида
папку.
   - Это что? - кивнула я.
   - Какие-то документы. Шофер Игоря Николаевича привез для вас, то есть
для гостя. Сейчас отнести?
   - Когда я уйду.
   - Я тоже так подумала, - хихикнула она.
   - У вас сока не найдется? Желательно вишневого.
   - У нас есть все, - улыбнулась девушка и пошла  к  холодильнику,  что
позволило мне заглянуть в папку. Так  и  есть.  Мое  личное  дело  лежит
сверху. Я выпила сок, поблагодарила  и  исчезла.  И,  только  подойдя  к
машине, сообразила, что оставила сумку.  Надо  бы  вернуться,  но  Вика,
скорее всего, уже испытывает свою неотразимость на  Лукьянове,  и  я  им
поломаю весь кайф. Подождем до завтра. В сумке все равно только деньги и
сигареты.
   Я завела машину, прикидывая, чем занять себя в этот вечер. Мысли то и
дело возвращались к дорогому гостю. При всем моем старании я  так  и  не
смогла узнать, что у нас с ним за старые счеты. Я никогда  не  встречала
его раньше, это совершенно точно, если не допускать мысль, что он сделал
пластическую операцию, изменившую его до неузнаваемости. Однако что-то у
него ко мне было. Я бы классифицировала это как любопытство  с  изрядной
долей  ненависти  или  ненависть  с  изрядной  долей  любопытства.   Ну,
любопытство - это понятно, дама я во всех смыслах  жутко  интересная,  с
длинным-предлинным шлейфом всяческих сплетен, успевших стать  легендами,
а вот чего он зубами скрипит, когда на меня смотрит?
   Я в который раз быстренько перебрала в уме всех своих врагов, но  что
их могло связывать с заезжим гостем, при всем желании не вырисовывалось.
Загадки я не любила, то есть терпеть не могла их разгадывать. С  горя  я
решила напиться и с этой целью направилась в ?Пирамиду?, тут же придумав
повод: стоило попытаться поискать там знакомых Гарика и  поспрашивать  о
том о сем.
   В  ?Пирамиде?,  несмотря   на   старания   администрации,   атмосфера
праздничную не  напоминала,  скорее  похоронную,  что  было  в  общем-то
понятно: две убитые девушки, причем  одна  убита  на  глазах  изумленной
публики, ментовское нашествие и темные слухи о том, что неладно что-то в
нашей  епархии.  Стриптиза  не  было,  должно  быть,  девчонки  все  еще
пребывали в шоке. Несмотря на все это,  народу  было  даже  больше,  чем
обычно. Любопытство - черта общеизвестная.
   В большом зале сидела компания молодых  людей,  которым  по  возрасту
подошли бы мультфильмы, а не стриптиз, и тихо переговаривались. Я  сразу
же направилась к  ним,  прихватив  свободный  стул  по  дороге.  Мне  не
обрадовались, но и возражать не стали, когда я устроилась рядом, из чего
я заключила, что обо мне ребята наслышаны.
   - Как дела? - спросила, мне никто не  ответил.  -  Гарика  знаете?  -
вздохнула я.
   - Конечно, - кивнул долговязый юноша с намеком на  растительность  на
лице.
   - Давайте немного поговорим.
   - Нас уже менты задолбали, - вроде бы обиделся все тот же долговязый.
   - У ментов работа такая, - вздохнула я и приступила к беседе.
   Ничего особо интересного почерпнуть не удалось. Детишки  пребывали  в
недоумении: никаких особых конфликтов у Гарика  ни  с  кем  не  было,  о
Мальвине мало кто знал, потому что она из другой тусовки, ничего из себя
не представляла, а выпендриться любила, у  них  это  не  приветствуется,
оттого Гарик с ней в компании появлялся раза два, да и то ненадолго. Где
они познакомились, никто не знал. Ромку Пастухова вспомнили с  трудом  и
ничего конкретного сказать не могли, нормальный парень, вот и все.
