чтобы ты обратился за квалифицированной помощью.

-- Подумаю я, Ростик. Но сегодня -- никак.

В коридоре возник мальчишеский силуэт. Снежневский покосился на
Визитера:

-- Марш отсюда!

-- Может я помогу? -- не двигаясь сказал тот.

-- Поможешь? На чем специализируетесь, коллега? Огнестрельные
ранения -- привычное дело?

-- Немножко. Это я жгут накладывал.

Ростислав поднял брови.

-- Да? Хорошо наложил. Где научился?

-- В школе. Нам показывали.

-- Или ты будущий Пирогов, или у тебя абсолютная память и крепкие
нервы...-- буркнул Снежневский.-- Возьми на журнальном столике
газету... только не "Комсомолку", я ее еще не прочитал!.. и принеси
сюда.

Визитер исчез, вернулся с "Аргументами".

-- Пойдет?

-- Чтобы скрыть факты -- вполне. Заверни... это... и выкинь в помойное
ведро.

Он секунду наблюдал, как Визитер выгребает из эмалированного тазика
окровавленные куски ваты и марли, потом покачал головой.

-- Иди учиться в медицинский, мальчик. У тебя получится.

-- А у меня все получается.

-- Страшное поколение растет...-- прошептал Снежневский, оглядывая
наложенную повязку.-- Пальцами пошевели. Так... Ничем их не прошибешь!

Визард посмотрел вслед вышедшему с бумажным пакетом Визитеру.

-- У мальчика позавчера убили мать.

-- Ч-что?

-- Не говори этого при нем. Мальчик должен надеяться, что она жива.

-- Аркадий, в какую гадость ты влез? Что творится, а?

-- Судьба.

Вернулся Визитер. Снежневский встал, собрал разбросанные на столе
лекарства и бинты в картонную коробку, поставил ее в шкаф. Сполоснул
руки в раковине.

-- Вас покормить надо?

-- Да уж покорми,-- накидывая снятую рубашку отозвался Визард.-- Ростик,
где рядом можно купить одежду? Знаешь, пальто с дыркой в рукаве -- не
самый модный фасон.

-- В супермаркете... если денег много.

-- Есть пока. Ты покорми парня, я сейчас вернусь.

Снежневский потрогал переносицу.

-- Так... если ты через час не вернешься, я позвоню в милицию.

-- Не позвонишь. Впрочем, я вернусь,-- Визард прошел в прихожую, стянул
с вешалки плащ.-- Я пока твой одену.

-- Вернешь без дырок, договорились?

-- Юмор твой... зубодерный...-- Визард неуклюже потянулся левой рукой к
своему пальто, начал доставать что-то из кармана, уронил...

-- Аркаша! -- Снежневский быстро прошел вслед ему.-- Это... это что?

-- "Макаров". Паршивый пистолет,-- Визард поднял оружие, вытащил
обойму, покачал головой.-- И все равно патронов не осталось...

-- Возьми у меня в куртке,-- откликнулся из кухни Визитер.-- В правом
кармане. Он газовый, но патроны с дробью, говорят, можно убить.

Ростислав закрутил головой, с ужасом оглядывая то мальчика, то
старика. Облизнул губы.

-- Уходите. Оба уходите. Я не желаю быть причастным...

-- Ростислав Иванович, вы не волнуйтесь,-- Визитер, не выпуская тряпки,
которой вытирал стол, подошел к ним.-- Мы утром уйдем. И все будет
хорошо. А сейчас нам никак нельзя. Вы должны нам помочь. Иначе нас
убьют. Я вам об®ясню, все об®ясню!

Визард молча положил в карман "газовик", открыл дверь. Давай, мальчик,
работай.

_уводи его... расплавь грань между реальностью и вымыслом, сделай
старого трусливого Ростислава смелее, чем он есть, нажми на все
пружинки человеческой души, на страхи, комплексы, мечты..._

Уведи его...

@@ 2

-- А ты -- любишь этот город? -- спросил Слава.

-- Питер больше,-- Ярослав передернул плечами. Зачем Визитер напомнил?

_она не любила Москву..._

-- Угу. "Как наивно и безответно я люблю этот город"...-- Слава,
согнувшись у окна, крутил головой, словно высматривал что-то.

А на что смотреть-то? Пути, платформы, дома -- то ли пригороды, то ли
уже московские окраины. Люди...

Люди везде одинаковы. И что в занесенном снегами сибирском поселке,
что в казахском ауле, что на Арбате -- все равно, она
проступает -- "печать вырождения на лице". Неважно, какую форму она
примет: пропойцы с вязанкой пустых бутылок, или здорового парня, который
носится вдоль поезда, продавая денатурат, или раскрашенной девочки,
посещающей авангардные спектакли, но не прочитавшей в жизни ни строчки.

