пытальщик,  -  мрачно  отозвался  гном,
медленно поворачиваясь по сторонам, словно пытаясь угадать,  кто  бросится
на него первым.
     Сварог тем временем приглядывался к мохнатым  созданиям  -  иные  еще
пытались уползти.  С  белку  величиной,  только  бесхвостые,  мех  густой,
богатый, а морды, даже у мертвых, выглядят чересчур уж умными для  простых
грызунов. На  крохотных  запястьях  -  чеканные  браслеты,  а  возле  иных
трупиков валяются длинные, узкие, изогнутые ножи...
     - И что ж ты с ними не поделил? - поинтересовался Сварог.
     - Да было что, - отрезал гном.
     - Ясно, - сказал Сварог. Неподалеку лежал мешок, а  в  нем  явственно
круглились два арбуза. - Ты, голуба моя, к  ним  в  огород  залез,  они  и
осерчали...
     - Кто ж знал, что они  поблизости,  -  пробасил  гном  без  малейшего
раскаяния. - Не обеднели бы.
     - Непринужденная у тебя натура, я смотрю, - покачал головой Сварог.
     - Какой есть, - сказал гном.  -  Если  жрать  хочется.  Нужно  отсюда
убираться, вот что. А то нагрянут всей бандой. Их  тут  несчитано.  Продай
коня. Их у тебя хоть завались.
     Леверлин за спиной гнома корчил Сварогу  страшные  рожи,  сопровождая
это яростными непонятными жестами, и Сварог, кажется, понял...
     - А что взамен? - спросил он гнома с  видом  заправского  торгаша.  -
Кони в этих местах - товар редкий...
     - Один клад.
     - Не пойдет, - торопливо  вмещался  Леверлин,  не  выдержав.  -  Если
верить предкам, гномы однажды данного слова не нарушают, но казуистические
прорехи выискивают не  хуже  наших  крючкотворов  с  Людоедского  бульвара
[обиходное название Жемчужного бульвара,  где  разместились  три  основных
корпорации стряпчих Равены]. Ты согласишься,  а  потом  окажется,  что  до
этого клада месяц ехать. Или год копать. Ни к чему нам сейчас клад,  пусть
ответит на три вопроса. Для науки это бесценный материал. Идет?
     - Идет, - сказал гном.
     - Только поклянись сначала двойным топором, двойной киркой и каменным
небом.
     - Грамотный... - пробурчал гном. - Ладно,  клянусь  двойным  топором,
двойной киркой и каменным небом, что отвечу на три вопроса без лжи.
     - Где здесь безопаснее всего переночевать? - тут же спросил Сварог.
     - В ту сторону, - показал гном.  -  Если  поспешите,  еще  до  заката
увидите курганы. Безопаснее всего ночевать на вершине. Любого.
     - Значит, гномы не вымерли? - быстро спросил Леверлин.
     - Где мой конь? - ответил вопросом гном.
     Сварог кивнул Делии, и  она  отвязала  повод  одного  из  двух  своих
заводных. Сунув топор за пояс, за спину, гном хозяйственно подобрал мешок,
закинул его за плечо, ухватил край  зубами,  освободив  руки,  разбежался,
подпрыгнул, уцепился за стремя и одним махом, с кошачьим проворством взмыл
в седло. Лошадь фыркнула, переступила на месте, но  к  странному  всаднику
отнеслась, в общем, спокойно. Шедарис  словно  бы  невзначай  повел  дулом
пистолета,  приготовившись  принять  незамедлительные  меры,   если   гном
вздумает  удрать,  не  расплатившись  сполна.  Но  клятва,  должно   быть,
оказалась из тех, что нарушать не годится ни  при  каких  обстоятельствах:
гном поерзал в седле, примеряясь к поводьям, ответил:
     - Гномы не вымерли. Третий вопрос.
     - Тихо! - вскрикнул Леверлин.
