рь ухаживают за девушками!..
   Катают на трамвае и угощают мороженым!..
   Наверное, со своей Инной ты щедрее... Скажи: хороший я тебе  нашла  кадр,
а?..
   Полонский не ответил.
   Машина повернула направо и  поехала  по  Саймоновскому  проезду  вниз,  к
Москве-реке.
   Слева золотились громоздкие купола храма Христа Спасителя.
   Низкие облака неслись почти вровень с ними. "Форд"
   Полонского спустился на Пречистенскую набережную и повернул направо.
   Глядя на хмуро-сосредоточенное лицо Влада, Ника оставила попытки  шутить.
"Наверное, что-то случилось", - подумала она.
   Полонский затормозил.
   Напротив, через реку, возвышался ужасный истукан Петр. Над рекой  неслись
низкие тучи.
   - Я хотел поговорить с тобой, - мрачно изрек он. - Без свидетелей. Совсем
без свидетелей... Может, прогуляемся?..
   - Холодина, - зябко передернула плечами Ника.
   - Давай, если  хочешь,  поговорим  здесь,  в  машине...  Выкладывай,  что
случилось.
   Профессор глубоко вздохнул.
   И  сразу  заговорил  по  делу  -  неторопливо,   явно   задумываясь   над
корректностью формулировок:
   - Меня беспокоит ситуация с Соломатиной.
   Меня настораживает то, что Инна ведет себя абсолютно так, как нужно нам.
   Как нам выгодно.
   Как мы хотели. Она первая объяснилась в любви. Она сама затащила  меня  в
постель.
   - Ой ли? - недоверчиво протянула Ника.
   - Не перебивай, пожалуйста, - жестко перебил ее Полонский и продолжил:
   - Инна первой заговорила о том, что не любит мужа и не хочет с ним  жить.
И она же - предложила мне с ней уехать.
   Далеко, навсегда, за границу.
   Я спросил - на какие шиши?
   Она не задумывалась: "Конечно, на мужнины!" Давай, говорит,  мы  с  тобой
его ограбим...
   - Да-а...
   Быстровато, - согласилась Ника.
   - Вот и я так считаю, - подытожил профессор. - И начинаю задумываться:  а
не подстава ли это? Со стороны Инны, со стороны ее мужа, а может - с  твоей?
А, Ника? - Он испытующе глянул ей в лицо.
   - Может, ты мстить мне решила?
   За поруганную девичью честь?
   Или за что-нибудь еще?
   Ника твердо сказала:
   - Полонский, хватит глупостей. Хотела бы , мстить - прикончила бы тебя, и
все дела.
   Я девушка ; прямолинейная.
   Так что мой интерес - только тот, о котором ты знаешь.
   Хочешь - верь, хочешь - нет.
   - Хочу верить, - усмехнулся профессор. -  Теперь  -  Инна,  -  продолжала
Ника. - Ты считаешь, у нее хватит мозгов, чтобы вести свою игру?
   Профессор, похоже, уже задавал себе этот вопрос. Он сразу ответил:
   - У Инны нет образования и нет опыта.
   Пожалуй, нет и большого ума. А вот хитрости - хоть отбавляй.
   - Ну и что тебя смущает?
   Инна пошла на хитрость - хочет прихватить деньги мужа, но потратить их  -
с тобой. Так сказать, сделать подарок любимому...
   - Хотелось бы верить, - вздохнул Влад.
   - Теперь - муж. Где он сейчас?
   - Инна говорит, что в Швейцарии. Сегодня улетел, на десять дней. По этому
поводу я даже был у нее дома...
   - О, успех!.. - иронично протянула Ника. - И что?
   - Что?
   - переспросил профессор. - Я потому и решил с тобой встретиться...
   Словом, после обычной прелюдии...
   - Сколько раз? - перебила его Ника.
   - Ты стала донельзя циничной...
   Двух ей хватило.
   Так вот, потом она говорит: мол, знает код мужниного  сейфа.  Только  вот
незадача - она думала, что там  деньги  или  драгоценности,  а  оказалось  -
бумажки.
   Документы.
   А она в них ничего не понимает. Предложила посмотреть мне.
   - Ты посмотрел? - требовательно спросила Ника.
   Профессор молча кивнул.
   - Что там? . - Договора об агентском вознаграждении. О  десяти  процентах
комиссионных.
   Их Соломатин выплачивает в одном случае Б... в другом -  Г...  (Полонский
назвал  фамилии  известных  политиков).  В   случае   успешного   исполнения
контракта...
   - А в чем заключается контракт?
   - живо переспросила Ника.
   - Что-то о поставке компьютеров и оргтехники.