Печать вырождения. Шлеп-шлеп-шлеп... И он ее не избежал. Может быть,
он просто рискует поднять глаза, и увидеть то, что незаметно другим.
Увидеть печать в себе.

Поезд проходил мимо платформы, замедляя ход. Ярослав скользнул
взглядом по лицам. Привычно, "профессионально". Зная, что все равно не
запомнит лиц, а если и запомнит, то никогда не сможет описать,
вдохнуть в них жизнь. Но зацепятся какие-то детали, мелочь, которая
рано или поздно отольется в слова.

-- Я думаю, мы сразу разделимся,-- небрежно сказал Визитер.-- Я рвану в
"БТУ", ты в "Лодур". Надо выколотить побольше бабок.

-- Откуда в тебе такая несокрушимая уверенность?

-- От полного отсутствия ее. Крайности сходятся. Ты согласен с
раскладом? "БТУ" орешек покрепче, но и заплатить могут больше.

-- А дальше?

-- Если все получится быстро, то надо сразу снять квартиру на
месяц-другой. Дело может затянуться. А если сегодня останемся без
денег, то я созвонюсь с Озеровым, переночую у него. Ты можешь
напроситься к Степке. Но лучше бы их не ставить в известность о том,
что Ярослав Заров в Москве.

-- Ты серьезно?

-- Да, конечно. Ребята могут попасть под удар. Ты же видишь, конкуренты
не церемонятся. Они хорошо экипированы... Слушай, постарайся не
продешевить в издательстве.

Ярослав кивнул.

-- Ты меня поражаешь... Визитер. Спасение мира и выколачивание денег.

Слава захохотал.

-- Знаешь, в прежних визитах я поразил бы тебя еще больше. Спасение
мира и грабеж на большой дороге, например.

-- Кем тебе доводилось быть, Слава? -- помолчав спросил Ярослав.

-- Многими. Менестрелями и поэтами, писателями и художниками. Думаю,
имена не столь важны.

-- В следующий раз ты вполне можешь оказаться режиссером. Или, вообще,
автором компьютерной игрушки.

-- Да... если он будет, следующий раз.

-- Если будет, вспомни меня.

Слава кивнул.

-- Вспомнить мне не дано. Я тебя придумаю, Ярик.

-- Спасибо и на этом. Слава, за кого мы возьмемся?

-- Я бы предпочел Корректора. Но... боюсь он нам не по зубам.

-- Что такое _Тьма_, Слава?

-- Вот уж не ожидал такого вопроса... от тебя.

-- И все таки?

-- _Тьма_ -- это просто отсутствие света, Ярик. Я не издеваюсь!
Отсутствие границ. Свобода направлений. Право быть независимым от
других, от мира.

-- Так просто?

-- Да. _Тьма_ -- это вечный ребенок, этакий невзрослеющий Питер Пен.
Бесконечная игра. Свобода всех направлений -- вот ее визитка. Возьми
_тьму_ за руку, и иди в никуда. Не останавливаясь ни перед чем и ни
перед кем. _Тьма_ -- это "я хочу" вместо "я должен". _Тьма_ -- это
вера в себя. _Тьма_ -- это невозможность посмотреть на себя.
_Тьма_ всегда рядом, _тьма_ ждет своего часа, _тьма_
повелевает -- но стоит подчиниться, и она станет слугой. Оправдает все.

-- Я понял.

-- Посмел бы ты не понять! Нас спасает лишь одно, Ярик. Нет линии,
которая пошла бы на союз с _тьмой_. Она всегда одинока. Всегда
против всех. И потому проигрывает.

Визитер замолчал, прищурился, глядя в окно.

-- Пока мы займемся Посланником Развития. Знаешь почему? Он может стать
тем, что так ненавидит. _Тьмой_. А двух Посланцев _Тьмы_ нам не
победить.

-- Слава, а тебе не кажется, что в этот раз _Тьма_ пришла всемером?

-- Я надеюсь, что ты неудачно пошутил,-- не оборачиваясь ответил
Визитер.

-- Вера в свою правоту, отсутствие границ -- это же и твой лозунг. "Мы
знаем, что мы правы -- и победим остальных!" Разве не так?

-- Нет. В нас нет равнодушия, Ярик. Мы не считаем, что мир создан для
нашего удовольствия. Мы пытаемся дать счастье другим -- пусть каждый
видит его по разному. Веришь?

-- Хочу верить.

