и  это  выражение  идей и надежд,
связанных  с  развитием  производства,  с  развитием  процесса  постепенного
преобразования существующей ремесленной  производительной  практики, которая
опиралась на индивидуальный опыт и умение непосредственного производителя, с
мануфактурной  и  промышленной  практикой,  которая все  больше использовала
обширные  данные  естествознания.  Бэкон  имел  достаточно  политического  и
юридического опыта, чтобы  прийти к убеждению в необходимости согласия науки
и  власти.  Поэтому в "Новой  Атлантиде" "дом  Соломона" как центр  развития
науки  имеет такое исключительное положение. Советы  и указания,  которые он
выдает, являются для граждан этого утопического государства обязательными (с
точки зрения социального  принуждения) и принимаются серьезно и с уважением.
В связи с высокой оценкой науки  в утопическом  Бенсалеме  Бэкон показывает,
насколько  наука, развиваемая "домом Соломона",  отличается (как  по  своему
содержанию, так и в отношении методов) от европейской науки его времени. Она
несравнимо  более близка  к ремесленной и  производственной  практике, а тем
самым и к реальной жизни.
     Смысл, призвание  и задачи науки  Бэкон характеризует  весьма  четко во
введении  к "Великому  Восстановлению Наук": "И наконец, я хотел бы призвать
всех  людей  к тому,  чтобы они помнили  истинные  цели науки, чтобы они  не
занимались ею  ни ради своего  духа, ни  ради неких ученых споров,  ни  ради
того, чтобы пренебрегать остальными, ни ради корысти  и славы, ни для  того,
чтобы достичь власти, ни для неких иных низких  умыслов, но ради того, чтобы
имела от нее пользу и успех сама жизнь". Этому призванию науки подчиняется и
ее   направленность,  и   рабочие   методы.   Он   отвергает   спекулятивные
схоластические диспуты  и ориентируется на познание действительного, реально
существующего  мира.  Основным  орудием этого  познания  являются,  согласно
Бэкону,  чувства,  опыт, эксперимент  и  то,  что из  них вытекает.  Поэтому
концепция  Бэкона  значительно  ближе  к  естественнонаучному  познанию того
времени,       чем      к       традиционному      аристотелевскому      или
аристотелевско-томи-стскому пониманию реальности.
     Доводы, которые вели Бэкона  к  формулировке  "Великого  Восстановления
Наук",  четко выражены во  введении к этому произведению. Он полагает,  "что
человеческий разум сам себе затрудняет работу и что он не использует должным
образом  необходимых вспомогательных  средств  (которыми  располагают люди),
отчего  и  происходят многие  и разнообразные  незнания  вещей, а  из  этого
незнания и вытекают неисчислимые потери". Исходя из  этого, он заключил, что
"следует изо всех  сил  стремиться к  тому,  чтобы обновилось или по крайней
мере улучшилось соединение между мыслями и вещами".
     Основной метод, который должен был  обеспечить  выполнение этой задачи,
изложен в "Новом Органоне", являющемся наиболее важным произведением с точки
зрения дальнейшего развития философского  мышления.  Здесь дается  изложение
"новой логики" как главного пути к получению новых знаний и построению новой
науки.  При  этом, однако, значение  этого  произведения нельзя ограничивать
лишь уровнем методологии познания. Новый метод познания предполагает и новую
концепцию реальности. Хотя  Бэкон нигде явно  не формулирует этот  метод, но
уже  из  того факта,  что  его  метод  опирается прежде  всего  на  чувства,
вытекает,  что  предметом философии  является постигаемая чувствами  (т.  е.
материальная) реальность. Материалистическую  тенденцию, содержащуюся в этой
позиции,  отметил и  Гегель:  "Бэкон полностью отверг  схоластический способ
рассуждения на основе совсем отвлеченных абстракций,  слепоту по  отношу нию
ко всему,  что  мы  имеем перед глазами. Чувственно воспринимаемое явление в
том виде, как с ним сталкивается  образованный человек  и о  нем размышляет,
является сущностью позиции Бэкона. Это же находится в  согласии  с принципом
принятия конечного и мирского как такового".
