лать? Домой возвращаться? А если он через
десять минут опять позвонит? Я стала нажимать все  кнопки  подряд,  пока
пьяный мужской голос не осведомился:
   - Это ты, дорогая?
   - Конечно, - буркнула я.
   - Заходи, моя рыбка. Дверь открылась, но рыбку он, скорее все-то,  не
дождался. Я подошла  к  нужной  двери  и  подергала  ручку.  Дверь  была
заперта. Я начала барабанить по двери ногой, шум мог  поднять  мертвого,
значит, Черник либо куда-то сбежал (с  этого  психа  станется),  либо  в
самом деле... Грохот, поднятый мною, имел  последствия:  соседняя  дверь
распахнулась, и появился солидный дядька в махровом халате.
   - В чем дело? - спросил хмуро.
   - Артур Петрович только что звонил мне, - испуганно затараторила я, -
просил срочно приехать, сказал, что у него проблемы с сердцем.
   - Вы что, врач? - Он и сам в это не верил.
   - Я близкий друг.
   - Думаю, вам следует вызвать врача, если у него проблемы с сердцем.
   "Умный мужик, ничего не скажешь?.
   - Врача вызвать нетрудно, - согласилась я, - только как он  войдет  в
квартиру, если я не смогла?
   Соображал он минуту, не меньше.
   - Думаете, ему правда плохо? - спросил он наконец настороженно.
   - Судя по голосу, он собирался скончаться.
   - У нас балконы соприкасаются. Кажется, его дверь открыта.
   Не дожидаясь, когда он закончит, я внедрилась в его квартиру.
   - Где балкон?
   - В кухне. Послушайте, вы уверены, что поступаете правильно? .
   - Конечно, - кивнула я.
   Балконы в самом деле соприкасались, перелезть с одного на другой было
парой пустяков, мужчина наблюдал за моими действиями с плохо  скрываемым
беспокойством. Оказавшись на  балконе  Черника,  я  махнула  ему  рукой,
распахнула дверь, которая была приоткрыта, и вошла  в  кухню.  На  столе
чашка и телефон, трубку бросили небрежно. Определитель  номера  показал,
что я звонила последней.
   - Артур Петрович, - позвала я, уже зная, что вряд  ли  услышу  ответ,
так и оказалось.  Однако  я  терпеливо  обследовала  огромную  квартиру,
заглянула в ванную, туалет и даже в шкаф-купе. Черник  был  где  угодно,
только не в своей квартире. Мне ничего не оставалось,  как  покинуть  ее
через балкон. - Его нет, - сообщила я поджидающему меня соседу.
   - Слушайте, я хотел бы знать, кто вы? - хмуро заявил он.
   - Когда вернется Черник, спросите  у  него,  возможно,  он  нас  даже
познакомит.
   Мужчина смотрел на меня во все глаза, пытаясь решить,  верит  он  мне
или нет. Не дожидаясь неприятного для себя вердикта, я пошла к двери.
   - Он придурок, - сказала я в досаде.
   - Что?
   - Говорю, он  придурок.  Только  законченный  псих  способен  поднять
человека с дивана, а потом смыться, ничего не объяснив.
   Я простилась с соседом, который все еще пребывал в нерешительности, и
вышла на улицу. Недавнее ощущение, что  удача  сама  идет  мне  в  руки,
улетучилось, на смену ему пришло беспокойство. Мне не нравился  дурацкий
звонок, пустая квартира, мне вообще ничего не нравилось.
   Я достала  сотовый,  решив,  что  просто  нечестно  кому-то  получать
удовольствие в то время, когда я страдаю, и набрала номер гостиницы. Вне
всякого сомнения, это была не моя ночь, мне не ответили, причем  телефон
там попросту отключили. Я набрала номер Сашиного сотового - то же самое.
Парень  развлекается  по  полной  программе  и  не  желает,  чтобы   его
беспокоили. Что ж, придется испортить людям праздник.