     - Молчать всем, - поддержал Сварог. - Думайте, граф, ради науки...
     Гном молча ждал. Из-за буйной бородищи никак не удавалось  разобрать,
что за выражение у него на лице.
     - Ага! - Леверлин радостно воздел указательный палец. -  Спроси  его,
где они сейчас живут, он быстренько ответит: "В  подземелье".  Уговора  не
нарушит, а вопросы кончатся...
     - Грамотный... - проворчал гном.
     - Вы остались на Таларе?
     - Нет, - сказал гном, как плюнул. - Я могу ехать?
     - Валяй, - кивнул Сварог.
     Гном гикнул, вцепившись обеими руками в гриву,  ударил  ножонками  по
конским бокам - и галопом унесся прочь.
     - Все же, сдается, не много ты узнал, - сказал Сварог Леверлину.
     - Почему? Не так уж... Если они покинули Талар, а так оно определенно
и есть, уйти они могли только на Сильвану. Были такие подозрения и раньше,
а  теперь  можно  говорить  с  уверенностью.  По-моему,   выжал,   сколько
удалось...
     - Господи, как мало порой нужно для счастья ученым  людям,  -  сказал
Сварог. - А если они ушли не на Сильвану? Если они отправились шляться  по
Древним Дорогам?
     - Они же не идиоты...  -  ответил  Леверлин,  спохватился,  глянул  с
интересом: - Кто это тебя просветил насчет Древних Дорог?  О  них  повсюду
забывать начали, даже наверху.
     - Ты же помнишь? А чем я  хуже?  Нашел  я  один  интересный  документ
эпохи, дам почитать, если стоянка будет безопасная... - Он огляделся. -  В
самом деле, нужно убираться. Не ровен час,  эти  мохнатые  нахлынут  целой
ордой... У кого мешок во вьюке? Срежьте-ка быстренько по паре  арбузов  на
брата и скачем.



        10. КТО БЕРЕЖЕТ КУРГАН

     Гном не врал - на закате они увидели  впереди  с  десяток  прихотливо
разбросанных курганов, оплывших от времени, но все еще высоких и  широких,
довольно крутых. Очень уж они походили  друг  на  друга,  чтобы  оказаться
творением слепой природы. Сварог наудачу выбрал один из ближайших,  указал
на него, и вереница  всадников,  описав  по  склонам  суживающуюся  кверху
спираль,  поднялась  на  вершину,  поросшую,  как  и  весь  курган,  сухой
реденькой травой. Места для  лагеря  нашлось  предостаточно.  Они  еще  не
кончили расседлывать лошадей, как Шедарис, управившись  со  своими  раньше
всех, пошел вокруг стоянки, густо раскладывая серебряные монеты.
     - Никак не похоже это на природные холмы, - сказал Сварог  Леверлину.
- Именно курганы,  хотя  я,  признаться,  курганов  в  жизни  не  видел...
Интересно, кого тут могли хоронить? Или не стоит поминать к ночи?
     - Да не стоит, пожалуй. На всякий случай. Что  у  тебя  за  документ?
Насчет Древних Дорог? На постоялом дворе нашел?
     - Ага, - сказал Сварог, доставая письмо. - Займись, а я пошел.
     И  направился   поить-кормить   лошадей.   Да   и   людям   следовало
подкрепиться. Каждый раз, создав одним махом столько воды и провианта,  он
ощущал нешуточную усталость, словно переколол  машину  дров.  Лег,  удобно
устроил голову на чьем-то вьюке и принялся блаженно  пускать  дым,  глядя,
как на темном небе проступают первые блеклые звездочки -  словно  призраки
ночных светил. Темнота в Хелльстаде отчего-то наступала  заметно  быстрее,
чем водится в нормальных землях, и хозяйственный Бони уже складывал в кучу
сушняк, коим нагрузил своих заводных коней в дубраве.
