- Ну, что возраст -- это не показатель ответственности, и даже в десять
лет человек вправе принимать любые решения. Мне тринадцать.

-- Дело не в этом,-- Веснин поморщился.-- Кто из нас более способен
рисковать?

-- Я. Ты сам говорил, что неспособен убить человека, даже если он тебя
будет убивать.

-- А ты способен?

Кирилл запнулся.

-- Почти.

Веснин мог сказать, что между "почти" и "могу" порой пролегает
пропасть. Но он промолчал. Для него не существовало даже "почти" -- и
он это знал прекрасно.

-- Валя, давай я в магазин сбегаю.

-- Ладно,-- Веснин полез в карман, достал деньги, протянул Кириллу
полтинник.-- Возьми хлеба и молока.

-- У меня есть деньги.

-- Кто у кого в гостях? К чаю что-нибудь купи.

Кирилл взял пятидесятитысячную бумажку, засунул в карман.

-- Я быстро...

-- Знаешь, где тут магазин?

-- Я вчера мимо проходил, найду.

@@@

Карамазов не стал заходить домой и переодеваться. Куртку он чуть-чуть
запачкал, но нейлон отмыть было несложно. Сейчас главным стало
_успеть_. Один раз мальчишка от него ушел, и, наверное, считал, что
найти его невозможно. Но тьма подсказала, где искать.

Плохо было лишь то, что точка, где скрылась мишень, казалась
размазанной, колеблющейся. Раньше такого не было... возможно,
мальчишки разделились? Один укрылся у знакомых, другой просто бродит
по городу? Илья допускал такую возможность. Что ж, тем важнее
устранить хотя бы одного, снизить неопределенность.

Он не стал тратить время на метро, поймал машину -- что предельно
удивило бы его коллег в редакции. Вышел из машины в трех кварталах от
цели.

Сейчас он шел на работу без оружия. Не беда, он и сам был оружием
пострашнее дешевого пистолета. В три часа дня ему предстояла встреча с
одним из тех, у кого он снабжался инструментами, а пока при нем были
руки и тонкий скрученный шнур в кармане.

Видимо, опять предстояло убирать свидетеля. Грязь... как странно и в
то же время логично, что грязная работа пришлась на самых беспомощных
и невинных клиентов. Слабость провоцирует. Слабость преступна.

Карамазов подошел к длинной девятиэтажке уверенной походкой аборигена
здешних мест. Перескакивая через заполненные грязью выбоины в
асфальте, не оглядываясь по сторонам. Вряд ли кто-то, увидевший его со
стороны, запомнит хоть одну деталь...

-- Эй!

Илья вздрогнул. Не от окрика -- от знакомости голоса. Остановился,
оборачиваясь.

Кирилл Корсаков, его ускользнувшая малолетняя мишень, стоял метрах в
двадцати, в проходе между домами. Нелепо, двумя руками сжимая
полиэтиленовый пакет, набитый явно нетяжелым грузом.

-- Гад! -- крикнул мальчишка.

Илья сделал шаг, другой, перешел на бег. Это было уж слишком. Наглец.
Мышь, зарычавшая на кота.

Он просто делает свою работу!

Мальчишка повернулся и бросился бежать.

@@@

Кирилл узнал убийцу сразу. Не по лицу -- которое толком-то и не
разглядел, не по одежде -- сейчас тот был похож скорее на
возвращающегося дачника. Просто что-то кольнуло в груди, и он
остановился, комкая пакет с продуктами.

Его снова шли убивать.

Это было нелепо и нереально. При свете дня, во дворе огромного дома,
рядом с дорогой, по которой мчались машины, человек, убивший его мать,
быстрой походкой шел к под®езду Веснина.

Как он узнал?

Кирилл отступил на шаг. Надо было бежать -- пока убийца не посмотрел в
его сторону. Он вспомнил, и словно даже услышал, визг пули над плечом.