   Я остановила машину и  поехала  в  гостиницу.  Надо  сказать,  дурное
состояние духа  у  меня  прогрессировало,  на  месте  мне  не  сиделось.
Казалось, что машина едет недостаточно быстро, да и вообще, налицо  были
явные признаки нервозности,  тем  более  неприятные,  что  объяснить  их
причину я не могла.
   Когда же мы наконец подъехали к гостинице, все  мои  худшие  опасения
воплотились  в  настоящий  кошмар:  возле  площади  столпились   машины,
пожарные и милиция, собралась толпа граждан, изнывающих от  любопытства,
проезд был закрыт и нам предложили свернуть в переулок.
   - Пожар, что ли, - высказал догадку водитель, я расплатилась с ним  и
присоединилась к толпе.
   Новость,  прямо  скажем,  меня  ошарашила:  произошел  взрыв,  и   не
где-нибудь, а в нашей штаб-квартире.  Матерно  ругаясь,  я  выбралась  с
площади, потому что с того места, где стояла, увидеть  здание  гостиницы
было невозможно, ее загораживало соседнее пятиэтажное здание. В  здешних
улицах я неплохо ориентировалась и,  поставив  себе  цель  пробраться  к
гостинице, вскоре преуспела, но настроения это не улучшило.
   Зрелище, представшее моим глазам, вызывало тоску и отчаяние. Дом  был
охвачен пламенем, с десяток пожарных машин вели с ним борьбу,  но  сразу
становилось ясно, за кем будет победа в  этой  битве.  Если  от  бывшего
особняка что-то и останется, то это что-то вряд ли подлежит реставрации.
   Я сидела на крыше гаража в соседнем дворе и пыталась прийти  в  себя.
То, что какой-то придурок подпалил нашу штаб-квартиру, не укладывалось в
голове. Конечно, у нас борьба не на жизнь, а на смерть, но это  все-таки
слишком.
   Огонь стал потихоньку отступать, не под напором  пожарных,  а  потому
что гореть уже было нечему. Между тем к пожарным и  милицейским  машинам
присоединились другие: прежде  всего  ?Мерседес?  Деда,  затем  появился
Лялин... Народ начал  потихоньку  собираться,  вскоре  у  меня  зазвонил
сотовый, поразмышляв, я решила, что общаться  ни  с  кем  не  готова,  и
звонок проигнорировала. Однако Деду ничего не стоило послать кого-то  за
мной, так что следовало возвращаться.
   Я спустилась с крыши,  в  последний  раз  взглянула  на  пожарище  и,
вздохнув, направилась переулком в сторону площади, с намерением  поймать
такси и поскорее оказаться дома.
   Я уже была примерно на полпути до дома, когда услышала  тихий  свист,
оглянулась, и тут мне на голову что-то обрушилось. Я  бы  подумала,  что
небеса, если бы не знала точно: им до нас -  как  мне  до  прошлогоднего
снега. В общем, оставалось лишь гадать, что это, но на  догадки  времени
уже не было, потому что я тут же отключилась.

***

   Когда я вновь открыла глаза, мир вокруг был серым, зыбким и с  трудом
переносимым из-за головной боли. До сего дня по затылку меня никогда  не
били, и теперь я могла убедиться, насколько это неприятно: в ушах легкий
звон, каждое движение  отдается  болью,  начинаешь  жалеть,  что  вообще
появился на свет, могли бы обойтись и без меня.
   Однако  глаза  я  уже  открыла,  а  коли  пришла  в  себя,  следовало
попытаться  понять,  что  же  происходит.  Первые  впечатления  меня  не
порадовали: я сижу на  грязном  полу,  привалившись  спиной  к  холодной
стене, помещение большое, с низким сводом. Похоже на подвал.
