е войска, --  пробормотал Николай,  дергая  себя за
жидкую бородку.
     --  Еще бы им  там  не быть, Нико, раз уж их  армия размещается там. Не
сомневаюсь,  что они с огром-ным  энтузиазмом  будут  приветствовать  Джеффа
Дэ-виса,  когда  тот  прибудет  поездом  из  Ричмонда.  Это  ведь  я   решил
встретиться на  территории  Юга,  раз они  оказались  настолько любезны, что
послали  Ли и  его людей  на  нашу.  Генерал Шерман  присоединился К ним без
колебаний и двинулся маршем через весь Юг, так что  пойти на меньшее я никак
не  могу.  Если  конфедераты  и  представляют  какую-то  угрозу,  то горстка
кавалеристов и пушки  этого корабля ничего не решат. Нет,  вместо этого  нам
следует положиться на дух доброй  воли, посеянный  генералом Шерма-ном. Ведь
именно он  пошел  на величайший  риск,  и мы  должны преклоняться  перед его
отвагой и  муже-ством. Он встретил опасность грудью, исполнил свой долг так,
как воспринимал его, -- и сделал эту встре-чу возможной.
     -- Почему они  пошли на такое? Линкольн понял, о ком  речь,  потому что
тот же вопрос не выходил из головы у всех и каждого.
     -- Пока не  знаем. Захваченные в плен британские солдаты, как и солдаты
всякой армии, просто следо-вали приказам. Я  слышал, в  плен попал и офицер,
но  он тяжело ранен.  Впрочем,  в  чем  бы  ни  состояла  при-чина нападения
англичан на Юг,  мы  должны просто "Айтаска"  в Билокси  и направляется  нам
навстречу. Поначалу, при  подходе нашего  корабля к  гавани,  вы-сказывались
опасения, особенно  когда там выстрели-ли из пушки.  Но  то  был  всего лишь
салют, поскольку там первыми узнали, что наши  войска  помогли отпла-тить за
их  разорение.  Фактически  говоря,  им лишь через несколько  часов  удалось
вырваться с приема в честь Шермана.
     -- Рад слышать. Значит, перемирие не  просто пере-дышка в боях. Что  ж,
давайте  тронемся  в  путь, пока Камерон или  Сьюард не прослышали  о  нашем
ран-нем отправлении.
     -- Быть  может,  государственному  секретарю... --  нерешительно  начал
Николай, но президент не дал ему договорить.
     -- Я  все для себя  решил,  Нико,  и вам об  этом  из-вестно. Если мы с
Джефферсоном Дэвисом не смо-жем прийти к соглашению, никакая свора политиков
ничем нам не поможет.  Вы  понимаете, какая  возмож-ность  сама идет к нам в
руки?
     -- Я ни о чем другом и думать не могу, сэр, всю  ночь ни на миг глаз не
сомкнул.
     -- Как и я, мой мальчик, как и я. Нет ли каких-либо вестей о перемирии?
     -- Введено с  полуночи. Были единичные пере-стрелки с обеих сторон,  но
лишь в тех частях, до ко-торых вести еще не дошли. Но теперь уже все стихло.
     --  Отлично.  Вот и поглядим, не освежит ли нас  небольшая  прогулка на
яхте.
     Президент вышел  из кабинета первым, а тяжело нагруженные секретари  --
следом.  Белый  дом замер  в  совершеннейшем  безмолвии:  спали  все,  кроме
часо-вых. Линкольн  сел верхом, а его секретари погрузи-ли багаж  в коляску.
На самом деле высоким рос-том -- шесть футов и четыре дюйма -- президент был
обязан  в основном  своим  длинным  ногам,  так  что,  сидя  верхом  в  гуще
кавалеристов, он особо не выде-лялся. Они припустили неспешным аллюром вдоль
Пенсильвания-авеню,  мимо   благоухающего  свеже-стью  канала  и  выехали  к
Потомаку.