Бежать...

А убийца поднимется по лестнице и позвонит в дверь. Он найдет, что
сказать. Валя откроет...

И снова покачивающаяся камера репортера жадно заглянет в квартиру...

-- Эй!

Он сам удивился своему крику. Фигура в бурой нейлоновой куртке замерла
на полушаге.

-- Гад!

Кирилл не удивился, когда убийца рванулся к нему. Это было
продолжением страшных снов, в которые превратилась жизнь. Снов, в
которых не преступники убегают от милиции, а честные люди спасаются
бегством от бандитов. Это стало нормой, да?

Кирилл бросился бежать.

Краем глаза он замечал, как женщина, идущая навстречу ему с тяжелой
сумкой, быстро и целеустремленно завернула в уже пройденный было
под®езд, как с балкона второго этажа исчезла фигура девушки, вышедшей
покурить в накитой на плечи куртке. Правильно. Когда маленький мальчик
убегает от убийцы, не стоит смотреть на такое печальное зрелище...

Кирилл свернул к цепочке гаражей, слыша, как сзади приближается
смерть. Он оказался в каком-то узком коридоре -- слева здание, справа
бетонные гаражные коробки, впереди -- стальные прутья ограды,
опоясывающей голые деревья и маленькие беседочки. Детский сад?

Он побежал вперед.

Убийца не издал ни слова. Просто догонял его, медленно и неумолимо.
Кирилл отстраненно подумал, что зря дети считают взрослых неумеющими
бегать. Они умеют. Когда надо.

Шагах в пяти от ограды он увидел -- с какой-то фотографической
точностью, что два прута слегка разогнуты -- наверное, местные пацаны
соорудили для себя удобный проход на детсадовскую территорию. Такой же
лаз был и в ограде детсада рядом с его домом -- по вечерам в маленьких
беседках собирались пацаны, чтобы спокойно покурить, выпить, поболтать
о девчонках. Кирилл прыгнул в узкий проход.

Он отбил плечо, и едва не застрял. За спиной выматерился
преследователь, и Кириллу показалось, что его обдало ветром от
последнего рывка убийцы. Он дернулся, протискиваясь в узкую щель, упал
на раскисшую от дождей землю. Повернулся, со страхом ожидая увидеть
черный глазок ствола.

Убийца пытался протиснуться в щель. Нелепо выгнулся, просунув голову,
но широкие плечи упрямо не желали пролезать, опровергая древнюю
истину -- "главное, чтобы голова пролезла".

Кирилл вскочил, дернулся было вглубь территории, потом повернулся.
Посмотрел в холодные прищуренные глаза. И подпрыгнул, пиная убийцу в
лицо. Рубчатая подошва с хрустом проехалась по щеке.

Мужчина взвыл, выдергиваясь обратно. Из с®ехавшего вбок носа текла
темная кровь, смешиваясь с липкой грязью, слетевшей с подметки
кроссовок.

-- Гад...-- прошептал Кирилл.

Мужчина вытер ладонью лицо. Посмотрел на него -- пристально, словно
запоминая. Очень спокойно произнес:

-- Иди сюда. Я ничего тебе не сделаю.

Кирилл истерически засмеялся.

-- Все равно тебе не уйти,-- сказал убийца.-- Где второй?

Мальчишка попятился. Исчезнувший на секунду страх снова вернулся.
Казалось, ударь он сильнее, так, чтобы содрать кожу, под ней оказалась
бы сталь. Перед ним был не человек -- какой-то робот, терминатор из
фильма.

-- Что происходит?

Из-за гаражей вышел мужчина. Рослый, крепкий -- по сравнению с ним
убийца сам выглядел подростком. В руке он держал разводной ключ,
казавшийся игрушечным. На мгновение Кирилл ощутил, как перевернутый
мир стремительно становится с головы на ноги.