   Слева вроде бы окно. Да, точно, узкое окошко без стекла. Руки и  ноги
у меня не связаны, но толку от  этого  немного,  раз  я  с  трудом  могу
шевелить ими, головная боль нестерпимая, оптимизм равен нулю.
   - Господи, - вздохнула я, желая услышать собственный голос, услышала,
но не приободрилась, потому что звучал он весьма жалко, а я  по-прежнему
не понимала, что происходит.
   Однако последствия тяжкого вздоха все  же  были:  от  противоположной
стены отделилась  тень,  раздались  шаги,  я  почувствовала  присутствие
человека  рядом,  но  радоваться  не  спешила.  Чиркнула  зажигалка,   я
прищурилась и в трех шагах от себя обнаружила Лукьянова.
   - Ты жив? - брякнула я, хотя могла бы выразиться как-то иначе,  но  в
тот момент мне было не до этого,  неожиданное  появление  моего  нежного
друга среди живых произвело впечатление, потому что я-то  была  уверена:
мы   лишились   его   вместе    со    штаб-квартирой,    гостиницей    и
девушкой-шатенкой.  Для  меня  потеря  небольшая,   но   я   все   равно
порадовалась,  что  он  жив-здоров.  Но  тут  же   выяснилось,   что   я
поторопилась. Радоваться, я имею в виду.
   - Как видишь, - усмехнулся Лукьянов и добавил:
   - Представляю, как ты расстроена.
   - С чего это вдруг? - возразила я.
   - А вот это я и хочу узнать. Тон, которым это было  сказано,  мне  не
понравился, еще больше мне не понравился подвал и его явная оторванность
от внешнего мира.
   - Я хочу пить, - сообщила я, чтоб завести светский разговор.
   - Придется потерпеть.
   - Я по натуре нетерпеливая. Может, мы выберемся отсюда и поболтаем  в
другом месте, к примеру, в моей квартире? У меня есть коньяк, выпили  бы
за твое чудесное спасение.
   - Это не к  спеху.  Сейчас  мне  бы  хотелось  услышать  твою  версию
происходящего.
   - Ну... - Я коснулась ладонью затылка и глухо простонала.  -  Это  ты
меня? - Он не соизволил ответить, но и так было  ясно.  -  Господи,  как
башка-то  болит...  Ладно.  Моя  версия  такая:  конкуренты  спятили   и
подложили в нашу штаб-квартиру бомбу. Ведь это была бомба?
   - Ага. И взорвалась в гостинице как раз на втором этаже.
   - Как же ты остался жив? - удивилась я.
   - Пошел прогуляться. Меня насторожил тот  факт,  что  ты  пару  часов
где-то болталась. А еще сумка... Ты ее вроде бы забыла, а  днем  за  ней
заезжала. Мне об этом рассказала дежурная. И я, воспользовавшись  черным
ходом, прогулялся в переулок. Ровно через  двадцать  минут  после  этого
второй этаж поднялся  к  небесам.  Все  было  рассчитано  правильно,  ты
видела, как я вошел в  гостиницу,  ты  знала,  что  я  не  собираюсь  ее
покидать...
   - Э-э, - перебила я, - постой, по-моему, ты перестарался и двинул мне
по затылку чересчур сильно, оттого я плохо соображаю. Ты хочешь сказать,
что я имею к этому взрыву какое-то отношение?
   - Конечно, дорогая. Вот сейчас ты мне обо всем и расскажешь.
   Уже в ту минуту следовало понять,  что  мне  здорово  не  повезло,  и
приложить  максимум  усилий  к  тому,  чтобы  поскорее  скончаться,   но
соображала я плохо, и его слова поначалу вызвали у меня возмущение.
   - Да ты спятил? С чего это мне подкладывать бомбу? Да я  в  жизни  ни
одной бомбы не видела...
   - Знаешь, - улыбнулся Лукьянов, -  всегда  есть  два  варианта:  либо
что-то сделать, либо нет. Но у тебя только один: рассказать мне все.