     Поднявшись  на  борт "Ривер  Квин"  президент почувствовал себя намного
лучше. С ногами сев на лавку у перил,  он  охватил колени руками, глядя, как
отдают швартовы.  Двигатель  мерно  затарахтел,  и  зе-леные  холмы Виргинии
медленно  заскользили  мимо. ,---- Возле  железнодорожной станции Вест-Пойнт
будут  ждать конфедератские войска,  -- пробормотал Николай,  дергая себя за
жидкую бородку.
     -- Еще бы им  там не  быть, Нико,  раз  уж их армия размещается там. Не
сомневаюсь,  что они  с  огром-ным  энтузиазмом будут  приветствовать Джеффа
Дэ-виса,  когда  тот  прибудет   поездом  из  Ричмонда.  Это  ведь  я  решил
встретиться на  территории Юга,  раз  они оказались  настолько любезны,  что
послали Ли и  его людей  на нашу. Генерал  Шерман присоединился  К  ним  без
колебаний и двинулся маршем через  весь Юг, так что пойти на меньшее я никак
не  могу.  Если  конфедераты  и  представляют  какую-то угрозу,  то  горстка
кавалеристов и пушки  этого корабля ничего не решат. Нет,  вместо этого  нам
следует  положиться на  дух доброй воли, посеянный генералом Шерма-ном. Ведь
именно  он пошел  на величайший  риск,  и  мы  должны преклоняться перед его
отвагой и муже-ством. Он встретил опасность грудью,  исполнил свой долг так,
как воспринимал его, -- и сделал эту встре-чу возможной.
     --  Почему они  пошли на такое?  Линкольн понял, о ком речь, потому что
тот же вопрос не выходил из головы у всех и каждого.
     -- Пока не  знаем. Захваченные в плен британские солдаты, как и солдаты
всякой армии,  просто следо-вали приказам.  Я слышал, в плен попал и офицер,
но  он тяжело  ранен.  Впрочем,  в  чем  бы  ни состояла  при-чина нападения
англичан  на Юг, мы должны  просто принять этот факт и выжать  из  него  как
можно боль-ше.  Подобная возможность уже не повторится. Мо-люсь лишь,  чтобы
Джефф Дэвис разделял мнение большинства из нас.
     Над  берегом дрожало  жаркое летнее марево, но над заливом Чесапик веял
прохладный   морской  бриз,   так  что  путешествие   доставляло   настоящее
удоволь-ствие. Жара вернулась, только  когда пароходик свернул в реку  Йорк.
Она была  судоходной и  сужа-лась  лишь после пристани у станции Вест-Пойнт.
Ос-тановив машину, судно медленно заскользило  по  воде к  причалу.  Бросили
швартовы, но  вместо  матро-сов  или грузчиков их приняли  солдаты  в  серых
мун-дирах. Завидев их, Хей поежился; ему  вдруг пришло в голову, что все это
-- отчаянная попытка обманом заманить  и убить президента. Впрочем,  нет, он
же видел генерала Ли собственными глазами.
     Должно быть, как только пароход заметили на реке, весть тут же передали
дальше, потому  что  к пристани тотчас  же под®ехала коляска. Солдаты-южане,
одетые  в  пестрые,  залатанные  мундиры,  под-тянулись  и взяли на  караул.
Остановившись у план-шира, президент нахлобучил свой видавший виды цилиндр.
     Вряд  ли  может  быть на свете  более судьбоносный исторический момент.
Посреди ужасной войны вне-запно настал мир. Пушки умолкли, бои прекратились.
Теперь главы обеих  воюющих сторон,  менее  суток  назад  бившихся насмерть,
готовы к мирной встрече.
