решил ждать.
   Его час пробил, когда от перрона отошел вечерний поезд и на вокзале Юнион
установилась относительная тишина. Люди по-прежнему сновали туда-сюда, но их
голоса  звучали  уже  не  так  громко,  словно  тонули  в  здании  огромного
терминала.
   Пол Прай взглянул на часы и двинулся к выходу. Там он  подозвал  такси  и
попросил водителя немного подождать.
   - Я вернусь через минуту, - бросил он. -  Только  встречу  жену,  и  надо
будет тут же мчаться через весь город, чтобы поспеть на другой вокзал.  Жена
должна привезти мне чемодан. Представляете - уехал  сегодня  утром,  а  вещи
оставил дома! Как только я вернусь, сразу поедем.
   Водитель  молча  кивнул  и,  зевнув  во  весь  рот,  полез  в  карман  за
сигаретами.
   - Не сомневайтесь, сэр.
   Пол  Прай  вернулся  в   здание   вокзала.   Теперь   он   направился   к
телефонам-автоматам. Войдя в кабинку, он прикрыл за  собой  дверь  и  сквозь
толстое стекло снова увидел мучнисто-бледную физиономию бандита  у  входа  в
камеру хранения.
   Такой неприметный человек вряд ли известен полиции,  подумал  Пол.  Кроме
того, Прай был совершенно уверен, что, какая  бы  опасность  этому  типу  ни
угрожала, тот вряд ли рискнет обратиться в полицию.
   Монетка с  мелодичным  звоном  провалилась  в  щель.  Пол  Прай  попросил
соединить его с камерой  хранения  на  вокзале.  Со  своего  наблюдательного
пункта он видел, как бледный человек в форме вздрогнул  и  поднес  трубку  к
уху. Полу ответил бесстрастный, какой-то механический голос:
   - Алло, слушаю вас. Вокзал Юнион, камера хранения.
   - Через мгновение ваш вокзал взлетит на воздух, - пронзительным фальцетом
визжали в трубке. - Здесь  будет  такой  взрыв,  что  чертям  тошно  станет!
Слушай, приятель, я сделаю так, что от  этого  проклятого  здания  камня  на
камне не останется, но тебе я не  желаю  зла!  Не  желаю  убивать  невинного
человека! Мой враг - капитализм! А ты - просто такой же несчастный работяга,
как и я. Ты - мой брат!
   Панические вопли, которые артистически изобразил Пол Прай,  вполне  могли
принадлежать какому-нибудь маньяку.
   Голос бандита мгновенно утратил свою невозмутимость.
   - О чем это вы, черт возьми? - завопил он. Даже на таком расстоянии  Полу
Праю было видно, как мучнисто-белое лицо гангстера стало серо-зеленым.
   - Слушай меня внимательно - у вас там бомба, - продолжал стращать Пол.  -
Она в чемоданчике, который я сдал вам только сегодня утром. Кроме  нее,  там
еще два будильника. Первый сработает ровно через  пять  минут.  Потом  будет
пауза - еще пять минут, и после этого сработает второй. И вот тогда все  это
проклятое здание... В эту минуту Пол понял, что его больше никто не слушает.
Глянув в сторону камеры хранения, он убедился, что  его  собеседник  швырнул
телефонную трубку и, перемахнув через стойку, бросился к стоявшим  на  полке
чемоданам.
   В ту же минуту в куче вещей пронзительно заверещал один из будильников.
   Пол Прай удовлетворенно усмехнулся. Он вышел  из  кабинки  и,  постукивая
тростью, быстро направился к стойке  камеры  хранения.  Изогнутой  рукояткой
трости он аккуратно подцепил нужный ему чемоданчик. Небольшое усилие, и  тот
легко, словно морковка из грядки, вылетел из ряда сумок и приземлился  перед
Полом.
   Конечно, Пол Прай не мог считать трусом своего  недавнего  собеседника  -
гангстера с бледным лицом. Он  сделал  все,  что  мог,  -  схватил  чемодан,
который Пол Прай ловко подсунул ему немного раньше, вспорол ему  днище  и  в
эту самую минуту, вне всякого сомнения, изумленно таращился  на  невероятную
путаницу проводов и дешевых часов.
   Конечно, бандит все это делал, повернувшись спиной к стойке.
   Пол Прай невозмутимо прихватил со стойки потертый чемоданчик  и  бесшумно
направился к выходу. Как только он показался в дверях, водитель выскочил  из
машины и, услужливо выхватив чемоданчик, сунул  его  в  багажник.  Пол  Прай
бросился на сиденье, и такси сорвалось с места.
   Инспектор Оукли раздраженно жевал сигару, перекатывая ее в зубах.
   - Похоже, за последнее время вы  собрали  неплохую  коллекцию  наград,  -
заявил он Полу Праю. Тот весело кивнул в ответ.
   - Но ведь на пару с вами, не забывайте об этом, инспектор, - добавил он.
   Но инспектор Оукли тем не менее продолжал с  мрачным  видом  разглядывать
тлеющий кончик сигары.