-- Не бросай меня, Ярик,-- тихо сказал Визитер.-- Не бросай. Когда
прототип разочаровывается в собственной линии, перестает в нее
верить -- Посланник обречен. Так погибла Сила. А это был не худший из нас.

-- Значит и мы на что-то годны.

-- Конечно.

@@ 3

Много ли времени надо на сборы, когда вся прошлая жизнь стала смешной
и ненужной...

Анна носилась по квартире, проверяя, не забыли ли они чего. Да и
порядок надо навести, хоть какой-то, после вчерашнего-то дня.
Безумного дня, но такого прекрасного. Они опять пили шампанское, и
снова любили друг друга... да, любили! Она больше не стыдилась этого,
поняла, как правильно и красиво было случившееся. Какие могут быть
границы у любви -- тем более, для _нее_? Вся плоть -- трава. Все
равно перед _ним_...

Вчера Мария сходила в парикмахерскую. Ненадолго, но Анна извелась,
прежде чем прозвучал звонок в дверь. Мария преобразилась, сделала
короткую стрижку, покрасила волосы в светло-шатеновый цвет. Она стала
еще прекраснее -- если это возможно. Конечно, внешность ее не заботила,
но Прототипов, тех, кто не видел их, будут в первую очередь
настораживать девушки-близнецы. А они теперь не слишком похожи.
Только вот Посланцов так не обманешь. Они чувствуют и друг друга, и
Прототипов. В них сила зла, но им все равно не победить...

-- Не суетись, девочка,-- Мария, закинув ногу за ногу, наблюдала за
ней.-- Мы успеем. Закрой газ, краны в ванной, причешись, и мы пойдем.

Анна благодарно кивнула. Да, конечно, не надо волноваться. Конечно.
Она посмотрела на Марию, одетую сейчас в брюки и свитер. Спортивная,
сильная, уверенная. Так она и должна была прийти в мир, сомнений нет.
Каждому времени свои формы. Только суть неизменна -- добро есть добро,
зло есть зло.

-- Ты знаешь, у нас так мало денег,-- неуверенно сказала она.-- Это
смешно, но ведь деньги многое решают, правда?

-- К сожалению,-- Мария достала сигарету, закурила, с улыбкой
поглядывая на нее.-- И что ты предлагаешь, сестра?

-- Я могу пробежаться по соседям. Занять, кто сколько сможет дать. У
нас в основном старики живут, но все-таки... я им всегда помогала,
делала уколы. Мне не откажут.

Мария молчала.

-- Можно сказать, что у меня кто-нибудь умер, мама например,-- вдохновенно
предложила Анна.-- Сбегать?

Мария потянулась, снимая со столика кожанную сумочку. Она купила ее
вчера, когда ходила в парикмахерскую, даже удивительно, что у нее
денег хватило на такую прекрасную вещь, и ведь еще было шампанское, и
шоколад...

Щелкнув замочком Мария достала скомканные купюры.

-- Этого нам хватит, полагаю?

Анна растерянно коснулась денег. Доллары. У нее никогда не получалось
отложить достаточно, чтобы купить валюту...

-- Да... здесь ведь много? Откуда они?

-- Кто посмеет мне отказать?

Действительно. Какая она дуреха. Деньги для Марии -- ничто. Прах. И
кто, кроме посланцев зла, устоит перед ее взглядом и словами? Стоит ей
сказать человеку, что деньги ничто -- и тот поймет. Выбросит их, или
отдаст.

-- Значит не надо идти к соседям?

-- Думаю нет, сестра. Время жалко. Мы достанем еще денег, если
понадобится.

Анна кивнула, бросилась в ванную. Быстро причесалась. Ох, как хочется
сделать такую же прическу как у Марии. Но нельзя, а то они опять
станут похожими...

-- Мария, а в поезде...-- она запнулась.

-- Конечно. Мы возьмем купе на двоих, сестра. Побыстрее!

Она пулей выскочила в коридор.

-- Все, я готова.

Мария встала, бросила окурок в бокал с недопитым шампанским.

-- Я выйду первой, ты закроешь.

@@@

Они немного прогулялись. Время до поезда еще было. Мария даже взяла ее
за руку, и это было так прекрасно -- идти, словно сестры, улыбаться
друг другу, и понимать как прекрасен этот мир, прекрасен несмотря ни
на что -- но они подарят ему еще больше радости, подарят бесконечную
радость и чистоту, смех и счастье, милосердие и всепрощение.

-- Жалко, что не видно солнца,-- сказала Анна, заглядывая Марии в
глаза.-- Я очень люблю лето и солнце.

-- Разве со мной тебе не светло?