     - Ну зачем тебе тут костер? - лениво поинтересовался  Сварог.  -  Еще
увидит кто...
     - Захотят, углядят и  без  всяких  костров,  верно?  -  махнул  рукой
крестьянский сын, ловко нащипал кинжалом лучинок, воткнул кинжал в  землю.
- Шет, где там арбузы?
     Подошел Шедарис с растерянным и озабоченным видом. Молча показал  две
половинки "арбуза".
     От них пахло мясом - свежим, сырым. И  темно-красная  мякоть  на  вид
ничем не отличалась от мяса. Сварог потыкал его пальцем -  упруго-плотное.
Капавшая с половинок жидкость в полумраке казалась черной.
     - Выкинь ты их, - сказал Сварог решительно, вытер  палец  о  штаны  и
направился к Леверлину. Тот сидел с письмом в  опущенной  руке,  невидящим
взором уставившись в пространство. Рядом, задумчиво глядя на него, положив
руку ему на плечо, стояла Делия.
     - Впечатления? - спросил Сварог.
     - Нет у меня впечатлений, - сказал Леверлин тихо. -  Видишь  ли,  это
первый написанный до Шторма связный текст, попавший нам в руки. До сих пор
было только несколько копий, в трудах первых книжников. И веры этим копиям
мало... Как и "надписям" на скалах и утвари. Ведь ничего не  осталось,  ни
книг, ни вещей, ни домов. Топор Дорана принадлежит столь далекому времени,
что  к  нему  относишься  с  полным  равнодушием,   он   и   во   времена,
предшествовавшие Шторму, был антиком... А здесь -  совершенно  целый  дом,
вся эта великолепная домашняя утварь...  Чего  им  еще  не  хватало?  Нет,
решили воевать...
     Сварог мягко сказал:
     - Знаешь, я уверен, сейчас очень многие то же самое думают о  королях
и дворянах. Зачем им еще и воевать, если у них есть перстни с самоцветами,
телевизоры и водопровод в доме... А что до  книг  -  я  из  своей  комнаты
прихватил на память все, что там нашлись, десятка полтора, но это, господа
мои, бульварное чтиво ничуть не лучше того, что мне  случилось  листать  в
Равене... И мне отчего-то не верится, что где-то в  подземельях  еще  ждут
своего часа сокровища духа. Похоже, все  началось  так  внезапно...  -  Он
помолчал. - Интересно, что это были за Керуани?
     - Откуда мне знать? - пожал плечами Леверлин.
     Чересчур уж торопливо и равнодушно он  это  произнес  -  и  Сварог  с
удивлением открыл, что впервые за  время  их  знакомства  Леверлин  с  ним
неискренен. Брошенный на Леверлина выразительный взгляд Делии тоже  должен
был что-то означать. Что-то такое эти двое знали - и делиться со  Сварогом
не хотели. Его это обидело, но он промолчал, решив отменить  все  разборки
до лучших времен. В конце концов,  мир  не  обязан  вращаться  вокруг  его
персоны, и всякий имеет право на свои секреты...
     - Собаки, способные чуять грядущие несчастья, -  сказал  Леверлин.  -
Особая порода. Значит, не сказка...
     Делия выразительно глянула на него, и Сварог вполне отчетливо  ощутил
себя третьим лишним.
     - Ну, я пошел... - начал он.
     Земля исчезла из-под  ног,  близкий  огонь  костра  рванулся  куда-то
вверх,  Сварог,  вмиг  вспомнив  свои  монгольские  злоключения,  в  ужасе
дернулся к Делии и Леверлину, цепляясь за них, дотянулся, схватил за  полы
камзолов - и сообразил, что все трое медленно опускаются вниз в  кромешной
тьме, в облаке трухи  и  пыли,  забивавшей  уши,  глаза,  рот.  Падение  с
приличной  высоты  -  но  благодаря  Сварогу  его  друзья   не   рисковали
расшибиться в лепешку.  Уже  обретя  присутствие  духа,  Сварог  "кошачьим
глазом" видел вокруг бревенчатые стены. Вскоре его ноги коснулись укрытого
грубой тканью пола - и ткань рассыпалась под сапогами, а под ней оказались
трухлявые бревна. Сварог задрал  голову.  Высоко  вверху  зияло  отверстие
неправильной формы, в которое они и сверзились. Но почему?