-- Совсем шпана обнаглела,-- поворачиваясь сказал убийца.-- Залез в
карман, гаденыш. Вот... попытался поймать...-- он снова вытер лицо.

-- Он хотел меня убить! -- закричал Кирилл. Мужчина смерил взглядом его,
потом окровавленное лицо убийцы.

-- Я его понимаю,-- сообщил он.-- А ну иди сюда, щенок!

Кирилл бросился бежать.

Нет, мир не собирался стать нормальным. Стоять на голове, видимо, было
для него привычнее.

Сзади доносилась щедрая ругань. Ограда садика была высокой, и
совершенно не приспособленной для перелезания. Но ведь в любом заборе
есть двери.

Кирилл выбежал к зданиям детского сада. Здесь вяло бродили десятка два
малышей под присмотром воспитательницы, смерившей его хмурым
неодобрительным взглядом, но ничего не сказавшей. Кирилл побежал мимо,
к воротам, но растянулся в грязи и упал. Пакет вылетел из рук, прямо к
ногам мальчика лет пяти.

Дети нестройно засмеялись. В этом возрасте ничто не веселит так
искренне и чисто, как чье-то падение в лужу.

Кирилл медленно поднялся. Подошел к пакету, из которого вылетела булка
хлеба и шоколадка...

_к чаю..._

-- Убегаешь? -- спросил малыш.

-- Убегаю,-- машинально ответил Кирилл.

Мальчик задумчиво проводил взглядом испачканный хлеб, посмотрел, как
Кирилл обтирает плитку "Бабаевского".

-- Ты шоколад любишь? -- спросил он.

-- Нет. Хочешь?

-- Хочу,-- без лишней скромности признался малыш.

-- Бери...-- Кирилл сунул ему шоколадку и побежал к воротам.

@@ 12

Был уже вечер, когда поезд подошел к Актюбинску. Ни Ярослав, ни Слава
больше не говорили о предстоящем. Дорога дарила передышку и скуку, это
было единственное, что она могла дать.

-- Проводник обещал никого не подсаживать, если получится,-- перетасовывая
колоду карт сказал Слава.-- Хорошо бы так и доехать, вдвоем.

-- Помнишь, как в молодости мотался в Москву за книжками? -- неожиданно
для себя спросил Ярослав.

-- С Валеркой? Помню, конечно. Здорово было, правда?

-- Прибыли -- ноль, зато поездку окупали, пьянствовали с друзьями, и все
новинки были наши.

Слава засмеялся.

-- Русский бизнес. Навар с яиц.

-- Скорее уж, "украли ящик водки, продали, деньги пропили"...

-- Ненормальный ты,-- укоризненно сказал Слава.-- Угораздило
же меня... Вот другие Визитеры -- какая интересная у них жизнь.

-- Угу, в них уже стреляют.

-- Не остри. Боюсь, что сегодня несколько "ушло".

-- Ты ночью это узнаешь?

-- Да... почувствую.

Ярослав заерзал на койке.

-- Ты, все-таки, сукин сын. Ты что-то знаешь о своем происхождении.
Просто не желаешь рассказывать.

-- А если даже так? Помнишь свое "хождение в сеть"? Когда читатели
принимались обсуждать недосказанные моменты в твоих романчиках? А ты
ухахатывался, читая версии, потом выбирал ту, что высказал самый
симпатичный собеседник и поддерживал ее своим авторитетом автора. Чем
я хуже тебя?

-- Кончай,-- Ярослав чуть смутился.

-- Ладно. Я выйду, покурю на перроне.

-- Почему ты?

-- А ты на прошлой станции выходил, пока я караулил купе.

-- Сравнил раз®езд с городом!

-- Ну и что?

Слава бросил колоду на столик, снял с крючка куртку. Наставительно
произнес:

-- Есть две ошибки, которые можно совершить в дороге. Первая -- выпить
слишком много. Вторая...

-- Выпить слишком мало? Даже не думай.