Они вместе засмеялись, но Анна с испугом поняла, что чуть было не
обидела самого дорогого в мире человека. Нет, все таки она глупая.
Недостойная.

-- Я куплю нам шампанского,-- сказала Мария, когда они проходили мимо
центрального магазина, единственного, наверное, что мог в их городке
зваться супермаркетом.-- Подожди.

Анна послушно остановилась у дверей. Проследила взглядом за Марией. В
закутке у входа был привязан питбуль, мерзкий, словно увеличенная
лабораторная крыса, с обрезанными ушами и покрытой шрамами мордой. В
наморднике, правда, но все равно... и зачем позволяют держать таких
страшных собак-убийц? Только бы он не кинулся на Марию!

Но питбуль оказался мирным. Или почувствовал исходящее от Марии добро?
Повалился на грязный пол, когда та проходила мимо, задергал лапами,
подставляя брюхо. Удивительно! Как дворняжка... Анна вздохнула,
отворачиваясь. Чуть в стороне дымили два мужика, то ли продавцы, то ли
грузчики какие-то. Обсуждали какого-то "Витюху", из обменника при
магазине, который вчера вечером, когда приехали забирать выручку,
пустил себе пулю в лоб. Растратил деньги -- в кассе было пусто, и
покончил с собой. Мужики размышляли, что виновато -- карты, бабы, или и
то и другое вместе.

Анна вздохнула. Вот... грязь, зло, смерть. И последний
грех -- самоубийство. Они изменят все это.

Они дадут миру доброту.

@@ 4

Что за манера пошла, давать издательствам имена мифологических
персонажей?

Какая-то странная игра, мета времени, когда это стало модным?

Просто поиск звучных слов?

"Аргус", "Лодур", "Грифон"...

Ярослав шел к "Лодуру" от Таганской. Наверное, он и впрямь не любил
Москву, но, почему-то, стоило проехать хоть пару станций на метро -- и
возникало четкое ощущение, что он никогда не покидал этого города.

Смог бы он здесь жить, интересно? Адаптироваться,-- не к ритму жизни,
который его вполне устраивал, не к воде, такого вкуса, словно ее уже
пили, не к мелким бытовым черточкам москвичей, не к размерам этой
городообразной кляксы, а к четкой уверенности, что "хомо
московикус" -- это следующая ступень эволюции после "хомо сапиенса"?

Смог бы, наверное. Психология группы.

"Лодур" устроил офис в жилом доме. Ярослав позвонил у бронированной
двери, постоял, ожидая пока его оглядят в глазок и вынесут решение.
Охранник молча отпер, кивнул -- видимо так и не решив, в какую
категорию попадает посетитель.

-- Здравствуйте. Я к Лидии Васильевне.

-- Вам назначено?

-- Нет.

Охранник поколебался.

-- Входите...

-- Ярослав Заров. Ваш автор.

-- Угу. Подождите.

Он подождал, разглядывая стены, где висели в рамочках обложки изданных
книг, рекламные плакаты, проспекты каких-то грядущих изданий.
Усмехнулся, увидив собственные "Тени снов". А вот и коллеги...
"Большое Ватерполо", "Здесь, у Стикса...", "Пространства праведников".

В соседней комнате кто-то стучал по клавиатуре компьютера. Медленно и
слишком сильно, не успел еще перестроиться от пишущей машинки...

Надо будет попросить "Ватерполо"... Андрей все забывает подарить, уже
неудобно напоминать. А покупать книги тех, с кем доводилось пить
водку и обсуждать литературу, как-то смешно.

-- Проходите,-- охранник вернулся из комнатки редактора, улыбаясь сел в
кресло у двери. Покосился на стену, видимо отыскивая "Тени снов".
Новенький. Ему еще интересно видеть писателей.

Может, и читать станет...

Заров прошел в оставленную открытой дверь. Лидия Васильевна уже
поднималась навстречу, улыбалась.

-- Здравствуйте, Ярослав! Какими судьбами?

-- Проездом,-- он поймал себя на торопливости ответа, и дернулся, как
от ожога. Какого черта. Он же не милостыню пришел выпрашивать, а
продаваться. Разные, все-таки, вещи. Навсегда, что ли, останется с ним
удивление от того, что за труд, доставляющий радость, еще и деньги
платят? -- Делаю новый роман... вот, хотел предложить вам.

Лидия Васильевна кивнула, с легкой неуверенностью сказала:

-- Это крайне интересно. О чем роман?

-- Как всегда. О тьме.

@@@

Визард вернулся ровно через час. Не то, чтобы он беспокоился о
поведении Ростислава -- Визитер сумеет удержать того от звонка в
милицию. Но обещания лучше выполнять.

