я и используют, то я об этом ничего не знаю.  Все,  что  ты
тут нагородил, чушь собачья. Только разубеждать  тебя  -  дело  зряшное,
такие, как ты, на редкость твердолобы. Так что я себе не  завидую.  Одно
меня утешает, когда в этом подвале будут гнить мои бренные останки,  моя
душа порадуется на небесах, что  какой-то  сукин  сын  провел  тебя  как
последнего лоха... - И тут  я  почувствовала  что-то  вроде  озарения  -
замерла, приоткрыв рот, и сидела так некоторое время.
   - Что? - понаблюдав за мной, спросил Лукьянов.
   - Знаешь, а ты не совсем дурак, - осчастливила его  я.  -  Кое-что  в
твоих догадках...
   - Не дразни меня, - покачал он головой.
   - Если раздразнить тебя как следует, ты, возможно, убьешь меня сразу,
и я не буду мучиться.
   - Не надейся.
   - Мне всегда не везло, - согласилась я.
   - Тебе не повезет, если не завяжешь валять дурака.
   - Ладно, - вздохнула я, -  все  так  и  есть.  Я  всех  убила  и  все
запутала. Пока ты здесь со мной развлекаешься, там...  -  мотнула  я  на
окно, - все запутывается еще больше. Потому что мне не  нравится  звонок
Черника, а еще не нравится то, что ты велел  снять  за  ним  наблюдение.
Может, ты просто свалял дурака, а может, кто-то успел  перекупить  тебя,
так бывает. Одно  могу  обещать  с  уверенностью:  с  моей  безвременной
кончиной все не закончится. Когда будешь  ломать  голову,  не  забудь  о
своей догадке насчет того, что убийца, желая  все  запутать,  косил  под
маньяка. Интересная мысль, она мне понравилась. Есть  еще  одна,  но  уж
больно фантастическая, и я, так и быть, унесу ее с  собой  в  могилу.  Я
высказалась и теперь готова помучиться. Можешь приступать.
   - Ты явно переоцениваешь свои возможности, - обиделся Лукьянов.
   - В данном случае и это не имеет значения, - пожала я плечами,  -  ты
прав, у меня нет выбора.
   - Кого же ты так защищаешь? - вроде бы удивился Лукьянов.
   - Никого. От этого еще обиднее.  Я  просто  не  знаю  тайны,  которую
жаждешь узнать ты.
   - Ну смотри, - вроде бы огорчился он. На этот раз движения  его  были
размеренными и здорово действовали мне на нервы. Я орала во  все  горло,
раз это не запрещено, и утешалась тем, что все когда-нибудь кончается, а
от меня только и требуется, что потерпеть.
   - Когда я займусь твоей рожей, будет еще хуже, - предупредил он.
   - Это мне за грехи, - хихикнула я, - зато на том свете меня  встретит
святой Петр.
   Дышать становилось все труднее. Я подумала, что в самом деле не  худо
бы его разозлить,  чтобы  разом  прекратить  все  это,  и,  когда  он  в
очередной раз приблизился, попыталась достать его ногой. Это имело  лишь
одно последствие: он ударил меня  коленом,  и  я  отключилась,  а  когда
пришла в себя, Лукьянов сидел на полу, играя ножичком, подкидывал его  и
ловил. Умилительное зрелище.
   Я собралась прикинуться бесчувственной, но стало ясно, что  номер  не
пройдет, потому что он сказал:
   - Кончай дурить, открывай глазки.
   - Слушай, псих, ответь мне, - взмолилась я. - Если все  так,  как  ты
думаешь, зачем мне было вести тебя на встречу с Ромкой?  Рассказывать  о
клипсе?
