волны меня и волнуют,
                             Что несут меня прочь от тебя.

                          И хоть рухнула счастья твердыня
                             И обломки надежды на дне,
                          Все равно: и в тоске и унынье
                             Не бывать их невольником мне.
                          Сколько б бед ни нашло отовсюду,
                             Растеряюсь - найдусь через миг,
                          Истомлюсь - но себя не забуду,
                             Потому что я твой, а не их.

                          Ты из смертных, и ты не лукава,
                             Ты из женщин, но им не чета.
                          Ты любовь не считаешь забавой,
                             И тебя не страшит клевета.
                          Ты от слова не ступишь ни шагу,
                             Ты в отъезде - разлуки как нет,
                          Ты на страже, но дружбе во благо,
                             Ты беспечна, но свету во вред.

                          Я ничуть его низко не ставлю,
                             Но в борьбе одного против всех
                          Навлекать на себя его травлю
                             Так же глупо, как верить в успех.
                          Слишком поздно узнав ему цену,
                             Излечился я от слепоты:
                          Мало даже утраты вселенной,
                             Если в горе наградою - ты.

                          Гибель прошлого, все уничтожа,
                             Кое в чем принесла торжество:
                          То, что было всего мне дороже,
                             По заслугам дороже всего.
                          Есть в пустыне родник, чтоб напиться,
                             Деревцо есть на лысом горбе,
                          В одиночестве певчая птица
                             Целый день мне поет о тебе.

                          24 июля 1816


ПОСЛАНИЕ К АВГУСТЕ

                     Сестра моя! Коль имя есть святей,
                     Тебе я дам его, как зов приветный.
                     Хоть разделяет нас простор морей,
                     Не слез прошу, а нежности ответной.
                     Где б ни был я, ты для души моей -
                     Луч сожаленья, сладостный, заветный.
                     Две цели мне оставлены судьбой:
                     Для странствий - мир, очаг и кров - с тобой.

                     Что странствия? О, лишь бы цель вторая
                     Дала мне гавань радости. Но вот
                     Мы разошлись, твоя судьба другая,
                     И уз ее твой брат не разорвет.
                     Капризен суд судьбы: он, повторяя
                     Удел отцов, к беде меня ведет.
                     Гул непогоды дед встречал на море,
                     А я на суше - непокой и горе.

                     Когда, внук моряка, я средь других
                     Стихий спознался с бурей мировою
                     И погибал на рифах потайных,
                     Не видимых, не обойденных мною, -
                     Моя вина. Не тратя слов пустых,
                     Защитою ошибок не прикрою.
                     Плывя, я знал, что рок грозит бедой, -
                     Своих несчастий верный рулевой.

                     На мне вина. Вся жизнь моя - расплата;
                     Мой каждый день глухой борьбой чреват,
                     И, омрачив дар бытия богатый,
                     Судьба иль воля без путей кружат.
                     Не хватит сил - казалось мне когда-то,
                     Из бренных уз я вырваться был рад.
                     Теперь не так. Я жду - пусть жизнь продлится:
                     Я посмотрю - чему еще случиться?

                     Хоть я и молод, но не раз видал
                     Надменных царств и королевств крушенье.
                     И понял я: о, как ничтожно мал
                     Поток моих тревог, что мчал в кипенье
                     И в ярости свой дикий, пенный вал!
                     Скажу теперь я, обретя терпенье,
                     Что мы недаром груз скорбей своих
                     Несем - хотя бы ради них самих.

                     То вызов ли неласковой судьбине,
                     Отчаянье ль, что за бедой идет,
                     Как и она, со мной сдружившись ныне,
                     Иль чистый воздух солнечных высот
                     (Легко порой ничтожнейшей причине
                     Придать нам сил, чтоб сбросить тяжкий гнет).
                     Но я теперь покою странно предан,
                     Что в дни затишья не был мной изведан.

                     Как в детстве, на ручей, лужайку, сад
                     Смотрю со свежим чувством, умиленно.
                     Они о тех местах мне говорят,
                     Где я до школы жил. Вновь покоренный,
                     Я узнаю природы ясный взгляд,
                     Его встречаю, сердцем размягченный,
                     И чудится: влюбленным сердцу быть,
                     Хоть, как тебя, вовек не полюбить.