   Однако пришла я сюда все-таки не зря, потому что один факт заслуживал
моего внимания. Вечером, накануне убийства, Гарик приезжал в клуб  вовсе
не к погибшей Инессе,  как  я  предполагала  вначале.  Одному  из  ребят
понадобились деньги, двести баксов, и  Гарик  обещал  одолжить,  с  этой
целью они встретились в ?Пирамиде?. Когда Гарик приехал,  парень,  звали
его Виталий, ждал его в баре. Гарик отдал  ему  деньги,  они  выпили  по
бокалу  пива  и  вышли  вместе.  Гарик  даже  подвозил  его  до   Театра
музыкальной комедии, так что вряд ли опять вернулся в клуб.
   - До встречи с тобой он мог с кем-то видеться?  -  на  всякий  случай
спросила я Виталия.
   - Нет, вряд ли. Я в баре у окна  сидел  и  видел,  как  он  на  тачке
подъехал и сразу в бар. Куда-то заглянуть у него просто  времени  бы  не
хватило.
   - Ты это ментам рассказывал? - спросила я.
   - Конечно, они же спрашивали, кто встречался с  Гариком  в  последнее
время.
   - Хорошо, - кивнула я.
   Итак, выходило, что после разговора с нами Гарик не бросился к Инессе
со всех ног, напуганный чем-то,  а  заехал  в  ?Пирамиду?  повидаться  с
приятелем, и доллары вовсе не исчезли из дома, он сам отдал  их  взаймы.
Грабитель поживился лишь часами и видеомагнитофоном. Не повезло ему.
   Я простилась с ребятами и перешла в соседний зал,  где  было  потише.
Если Гарику было без надобности срочно о чем-то переговорить с  Инессой,
значит, разговор со мной и Волковым об убитой накануне  подруге  особого
впечатления на него не произвел. То есть, может, и  произвел,  как-никак
подруг не каждый день убивают, но ни к каким поспешным шагам не сподвиг.
Выходит, между его убийством и убийством девушек связи нет и я  напрасно
ломаю голову, пытаясь ее отыскать. Может,  не  было  и  визитки,  может,
Волков напутал с перепугу? И мальчишку  убил  чокнутый  отморозок  из-за
паршивых часов? На этот  вопрос  могли  знать  ответ  двое:  Мальвина  и
Пастух. Пока я не поговорю с ними, мои догадки не стоят ломаного гроша.
   Я уже с полчаса тосковала над бокалом мартини  и  собралась  покинуть
заведение, как  вдруг  обратила  внимание  на  знакомую  фигуру.  Говорю
фигуру, потому что лица мужчины я не видела, он стоял ко мне  спиной,  о
чем-то оживленно болтая с высокой блондинкой в платье с  блестками.  Она
то и дело смеялась, запрокидывая назад голову, а он, наклонившись  к  ее
уху, что-то нашептывал. Девицу я  вспомнила,  у  нее  сольный  номер,  и
исполняла она его неплохо, зовут ее, кажется, Нинель, но это  не  важно,
сейчас меня больше занимал ее собеседник.
   Он закончил разговор, обнял ее за плечи, а она его поцеловала. Парень
повернулся лицом ко мне, и я узнала шофера Нефедова, Сергея. Несмотря на
траур в доме хозяина, сам он так и лучился весельем. Впрочем, почему  бы
и нет? Хоронят-то хозяйского сына, а не его собственного,  и  далеко  не
все испытывают к хозяевам большую любовь, взять хоть меня, к примеру...
   Он попрощался с девицей, та направилась к лестнице на второй этаж,  а
Сергей к выходу, ему пришлось пройти мимо моего стола, и он, конечно, не
мог меня не заметить. Убрал улыбку с  рожи  и  вежливо  поздоровался.  Я
проводила его долгим взглядом, испытывая странное чувство, которое так и
не  смогла  классифицировать,  хотя  с  какой  стати  мне  размышлять  о
нефедовском шофере?
   Разозлившись на себя, я выпила мартини и побрела к  выходу.  В  баре,
спиной ко мне, стоял Марк. Я сразу поняла: он пьян в стельку. Марк  даже
не стоял, а полулежал на стойке, и правильно делал, потому что, устройся
он на высоком табурете, непременно бы свалился с него.
   - О, Детка, рад тебя видеть, - прищурив глаз, произнес он,  тщательно
выговаривая каждый слог. - Отдыхаешь?