   - Ну, в общем, конечно, это так. Боюсь только, что  вы  занялись  опасным
делом - так и пулю схлопотать недолго. Гилврэй охотится за вами  -  впрочем,
это для вас не новость. А кстати, Прай, держу  пари,  что  если  однажды  вы
решитесь предстать перед Большим жюри <Большое жюри (Grand Jury) - в отличие
от Малого решает вопрос о привлечении к суду>, чтобы порассказать  о  темных
делишках, которые вы знаете за Гилврэем и его методах, у вас  появится  шанс
засадить его за решетку. Пол Прай лукаво усмехнулся:
   - С чего бы это мне понадобилось терять на это время, хотел бы я знать?
   - Ну как же! Ведь он потянет вслед за собой и всю  свою  шайку!  И  таким
образом вы избавитесь от угрозы получить в любой момент пулю - насколько мне
известно, эта опасность уже не первый день висит над вашей головой.
   Теперь уже Пол расхохотался:
   - Ну да, конечно, очень умно! И таким  образом  я  сам  сверну  шею  этой
глупой курице, которая несет такие восхитительные золотые  яйца.  Причем  не
только для меня одного! Да Бог с вами, инспектор! А кстати,  я  слышал,  что
корпорация, у которой наш приятель Гилврэй  так  ловко  свистнул  облигации,
предложила двадцать тысяч тому, кто их вернет? Это правда?
   Оукли фыркнул в ответ:
   - Угу, все так. Думаю, они не задумываясь выложили бы даже половину  всей
стоимости - так хотят получить облигации назад. Но потом решили ограничиться
двадцатью тысячами. Честно говоря, все подробности мне неизвестны. Я  только
знаю, что все адвокаты этих фирм готовы перегрызть друг другу  глотки  из-за
этого дела. Не могут решить, кто виноват. Похоже, тот парень,  что  их  вез,
был курьером как раз того банка, который приобрел пакет оборотных облигаций.
Так что вроде это была доставка. А если  бы  курьер  был  на  службе  у  той
корпорации, что продала пакет, так это бы не  считалось  доставкой,  правда?
Впрочем, их сам черт не разберет!
   Пол Прай лениво вытащил  сигарету  изо  рта  и  медленно  стряхнул  серый
столбик пепла, угодив в самую середину пепельницы.
   - А что, если я  предложу  поступить  с  этим  вознаграждением  как  и  с
предыдущими?
   Челюсть у инспектора отвисла, и он едва успел подхватить выпавшую сигару.
   - Так вы нашли их?
   - Нет, конечно. Как бы я это сделал, хотелось бы знать? Только что-то мне
подсказывает, можете назвать это шестым чувством, что все  эти  облигации  в
чемодане мирно лежат в камере  хранения  в  одном  из  больших  универмагов,
которых полно в нашем городе... Больше того, - с видом заговорщика продолжал
Пол, - я  даже  могу  шепнуть  вам,  в  какой  именно  универмаг  вам  стоит
заглянуть. Ну а если вы попросите, то и сообщить  номер  ячейки,  где  стоит
чемоданчик. Тогда вы сможете отыскать эти  драгоценные  облигации,  а  потом
громогласно объявить, как в этом деле отличилась  наша  доблестная  полиция.
Она,  мол,  нащупала  конец   ниточки,   ведущей   к   разгадке,   благодаря
перехваченному сообщению голубиной почты, а после этого, пошевелив  мозгами,
докопалась и до тайны клада. Увы, самим преступникам, как обычно, удастся  в
самую последнюю минуту ускользнуть. Но это уже не так важно - ведь облигации
будут у вас. А вы, мой  дорогой  инспектор,  получите  свою  долю  всеобщего
восхищения - да еще десять тысяч наличными в придачу! Это,  кстати,  неплохо
дополнит и вашу коллекцию собранных за этот год вознаграждений! Естественно,
- заключил Пол, - я был бы рад, если бы мое имя нигде не упоминалось в связи
с разгадкой этого дела! Не  то  наша  доблестная  полиция  глаз  с  меня  не
спустит!
   Инспектор Оукли шумно вздохнул. Его маленькие  глазки  загорелись  алчным
огнем.
   - Ну что ж, об этом стоит подумать! Вы хорошо провели это дело, чисто! Да
я бы мог поклясться в этом и на Библии  и  без  ваших  объяснений!  Конечно,
бывало и так,  что  вы  давали  мне  не  так  уж  много  информации.  И  мне
приходилось немало попотеть, чтобы отработать свои денежки. Но вот тут  дело
другое. Ничего не скажешь - чистая работа!
   Пол Прай усмехнулся:
   -  Ваша  правда,  инспектор!  Чистая  работа!  А   что   касается   этого
чемоданчика, то вам сообщат по  телефону,  где  он  находится.  Само  собой,
звонок будет анонимный. Через пару минут после полуночи вас  устроит?  Тогда
это появится уже в утренних газетах.
   - А почему именно в это время? Как-то странно - через  пару  минут  после
полуночи, - подозрительно пробормотал инспектор Оукли.