   - Ну, это просто. Мальвины уже нет в живых, и клипса - сущая  ерунда,
зато в плане  достоверности  выглядит  весьма  выигрышно.  Пастух  знать
ничего не знает, не то бы уже скончался, а возня со стрельбой только для
того, чтобы запудрить мне мозги. Мол, убить хотели Мальвину, раз ты была
в ее парике,  выходит,  девчонка  еще  жива,  вот  и  поищи  ее.  Но  ты
перемудрила. Узнать о встрече стрелявший мог только от тебя.
   - А я и не спорю. Однако в квартире, исходя из твоей  логики,  должен
был находиться Марк, а ты там нашел парнишку с простреленной башкой.
   - Тоже объяснимо. Марк послал парня, а потом  пристрелил  его.  Очень
разумно, по-моему.
   - В общем-то, да, - кивнула я. - Больше замечаний нет.
   Нож взлетел вверх, но на этот раз поймать его не  потрудились,  и  он
воткнулся в деревяшку в сантиметре от моей ладони.
   - Господи, меня тошнит от психов, - простонала я.
   - Что ты там говорила по поводу Черника? - вдруг спросил он.
   - Напряги свою память. Если ты так быстро все  забыл  в  первый  раз,
забудешь и во второй, чего же мне тогда мучиться?
   Он собрался что-то ответить, но тут я схватила нож и швырнула в него,
да  вот  незадача,  развлекаться  подобным   образом   раньше   мне   не
приходилось, оттого  бросок  впечатления  не  произвел.  Мне  стало  так
обидно, что я едва не заревела. Лукьянов поднял нож, посмотрел на  него,
точно видел впервые, затем взглянул на меня и покачал головой.
   - Пожалуй, я погорячился, - сказал он со вздохом.
   -  Психолог  хренов,  -  отозвалась   я,   жалея,   что   не   смогла
воспользоваться единственным шансом, дарованным мне судьбой.
   Он подошел и протянул мне руку.
   - Поднимайся.
   - С какой стати? - насторожилась я.
   - Ты убедила меня в своей невиновности.
   - Из-за того, что не смогла бросить как следует нож? Так у меня  рука
онемела, я потеряла много крови, развлекаясь с тобой.
   - Мне страшно интересно, кого  ты  покрываешь,  из-за  этого  я  даже
согласен еще некоторое время терпеть твое общество.
   - Вот уж счастье привалило.
   Не обращая внимания на его руку, я поднялась,  держась  за  стену,  и
постояла так некоторое время.
   - Твое поведение у дураков вроде меня должно вызывать  восхищение,  -
глумливо заметил Лукьянов. Я плюнула ему  под  ноги.  Зря,  конечно,  но
иногда трудно справиться с эмоциями, а этот урод меня достал. -  Нет,  в
самом деле, ты держалась молодцом.
   - Ага, - ответила я заметно спокойнее, - в команде Деда  слабаков  не
держат. Ну вот, я стою на ногах, что дальше?
   - Потопали, - предложил он. - Ты могла  бы  опереться  на  мою  руку,
только вряд ли захочешь. Угадал?
   - Нет. С чего это мне мучиться, ковыляя вдоль стены?  Просто  потому,
что ты придурок?
   Так я за свою жизнь столько таких  перевидала...  Если  хочешь,  неси
меня на руках.
   - Так далеко моя любезность не заходит, - заверил меня он. И мы стали
выбираться из подвала. Неожиданный поворот судьбы  так  вдохновил  меня,
что шагала я бодро, правда, туфли пришлось бросить,  распухшие  ноги  не
желали помещаться в них.
   Лукьянов подхватил меня за локоть, но держался на расстоянии,  боялся
выпачкать костюм. Интересно, что он думает делать,  когда  мы  выберемся
отсюда? На улице уже рассвело, а мой внешний вид просто обязан  привлечь
внимание.
   Мы вышли из подвала, я огляделась и смогла констатировать, что  орать
могла бы очень долго. Мы находились в так называемом фабричном  поселке.