   - Как здорово!.. - воскликнула Ника. - Вот это удача!
   - Ты думаешь?
   - скептически сморщил губы профессор. - Знаешь, Верочка, ты меня  извини,
но все-таки слишком уж легко у меня с ней все получается...
   Словно...
   Словно по-писаному.
   Очень уж быстро она мне отдалась.
   Слишком уж легко начала говорить, какой ее муж нехороший...
   Мыслями о его убийстве стала делиться... Документы эти мне показала...
   Ника задумалась. В душе  она  разделяла  опасения  Влада.  Да,  все  идет
слишком уж быстро.
   Но нельзя допустить, чтобы Полонский испугался, ушел в кусты. Ника просто
обязана успокоить его - пусть даже в ущерб его же безопасности.
   Она сказала:
   - Что касается этой Инны...
   И ее быстрого отклика на твои чары...
   Я, Владик, честно говоря, не узнаю тебя...
   Ты что, разуверился в себе?
   Забыл, какое действие на молоденьких девочек можешь оказывать?
   Забыл, как я за тобой бегала?
   Да не я одна, уж я думаю, была такой дурой...
   А тут... Девку родной мужик держит как мебель - уже три года держит!  Что
ж тут удивительного, что она сразу за тобой побежала?!
   А то я не знаю тебя!
   Обходительный, внимательный, ласковый...
   Стройный, красивый, как бог, - до сих пор, между прочим, красивый!..
   Она протянула руку и погладила его по щеке.
   Последние слова Ники не могли не понравиться Полонскому.
   Мужчины, она знала, вообще самые падкие на лесть создания.
   Влад снял  ее  руку  со  своей  щеки  и  рассеянно  поцеловал  в  ладонь.
Озабоченно спросил:
   - А документы?
   - А что - документы?..
   Как ты думаешь, что они представляют собой - по сути?
   - Страховой полис.
   Иными словами, индульгенция за все возможные грехи  Соломатина:  прошлые,
будущие и настоящие... Самое лучшее прикрытие для его дел и  делишек,  какое
только можно представить...
   - Все правильно.
   Ты, профессор, как всегда, формулируешь лучше всех.
   Изящно и точно...
   - Спасибо за комплимент, но...  Но  о  таких  бумагах  посторонним  людям
опасно даже знать, не то что в руках их держать!..
   - А ты думаешь, девочка сама этого не понимает?..
   Все она понимает!..
   И что отыскала бомбу - тоже понимает.
   Вот только она не знает, как ей эту бомбу взорвать.
   Так взорвать, чтобы Соломатина контузило, а ее саму - не зацепило...
   Чтобы она осталась ни при чем, а лучше - свободной женщиной с деньгами, а
муженька ее - шандарахнуло...
   Вот она и спрашивает у тебя совета...
   Она тебе доверяет, вот и  просит  у  тебя,  умник,  помощи.  Самой-то  ей
составить интригу - мозгов не хватает...
   - У меня, честно скажу, тоже не хватает...
   - А у меня - хватит, - с непоколебимой уверенностью заявила Ника.
   Немного   помолчала,   глядя   на   гиганта   Петра,   на   черно-красный
"Президент-отель" на другом берегу, на белый параллелепипед ЦДХ.
   Потом повторила с не меньшей убежденностью:
   - Я эту интригу закручу.
   И гарантирую тебе, Владик: сделаю так, что ни она, ни ты не пострадаете.
   Га-ран-ти-ру-ю!..
   А для начала: ты мне организуй, пожалуйста, копии всех этих документов из
сейфа Соломатина.
   - Да ты что?!
   - Через месяц ты будешь плескаться со своей Инной в бассейне отеля "Рицу"
на Лазурном берегу. Я тебе обещаю.
   - А Соломатин?
   - Соломатина - не будет...
   А теперь, миленький, отвези меня, пожалуйста, на то же место, где взял.
   Ника Полчаса спустя Ника стояла на том же самом месте на Пречистенке, где
встречалась с Полонским.
   Она ждала машину с шантажистом.
   В который раз подумала: как же ей сейчас не хватает  Баргузинова!  (Если,
конечно, шантажист - не его человек!) Но интуиция подсказывала: скорей всего
все-таки нет, не его. Вымогатель - настоящий, не придуманный.  Значит,  Иван
наверняка разрешил бы все ее проблемы - быстро и безболезненно.
   Для нее - безболезненно...
   Но...
   Но Баргузинов, кажется, решил перейти в стан ее врагов.
   Как будто мало их у нее...
   И вот теперь ей приходилось со всем справляться самой.