     Коляска подкатила к  причалу,  и выбравшийся  от-туда  элегантно одетый
человек  в  цилиндре не мог быть  не кем  иным, как Джефферсоном Э. Дэвисом,
избранным  президентом  мятежных  штатов.  Кратко  переговорив  с  одним  из
ожидавших его офицеров,  он в одиночестве зашагал  к только что спущенным  с
ко-рабля сходням. Но перед ними на миг замешкался.
     Президент Линкольн, ожидавший его на другом
     конце,  без колебаний  двинулся  навстречу. Впервые после начала  войны
ступил он на землю Юга. И заго-ворил, оборвав затянувшееся молчание:
     -- Мистер Дэвис, вы проявили отвагу  и мужест-во, устроив эту  встречу.
Благодарю вас.
     -- А я благодарю вас, мистер Линкольн, за немед-ленный отклик и отвагу,
позволившую вам явиться в самое сердце Виргинии.
     Его слова заставили Линкольна улыбнуться.
     -- Я вовсе  не чужак  в этих краях.  Мой дед Авра-ам,  в честь которого
меня  и назвали, родом из Вирги-нии.  Так что я  чувствую,  что  вернулся на
родину.
     -- Знаю, сэр, ибо тоже родился здесь. Полагаю, мы родились не далее ста
миль друг от друга. Вооб-ще-то я человек не суеверный, но в данном случае не
могу не усмотреть в этом десницу судьбы.
     Оба  погрузились в  молчание, испытывая  некото-рую нерешительность. Уж
слишком многое  их разде-ляло, Линкольн -- человек, навлекший на Юг  войну и
гибель. Дэвис  -- рабовладелец и угнетатель.  Но дальше так продолжаться  не
должно -- дальше так продолжаться просто не можешь.
     Оба  одновременно шагнули  вперед. Одновремен-но  протянули  друг другу
руки  для пожатия, в один и тот же миг  приняв одинаковые решения. У Николая
вдруг сперло дыхание, он видел происходящее и не верил собственным глазам.
     --  Поднимайтесь  на  судно,  сэр,  -- пригласил Линкольн.  -- Уйдем  с
солнца.
     Николай шагнул в сторону,  уступая дорогу двум президентам, поднявшимся
по сходням на пароход.
     -- Мы будем в главном салоне. Прошу нас не бес-покоить, -- распорядился
Линкольн. Оба  секретаря  молча  кивнули.  -- То есть до  прибытия  генерала
Шермана  и его встречи  с  генералом Ли. Затем будьте добры пригласить  их к
нам.
     Бережно, по-дружески поддерживая  Дэвиса под локоть, Линкольн  проводил
его в  салон -- с низким  потолком, но комфортабельный -- и закрыл за  собой
дверь.
     --  Эх, быть  бы мухой,  чтобы  пробраться туда хоть через  щелочку! --
сказал  Николай,   в  искрен-нем   отчаянии  заламывая  руки.  Хей   кивнул,
согла-шаясь.
     --  В свое  время  все услышим.  А  теперь  давай  по-ищем  укрытие  от
неистового виргинского солнца.
     Несмотря на жару, иллюминаторы  были  закры-ты, чтобы  ни одно слово не
достигло чужих ушей. Сбросив фрак,  Линкольн  опустился  в удобное  крес-ло,
привинченное к палубе. Дэвис поколебался, на-чал расстегивать фрак, но затем
снова застегнулся. Быть может, церемонии можно на время забыть, как и многое
другое,  благодаря  чему  эта  встреча стала  возможной,  но, будучи строгим
блюстителем при-личий, он  не мог запросто отмахнуться  от привычек, ставших
второй натурой.  И  остался во  фраке. Снова  поколебался,  потом достал  из
кармана фрака очки  с сильно затемненными стеклами и надел, чтобы  защи-тить
воспаленные глаза. Потом поинтересовался:
     -- Как война на севере, сэр? Нет ли новостей?
     -- Никаких, кроме той, что  там сейчас  идут отча-янные бои. Прежде чем
вступить в схватку  с врагом, генерал Грант телеграфировал мне, что  отходит
на  заранее подготовленные позиции. Добавил,  что  боль-ше  не отступит и не
допустит поражения.