     Материализм   Бэкона   отмечен,   как   уже   говорилось,  определенным
компромиссом,  проявляющимся в теории  принятия двух истин, а также  и в его
взглядах на "двойственную" душу  человека. Хотя  Бэкон и строго отделил друг
от  друга области исследований теологии и философии,  но  остановился  перед
вопросом: к которой из этих двух областей принадлежит человек?  И однозначно
ответил,  что  по  своей телесности человек  принадлежит  к  сфере  науки  и
философии. Однако, когда речь идет о душе,  он  вводит различение разумной и
чувственной души.  Разумная душа входит в человека, согласно Бэкону, "божьим
вдохновением" (здесь он уступает  перед христианским  понятием  человека как
подобия,  образа  божия  -  imago  dei)  и  тем самым  становится  предметом
исследований теологии, тогда как чувственная душа имеет  все  характеристики
телесности  и  принадлежит к сфере исследований философии. Этим  разделением
Бэкон отвоевывает для науки подход к исследованию человеческого поведения, к
изучению  того,  что  в  нынешних  терминах  определяется  как  человеческая
психика. Общая тенденция  философского мышления Бэкона  является  однозначно
материалистической. К.  Маркс  и  Ф.  Энгельс  констатируют,  что  настоящим
родоначальником    "английского    материализма    и    всей     современной
экспериментирующей  науки"  является   Бэкон.   Однако  материализм   Бэкона
ограничен  исторически  и гносеологически. Развитие науки Нового  времени (и
естественных и точных наук) было лишь в зачатках и находилось полностью  под
влиянием ренессансного понятия человека  и человеческого  разума.  Поэтому и
материализм Бэкона лишен глубокой структурности и является во  многом скорее
декларацией. "У  Бэкона, как  первого  своего творца, материализм таит еще в
себе в наивной  форме  зародыши всестороннего  развития.  Материя  улыбается
своим поэтически-чувственным блеском всему человеку".
     Как  уже говорилось,  творчество  Бэкона  характеризуется  определенным
подходом к методу человеческого познания и мышления. Исходным моментом любой
познавательной деятельности являются для него прежде всего чувства.  Поэтому
его  часто называют основателем эмпиризма - направления, которое строит свои
гносеологические посылки  преимущественно на  чувственном познании и  опыте.
Принятие  этих гносеологических  посылок характерно и для большинства других
представителей английской философии  Нового времени.  Основной принцип  этой
философской  ориентации в области  теории  познания выражен  в тезисе:  "Нет
ничего в разуме, что бы до этого не прошло через чувства".
     Подход   Бэкона   к   чувственному   познанию,   однако,  не   является
абсолютизацией  чувственного   познания  по  отношению  к  остальным  формам
познания.  Он  направлен  прежде  всего   против  схоластических  спекуляций
предшествующего философского мышления. И хотя  он выступает как определенная
односторонность, эта  односторонность не  абсолютна, как  это бывает  иногда
представлено в упрощенных оценках Бэкона. Бэкон сам говорит по этому поводу:
"Я  не  переоцениваю  слишком  непосредственное  и  собственно   чувственное
восприятие, но  поступаю так, что чувства  оценивают  только эксперимент,  а
эксперимент сам говорит о вещах... ведь  тонкость опыта  далеко  превосходит
тонкость самих чувств, пожалуй и вооруженных исключительными приборами".
     Чувственное  познание  в  узком  смысле  слова  Бэкон,  таким  образом,
включает  в  общий  контекст опыта  и  эксперимента.  Поэтому  точнее  будет
определить философию Бэкона  (а не только теорию познания) как эмпирическую.
Эмпирия  - опыт, опирающийся на  эксперимент (а не изолированное чувственное
восприятие),-является  для  него  исходным пунктом  нового научного  метода,
который   он   характеризует  как  "науку  о   лучшем  и  более  совершенном
употреблении разума  при исследовании  вещей и об  истинных пособиях разума,
который их познает для того, чтобы познающий разум возвысился (насколько это
позволяют  человеку  существующие  условия  и его  смертность) и  чтобы  ему
хватило способности преодолеть то, что в природе является тяжелодоступным  и
темным". Затем он говорит, что это искусство является разновидностью логики.