   Со всеми делами - одной. Против всего остального мира.
   Рядом  остановилась  машина.  Тоже  "Форд",  как  у  Полонского,   только
поменьше.
   Со стороны пассажирского сиденья распахнулась дверца.
   Водитель в черных очках вгляделся в нее и спросил:
   - Нина Колесова?
   - Да.
   - Садитесь. Быстрее!
   Ника нырнула внутрь "Форда".
   Водитель резко взял с места.
   На перекрестке  проскочил  на  желтый.  Нервно  вглядывался  в  зеркальце
заднего вида. "Проверяет, - подумала  Ника,  -  не  привела  ли  я  с  собой
"хвост".
   Мимо нее опять, как и час назад, проплыла - но теперь с правой стороны  -
туша новоделаного храма Христа Спасителя.
   Слева римским палаццо пронеслось  изящное  здание  Музея  изобразительных
искусств. Беспечный народ шел на выставку "Век Рембрандта".
   Водитель молчал.
   Следующий светофор он проскочил на красный сигнал - из второго ряда резко
повернул направо, на Ленивку.
   - Здесь часто стоят гаишники, - безучастно произнесла Ника.
   - А "хвоста" за нами никакого нет, можете не волноваться.
   Водитель промолчал.
   Автомобиль повернул направо - опять, второй раз за день, она выезжала  на
Пречистенскую набережную. И снова, словно в  повторяющемся  дурном  сне,  на
противоположной стороне Москвы-реки показалась  под  низколетящими  облаками
бронзовая громада памятника Петру.
   Стараясь вернуть себе присутствие духа, Ника пару раз  исподволь  глянула
на водителя. Тот по-прежнему не снимал черных очков.
   "А ведь он, похоже, одиночка, - подумала Ника.
   - Иначе бы он так не нервничал... Что ж, тем лучше. Тем легче с ним будет
справиться..."
   На  набережной,  среди  экскурсионных  автобусов,  водитель  остановился.
Достал из "бардачка" какой-то приборчик, провел  им  над  Никой  от  плеч  к
ногам.
   Пробормотал: "Хорошо..." - и забросил устройство  обратно  в  перчаточный
ящик.
   - Значит, слушай меня внимательно...
   - начал шантажист.
   Голос его показался Нике смутно знакомым.
   - Твоей подружке, Вере  Веселовой,  срочно  нужны  деньги.  Два  миллиона
долларов...
   - А я тут при чем?
   Хотелось, чтобы голос прозвучал равнодушно, - но не вышло,  проскочила  в
вопросе истерическая нотка.
   - Ты - при том, что деньги эти у Веры были. Четырнадцатого февраля тысяча
девятьсот девяносто третьего года она получила в  "Империя-банке"  кредит  в
пять миллионов долларов под залог банковских акций.
   Кредит был получен на пять лет под десять процентов годовых в валюте.
   Обоснование  кредита  -  бизнес-план  по  строительству,  обустройству  и
созданию коммерческой элитарной гимназии;
   Сразу после того, как сумма кредита была  переведена  на  счет  гимназии,
Вера Веселова обманным путем завладела им и перевела  на  офшорный  счет  за
границу.
   Сама же она из Москвы исчезла.
   В месте своего постоянного проживания не появлялась.
   Дом, указанный как место ее жительства, был ею предусмотрительно продан.
   Сожитель Веры Веселовой, некий Баргузинов, также  исчез.  Заложенное  под
обеспечение кредита имущество оказалось фиктивным.
   Акции, принятые под залог в количестве пятисот тысяч штук по цене  десять
долларов за штуку, как выяснилось, можно было продать на вторичном рынке  не
более чем за два цента каждую... Таким образом.
   Вера Веселова мошенническим  путем  совершила  хищение  на  сумму  четыре
миллиона девятьсот девяносто тысяч американских долларов...
   Голос незнакомца звучал монотонно и глухо.
   И каждое слово в нем, каждая цифра, каждая дата были точными.
   Абсолютно точными.
   На минуту Никой овладела паника. Хотелось выскочить из машины и бежать  -
бежать куда глаза глядят. Чтобы справиться с собой, не сидеть без  дела,  не
увязнуть в разговоре, споре, крике, она перебила шантажиста резким голосом:
   - Увлекательный рассказ. Завидую вашей подружке - как ее, Веселова?
   - Она - твоя подружка! - рыкнул  водитель.  -  И  это  ей  нужны  деньги!
Срочно!
   У нее сын, двенадцати лет, зовут Василием, посещает шестой класс гимназии
номер  двести  восемьдесят  восемь  с  углубленным  изучением   гуманитарных
дисциплин...