     -- Вы уж ему  поверьте. Мы,  в Шайло  не верили. Нам пришлось заплатить
десятью тысячами убитых за доказательство его правоты.
     -- И  к  тому же двенадцатью  тысячами  наших.  --  Вспомнив  об  этом,
Линкольн сорвался на ноги, не-ловко пересек тесный салон и вернулся обратно.
--  Душа  моя  полна  изумлением  и надеждой. Мы  вместе столкнулись с общим
врагом...
     -- Ради поражения и уничтожения которого должны об®единиться.
     -- Поддерживаю всем сердцем. Мы обязаны ух-ватиться за это  перемирие и
каким-то образом  обра-тить  его в мирный союз, который позволит нам одолеть
нашего совокупного врага. Пойдут ли ваши южные войска на подобный договор?
     ---- С радостью.  Прежде всего, несмотря  на ужасы и гибель, обрушенную
на штаты этой междуусо-бицей,  до  сей поры  то  была  война  солдата против
солдата. Теперь  ситуация разительно  переменилась.  Чужеземная  держава  не
только вторглась на нашу  землю, но  и надругалась над нашими женщинами. Они
должны быть отомщены.
     --  Так и  будет.  Чему  было  положено отличное  на-чало,  когда  наши
об®единенные войска атаковали и уничтожили захватчиков.
     --  Но не  всех. Многие  ускользнули морем. Пока ваш броненосец и  ваши
суда были заняты боем,  изряд-ная часть  вражеского флота  рассеялась. Таким
обра-зом,  захватчики  ускользнули  во  второй  раз.  Эти  войс-ка  британцы
наверняка  пустят в  ход, чтобы усилить полки,  ведущие  наступление на штат
Нью-Йорк.
     --Присоединитесь ли вы к нам, чтобы дать им отпор? -- Еще не договорив,
Линкольн осознал,  на-сколько  чреват последствиями этот  вопрос, насколь-ко
веским и судьбоносным может стать ответ.
     -- Конечно же, мистер Линкольн,  -- не задумы-ваясь, ответил  Дэвис. --
Отказ лег  бы на честь  Юга несмываемым  пятном. Достойные мужи  Севера  под
командованием  генерала  Шермана  пали  в битве  при  Билокси, и  мы обязаны
почтить их память. Мы не  просим, чтобы другие бились  за нас, но с радостью
поможем соотечественникам одолеть врага, вторгше-гося в наши общие пределы.
     Линкольн  опустился  в  свое  кресло, внезапно ощу-тив усталость, будто
нарубил вязанку дров.
     -- Вы понимаете, насколько важно только что сказанное вами?
     --Да.
     --  Вместо того,  чтобы убивать  друг друга,  мы ста-нем рука  об  руку
убивать тех, кто вторгся в нашу страну.
     --  Именно  так я это  и вижу. А  поскольку  наши  армии  ныне  слились
воедино, мы обязаны подумать о военнопленных, захваченных обеими сторонами.
     -- Ну конечно!  Наш  первый совместный  приказ провозгласит об открытии
тюрем,  чтобы  пленные  могли  вернуться  по  домам.  Это  будет  не  только
прак-тичным, но и  гуманным  поступком. А  также симво-лом  перемены в наших
отношениях. До тех пор, пока мы доверяем друг другу, нас ждет успех.
     Авраам  Линкольн пятерней  прочесал свои  вскло-коченные волосы,  будто
хотел привести в порядок несущиеся галопом мысли.