Когда-то здесь в самом деле была фабрика, а рядом  казармы,  построенные
еще при царе  Горохе.  Лет  двадцать  назад  решено  было,  что  условия
проживания в них недостойны человека,  и  казармы  расселили,  а  вскоре
закрыли  и  саму  фабрику,  так  как  она  наносила  непоправимый   урон
окружающей среде. Здание пробовали разрушить, но не тут-то было: кладка,
казалось, была способна выдержать атомную бомбардировку, в конце  концов
казармы просто бросили. Какое-то время здесь жили бомжи, но  и  для  них
это место оказалось неуютным. Словом, мой труп обнаружили  бы  здесь  не
скоро. Занятно одно: откуда Лукьянов узнал об этом богом забытом месте?
   Тут  я  увидела  притулившиеся  между  мусорными  кучами  ?Жигули?  и
вздохнула с облегчением - не придется бродить по улицам.
   - Ты их угнал, - сказала я.
   - Точно, - согласился Лукьянов.
   - А сюда забрел случайно. Ехал, ехал.., через  мост,  минуя  пустыри,
гаражи и склады леспромхоза, все дальше и дальше...
   - Не пойму, о чем ты?
   - Ты частый гость в нашем городе, а? И решил, что я когда-то  перешла
тебе дорогу. Может, и вправду перешла? Подумаю об этом на досуге.
   - Стоило бы укоротить твой язык, хотя бы наполовину, - хмыкнул он.  -
Жизнь сразу бы стала легче, по крайней мере для меня.
   - На тебя не угодишь, - покачала я головой. - Десять минут  назад  ты
хотел развязать мне язык, теперь желаешь укоротить  его.  Определись,  к
тебе трудно приспособиться.
   Мы устроились в машине, то есть устроился Лукьянов, а я повалилась на
заднее сиденье, еще не зная,  радоваться  такому  повороту  событий  или
подождать. Машина тронулась с места, а я закрыла глаза и позволила  себе
ненадолго отключиться.
   Двигатель перестал работать, я приподняла голову. Мы находились рядом
с моим домом, точнее, в соседнем дворе.
   - Эй, - позвал Лукьянов, - ты жива?
   - Как тебе сказать... - вздохнула я. - Машину здесь оставишь?
   - Конечно. Потопали.
   В квартире генерала  свет  не  горел,  значит,  сегодня  он  меня  не
дождался. И слава богу, не то непременно решил бы,  что  я  напилась  до
такой степени, что не могу передвигаться самостоятельно.
   Мы вошли в квартиру и сразу поднялись в кухню,  правда,  я  ненадолго
замерла перед зеркалом в холле, - Ну, ублюдок, - пробормотала  я  сквозь
зубы. Мне сразу же захотелось выпить. Вид  у  меня  был  такой,  что  на
трезвую голову воспринять его было невозможно.
   Родная кухня придала мне силы, я прошла к шкафу,  достала  бутылку  и
налила себе полстакана, после чего залпом выпила. Лукьянов, привалясь  к
дверному косяку, с прискорбием наблюдал за этим.
   - Ну как, - спросил он, - легче стало?
   - Вроде бы.
   - Ты и вправду алкоголичка?
   - О господи, - простонала я, - конечно, правда. Люди зря не скажут. И
сегодня у меня есть повод - ты загубил мою девичью красоту.
   - Не преувеличивай. Кое-что еще осталось. Аптечка есть?
   - Хочешь выступить в роли доктора? - хмыкнула я.
   - Если нам еще некоторое время  предстоит  работать  вместе,  следует
подлечить тебя.
   - Как-нибудь обойдусь, - заверила его я. И тут обратила  внимание  на
автоответчик. Звонили Дед, Лялин и Марк. Все  интересовались,  где  меня
черти носят. - Мой сотовый у тебя? - спросила я Лукьянова.
   - Конечно. Он отключен. Ты не могла  ответить,  и  я  тоже,  если  уж
скончался сегодня в объятой пламенем гостинице.
   - Что? - спросила я, решив, что ослышалась.