                     Здесь сладостный источник размышленья
                     В красотах Альп раскинулся у ног.
                     Пусть краток миг восторгов, восхищенья -
                     Глубоких чувств нас увлечет поток.
                     Я не заброшен: глушь уединенья
                     Дала мне все, чего желать я мог.
                     Вид озера великолепен. Все же
                     Скромнее наше, но душе дороже.

                     О, если б ты была со мной! Но я
                     Безумен, вновь желание лелея, -
                     Уединенье славит кисть моя,
                     Его ль предам, о прошлом сожалея?
                     Их много - сожалений, но, тая
                     Их в скрытном сердце, замолчу скорее:
                     Для философии - отлива час,
                     Прилив печали встал слезой у глаз.

                     Я вспомнил озеро у замка. Годы
                     Покажут, сохраню ль его навек.
                     Хотя прекрасны Леманские воды,
                     Мне не забыть столь милый сердцу брег.
                     Разрушить память мне должны невзгоды,
                     Чтоб образ твой или его поблек,
                     Хоть разлучен со всем, что б ни любил я,
                     Все потерял иль с болью уступил я.

                     Дары земли раскрыты предо мной,
                     Возьму один - природы щедрой краски.
                     Сливаясь с небом, я вкушу покой,
                     Познаю солнца нежащие ласки;
                     Отбросив груз апатии немой,
                     Природы лик увижу я без маски.
                     Она мне друг. Пусть будет и сестрой,
                     Пока опять не свижусь я с тобой.

                     В себе все чувства укрощу я строго,
                     Но это - нет: все радует мой взор,
                     Как утро жизни, у ее порога.
                     О, если бы, толпе наперекор,
                     Я шел всегда той утренней дорогой,
                     Я был бы праведней, чем до сих пор,
                     Я дремлющим страстям не нес бы дани.
                     Ты слез не знала бы, а я страданий.

                     Я ложность честолюбия постиг.
                     Любовь и слава? Рос я вместе с ними,
                     Они пришли, хоть не искал я их,
                     И дали все, что были в силах, - имя.
                     Все ж не они венец забот моих,
                     Я был знаком с исканьями иными.
                     Все позади, покончено с борьбой,
                     К обманутым причислен я судьбой.

                     С меня в грядущем даже рок жестокий
                     Потребует лишь крохи прежних сил:
                     Я пережил намного жизни сроки -
                     Затем, что много в жизни пережил.
                     Бессменно бодрствуя, удел высокий
                     Я нес и сном огня не угасил.
                     Весь путь мой - четверть века, но хватило
                     Его бы и на век Мафусаила.

                     Приму все то, что даст остаток дней.
                     Благодарю года, что подарили
                     И счастья краткий миг душе моей
                     Среди борьбы, в тщете моих усилий.
                     И в настоящем я не стал черствей,
                     И свежесть чувств мне судьбы сохранили.
                     Гляжу вокруг: глубоких мыслей строй
                     Склоняется пред вечной красотой.

                     Сестра моя! Уверен, дорогая,
                     В твоем я сердце, как и ты в моем.
                     Мы не откажемся, сердца сплетая,
                     От этих уз. И, вместе ль мы живем,
                     Иль разлучает нас судьба слепая, -
                     Мы об руку к закату дней придем.
                     Смерть медленно иль быстро подкрадется -
                     Связь первых дней последней оборвется.


К БЮСТУ ЕЛЕНЫ, ИЗВАЯННОМУ КАНОВОЙ

                      В своем чудесном мраморе светла,
                      Она превыше грешных сил земли -
                      Того природа сделать не могла,
                      Что Красота с Кановою смогли!

                      Ее постичь уму не суждено,
                      Искусство барда перед ней мертво!
                      Бессмертие приданым ей дано -
                      Она - Елена сердца твоего!