   - Ага. Какого черта ты так нажрался? Тебе что, заняться нечем?
   - Конечно, есть, Детка. Знаешь, у меня хреново на душе. Хочешь скажу,
почему?
   - Ну, скажи, - вздохнула я, пристраиваясь рядом и кивнув бармену. Тот
подошел, я спросила мартини и поинтересовалась:
   - Давно он здесь?
   - Нет, минут сорок, не больше, но пьет одну за другой и уже  к  ведру
приблизился. Я уговаривал его идти домой, ни в какую.
   - Ясно, - кивнула я, поворачиваясь к  Марку.  -  Давай,  вдохновенный
кудесник, за сенокос.
   - За дружбу, - хихикнул он, - твою и мою. Ведь мы друзья.  Ну  скажи,
мы с тобой друзья?
   - Еще бы.
   - Вот-вот, а ведь я тебя люблю. Честно.  Даже  такому,  как  я,  надо
кого-то любить. Только что толку?
   - Я тебя тоже люблю. Пей и поехали.
   - Нет,  Детка,  я  сегодня  малость  выпью..,  то  есть  нажрусь  как
свинья... Знаешь, кто я? Знаешь... - погрозил он мне пальцем.
   - Марк, кончай эту бодягу, - начала я злиться.
   - Ах, Детка, Детка, у  тебя  такие  добрые  глазки,  ты  ведь  добрая
девочка, хорошая девочка.., а при случае  продашь,  глазом  не  моргнув.
Верно?
   - Все, поехали, - пытаясь отцепить его от стойки, потребовала я.
   - Да пошла ты, - отмахнулся он. - Можешь не отвечать, я и  так  знаю,
продашь.., мы с тобой одной крови: ты и я... Сволочи... Слышишь, все  мы
сволочи.
   -  Конечно,  -  вздохнула  я,  вновь  устраиваясь  рядом,  поняв  всю
бесперспективность попыток увести  его  отсюда  силой.  -  Все  сволочи,
полностью с тобой согласна. Если ты напился по этому поводу, то зря,  ни
ты, ни я от глупой болтовни лучше не станем.
   - Значит, ты меня продашь? - хмыкнул он. - Или уже продала?
   - Я не могу тебя продать, ибо ты бесценен, то есть я не  знаю  точно,
сколько это может стоить, а продешевить боюсь.
   Марк захихикал:
   - Ты умница, Детка, ты всегда могла меня рассмешить, за что я и любил
тебя...
   - Чего это ты говоришь, как на моих  похоронах?  Или  сам  готовишься
скончаться?
   Марк уставился на меня одним глазом, затем мотнул  головой  и  залпом
выпил рюмку водки.
   - Извини, - улыбнулся он почти осмысленно, - не самый лучший  день  в
моей жизни.
   - Здесь нефедовский шофер, -  решила  я  немного  закрепить  успех  и
заставить его изъясняться членораздельно.
   - Который? - спросил Марк и даже глаз разлепил, слегка  отодвинувшись
от стойки.
   - Сергей, кажется.
   - Ну и что?
   - Ничего. Просто парень что-то всколыхнул в моей душе.
   - Трахаться с ним не советую. По-моему, он псих. Если  парень  долгое
время лижет кому-то сапоги, у него появляется желание  отыграться.  Бабы
от него рыдают...
   - Не скажи, я сама сейчас видела, как одна обмирала от счастья.
   - Ну, должно быть, он только начал ее обрабатывать. Он тебе не нужен,
у него проблемы с потенцией. Это я знаю точно, потому что у меня тоже  с
этим проблемы и мы посещаем одного и  того  же  кудесника,  который  все
никак нас не вылечит.
   - Марк, это пьяный бред,  завтра  ты  будешь  прятать  от  меня  свою
похмельную рожу, стыдясь и краснея.
   - Ага, главное, помни: я тебя люблю. Если б ты была нормальной или  я
был бы нормальный, я бы.., ладно. Поехали домой. Ты меня отвезешь?
   - Конечно.
   - Кофе напоследок и тю-тю...
   Я дождалась, когда он выпьет кофе, и подхватила его  под  руку.  Хотя
Марк коротышка и веса в нем  немного,  однако  мне  пришлось  напрячься.