Снежневский, выскочивший открывать дверь, был взбудоражен.

-- Аркаша...-- он быстро глянул на площадку, стал заворачивать
замки.-- Почему ты не хотел мне рассказать?

_Да, интересно, чего ему наплел Посланник Развития..._

-- Не стоит тебе впутываться.

-- Что? Не впутываться? Да ты понимаешь, что происходит-то?!

_переборщил, мальчик..._

-- Нет.

-- О, ты еще шутишь! Молодец. Герой, герой...-- Снежневский всплеснул
руками.-- Тебе надо уехать из этой дурацкой страны. И немедленно. Я
одолжу тебе денег на билет.

-- Куда?

Ростислав прищурился.

-- До Тель-Авива! С мальчиком сложнее, но и его куда-нибудь
переправим... Знаешь, "Моссаду" будет очень интересно узнать все
произошедшее, тебе обеспечат охрану... только не говори, что у тебя
нет гражданства!

-- Нет.

-- Почему?

-- Да успокойся, Ростик.

-- Почему ты такой дурак?

-- Я собирался дожить здесь. Умирать лучше там, где жил.

-- Ну, твоя мечта исполнится...-- Снежневский кинулся на кухню.-- Виз,
мальчик, ты умнее, чем мой полупокойный друг! Об®ясни ему, что
необходимо бежать!

-- А я не уверен,-- мальчик вышел в коридор. Едва заметно подмигнул
Визарду. Тот покачал головой. Детям не ведомо чувство меры. Умение
_увести_ -- слишком сильное оружие, чтобы пробовать его на стариках.

-- Держи,-- Визард кинул ему пакет.-- Тут одежда. Я, правда, не уверен,
что размер твой.

Визитер с любопытством заглянул в пакет, вытащил запаянное в целофан
белье. Развернул майку, встряхнул.

-- Угу. Это мне года через два будет впору.

-- Ну, знаешь, я не модельер. А сыновей у меня не было. И так рылся,
как старый фетишист.

Хмыкнув, Визитер бросил одежду в пакет.

-- Ты бы лучше о безопасности заботился, а не о гигиене,-- Ростислав,
скрестив руки, смотрел на него.-- Иначе дырок прибавится.

-- А я заботился,-- Визард встряхнул второй пакет.-- У тебя есть
нейролептики?

-- За кого ты меня принимаешь?

-- За старого, запасливого врача. Что у тебя есть? Транквилизаторы,
препараты для нейролептональгезии, наркотики?

-- Какой словарный запас! -- Снежневский прошел в комнату, крикнул
оттуда: -- Что именно тебе надо?

-- Все показывай,-- Визард скинул ботинки.-- Все что есть. Не мне тебя
учить, что граница между лекарством и ядом -- в дозе.

@@ 5

Неудачное покушение -- кусок масла на хлебе репортеров. Пожалуй, оно
даже лучше, чем успешное политическое убийство, которые никто и
никогда не раскрывает. Если удается взять интервью у ошарашенной
спасением жертвы -- это уже и горка икры на масло...

Охрана оттерла нескольких самых настойчивых журналистов, Хайретдинов с
каменным лицом прошел мимо в комнату отдыха, куда репортерам входа
просто не было.

Народа было немного. Ему кивали, говорили что-то
сочувственно-поздравляющее. Клановая солидарность... даже самых
непримиримых противников не радовала весть о столь наглом покушении на
депутата. Наверняка многие сегодня усилят охрану.

-- Рашид Гулямович...-- Альберт Данилович, прервав беседу с каким-то
бойким молодым человеком, прошел навстречу.-- Поверьте, я очень рад,
что все обошлось.

Хайретдинов кивнул, пожимая руку.

-- Я рад не меньше.

Они посмеялись -- этакая бравада старых солдат на поле боя.

-- Нервы у вас железные,-- заметил главный редактор.-- По вам и не
скажешь, что вчера побывали в такой передряге.

-- Честное слово, натиск ваших коллег был страшнее.

Альберт Данилович развел руками.

-- У нас своя работа, что поделать. И от меня так легко уйти не
удастся.

-- Перед вами капитулирую.

-- А если не передо мной? -- Альберт Данилович кивнул в сторону
недавнего собеседника.-- Наш новый заведующий отделом парламентской
хроники.

-- Даете расти молодым?

-- Конечно. Понимаю, не хочется вспоминать случившееся... но если
просто интервью? Вчерашнего можно и не касаться.

-- Почему же? Можно и коснуться. В общем контексте разговора.

Мужчины переглянулись. Альберт Данилович сказал:

-- Мы по многим взглядам не сходимся, но ваша честнос