Саму логику он понимает как орудие познания - органон. Однако  его  "логика"
представляет  собою иной  вид логики, резко  отличающейся от  предшествующей
(аристотелевской  дедуктивной  логики,  опирающейся  на  теорию  силлогизма.
Именно  эту силлогистическую логику  он решительно и основательно  отвергает
из-за ее неспособности помочь  в  развитии  подлинного знания и "открывания"
истины:  "Если речь идет  обо  мне,  я отвергаю  доказательство  силлогизмом
потому, что оно создаете лишь неразбериху, а природа уходит из-под рук. Хотя
никто не  может  сомневаться в  том,  что два термина,  которые совпадают  в
среднем термине,  совпадают также и  взаимно  (что представляет определенный
вид  математической  достоверности), здесь же есть возможность  ошибки,  ибо
силлогизм состоит  из суждений, суждения -  из  слов, а слова являются  лишь
знаками понятий".
     Уже в  его  критике силлогистики  с  современной  точки зрения есть ряд
интересных   моментов   (в  частности,   это  касается  понимания  слов  как
обозначений  и знаков  понятий).  Целью силлогистики,  однако,  был  способ,
согласно которому  дедуктивная (силлогистическая)  логика  использовалась  в
схоластических спекулятивных дискуссиях. Против этого Бэкон выставляет новую
логику: "Моя  логика, однако, существенно отличается от традиционной  логики
тремя  вещами: самой своей  целью, способом  доказательства  и  тем, где она
начинает  свое  исследование.  Целью  моей  науки  не  является  изобретение
аргументов,  но различные искусства; не вещи, что согласны с  принципами, но
сами принципы;  не некоторые  правдоподобные  отношения и  упорядочения,  но
прямое изображение и описание  тел". Как видно, свою логику он подчиняет той
же  цели,  что  и философию. Основным рабочим  методом  своей  логики  Бэкон
считает  индукцию.  В  этом он  видит гарантию  от  недостатков не только  в
логике,  но  и  во  всем  познании вообще.  Характеризует он  ее  так:  "Под
индукцией  я  понимаю  форму  доказательства,  которая   присматривается   к
чувствам, стремится постичь естественный характер вещей, стремится к делам и
почти с ними сливается".
     Бэкон,  однако,  останавливается   на  данном  состоянии  разработки  и
существующем  способе  использования индуктивного  подхода. Он  отвергает ту
индукцию,  которая, как он  говорит,  осуществляется простым  перечислением.
Такая   индукция   "ведет  к  неопределенному  заключению,   она  подвержена
опасностям, которые ей угрожают со стороны противоположных случаев, если она
обращает внимание  лишь на  то,  что ей привычно,  и не приходит ни к какому
выводу". Поэтому  он  подчеркивает  необходимость  переработки  или,  точнее
говоря, разработки индуктивного метода:
     "Наукам нужны, однако,  такие формы индукции,  которые проведут  анализ
опыта  и отличат друг  от друга отдельные  элементы  и  только потом,  когда
ответственно исключат и отвергнут, придут к убедительному выводу".
     Новая логика  является для  Бэкона средством,  не только обеспечивающим
истинность познания, но и способствующим собственно построению теоретических
основ науки. О значении этой  новой логики для  науки и научного познания он
говорит: "Я пришел  к убеждению, что подлинная  логика  должна проникнуть  в
отдельные области науки, вооруженные  во  многом  большим  авторитетом,  чем
положено принципам самих этих наук,  и  что сами  эти принципы  должны  быть
принуждены  дать  отчет  в  том,  в  какой  мере они являются незаменимыми".
Значение, которое Бэкон придает новой логике, обусловлено не только  быстрым
развитием  тогдашних естественнонаучных исследований,  но также определенным
предвосхищением качественных изменений, которые в развитии науки и философии
непосредственно определяют ее последующее развитие.