     Еще выше равнодушно светили звезды.
     Скрежетнуло - это Делия выхватила меч.
     - Оставьте, - сказал Сварог. - Это гробница, похоже.  Вокруг  никого.
Нечто вроде купола, выложенного  изнутри  бревнами.  Там  и  сям  валяются
какие-то предметы, а в  центре  нечто  вроде  помоста,  там  лежит  что-то
длинное, покрытое тканью... Точно, гробница. На то и курган... Как  же  мы
сюда сверзились? Потолок не выдержал, что ли?
     - Эй! - послышался сверху голос Мары, довольно спокойный. - Живы?
     - Живы, - крикнул Сварог. - Тащи веревку!
     - Как вас угораздило?
     - Тащи...
     Его оборвал отчаянный визг Делии  -  принцесса,  храбро  переносившая
доселе все мытарства, тяготы и опасности, сейчас, не помня себя от страха,
визжала, как завидевшая  мышь  кухарка.  Меч,  правда,  не  бросила  -  но
шарахнулась,  вцепившись  в  Сварога,  оказавшегося  ближе.  Рядом  дважды
щелкнул курок - Леверлин выхватил  пистолет.  От  всех  троих  протянулись
зыбкие длинные  тени  -  гробница  осветилась  мутно-зеленоватым  сиянием,
колышущимся, неприятным. А из  дальнего  угла  на  них  надвигалось  нечто
белое, напоминавшее фигуру в бесформенном балахоне,  от  нее  веяло  сырым
холодом и незнакомыми запахами, гнилостными,  тяжелыми.  Физиономия  этого
создания оказалась не  страшной  и  не  уродливой  -  она  была  настолько
д_р_у_г_о_й_, чуждой  всему  на  свете,  самому  этому  миру,  что  сердце
леденело не от страха, а от совершенно  непонятных  ощущений,  к  приятным
решительно не относившихся.
     Мара что-то кричала сверху. Сварог не отвечал,  старательно  ловя  на
мушку наплывавшую фигуру. Несколько  раз  даванул  на  спуск.  Бесполезно.
Тварь надвигалась. С таким он  еще  не  сталкивался.  Есть  случаи,  когда
исключений из правил попросту не бывает. Нечисть - а это именно нечисть  -
обязана раствориться или хотя бы отступить. Но белая  фигура  игнорировала
незыблемые  доселе   законы.   Ее   огромные   фасеточные   глаза   горели
пронзительно-сиреневым светом, а редкие  острые  клыки  странной  формы  -
ярко-желтым, на шее сияло ожерелье из разноцветных треугольных камешков  -
удивительно чистые спектральные  цвета,  вся  палитра  радуги,  хоть  и  в
беспорядке, словно  внутри  горят  крохотные  лампочки,  озаряя  чистейшее
стекло.  Руки  взметнулись,  из  широких  рукавов   показались   когтистые
трехпалые ладони - и корявые пальцы  тоже  унизаны  разноцветно  светящими
шариками. Оно остановилось шагах в пяти, и на том  спасибо,  но  положение
аховое, если бессильно испытанное серебро...
     Не в ушах, а прямо в голове у Сварога зазвучал шелестящий, бесплотный
голос, где эмоций было не больше, чем в стуке тележных колес:
     - Я - Йор-Фулаох,  Радужный  Демон,  страж  гробницы,  чей  покой  вы
нарушили огнем, пролитой кровью и железом.  Никто  не  смеет  безнаказанно
осквернять гробницы великих вождей...