-- Тю-тю-тю...-- Слава усмехнулся, выходя в коридор.

Проводник, пожилой маленький казах, закрывал служебное купе. Глянул на
Славу, поморщился, что-то вспоминая.

-- Парень, ты просил никого в купе не подсаживать?

-- Угу. Мы с братом просили.

-- Слушай, такое дело, понимаешь... Много билетов здесь продали.
Кого-то придется подсадить.

-- Шеф, сколько надо?

Проводник замотал головой.

-- Ничего не надо. Потесниться надо.

-- Шеф, я думал, мы договорились...

-- А, не обижай! Хорошего попутчика посажу. Стариков, детей -- в другие
купе раскидаю. Кого тебе посадить? Девушку посадить?

-- Посади,-- доставая из пачки сигарету сказал Слава.

-- Русскую посадить?

-- Красивую посади.

Проводник сморщился в улыбке.

-- Кто тебя знает, кто тебе красивая... Мне будет красивая, а ты из
окошка выпрыгнешь.

Слава засмеялся.

-- Русскую посади. Ладно?

-- Ладно. Слушай, возьми мне на перроне сигарет? Наших возьми, я
российские курить не могу.

-- Сделаем, шеф.

Он прошел вслед за проводником, протиснулся мимо него, когда тот
опустил лесенку. Распихивая толкающихся у вагона пассажиров и торговок
отошел на несколько шагов, закурил. Казавшиеся бесконечными ряды
торговцев, рассевшиеся на земле вдоль перрона, уже завели бесконечный
галдеж. Он подошел к старику, возле которого была навалена гора
арбузов и дынь.

-- Сколько?

-- Бери, бери...

-- Сколько за этот?

-- Десять! -- продавец хитро улыбнулся.

-- Ты меня не за того принял. Я в Москву еду, а не из Москвы. Пять.

-- А, забирай...

Слава сунул ему пятитысячную, с натугой поднял арбуз. Спросил:

-- Где можно взять спиртное? Нормальное спиртное.

Старик махнул рукой к зданию вокзала. Слава быстро глянул на часы.

-- Эй, зачем ходить? -- к нему подскочил паренек лет двадцати.-- Вот,
бери! Бери, хорошая водка!

Он махнул перед лицом Славы бутылкой. Желтая, косо наклеенная этикетка
гласила -- "Орысша арак".

Слава поймал его за воротник, притянул к себе.

-- Эту водку,-- раздельно сказал он,-- залей себе в задницу. Понял?
Технический спирт из канистры, мать разливает, отец закупоривает, ты
продаешь. Ты сам, гаденыш, это пить будешь?

Парень открыл было рот, чтобы огрызнуться... и затих, глядя в глаза
Визитера. Дернулся, высвобождаясь, медленно отступил на пару шагов.

-- Разбей,-- холодно приказал Слава.

Парень неуверенно заозирался.

-- Ты слышал?

Словно загипнотизированный парень поднял бутылку и с силой опустил ее
на железный столбик полуразваленной ограды. С ужасом уставился на
усыпанную осколками лужицу. Звон словно выделил вокруг них
пятиметровый круг остолбеневших торговцев, молча взиравших на
небывалое.

-- Все разобьешь,-- приказал Визитер, отворачиваясь.

Стоянка пятнадцать минут... к вокзалу придется пробежаться.

@@@

Ярослав, наблюдавший за происходящим из купе, был единственным, кто
понимал, что случилось.

Визитер тренировался.

Несчастный бутлегер попался ему под горячую руку. Визитеры, как сказал
Слава, _почти_ не располагали возможностями, выходящими за рамки
человеческих.

Сейчас парень продавец поддельной водки испытал на себя это самое
_почти_.

Что было единственным оружием его, писателя? Если не считать дешевый
газовик, болтающийся сейчас на дне сумки?

Слово.