     -- Джефферсон, после того  что мы сказали друг другу, я просто вынужден
открыть вам  сокровенней-шие  мысли, потаеннейшие  чаяния.  Я бы хотел снова
видеть Союз единым, но говорить об этом сейчас не буду. Куда важнее, что мне
хотелось  бы окончатель-но положить конец братоубийственной  войне. Уве-рен,
когда она началась, никто из нас и не вообра-жал, какие ужасы грядут. Теперь
внезапно наступил мир  и единство,  которые продержатся,  пока мы  вою-ем  с
общим врагом. Врагом, которого одолеем. И то-гда?..
     Поджатые губы Дэвиса вытянулись в ниточку.
     -- И тогда аболиционисты  снова перейдут  к на-падкам и угрозам. Повод,
повлекший войну, отнюдь не исчез.  Мы готовы лишиться жизни, но не чести. На
Севере есть люди, которые этого не допустят. Как только наш общий враг будет
разбит, они снова на-бросятся на нас. Однажды они уже оттолкнули нас от
     Союза и наверняка не остановятся перед этим в дру-гой раз.
     --  А ваши плантаторы  пообещают положить  соб-ственные  жизни и  жизни
многих других во имя даро-ванного Богом права порабощать других людей.
     -- Правда. Наш стиль жизни и дело Юга есть скала, на которой мы стоим.
     -- Вы  по-прежнему беретесь утверждать  подоб-ное после  того,  как под
Шайло  полегли  двадцать две  тысячи человек?  Неужели брат и  дальше должен
уби-вать брата, пока наша земля не захлебнется кровью?
     Сняв темные очки, Дэвис промокнул платком слезящиеся глаза.
     - В данный момент они не убивают друг друга .
     --  Так должно быть и впредь.  Давайте на  время забудем о том, что нас
разделяет,  и вспомним о  том,  что  нас связывает. Мы бьемся рука об руку и
долж-ны  отыскать  способ уберечь единство. Лично  я пойду на  все, лишь  бы
помешать недавней войне разгореть-ся  снова.  Она  не  должна повториться! Я
сажал ре-дакторов  в тюрьмы, -- некоторые не вышли на сво-боду  по сей день,
--  чтобы  утихомирить голоса,  выступающие против  моей политики. С  равным
успе-хом  я  могу  бросить  за  решетку  воинствующих аболи-ционистов,  если
таковые  будут  угрожать  нашему   воз-рожденному  единству.  Можете  ли  вы
поступить подобным образом?
     -- Тюрьмы есть и у меня, мистер Линкольн, и я тоже заполню их теми, кто
будет грозить упомянуто-му единству. Но вопрос остается на повестке дня. Как
быть  с рабами? Я рабовладелец, но, полагаю, хороший человек. Добрый хозяин.
Я забочусь о них, потому что сами они о себе позаботиться не могут.
     Линкольн медленно покачал головой.
     --  Мы должны попытаться,  хотя бы попытаться. Мы нашли способ временно
прекратить войну между штатами.  Должна  же  быть  дорога к миру. Мы обязаны
найти эту дорогу и пойти по  ней. Мы должны про-явить непреклонную решимость
в отыскании  этого пути.  В то  же  самое время  нам  известно,  что следует
предпринять  --  заткнуть  рот  оппозиции,  заткнуть   рот  тем,  кто  может
поколебать  возрожденное  единство, а уж  затем,  возможно, удастся отыскать
путь,  мы  про-сто  обязаны  отыскать  путь  раз и навсегда  положить  конец
кровопролитной войне. Но мне кажется... нет, я знаю, что сказанное не должно
покинуть стены  этой комнаты. Да, о военном  союзе ради  отпора захватчи-кам
следует трубить  во весь голос.  Это война патрио-тическая и  благородная, и
никто  не  станет  оспаривать  нашего  постановления.  Что же  до  остальных
реше-ний,  каковые  мы на данный  момент  должны  назвать  поисками  пути  к
будущему миру, то о них не следует
     упоминать ни полусловом.
     -- В  этом я с вами целиком  и полностью согласен. Общее дело об®единит
нас  и  обрадует тех,  кому пред-стоит идти в бой. А о  том,  что мы  ломаем
голову о путях достижения иных целей, надо молчать, или мы
     поставим наши народы под удар.