   - В этом случае у вас будет время позаботиться,  чтобы  при  этом  звонке
кто-то присутствовал. Ну же, инспектор, ведь должен же  кто-то  подтвердить,
что вы получили информацию. Ну а как она попала в ваши руки: от неизвестного
доброжелателя или с голубиным пометом - это уж, извините, ваше дело.
   Инспектор Оукли с жаром потряс ему руку.
   В одном из наиболее фешенебельных пригородов высился особняк,  поражавший
показной роскошью и  дурным  вкусом.  Принадлежал  он  Бенджамину  Франклину
Гилврэю. Дом стоял почти посредине прекрасно ухоженной лужайки. Гилврэй  был
хитер, он решил, что особняк должен стоять на открытом месте, посчитав,  что
так будет  безопаснее.  Он  еще  хорошо  помнил  те  времена,  когда  и  ему
приходилось дрожать за собственную шкуру.
   Сейчас  Гилврэй  лежал  в  огромной  постели,  укрывшись  покрывалом   из
тончайшей ангорской шерсти.  Но  подушки  под  головой  сбились  в  какой-то
бесформенный комок - по-видимому, толстяк провел беспокойную ночь. В  тонкую
щель между портьерами пробивались бледные лучи утреннего солнца.
   Да, Большой Форс Гилврэй и в самом деле не сомкнул глаз.
   Из передней части  дома  до  его  слуха  донесся  какой-то  неясный  шум.
Надеясь, что все стихнет, гангстер попытался снова  закрыть  глаза,  но  шум
нарастал, становился все отчетливее.
   Гилврэй раздраженно заворочался и, приподнявшись, отдернул штору.
   Что там за дьявольщина? Ведь его люди знают, что босс требует  абсолютной
тишины в доме.
   Он выглянул во двор, освещенный первыми лучами утреннего солнца, и увидел
странную картину. Посреди лужайки расхаживала толстая курица, привязанная за
лапу к вбитому в  землю  колышку.  Она  подняла  голову,  выпятила  грудь  и
настороженно оглядывалась по сторонам.
   На куриной шее красовался металлический  ободок,  а  из-под  него  торчал
сложенный листок бумаги.
   Гилврэй яростно позвонил.
   Двое охранников нерешительно отвели в сторону винтовки.  Черт  ее  знает,
эту курицу, выглядит на первый взгляд вполне невинно! А может, это  ловушка?
В конце концов, адскую машину можно  приладить  к  чему  угодно.  На  всякий
случай оружие оставалось под рукой.
   Курица рылась в траве, разбрасывая в разные стороны кусочки  дерна.  Едва
слышно  щелкнул  выстрел,  полетели  перья,  и   убитая   птица   беспомощно
распростерлась на траве.
   Под прикрытием снайперов один из охранников ползком добрался до курицы  и
приволок мертвую птицу в дом.
   Это была ничем не примечательная курица. Если не считать одной  маленькой
детали - на шее у нее было нечто вроде ошейника, а под ним  белел  сложенный
вчетверо листок бумаги. Это была записка, адресованная Гилврэю, и даже самые
близкие ему люди потом признавались, что никогда  прежде  не  видели  своего
главаря в такой ярости.
   "Дорогая курочка! Спасибо за очередное бесценное яичко!"
   В конце записки стояли только инициалы - "П.П.". А все утренние городские
газеты вышли с кричащими заголовками  на  первой  полосе:  "Инспектор  Оукли
вновь доказал, что  нашей  полиции  по  зубам  самые  хитроумные  загадки!",
"Найдены похищенные облигации на  сумму  около  трети  миллиона  долларов!",
"Инспектор Оукли получит заслуженную награду!"
   Когда газеты показали Гилврэю, он побагровел от  ярости  и  его  чуть  не
хватил удар. Особняк огласился хриплыми воплями  бешенства,  а  сам  Гилврэй
швырнул окровавленную тушку  несчастной  птицы  через  всю  комнату.  Курица
шмякнулась об стену, обрызгав кровью аляповатые дорогие обои, а  белоснежные
перышки веером разлетелись по комнате.
   Разорвав газеты на мелкие кусочки, Гилврэй швырнул их на пол  и  принялся
яростно топтать ногами. Охранники, держась на всякий случай поодаль,  только
с недоумением  переглядывались.  Дело  в  том,  что  Гилврэй,  всегда  такой
самоуверенный, не часто выходил из себя. Поэтому сегодняшняя сцена несколько
подорвала их уважение к главарю.
   - Слышать больше не хочу о проклятом ублюдке! - вопил  Гилврэй.  -  Пусть
его прикончат, и как можно скорее!
   А в это время Пол Прай все еще мирно  спал  сном  изрядно  потрудившегося
человека. В сладком сне он грезил о том, как его банковский счет  пополнится
еще десятью тысячами долларов. Ему и дела не было до того, что его  соперник
обезумел от ярости.
   Как совершенно верно отметил инспектор Оукли, чистая была работа!