   - Что слышала. Если кому-то хотелось от меня  избавиться,  мне  лучше
некоторое время побыть мертвым. Это будет наша маленькая тайна.
   - А как же Дед?
   - Ему я уже позвонил. Он согласился с моими доводами.
   - И Дед знал, каким образом ты со мной развлекаешься?
   - Что ты, я назвал это беседой, так оно, в сущности, и было. Ты  ведь
не станешь отрицать, что всерьез я тобой не занимался. Скорее пугал.
   - Да неужто? - вытаращила я глаза.
   - Ага. В противном случае ты бы сейчас так не резвилась. У тебя  даже
зубы целы, так что без претензий.
   Я немного постояла, задумавшись, потом сказала серьезно:
   - Саша, я должна тебя поблагодарить.
   - За что? - улыбнулся он,  хотя  чувствовалось,  что  я  его  здорово
достала.
   - За доброту. Только сейчас я поняла, какой ты золотой парень.
   - Да ладно, чего уж.., придет время, сочтемся, - с видом законченного
придурка заявил он, а я подтвердила:
   - Не сомневайся. - И пошла в ванную. Прежде всего следовало  смыть  с
себя грязь  и  кровь,  затем  залечить  раны.  Стоило  мне  раздеться  и
взглянуть на себя, как я, матерясь во все горло, начала придумывать  для
Лукьянова  различные  казни  и  дошла  в  своих   фантазиях   до   самых
экзотических. Встав под душ, я опять  заорала,  на  этот  раз  от  боли:
многочисленные ссадины и порезы бурно реагировали на теплую воду. Стеная
и охая, я достала из аптечки йод и принялась прижигать  свои  раны,  при
этом едва не лишившись чувств.
   Замок на двери моей ванной  отсутствует,  так  как  живу  я  одна,  и
появление  Лукьянова  не  стало  для  меня  неожиданностью.  Он   вошел,
понаблюдал  за  тем,  как  я,  сидя  на  краешке  ванной,  справляюсь  с
обязанностями медицинской сестры, снял костюм, рубашку, повесил  все  на
плечики, натянул  мой  купальный  халат,  в  котором  выглядел  довольно
забавно, и подошел ко мне.
   - Встань, - сказал он хмуро.
   - Отвали, - ответила я, но, так как он уцепился за мое  плечо,  сочла
за благо подняться.
   Он не спеша ощупал мои ребра, осмотрел руки, ноги, спину, и все это с
таким видом, точно вертел в руках болванку или, на худой конец, куклу.
   - Одно ребро мне не нравится, - изрек он, -  и  на  плечо  стоило  бы
наложить шов.
   - Ага, - вяло откликнулась я.
   - Льняное полотенце есть?
   - Наверное.
   - Где посмотреть?
   - Вот в этом шкафу.
   Полотенце он нашел, обмотал им мои многострадальные ребра  и  затянул
потуже. Я зажмурилась  и  задышала  медленнее,  боясь,  что  хлопнусь  в
обморок. Он достал ленту лейкопластыря и  занялся  моими  ранами.  Через
десять минут я стала похожа на лоскутное одеяло. Лукьянов  ухватил  меня
за подбородок, повертел и так и эдак и вынес вердикт:
   - С  физиономией  ничего  не  сделаешь.  Не  горюй,  ссадину  на  лбу
прикроешь челкой, а синяки скоро пройдут.
   - Спасибо, док.
   - Пожалуйста, - кивнул он.
   Я влезла в пижаму, и мы покинули ванную.
   - Устраивайся наверху, - предложила я, - там спальная.
   - А где спишь ты?
   - В гостиной. У меня бывают видения,  поэтому  я  стараюсь  держаться
ближе к бару.
   -  Не  переусердствуй.  Алкоголь  очень  быстро   разрушает   женский
организм.