     Бэкон   верно    понял,    что,    несмотря    на   быстрое    развитие
естественнонаучного  знания, научный  прогресс не удовлетворяет потребностей
практики. Требования,  которые  развитие  производительных сил ставило перед
научным  познанием,  и  в частности  перед естественными науками, невозможно
было   удовлетворить   лишь  количественным  ростом  знаний.  Наука   должна
овладевать   своим   предметом   новым   способом,   новым   способом    его
классифицировать,  и  для этого она нуждается в  новом понятийном  аппарате,
адекватно отражающем реальность. "Никоим образом не  может  случиться, чтобы
общие утверждения, выводимые аргументацией, помогали открытию новых тел, ибо
тонкость  природы во многом  превышает  тонкость  аргументации. Однако общие
утверждения,  выведенные  с  помощью абстракции  внимательно  и правильно из
единичных фактов, во  многом указывают и определяют путь ко многим единичным
явлениям  и  ведут  таким  образом  к  действенной  науке".  Бэкон  не  смог
реализовать  новый  подход к научному познанию  реальности, но он подготовил
для этого, в частности в "Новом Органоне", почву.  Поэтому, например, Гегель
относит его не к философии Нового времени, но к, "предвестию" ее.
     Подготовка к  созданию новой науки  и философии  предполагает раскрытие
причин,  которые  вели  к  тому  что  человеческое  познание  было  и   есть
неадекватно по отношению к практическим потребностям. Одной из этих основных
причин  является  "старая"  логика.  Однако  это  не  единственная  причина.
Значительным  препятствием   в   развитии  действительного  познания  служат
предрассудки,  вжившиеся,  закоренелые,  или даже врожденные представления и
фикции, которые  способствуют  тому, что мир в  нашем сознании отражается не
полностью  адекватно.  Бэкон называет  эти представления  идолами. Учение об
идолах,  согласно   Бэкону,  является   важным  средством  преодоления  этих
представлений. Об отношении науки об идолах к новой логике  и  новому методу
познания  он говорит:  "Наука об идолах  так относится к объяснению природы,
как наука о софистических доказательствах к обыкновенной логике".
     Бэкон вводит четыре основных типа идолов.  Аллегорически он называет их
идолами  рода,  пещеры,  рынка,  театра.  Идолов рода и  пещеры  он  считает
"врожденными", опирающимися на естественные свойства разума, тогда как идолы
рынка и театра приобретаются в ходе индивидуального развития. Об идолах рода
Бэкон говорит, что "они имеют свое основание в самой человеческой природе  и
в самом  роде  человеческом  или  поколении. Утверждение,  что  человеческие
чувства  являются   мерой  вещей,-   неверное.  Именно  наоборот,  как   все
чувственные восприятия, так и то, что есть мысли, относятся к человеку, а не
к  миру,  не к вселенной. Человеческий разум как  неровное зеркало, которое,
отражая вещи, смешивает свою природу и природу вещей и тем самым искажает ее
и  нарушает". Идолы рода являются не только естественными, но и врожденными.
Они  исходят из естественного несовершенства  человеческого  разума, которое
проявляется в том, что "предполагает больший  порядок и  равновесие в вещах,
чем те, которые  в них есть". Путь  к преодолению идолов рода  заключается в
осознании    этого   естественного    свойства   человеческого   разума    и
последовательном проведении правил новой  индукции  в процессе познания (это
необходимое, безусловно, основное и самое надежное  средство для преодоления
и других идолов).
     Если идолы  рода  происходят от естественных недостатков  человеческого
разума,  которые являются  в большей или  меньшей  степени общими,  то идолы
пещеры  также  вызваны  врожденными  недостатками человеческого  разума,  но
индивидуального характера.