Визитер владел странной алхимией перехода Слова в Дело. Чем-то,
посерьезнее гипноза, чем-то, подобным фокусам Мессинга.

Ярослав вздохнул, отворачиваясь от обезумевшего парня, бившего об
ограду третью бутылку. Люди старательно обходили его.

Интересно, а какие чудеса способны творить другие Визитеры?

Дверь дернулась. Ярослав поднял глаза -- но это был не Слава. Проводник
хитро, заговорщицки подмигнул ему.

-- К вам гости, потеснитесь чуть-чуть, а?

Девушка лет двадцати, в плаще поверх мохнатого свитерка и
бледно-голубых джинсах, неуверенно зашла в купе.

-- Здравствуйте,-- Ярослав подтянул ноги, садясь.

-- Здравствуйте,-- девушка покосилась на проводника, но тот уже исчез,
как чертик в коробочке.-- Вы один едете?

-- Нет, мы с братом. Нижние полки свободны, выбирайте.

-- Ага,-- девушка опустила небольшой чемодан. Симпатичная,
светловолосая, но с тем легким налетом провинциальности на лице,
который Ярослав так ненавидел в себе самом.-- Вы далеко едете?

-- До конца.

-- Здорово. А я уже лет пять в Москве не была... я в Саратов еду.

Она слегка нервничала. Наверное, начиталась бульварных газет с
рассказами об изнасилованиях в поездах. Когда-то он сам такие
сочинял... подрабатывал. Двадцать баксов рассказик... "И тогда четыре
лица кавказской национальности одновременно изнасиловали девушку
четырьмя различными противоестественными способами..." Ярославу стало
смешно, он фыркнул, давя смех.

-- Вам помочь чемодан поставить?

-- Что?.. спасибо. Я сейчас, достану...

Поезд дернулся. Ярослав тревожно глянул в окно на заскользивший
перрон. Очень весело получится, если Визитер отстанет. Что он будет
делать в Москве?

Впрочем, занятие найдется. Попить водки со Скициным, вина с Озеровым,
потрепаться о фантастике и услышать полный набор столичных новостей,
выклянчить из какого-нибудь издательства аванс под очередной роман...
какой роман?.. а, придумать никогда не поздно...

На мгновение он почувствовал облегчение. Визитер исчез из его жизни
как дурной сон. Затерялся в городе на северных окраинах Казахстана.
Пообвыкнется, найдет хорошую девушку, устроиться на работу...

Ему снова захотелось смеяться.

В незакрытую дверь протиснулся Слава. С арбузом под мышкой и тяжелым,
жалобно звякнувшим пакетом в руках.

-- Что, потерял?.. Здравствуйте.

-- Здравствуйте,-- девушка растерянно посмотрела на него, потом на
Ярослава, снова на Визитера. Неуверенно улыбнулась

-- Познакомь с гостьей,-- опуская арбуз на полку сказал Слава.

-- А мы еще не успели познакомиться.

-- Ох, джентльмен... Я -- Слава. А этот заторможенный товарищ -- Ярик.

-- Тоня. Вы близнецы?

-- Ну, в какой-то мере,-- Визитер кивнул.-- Я младшенький, он
старшенький. Более мудрый и печальный, но вы на него не сердитесь.

Тоня засмеялась.

-- Ой, я даже растерялась. Никогда не встречалась со взрослыми
близнецами.

-- Все, упущение исправлено.

-- У нас в школе есть двое близнецов, но они совсем непохожие. Небо и
земля.

-- Вы учительница?

-- Да, русский язык и литература...

Слава замахал руками.

-- Не пугайте, Тоня! Я всегда боялся писать сочинения! Можно сесть?

-- Садитесь, Слава,-- Тоня безуспешно попыталась придать голосу строгий
тон.-- Ой, как забавно...

-- И не говорите... давайте на ты?

-- Конечно...

-- Тоня, отметим знакомство?