                      25 ноября 1816


ПЕСНЯ ДЛЯ ЛУДДИТОВ

                      Как за морем кровью свободу свою
                      Ребята купили дешевой ценой,
                      Так будем и мы: или сгинем в бою,
                      Иль к вольному все перейдем мы житью,
                      А всех королей, кроме Лудда, - долой!

                      Когда ж свою ткань мы соткем и в руках
                      Мечи на челнок променяем мы вновь,
                      Мы саван набросим на мертвый наш страх,
                      На деспота труп, распростертый во прах,
                      И саван окрасит сраженного кровь.

                      Пусть кровь та, как сердце злодея, черна,
                      Затем что из грязных текла она жил, -
                      Она, как роса, нам нужна:
                      Ведь древо свободы вспоит нам она,
                      Которое Лудд насадил!

                      24 декабря 1816


x x x

                         Не бродить нам вечер целый
                         Под луной вдвоем,
                         Хоть любовь не оскудела
                         И в полях светло, как днем.

                         Переживет ножны клинок,
                         Душа живая - грудь.
                         Самой любви приходит срок
                         От счастья отдохнуть.

                         Пусть для радости и боли
                         Ночь дана тебе и мне -
                         Не бродить нам больше в поле
                         В полночь при луне!

                         28 февраля 1817


ТОМАСУ МУРУ

                           Вот и лодка у причала,
                           Скоро в море кораблю.
                           Скоро в море, но сначала
                           Я за Тома Мура пью.

                              Вздох я шлю друзьям сердечным
                              И усмешку - злым врагам.
                              Не согнусь под ветром встречным
                              И в бою нигде не сдам.

                           Пусть волна ревет в пучине,
                           Я легко над ней пройду.
                           Заблужусь ли я в пустыне,
                           Я родник в песках найду.

                              Будь хоть капля в нем живая -
                              Только капля бытия, -
                              Эту каплю, умирая,
                              Выпью, друг мой, за тебя.

                           Я наполню горсть водою,
                           Как сейчас бокал - вином,
                           И да будет мир с тобою, -
                           За твое здоровье, Том!

                           Июль 1817


НА РОЖДЕНИЕ ДЖОНА УИЛЬЯМА РИЦЦО ГОПНЕРА

                     Пусть прелесть матери с умом отца
                        В нем навсегда соединится,
                     Чтоб жил он в добром здравьи до конца
                        С завидным аппетитом Риццо.

                     20 февраля 1818


               E NIHILO NIHIL, {*} или ЗАЧАРОВАННАЯ ЭПИГРАММА

                      Рифм написал я семь томов
                      Для Джона Меррея столбцов.
                      Немного было переводов
                      Для галльских и других народов;
                      Для немцев два, - но их язык
                      Мне чужд: к нему я не привык.
                      Страсть воспевал я вдохновенно,
                      (Что нынче петь несовременно),
                      Кровосмешение, разврат
                      И прочих развлечений ряд,
                      На сценах услаждавших взгляды
                      И персов, и сынов Эллады.
                      Да, романтичен был мой стих,
                      И пылок, по словам других.
                      Чистосердечно иль притворно,
                      Но многие твердят упорно,
                      Что в подражаньях древним, - им
                      Стиль классиков невыносим.
                      Но я к нему давно привычен, -
                      И, - как-никак, - теперь классичен,
                      Но промах я уразумел
                      И, чтоб исправиться, запел
                      О деле более достойном -
                      Подобном славным, древним войнам.
                      Слагал я песни, как Нерон, -
                      И Риццо пел, - как Рим пел он.
                      Я пел и что ж?.. Скажу без лести
                      Великой вдруг добился чести:
                      Четыре первые стиха
                       (Хотя они не без греха)
                      Наметили для переводов
                      Четырнадцать чужих народов!
                      Так меркнет блеск семи томов
                      Пред славой четырех стихов.
                      Я эту славу посвящаю
                      Ринальдо повести моей.
                      В ней "аппетит" я воспеваю
                      А переводчик - (о, злодей!)
                      С развязностью донельзя милой
                      Его вдруг заменяет "силой".
                      О Муза, близок твой полет,
                      Так дай же, Риццо, мне доход!