   Адрес школы сказать?..
   Ну, сказать?!
   С огнем играешь, Ника!..
   Он ведь и заболеть может, сынуля твой!..
   И он ведь точно заболеет - если  его  мамашу  посадят  лет  на  десять  в
колонию строгого режима...
   С конфискацией имущества посадят...
   На помойке ведь твой сын жить будет!
   По рукам пойдет!..
   Ясно, Ника?..
   - Что тебе надо?
   Голос прозвучал хрипло. Нет, пожалуй, жалобно прозвучал ее голос.
   - Я же тебе говорю: мне нужно два миллиона долларов.  Наличными.  Заметь:
не пять, как ты брала, а два. Я даже процентов за семь  лет  не  беру.  Я  ж
понимаю: ты делилась.
   С любовником своим.
   С людьми из нашего банка...
   Поэтому ты мне, крошка, отдашь всего лишь два "лимона". Два!..
   - У меня таких денег нет.
   - Ко-онечно же, не-ет!
   - насмешливо протянул страшный незнакомец. - Пластические операции дорого
стоят!..
   И особняк твой новый недешев, а?
   Московская область, поселок Беляниново, шесть километров от Кольцевой  по
Осташковскому шоссе?..
   Да и салон твой недурен. Как ты думаешь,  а?  Сеченовский  переулок,  дом
четыре... Один особняк чего стоит... Центр Москвы...
   - Быстро я деньги тебе не соберу.
   - Конечно, не соберешь.
   Я тебе и даю время.
   Десять дней, начиная с сегодняшнего числа.
   - Это невозможно. Я не успею.
   - Возможно, возможно!
   Ты давай быстро все  распродавай:  дом,  мебель,  особняк,  оборудование,
собак... Ты особо, крошка, с покупателями не торгуйся - вот и успеешь.
   - Все равно я два "лимона" найти тебе не смогу...
   - А меня это не гребет, ясно?
   Объяснять - "смогу - не смогу, успела - не успела" - будешь в ментовке!..
   - Тогда ты уж точно ничего не получишь.
   -   Н-ну,   зато    справедливость    восторжествует.    Этого    хочешь?
Справедливости?
   Пожалуйста.
   Выметайся из машины!
   Я еду на Петровку.
   И жди, за тобой придут.
   Давай убирайся!..
   "А ведь он чист, - тоскливо подумала Ника, - он не из криминалыциков.
   И ситуацией владеет.
   Все он описал в точности, как было. Поэтому запросто  может  меня  сдать,
вместе со всем моим прошлым и этой ужасной историей с кредитом...
   Зачем я только тогда послушала мерзавца Баргузинова!.."
   - Подожди, - протянула она вслух.
   - Я подумаю. "Надо тянуть время, - решила она.
   - Надо торговаться, тянуть, изворачиваться...
   Кажется, он - одиночка.
   За ним никто не стоит...
   Эх, а мерзавец Баргузинов как бы сейчас пригодился!..
   Баргузинов, вместе со всеми своими молодцами - да он бы  душу  вытряс  из
этого засранца!..
   Но Ивана, считай, нет, и о нем мне, кажется, пора забыть...
   Иван...
   Не он ли, часом, решил  на  мне  подзаработать?  Может,  это  все  же  он
подослал человечка? Пощипать мне нервы? Вытянуть из меня денег?.."
   - Думай, думай, родная, -  хохотнул  незнакомец.  -  Два  "лимона"  через
десять дней - или будешь сидеть в тюрьме.
   А что?
   Вор должен сидеть в тюрьме!..
   - Он захохотал.
   - Давай выметайся из машины - и готовь бабки.
   Счетчик, считай, включен! Время пошло!..
   ...Когда Вероника пешком вернулась в свой салон, она  прошла  в  кабинет,
сказала, что ее ни для кого нет.
   Села в кресло.
   Отдышалась.
   Поставила в компьютер диск с базой данных ГИБДД.
   Номер "Форда", на котором приезжал незнакомец, она запомнила: у 8872  МК.
Через минуту компьютер выдал ответ: номер числится совсем не за "Фордом",  а
за старой зеленой "копейкой".
   Владелец - такой-то, 1929 года рождения...
   "Снял номера с брошенной машины, - решила Ника. - Хитрец!.."
   Она уселась в кресло и задумалась.
   Интуиция ей подсказывала, что  она  уже  где-то  видела  этого  человека.
Знакомыми казались его руки, ногти, тембр голоса.
   Затем: строй его речи нехарактерен для блатных.
   И для банкиров тоже нехарактерен.