   Огонь зажигалки давно потух, и я не видела его  лица,  но  все  равно
происходящее мне не нравилось,  потому  что  я  подозревала:  угроза  не
шуточная.
   - Слушай, - начала я, сунулась за сотовым и убедилась, что он  исчез,
- дай я позвоню Деду. И мы во всем разберемся.
   - Зачем нам Дед? Допустим, он пожелает разобраться,  но  еще  вопрос,
как долго это желание продлится. Всем  известна  его  большая  любовь  к
тебе.
   - Тем более не стоит со мной ссориться. Вряд ли ему это понравится.
   - Вряд ли, - охотно согласился Лукьянов, - если он об этом что-нибудь
узнает.
   А если твой обезображенный труп найдут месяцев через пять или  шесть?
Бывали случаи, что вообще ничего не находили.
   - Ты псих.
   - Тут вопрос сугубо профессиональный. Я не люблю, когда меня водят за
нос.
   - Послушай, - начала я,  но  страх  сыграл  со  мной  злую  шутку,  я
вскочила, разумеется, в порыве отчаяния, и попыталась бежать,  что  было
глупостью. Лукьянов, резко выпрямившись, ударил  меня  ногой  в  голову.
Впечатление было такое, будто череп у меня взорвался. Я заорала, а потом
некоторое время лежала тихо. Лукьянов между тем времени не терял,  когда
боль отпустила и я начала соображать, что творится  вокруг,  выяснилось,
что этот псих развел небольшой костерок и  Теперь  сидит  перед  ним  на
корточках.
   - Ну, как? - спросил он,  ласково  улыбаясь  мне.  Держась  рукой  за
стену, я смогла приподняться и привалилась к стене спиной.
   - Урод, - с трудом разжимая челюсти, сообщила я.
   - Вот что, дорогая, еще вчера я бы с удовольствием разрезал  тебя  на
куски, но не было повода и с  этим  приходилось  считаться,  а  сегодня,
когда он есть, я бы не советовал тебе раздражать меня понапрасну.  Итак,
я задаю вопрос: на кого ты работаешь?
   - Пошел к черту, - буркнула я.
   - Плохой ответ. Кто отдал приказ убрать меня?
   - Пошел к черту,  -  зло  повторила  я,  -  ничего  ты  от  меня:  не
добьешься.
   - Ну, это как спрашивать, - пожал он плечами.
   Спрашивать Лукьянов умел, в этом я очень скоро могла убедиться. Ребра
трещали, в голове стоял шум, при этом я отлично понимала, что  это  так,
разминка, все самое веселое мне  приготовили  на  потом.  Не  учел  Саша
только одного: я страшно упряма, черта не из самых  приятных,  и  в  тот
момент я сама не была от нее в восторге, но мысль о том,  чтобы  рыдать,
обхватив колени этого придурка, и клясться, что знать  ничего  не  знаю,
вызывала у меня приступ тошноты. К тому же я сильно сомневалась, что это
поможет: мне нечего ему сказать, но он  в  это  не  поверит.  Оставалось
только надеяться, что он не собирался  разделаться  со  мной  всерьез  и
ограничится  легкими  увечьями.  Когда  я  дважды  потеряла  сознание  с
интервалом в несколько минут, Лукьянов вновь устроился  на  корточках  в
метре от меня и спросил весело:
   - Ну, как теперь? - Я потрясла головой, надеясь, что в ней прояснится
и возникнет счастливая мысль, как выбраться из ситуации,  которую  иначе
как никуда не годной не назовешь. - Ты ведь понимаешь,  можно  придумать
что-нибудь поинтереснее, - лениво рассуждал он, разглядывая меня.
   - Не сомневаюсь, - хмыкнула я.
   - Тогда чего ты валяешь дурака?
   - А что мне остается?
   - Ответить на вопросы, - пожал он плечами. - Чего уж проще?