                      {* Из ничего ничто (лат.).}

                      Февраль 1818


К МИСТЕРУ МЕРРЕЮ

                        Стрэхен, Линто былых времен,
                        Владыка рифм и муз патрон,
                        Ты бардов шлешь на Геликон,
                           О, друг Меррей!

                        В безмолвном страхе пред судьбой
                        Стихи проходят пред тобой...
                        Ты сбыт находишь им порой,
                           О, друг Меррей!

                        "Quarterly" книжечка давно
                        Стола украсила сукно,
                        А "Обозренье"? Где ж оно,
                           О, друг Меррей?

                        На полках книг чудесных ряд:
                        С "Искусством стряпать" там стоят
                        Мои стихи... Что ж, очень рад,
                           О, друг Меррей!

                        Заметки, очерки есть там,
                        Морской листок и всякий хлам,
                        Что только ближе к барышам,
                           О, друг Меррей!

                        Хоть жаль бумагу мне марать,
                        Но как, - раз стал перечислять,
                        О "Долготе" мне умолчать,
                           О, друг Меррей!

                        Венеция, 11 апреля 1813


СТАНСЫ К РЕКЕ ПО

                    Река! Твой путь - к далекой стороне,
                       Туда, где за старинными стенами
                    Любимая живет - и обо мне
                       Ей тихо шепчет память временами.

                    О, если бы широкий твой поток
                       Стал зеркалом души моей, в котором
                    Несметный сонм печалей и тревог
                       Любимая читала грустным взором!

                    Но нет, к чему напрасные мечты?
                       Река, своим течением бурливым
                    Не мой ли нрав отображаешь ты?
                       Ты родственна моим страстям, порывам.

                    Я знаю: время чуть смирило их,
                       Но не навек - и за коротким спадом
                    Последует разлив страстей моих
                       И твой разлив - их не сдержать преградам.

                    Тогда опять, на отмели пустой
                       Нагромоздив обломки, по равнине
                    Ты к морю устремишься, я же - к той,
                       Кого любить не смею я отныне.

                    В вечерний час, прохладой ветерка
                       Дыша, она гуляет по приречью;
                    Ты плещешься у ног ее, река,
                       Чаруя слух своей негромкой речью.

                    Глаза ее любуются тобой!
                       Как я любуюсь, горестно безмолвный...
                    Невольно я роняю вздох скупой -
                       И тут же вдаль его уносят волны.

                    Стремительный их бег неудержим,
                       И нескончаема их вереница.
                    Моей любимой взгляд скользнет по ним,
                       Но вспять им никогда не возвратиться.

                    Не возвратиться им, твоим волнам.
                       Вернется ль та, кого зову я с грустью?
                    Близ этих вод - блуждать обоим нам:
                       Здесь, у истоков, - мне; ей - возле устья.

                    Наш разобщитель - не простор земной,
                       Не твой поток, глубокий, многоводный;
                    Сам Рок ее разъединил со мной.
                       Мы, словно наши родины, несходны.

                    Дочь пламенного юга полюбил
                       Сын севера, рожденный за горами.
                    В его крови - горячий южный пыл,
                       Не выстуженный зимними ветрами.

                    Горячий южный пыл - в моей крови.
                       И вот, не исцелясь от прежней боли,
                    Я снова раб, послушный раб любви,
                       И снова стражду - у тебя в неволе.

                    Нет места мне на жизненных пирах,
                       Пускай, пока не стар, смежу я веки.
                    Из праха вышел - возвращусь во прах,
                       И сердце обретет покой навеки.

                    Июнь 1819


В ДЕНЬ МОЕЙ СВАДЬБЫ

                      Новый год... Все желают сегодня
                      Повторений счастливого дня.
                      Пусть повторится день новогодний,
                      Но не свадебный день для меня!

                      2 января 1820


ЭПИТАФИЯ УИЛЬЯМУ ПИТТУ

                       От смерти когтей не избавлен,
                       Под камнем холодным он тлеет;
                       Он ложью в палате прославлен,
                       Он ложе в аббатстве имеет.

                       2 января 1820


ЭПИ