   Скорее для ментов: "Обманным путем... сожитель...  на  месте  постоянного
проживания не оказалось..."
   Но откуда он тогда  настолько  точно,  вплоть  до  дат,  знает  обо  всех
обстоятельствах злосчастного кредита?
   И эта его характерная оговорочка...
   Как он, бишь, сказал?.. "Кредит был взят  в  нашем  банке?"  Именно  -  в
нашем...
   Казалось, разгадка личности незнакомца совсем близко,  но  отчего-то  она
никак не давалась Нике...

В ночь на вторник, 17 октября

Ника

   Стальные нервы не выдержали.
   Каменное сердце разлетелось в клочья.
   Ника поняла, что больше не может.
   Устала.
   Нет сил.
   В голове тяжело и пусто.
   А главное - нет желания бороться. И вообще никаких желаний.
   Слишком много всего навалилось.
   Баргузинов с угрозами, шантажист с требованиями.
   Соломатин со своей загульной женой.
   Полонский со своими опасениями...
   Еще вчера Ника самонадеянно думала, что все эти люди - всего лишь куклы и
она может ими управлять, дергая за ниточки.
   Но сегодня нервная система дала сбой. Ника впервые подумала  о  том,  что
она - проиграет.
   Куклы вышли из повиновения. А кукловод - сдался, устал.
   Васечка, чуткий мальчик, чувствовал ее состояние. Весь вечер  не  отходил
от мамы.
   Изо всех сил старался ее порадовать: "Получил пятерку по математике!  Сам
в своей комнате убрал! В школьном спектакле у меня главная роль!"
   Ника машинально хвалила его, гладила по непослушным кудряшкам, а в голове
вертелось: "Главная роль.., главная роль... Я ее провалила!"
   Когда Василек ушел спать, Ника спустилась в гостиную.
   Еще в сумерках горничная, зная хозяйкины привычки, зажгла здесь свечи.
   Но Нику их блеклый, мерцающий свет отчего-то сегодня пугал.
   Она с остервенением задула огоньки и включила люстру.
   Вдобавок - оба торшера и настольную лампу. Подбросила в  камин  поленьев.
Теперь гостиная утопала в тепле и свете.
   Но  Нике  все  равно  было  очень  холодно  и  очень  страшно.  За  окном
постанывали на осеннем ветру сосны.
   Поскрипывал паркет.
   Оба кота не спали - устроились каждый  на  своем  стуле  и  подозрительно
наблюдали за Никой.
   Она прогнала наглых зверей и открыла шкафчик бара.
   Раньше  Ника  туда  даже  и  не  заглядывала  -  бар  считался   вотчиной
Баргузинова.
   А ее спиртное никогда не интересовало.
   Но сегодня она выбрала из батареи бутылок фляжку "Реми Мартена" и  прошла
на кухню - кажется, коньяк полагается пить с лимоном...
   Горничная и кухарка уже ушли к себе,  и  Нике  пришлось  долго  рыться  в
необъятном холодильнике. "В собственном доме не могу лимон найти!" - злилась
она.
   Лимон, оказалось, прятался в холодильной дверце.
   Ника нарезала его толстыми ломтями, засыпала сахаром, отнесла в гостиную.
   Плеснула себе добрую порцию коньяка.
   Закашлялась,  сморщилась  от  лимонной  кислятины.  Кто  сказал,  что  от
спиртного становится легче?
   Ей, напротив, стало хуже. Коньяк обострил  все  чувства.  Она  болезненно
ярко ощущала самобытный, особенный запах собственного дома, прислушивалась к
неповторимым ночным шорохам, которые можно услышать только за городом.
   Как будто  впервые  разглядывала  свою  дорогую  и  оттого  необыкновенно
выглядевшую мебель.
   Пробовала на вкус дорогой коньяк.
   Подумать только, скоро она всего этого лишится!
   Ника вспоминала, как дорого ей достался  этот  дом,  как  она  радовалась
каждому крошечному шагу в его строительстве, как  носилась  по  выставкам  и
магазинам, присматривая отделочные материалы, портьеры и  мебель.  Этот  дом
был ее детищем. Ее ребенком - почти таким же сыном, как и Васечка.
   Она не хочет его терять!
   Но - потеряет.
   Потеряет и дом, и свой салон, и доброе имя,  и  светских  друзей  (о,  те
только почуют, что у  нее  неприятности,  -  сразу  же  рассыплются  во  все
стороны, как горох из дырявого пакета!).
   Ника подлила себе коньяку, выпила, закусила лимонной долькой. Поражение.
   Она чувствовала запах поражения.
   Слишком сложная игра.
   Слишком серьезные