     - Мы вовсе и не хотели... - вскрикнула Делия. Значит, тоже слышала.
     - Меня не заботит, хотели вы этого или нет. Мое дело - беречь покой и
наказывать тех, кто его нарушит.  Все,  кто  приплыл  на  заклятый  остров
нарушить покой вождей, здесь и останутся до исхода времени...
     - Остров? - растерянно сказал Сварог. - Да что ты несешь такое, какой
остров...
     Он пытался выиграть время, не представляя, какой от этого может выйти
толк. Чудище колыхалось  перед  ним,  словно  абсурдная  помесь  тумана  с
новогодней елкой. Делия  прижалась  к  нему,  вся  дрожа.  Столь  мерзкого
бессилия Сварог еще не испытывал.
     Леверлин внезапно шагнул вперед:
     - Ты знаешь, что такое планета?
     - Конечно, - бесстрастно произнес демон.
     - Как называется эта планета?
     - Йорхор.
     - Святая Бригита... - охнул Леверлин. - Не может такого быть.
     - Чего? - рявкнул Сварог.
     Голос Леверлина словно бы резко повеселел:
     - Йорхор... Ох, как интересно...
     - Да что такое?! - Сварог за это  время  еще  пару  раз  выстрелил  в
чудище, чего оно словно бы и не заметило.
     - На языке Изначальных Талар назывался Дагросар, это-то мы  знаем,  -
сказал Леверлин. - А Йорхор - так планету называли те, кто обитал здесь до
Изначальных. Точнее, до сих пор это было гипотезой... Значит, она  верная.
Значит, Изначальные тоже, вопреки названию, откуда-то сюда пришли.  Йорхор
- это даже не сотни тысяч лет назад. Миллион, быть  может.  Между  нами  и
этим красавчиком - словно бы ступенька...
     Сварог  начал  понимать.  Магия  Изначальных   влияет   на   нынешних
обитателей Талара, подчиняясь тем же законам, что и магия последних, -  но
как быть с созданиями, грубо говоря, отстающими по фазе? Если на  него  не
действуют нынешние методы борьбы с нечистой  силой  -  подействует  ли  на
н_и_х_ древняя магия демона исчезнувшего времени?
     Леверлин тем временем крикнул:
     - Ну, давай! Покажи, что ты можешь!
     Радужный Демон застыл, распростерши  руки.  Колыхались  тени,  ползли
минуты. Делия горячо дышала в щеку Сварогу. Он высвободился, прошел вперед
и остановился прямо перед демоном, весь озаренный теперь радужным  светом.
Страх и растерянность понемногу таяли, сменяясь прежней решимостью. Потому
что ничегошеньки с ними не происходило, разве что незнакомые запахи  стали
сильнее. Вблизи физиономия демона напоминала застывшую карнавальную  маску
- фасеточные глазищи занимают добрых две трети треугольного лица, ушей  не
видно, нос на манер клюва, сливается с верхней челюстью...
     - Что, не получается? - спросил Сварог едва ли не сочувственно.
     - Вы давно должны были... - протянул демон.
     - Да пойми ты, - сказал Леверлин. - Ушли не только твои хозяева, но и
те, кто пришел им на смену. Миллион лет, а то и дольше... Тебя никогда  не
учили, что  в  мире  нет  ничего  вечного?  Здесь  уже  не  остров,  часть
континента, никто и не знал, что тут когда-то был остров...
     Они со Сварогом полностью  овладели  собой,  только  Делия  держалась
поодаль. Демон медленно-медленно опустил руки, его голос  оставался  столь
же бесстрастным, но меж словами появились долгие паузы, соответствовавшие,
быть может, эмоциям:
     - Континент... ничего прежнего... никого прежнего... миллион лет...
     "Не помер бы, - подумал Сварог. - Такая плюха любого уложит".
     - Это что еще  за  сумасшедший  фонарщик?  -  раздался  юный  дерзкий
голосок.