   Я сделала ручкой и побрела к кушетке. Мне было над чем  подумать,  но
сил на это не осталось. Я послала весь мир к черту и  закрыла  глаза,  а
когда  вновь  открыла  их,  решила,  что  сильно  поторопилась  с  этим.
Чувствовала я себя прескверно, все  тело  ныло,  подступала  тошнота.  Я
некоторое время разглядывала  потолок,  а  потом  вновь  закрыла  глаза,
решив, что в это утро человечество как-нибудь обойдется без меня.
   Однако очень скоро мне вновь пришлось открыть их, на этот раз потому,
что Лукьянов стоял рядом и тряс меня за плечо.
   - Эй, - позвал он, - у тебя гости.  Так  как  предполагается,  что  я
умер, встречать их придется тебе.
   - Приличные люди прежде звонят.
   - Он звонил четыре раза, поэтому лучше будет, если ты откроешь дверь.
   Я с трудом встала и спустилась вниз, гадая, кого это черт принес.  Уж
конечно, не Марка, этому дверь открывать без надобности. На пороге стоял
Волков, причем с таким выражением лица, что  интересоваться,  как  дела,
было не нужно. Я распахнула дверь, а он вытаращил глаза.
   - Черт возьми, - протянул Волков  со  стоном.  -  Кто  это  тебя  так
отделал?
   -  Нарвалась  на  одного  придурка.  Рассчитывала  на   романтическое
свидание, а получила сеанс шоковой терапии. Теперь еще полгода трахаться
ни с кем не захочется.
   - Ты это серьезно? - спросил Волков, внедряясь в мою гостиную.
   - Конечно.
   - Расскажи-ка подробнее.
   - А  чего  рассказывать?  Немного  выпила,  подцепила  мужика,  а  он
оказался придурком. Только не говори, что раньше о таком не слышал.
   - Когда это произошло? - спросил он, продолжая меня разглядывать.
   - Извини, я страдаю с перепоя и плохо соображаю. Кажется, где-то  под
утро. А что? Ты хочешь привлечь его к ответственности?
   - Под утро? - игнорируя мой вопрос, спросил он. -  А  что  ты  делала
ночью?
   - Ну.., смотря когда.
   - Меня интересует промежуток с 12.20 до 12.40.
   - Это очень сложно, -  хмыкнула  я,  прикидывая,  какой  сюрприз  мне
приготовила судьба: примерно в это время я носилась по квартире Черника,
пытаясь отыскать его там.
   - Постарайся вспомнить, - настаивал Волков.
   - С какой стати?
   - А с такой, моя дорогая, - не выдержал он, наливаясь краской, -  что
ты можешь сесть за предумышленное убийство.
   - Это плохая шутка, - заметила я.
   - А я не шучу. Я жду подробного отчета, где ты  была  этой  ночью.  И
очень надеюсь, что у тебя есть алиби.
   - Можно узнать, кого убили? - заволновалась я.
   - Конечно. Черника. Знаешь такого?
   - Встречались, - кивнула я задумчиво. - Волков, мне это не нравится.
   - Зато я в восторге.
   - Как он погиб?
   - Примерно  в  12.30  его  сбила  машина  возле  центрального  парка.
Свидетели, а их немало, утверждают, что ни о каком несчастном  случае  и
речи быть не может. Черник стоял возле остановки, тут подъехала  машина,
за рулем которой сидела  женщина,  блондинка.  Черник,  заметив  машину,
пошел навстречу, тогда водитель, то есть  та  самая  блондинка  дала  по
газам, вылетела на тротуар и сбила несчастного. Потом сдала назад, чтобы
не  осталось  сомнений  в  летальном  исходе,   и   скрылась   с   места
преступления.
   - Машина, конечно, ?Мицубиси?? - с замиранием сердца спросила я.
   - Конечно. Номер, правда, не запомнили, но ?Мицубиси" - седан  -  это
не ?Жигули?, найти их труда не составит. Мне нелегко  поверить,  что  ты
спятила, поэтому я требую объяснений. Что, черт возьми, происходит?