Правда, страдала я  недолго,  швейцар,  увидев,  как  мы  пробираемся  к
выходу, бросился мне  на  помощь,  и  мы  благополучно  загрузили  почти
бесчувственное тело в машину. Я поинтересовалась, на чем  приехал  Марк,
и, узнав, что на такси, порадовалась: хлопот меньше.
   Пока мы ехали до дома, где жил Марк, он уснул, причем начал храпеть и
даже махать руками, чем очень меня нервировал.
   - Марк, - время от времени звала я, - не спи,  замерзнешь...  -  Если
возле его дома не окажется сердобольного человека, мне этого болтуна  ни
за что из машины не вытащить.
   Возле его подъезда не оказалось ни души, однако, вопреки моим  худшим
ожиданиям, мой  пьяный  товарищ  не  только  очнулся,  когда  я  малость
тряхнула его за плечо, но  смог  выбраться  из  машины  и,  покачиваясь,
побрел к двери.  Я  его  слегка  поддерживала.  Лифт  не  работал,  и  я
запаниковала, но Марк, уцепившись обеими  руками  за  перила,  смог-таки
взобраться на четвертый этаж, чем, признаться, потряс меня, а еще  навел
на мысль, что жить в такой квартире, как моя, гораздо удобнее: распахнул
дверь  и  сразу  падай,  лестница  явилась  бы  для  меня  непреодолимым
препятствием.
   - Где ключи? - спросила я, прислонив  друга  к  стене  и  придерживая
левой рукой. Он посмотрел на меня и попросил:
   - Поцелуй меня.
   - Обязательно, только дай ключи...
   - Нет, сначала поцелуй...
   В общем, минут десять мы развлекались вовсю, пока я не  заявила,  что
брошу его прямо здесь. Должно быть,  это  произвело  впечатление.  Марк,
достав из кармана ключи, протянул их мне. Я открыла дверь, пропуская его
вперед, и он, неожиданно взяв хороший темп, пролетел до самого дивана  и
хлопнулся на него, раскинув руки. Я заперла дверь, подошла к нему, сняла
ботинки, заглянула в шкаф и, обнаружив там одеяло и  подушку,  соорудила
своему  несчастному  другу  вполне  сносное  ложе.  Когда  я  стала  его
укладывать поудобнее, он неожиданно закапризничал.
   - Я тебя поцелую, - предложила я.
   - Нет, - отчаянно  замотал  головой  Марк.  -  Слышала  что-нибудь  о
поцелуе Иуды?
   - Я женщина, и зовут меня Ольга, да и ты на спасителя не тянешь,  так
что ложись и закрывай глаза.
   - Ну ладно, поцелуй, - согласился он.
   - Ну ладно, не буду, - ответила я,  и  он  наконец  отключился,  а  я
немного прошлась по комнате.
   Я бывала здесь довольно часто, и  вещи  вокруг  казались  привычными.
Марк похрапывал, а я не спешила уходить. То есть сначала я  намеревалась
отправиться домой, а потом подумала, что  делать  это  необязательно.  С
утра надо поговорить с Марком, да и в общем-то без разницы,  где  такому
человеку, как я, провести ночь. Дома у меня все равно  нет,  потому  что
дом - это не четыре стены, где стоит  твоя  постель,  дом  -  это  нечто
большее. А сейчас, когда Марк дрыхнет без  задних  ног,  а  я  осторожно
брожу рядом, стараясь его не потревожить, создается иллюзия, что  это  и
вправду дом. Впрочем, в подобных мыслях я бы и самой себе не призналась,
просто подумала: незачем тащиться на другой конец города.
   Квартира у Марка двухкомнатная, я  отправилась  в  спальню  и  заняла
место хозяина, к тому же использовала одну из его футболок вместо ночной
рубашки. Спала я крепко и без сновидений, а проснулась от стука в дверь.
   - Детка, девять утра, звонили от Деда, он жаждет тебя видеть.
   Я села в кровати, потерла физиономию и, не  очень  заботясь  о  своем
внешнем виде, побрела в кухню. Очень недовольный Марк жарил яичницу.
   - Страдаешь