   - Как когда. Порой это невозможно, особенно если не знаешь ответов.
   Должно быть, он выдохся, пиная меня,  потому  что  не  вскочил  и  не
продолжил развлечение, а решил немного поболтать.
   - Расскажи мне об этом взрыве.
   - Я расскажу тебе о телефонном звонке, - предложила я.
   - А это интересно?
   - Не знаю. Почему бы тебе не послушать?
   - Валяй, только предупреждаю: о чем бы мы сейчас ни болтали,  мы  все
равно вернемся к прежним вопросам.
   - Не возражаю. Может, повезет и ты сам  ответишь  на  них.  Так  вот,
сегодня ночью мне позвонил Черник. Просил срочно приехать.  Я  приехала,
но он исчез из дома. Мне это не понравилось, и я решила позвонить  тебе.
Выходило, что ты тоже исчез, потому что ни телефон в гостинице, ни  твой
сотовый не отвечали, и это мне  понравилось  еще  меньше.  Я  поехала  в
гостиницу, но там уже вовсю шло веселье, и я отправилась  восвояси.  Тут
появился ты, и настали тяжелые времена. Это все новости.
   - Я уважаю чужое  упрямство,  когда  это  не  идет  вразрез  с  моими
намерениями, в противном случае меня это только раздражает.
   - Понимаю. Мне здорово не повезло.
   - Вот именно. Так кто твой хозяин?
   - Ты знаешь.
   - И он приказал избавиться от меня?
   - Нет, конечно. По крайней мере, мне он не приказывал.
   - Тогда кто?
   - Думаю, человек, затеявший все это.., убийства и прочее...
   - Ты с самого начала восприняла мое появление в штыки.
   - Конечно. А ты бы на моем месте обрадовался? Чужаков никто не любит.
Однако убивать тебя мне ни к чему, а Деду тем более, иначе с какой стати
было  приглашать  тебя  в  наш  город?  Конечно,  кто-то  мог   захотеть
избавиться от тебя, в том случае если ты успел накопать  что-то  ценное,
но особо толковым парнем ты не выглядишь, и я в этом сильно сомневаюсь.
   - Может, еще скажешь, что взрыв - чистая случайность? Газовый баллон,
к примеру, или что-то в этом роде?
   - Тоже вряд ли... Но, если  ты  обратил  внимание,  на  первом  этаже
находится наша штаб-квартира...
   - Обратил, - перебил он.
   - Ну вот, кому-то она действовала на нервы.
   - Ага. - Он достал из  кармана  нож,  щелкнул  лезвием,  а  я  начала
вибрировать,  то  есть  дрожать  мелкой  дрожью.  Уверена,  пистолет  не
произвел бы на меня такого впечатления, а вот нож... ?Соображай быстрее,
- торопила я себя, - расскажи что-нибудь  этому  парню,  иначе  жизнь  в
самом деле станет скверной, точнее, то, что от нее осталось?.  Он  играл
ножом, а я  наблюдала  за  ним.  -  Иногда  человеку  трудно  произнести
какое-то слово. Просто трудно, и тут уж ничего не поделаешь, - задумчиво
сообщил он. - Так и быть, я тебе немного помогу. Девчонку убила ты?
   - Что? - охнула я. Его движение было молниеносным, а я вскрикнула  от
боли в руке.
   - Мы можем развлекаться так довольно долго, - вздохнул Лукьянов, а  я
засмеялась, потому что, несмотря ни на что, ситуация  была  до  смешного
нелепой.
   - Ты хочешь сказать, я убила эту девушку? Аллу?
   - Хочу. И ее, и ту, другую, в ?Пирамиде?.
   - Да с какой стати? - возмутилась я, забыв  на  какое-то  время  и  о
боли, и об опасной игрушке в его руке.
   - Если в моих рассуждениях что-то не так, можешь  меня  поправить,  -
усмехнулся Лукьянов, бросил в  огонь  деревяшку,  которая  недавно  была
ножкой стула, и принялся излагать.