     Сварог оглянулся. Мара стояла,  отвязывая  с  талии  конец  спущенной
сверху веревки.
     - Это демон,  -  сказал  Сварог.  -  Из  прежних  времен.  Совершенно
выдохся, бедняга. Сущее привидение демона, я бы сказал...
     - Ну, перепугали  вы  нас.  Бог  знает  что  подумали,  а  вы  тут  с
привидениями демонов шушукаетесь... -  Мара  задрала  голову  и  закричала
наверх: - Все в порядке!
     Обошла вокруг радужно сиявшего  демона,  задумчиво  его  разглядывая,
хмыкнула, пожала плечами и направилась к помосту. Леверлин  пошел  следом,
даже Делия стала с любопытством озираться. Демон торчал  посреди  гробницы
перестоявшей все сроки новогодней елкой,  нелепый  и  бессильный.  Сварогу
стало его немного жаль, и он громко сказал:
     - Орлы, поуважительнее, что вы,  как  деревенщина  в  музее.  Великий
вождь все-таки...
     - Один из самых великих, - печально подтвердил  демон.  -  Он  разбил
войска фоморов, срыл крепости Змеиного мыса, спустился в подземную  страну
вераджей  и  захватил  драгоценности  их  гнусных  владык,  изгнал  жрецов
Змееногого, нанес рану Великому Кракену...
     - Что? - повернулся к нему Сварог. - Эта пакость  уже  тогда  жила  в
глубинах?
     - Великий Кракен уже  обитал  здесь,  когда  наши  предки  пришли  на
Йорхор. Твой друг прав - для живущих вечности нет. Но она  существует  для
Зла...
     - Да? - усмехнулся Сварог. - Что-то твое зло  испытание  временем  не
выдержало...
     - Ты уверен, что я представляю зло по отношению к твоему  добру?  Что
наши добро и зло друг на друга похожи?
     - Ни в чем я не уверен, - сказал Сварог. - И вдобавок - не философ. Я
авантюрист на государственной службе.  Это  вот  он  -  ученый,  да  и  то
недоучившийся. Хоть ты не втягивай меня  в  философские  споры,  я  их  по
темноте своей старательно избегаю, о чем что-то не сожалел...
     Он подошел к  помосту.  Из-под  плотной  материи,  расшитой  странным
узором  с  преобладанием  спиралей  и  треугольников,  выступала   верхняя
половина скелета. И скелет был не человеческий,  судя  по  черепу.  Больше
всего  череп  напоминал  физиономию  стража  гробницы  -  те  же  огромные
глазницы,  верхняя  челюсть-клюв,  редкие  клыки  странной  формы.  Сварог
осторожно прикоснулся пальцем к  уголку  покрывала,  и  уголок  рассыпался
хлопьями тяжелого праха. Миллион лет - это  серьезно...  Наряд  покойника,
должно быть, рассыпался пылью уже давно - меж  ребер,  сходившихся  острым
клином,  отчего  грудная  клетка  напоминала  лезвие  колуна,  валялись  в
беспорядке то ли бляшки с выпуклым узором, то ли пуговицы, пряжки, обрывки
звеньев  рассыпавшихся  цепочек,  тусклые   прозрачные   камешки.   Из-под
покрывала виднелась рукоять меча - с гардой, похожей  на  четырехлопастный
пропеллер, вся в спиральных узорах.
     - Три ночи горели костры, - бормотал за спиной Радужный Демон. -  Три
ночи били барабаны, ритуальный напиток  богов,  шипя  и  пенясь,  лился  в
пламя, и падали под жертвенным ножом пленники, и ржанье Горлорга  походило
на рыданье, ибо он ведал, что никогда уже  не  понесет  вождя  по  Древним
Дорогам...
     - Что? - Сварог обернулся. -  Ваши  кони  могли  скакать  по  Древним
Дорогам?
     - Горлорг - не обычный