   - Кто-то нагло меня подставляет, вот что.
   - Кому это нужно?
   - Откуда мне знать? - заорала я.
   - Я не лез в ваши дела до поры до  времени,  -  перешел  на  зловещий
шепот Волков, - но если окажется... Ты здорово перегибаешь палку.
   - Послушай, у меня есть алиби, - заторопилась я. - В это время я была
в квартире Черника. Да-да. У меня есть  свидетель.  Сосед.  Он  со  мной
разговаривал. С его балкона я перебралась в квартиру  Черника.  Конечно,
центральный парк совсем рядом с его домом, и все  же  я  не  могла  быть
одновременно в двух местах.
   - Что ты делала у него дома? - немного спокойнее спросил Волков.
   - Он мне звонил. Просил приехать.
   - И ты поехала?
   - Да.
   - На своей машине?
   - Нет.
   - Почему?
   - Не смогла открыть гараж, ворота заело.
   - Ты это серьезно? - нахмурился он.
   - Да, черт возьми. Ворота не открылись, а я очень спешила.
   - И вызвала такси?
   - Нет. Остановила  тачку  на  проспекте.  Мне  казалось,  так  выйдет
быстрее.
   - Ни номер, ни как выглядит водитель, конечно, не помнишь?
   - Да пошел ты к черту. Говорю, у меня есть свидетель.
   - Хорошо, если так. Что дальше?
   - Черника дома не оказалось. Я звонила в дверь, никто не открыл.  Мне
это не понравилось. Вышел  сосед,  и  я  воспользовалась  его  балконом.
Квартира была пуста. Я разозлилась на этого сукиного сына и напилась.
   - Где?
   - Какая разница? Не помню. Зашла в  магазин,  купила  бутылку,  потом
подцепила этого психа.
   - Твоя машина сейчас в гараже?
   - Конечно. Где же еще?
   - Я хотел бы взглянуть на нее.
   - Да ради бога.
   Мы вместе спустились в гараж. ?Мицубиси? стоял с распахнутой  дверью.
Увиденное мне не понравилось, да  так,  что  все  последующее  меня  уже
удивляло мало. Прежде всего появились две новые вмятины, на левом  крыле
и впереди, чуть выше бампера. Бампер,  кстати,  тоже  выглядел  скверно.
Такое впечатление, что я со всего маха впечаталась в столб.  К  тому  же
машину кто-то вымыл, впопыхах и не  очень  умело.  Не  могу  припомнить,
когда я это делала в последний раз.
   Волков, сидя на корточках, таращился на машину, затем перевел тяжелый
взгляд на меня.
   - Это что? - спросил он, так как я упорно хранила молчание.
   - Ты же видишь, - огрызнулась я.
   - Как давно появились эти вмятины?
   - Понятия не имею. У меня вся машина ни на что не похожа.
   - Это точно. Говорю прямо: мне это не нравится.
   - Мне тоже.
   - Надеюсь, вмятины появились не этой ночью.
   - Я тебе сказала, что не могла вчера выехать из гаража, - рявкнула я.
   Волков  выпрямился,  нажал  кнопку,  и  ворота,  как  по  волшебству,
открылись, а мне осталось лишь громко чертыхнуться, что я и сделала.
   - Если ты врешь, - вздохнул он, - самое  время  придумать  что-нибудь
более стоящее. - Он закрыл ворота и пошел из гаража, я поплелась следом.
- Где у тебя телефон с автоответчиком? - спросил Волков.
   - В холле.
   - Ага. - Он подошел к телефону, достал из кармана крохотную  кассету,
вынул из телефона мою, вставил свою кассету, перемотал, потом включил, а
я  покрылась  гусиной  кожей,  услышав  свой  голос.  ?Артур   Петрович?
Здравствуйте,  нам  надо  срочно  поговорить.  Немедленно  подходите   к
центральному парку. Жду возле входа?. Испуганный голо