Визитер жестом фокусника извлек из пакета бутылку шампанского и
бутылку вина. Отложил пакет, едва ли ополовиненный.

-- Ребята, я не пью...

-- Да и мы не пьем. Дорогу коротаем. Ярик, не сиди столбом, а? Достань
колбаски, шоколадку для Тони...

-- У меня курица есть, еще горячая,-- торопливо сказала девушка.

-- Тоня, вы волшебница. Курица в поезде -- это птица счастья,-- серьезно
произнес Слава.

-- Такая же синяя...-- одними губами прошептал Ярослав, открывая сумку.

@ Часть четвертая. "Альянсы"

@@ 0

Они встретились в маленькой кафешке, которую Илья частенько
использовал для подобных дел. Он не терял времени даром, и успел
пообедать, когда к нему за столик подсели двое -- молодой парень с
лицом, не обезображенным печатью интеллекта, и серенький, неприметный
мужчина.

-- Привет, Корректор,-- обронил мужчина. Кивнул парню: -- Давай,
чего-нибудь пожевать организуй...

Илья кивнул, не отрываясь от тарелки. Аппетит был зверский. Видимо,
из-за стимулятора. Впрочем, он же, наверное, и заглушал боль в
распухшем и очевидно сломанном носу, делал ее неприметной, мелкой.
Кровь перестала идти давно -- у Карамазова была прекрасная
свертываемость.

Забавно, что Плюгавый узнал его рабочее прозвище. Забавно...

-- Привет, Харин,-- отодвигая тарелку сказал Илья.-- Как, с ремонтом
закончил? Уютнее в хате стало?

Мужчина вздрогнул, покачал головой. С легким восхищением сказал:

-- Крут. Крут ты, Корректор. И смел.

-- Те, кого я боюсь, долго не живут.

Харин посмотрел ему в глаза, отвел взгляд.

-- Как ты мое имя узнал?

-- Я же тебе не задаю этот вопрос? К делу.

-- К делу... легко сказать. Ты бы еще базуку попросил.

-- Может и попрошу. С этой просьбой справился?

Харин быстро оглянулся, чуть понизив голос сказал:

-- "Стечкин" и "Клин"... "Клина" нет.

-- Жаль.

-- "Кедр" возьмешь?

-- Я с ним не работал.

-- Не сложнее, поверь. И лучше.

Илья пожал плечами -- посмотрим...

-- Сколько?

-- Две.

Карамазов покачал головой.

-- Разговор был о другой цене. Совсем о другой.

-- Срочность, друг мой. Срочность.

-- Две сотни скинь. Я на мели остаюсь.

Харин даже руками развел от несерьезности предлоржения.

-- Да ты что, Корректор? Опомнись. По два магазина на ствол!

-- Сотню скинь. У меня больше нет.

-- Не могу, поверь.

Илья молча снял с руки часы, положил на стол перед Хариным. Тот
недоуменно взглянул на циферблат:

-- Полчетвертого... ты что?

-- Они стоят две сотни. И штука девятьсот зелеными.

Харин нервно засмеялся:

-- Ты что, парень, помидоры на базаре выторговываешь?

-- Я же тебе говорю -- у меня нет при себе больше! Ты называл штуку
шестьсот, помнишь?

-- Встретимся завтра.

-- Мне срочно надо. Я не шучу.

Вернулся охранник Харина с подносом. Торговец молча взял стакан сока,
подозрительно осмотрел кусок мяса в тарелке, ткнул в него вилкой.
Спросил:

-- Можем мы пойти навстречу хорошему человеку?

-- Хорошему? -- равнодушно поинтересовался охранник, садясь рядом.-- Можем.

-- Сотни у него не хватает, вот, часы отдает,-- сообщил Харин, терзая
бифштекс.-- Совсем прижало, видно.

Охранник взял часы, повертел на ладони.

-- Это че?

-- Это платина.

-- Меня сын забодал, хорошие часы просит,-- сообщил парень