     "Идолы  пещеры - это  идолы  человека как  индивида. Ибо каждый индивид
(кроме   ошибок,  порожденных  природой  человека   как  вида)  имеет   свою
индивидуальную пещеру или  логово.  Эта  пещера  преломляет и искажает  свет
природы,  с  одной  стороны,  потому, что каждому  принадлежит определенная,
собственная природа, с другой  стороны, потому, что каждый получил различное
воспитание и  встречался с другими людьми. Так же и потому, что каждый читал
лишь  определенные  книги,  почитал  и  обожал разные  авторитеты,  наконец,
потому, что его впечатления были  отличны  от  других, согласно тому,  какие
души  они  имели -  предвзятые и полные предрассудков либо души спокойные  и
уравновешенные,  а  также по  другим  причинам  такого  же  рода.  Так же  и
собственно  человеческий  дух  (так  как  он  содержится в отдельных  людях)
является весьма переменчивым, запутанным, как бы случайным".
     Остальные два типа идолов  уходят  своими корнями  в социальную  жизнь:
"Существуют, однако, такие идолы, которые возникают путем взаимного общения.
Их  мы  называем  идолами  рынка потому,  что  возникли  они  путем взаимной
договоренности в  обществе.  Люди  договариваются  при  помощи  речи;  слова
определяются общим пониманием. Плохой и неправильный выбор слов  значительно
мешает  и  разуму.  Эти  помехи   не  могут  исправить  ни  определения,  ни
объяснения. Слова просто  насилуют разум и все приводят в смятение, а  людей
ведут  к бесчисленным излишним  спорам и идеям". В характеристике этого типа
идолов  Бэкон  приходит  к  определенной  степени понимания отношений  между
словом  и  реальностью,  которую  оно  обозначает.  Тем  самым  он  касается
проблематики,  которая  дискутируется и  в  современной теории и методологии
науки. Естественно, что в свое время он не мог прийти к адекватному  решению
этой проблемы.
     Важным  моментом  является   и  констатация,   касающаяся  ограниченных
возможностей определений при преодолении  идолов рынка. И  хотя  в афоризмах
"Нового Органона" дается определенное  руководство, как преодолеть отдельные
типы идолов (идолам  рынка, Бэкон уделяет большее внимание),  он  не находит
(кроме  последовательного  выполнения  правил  новой  индукции) эффективного
способа  их преодоления.  Поэтому он  определяет идолы  рынка  как  наиболее
вредные.
     Наконец, идолы театра своими корнями уходят в существующие  в настоящее
время  науку  и  философию.  Собственно  в  них  в  концентрированной  форме
проявляются  все недостатки, вызванные, в частности, до сих пор существующим
методом  получения  знаний,  опирающимся  на "старую",  логику. "Это  идолы,
которые  переселились в человеческие мысли из различных  философских учений.
Называю  их идолами  театра, ибо все традиционные и до  сих пор изобретенные
философские  системы  являются,  по  моему  мнению,  как  будто театральными
играми,  которые создали  миры, иымышленные как  будто в  театре.  Не говорю
здесь  ни о нынешних философиях и школах, ни о тех старых,  потому что таких
игр  можно  сложить и сообща вести еще очень много. Поэтому истинные причины
ошибок, совершенно  отличных друг  от  друга, являются более или менее почти
одними  и  теми  же. Подразумеваю  при этом не  только  философские системы,
которые выросли  из  традиции, доверчивости и небрежности". В  этом афоризме
заметно проявляется  и  мотив  скепсиса  относительно  существующего  уровня
познания  (который в более открытой форме встречается  в философии Декарта),
скепсиса по отношению к авторитетам.
     После   рассмотрения   идолов  как  основных   препятствий   достижения
подлинного знания  Бэкон  приступает к позитивному изложению  своего метода.
Этому  посвящена вторая книга афоризмов "Нового Органона".  Бэкон  ее  также
начинает  с  критики  недостатков  "старой"  науки:  "Плохо  также  то,  что
современное   человеческое  познание   вытекает   из   того,  что   является
общепризнанным. Как  правило, постулируется, что знать истину - значит знать
причину.  Не  является неправильным  то,  что есть четыре  причины: материя,
форма,  движущая причина и цель. Из  них целевая прич