   - Ты была любовницей Деда, так?
   - Ну...
   - Потом он тебя бросил...
   - Немного притянуто за уши, но пусть будет так.
   - Ты не вышла замуж, не завела дружка, а ударилась в запой...
   - В запой я  ударилась  месяца  три  назад,  -  усмехнулась  я,  -  а
расстались мы давно.
   - Ты из тех баб, что болезненно воспринимают  отставку,  но  досадить
Деду не имела возможности, прекрасно понимая, какие последствия...
   - Не продолжай, ясно.
   - Отлично. Ты пила горькую и строила планы мести. А  потом  узнала  о
его шашнях с этой девицей. Так?
   - О шашнях сообщил мне Дед уже после убийства.
   - Ты его выследила, явилась к  девчонке.  Может,  сказала,  что  тебя
прислал Дед, поэтому она не испугалась...
   - И стала бродить передо мной в одних трусах?
   - У вас свои закидоны... Возможно,  ей  нравилось  тебя  дразнить.  Я
слышал, девчонка была красавицей. Ничего не опасаясь,  она  прилегла  на
кровать, а ты накинула ей чулок на шею и придушила.  А  потом,  конечно,
испугалась. Вряд ли бы все это понравилось Деду. И тогда тебе  в  голову
пришла светлая мысль представить дело так, будто там  поработал  маньяк.
Возможно, ты кромсала ее без удовольствия, спорить не стану, ну а  когда
дело было сделано,  испугалась  еще  больше.  Ясно  было,  что  убийство
произведет на обывателей впечатление и менты начнут  рыть  носом  землю.
Чтобы немного  умерить  их  пыл  и  настроить  на  философский  лад,  ты
оставляешь там визитку.
   Все еще больше запутывается, когда расследование Дед  поручает  тебе.
Ты следишь за происходящим и вовремя вносишь свои коррективы. Девчонку в
клубе запросто могла убить ты, мент оставил тебя одну, стол, за  которым
ты сидела, в трех шагах от коридора, в зале  полумрак,  освещена  только
сцена, и все внимание публики обращено на девчонку.  Ты  выскользнула  в
коридор, швырнула нож,  а  потом  бросилась  к  девчонке  на  помощь.  В
суматохе вряд ли кто обратил внимание на кое-какое несоответствие.
   - А зачем мне ее убивать? - проявила я интерес.
   - А это ты  мне  расскажешь.  Думаю,  что  Гарик  тоже  твоя  работа.
Парнишка что-то знал, верно? Возможно, засек тебя в ночь убийства  возле
дома Аллы. И ты поняла, что он опасен, а узнав, что  после  разговора  с
тобой он прямиком отправился в ?Пирамиду?, поняла, что пора действовать,
ведь он встретился с Инессой и мог ей что-то рассказать.
   - Он с ней не встречался. А в клуб заезжал лишь затем, чтобы одолжить
денег знакомому парню.
   - Конечно. Ты наведалась к Нефедову, затем в клуб, стараясь  все  еще
больше запутать. А когда появился я,  решила,  что  все  зашло  чересчур
далеко, и надумала заодно избавиться от меня.
   - Ага. И подложила бомбу. Так просто. Не скажешь, где бы я  могла  ее
раздобыть?
   - Не думаю, что для тебя это большая проблема. Или для твоего дружка,
Марка, кажется. На вид он очень бойкий парень.
   - С какой стати ему помогать мне?
   - Причина банальная, ты с ним спишь. Вы оба юмористы и друг  в  друге
души не чаете. Отгадал?
   - Ага. Значит, главная злодейка  -  это  я.  Тогда  какого  черта  ты
спросил, на кого я работаю, раз и так все ясно?
   - А если кто-то из местных умников раньше меня сообразил, что к чему,
и решил использовать тебя?
   - Если мен