     Они обменялись  рукопожатием, чувствуя душев-ный под®ем,  проникнувшись
обоюдной  увереннос-тью,  что  существует  возможность,   пусть  покамест  и
крохотная,  что когда-нибудь в будущем новый союз будет воздвигнут на руинах
старого.
     Подойдя  к стенному буфету, где стоял графин с холодной водой, Линкольн
наполнил  два  стакана. Сделал  большой  глоток  из своего  стакана и  вдруг
по-спешно поставил его.
     -- Я знаю, кто может помочь нам в общем деле --
     англичанин,  натурфилософ  по имени Джон Стюарт Милл.  Думаю, он послан
нам сострадательным  про-видением в час  нужды.  Это  человек,  пользующийся
широким  международным признанием и написавший  книгу  о  том,  что называет
политической экономией. Сей великий мыслитель может оказаться тем самым
     проводником, кто поведет нас по тропе к нашей обо-юдной цели.
     -- Английский изменник?
     --  Вообще-то нет, он  просто лояльный  представи-тель человечества. Он
выступает за нашу свободу, как его  соотечественник Томас  Пейн выступал  за
на-шу  свободу  во  время революции.  Он  остановился  вместе  с  дочерью  в
Вашингтоне.  Он  твердо верит, что американская система  достойна всяческого
восхище-ния  и подражания. Он начал разговор о  недавней войне  и о том, как
положить ей  конец. Он не шарла-тан, а джентльмен, наделенный живой энергией
и яр-ким умом. Надеюсь, он сумеет нам помочь.
     -- Разделяю ваши упования, если сказанное
     вами -- истина.
     --  Мы должны при первой же возможности тща-тельнейшим  образом изучить
его рекомендации... Тут раздался деликатный стук в дверь.
     --  Нас должны  были  побеспокоить  только по  при-бытии генералов,  --
сообщил Линкольн, осушил ста-кан и направился открывать дверь.
     -- Они здесь, -- доложил Николай.
     -- Уже видим.  И пусть откроют иллюминаторы, пока мы тут не сварились в
собственном соку.
     Хрупкий Уильям Тикамси Шерман,  одетый в по-мятый,  испачканный в  боях
мундир,    разительно     кон-трастировал     с    элегантным,    подтянутым
главнокоман-дующим армией  Конфедерации. Как  только  офицеры вошли в салон,
Джефферсон Дэвис вскочил с кресла, стремительно подошел к генералу северян и
схватил его  за  руку.  Дэвис не вымолвил ни слова, но сила обуревавших  его
чувств была очевидна. Линкольн высказался от имени обоих.
     --  Разделяю  чувства   мистера  Дэвиса,  генерал  Шерман.  Все  мы  их
разделяем. И благодарим вас за все.
     -- Я лишь выполнял  долг, --  негромко отозвался Шерман -- Перед  своей
страной  и  всеми  ее  гражда-нами. А теперь,  простите,  о Гранте ничего не
слышно?
     --  Пока  новостей  не  было, не  считая  того,  что  он ведет бой  под
Саратогой. Он сказал, что не отступит ни на шаг.
     -- Так оно и будет, -- кивнул Шерман. --Посла-ны ли свежие войска ему в
помощь?
     --  Я  отослал  все, какие были под рукой. Как только разработаем новые
оперативные планы, будет  выслано  дополнительное подкрепление, --  Линкольн
обернулся к Дэвису, и тот кивнул.
     -- Мы  с мистером  Линкольном  сошлись  на том, что  перемирие  следует
продлить, дабы  позволить обеим нашим  армиям  об®единиться в  битве  против
британских захватчиков.
     -- Позвольте внести предложение? --подал голос генерал Ли.
     -- Конечно, --  подтвердил Джефферсон Дэвис. Ли слож