с  ней  поладить.  Наши  люди  успели
привыкнуть к таким напарницам и напарникам, вам  же  придется  учиться  на
ходу. Зато я буду за вас спокоен -  если  можно  в  этом  деле  оставаться
спокойным, конечно. Итак, приказы не обсуждаются?
     - Не обсуждаются, - хмуро сказал Сварог.
     -  Прекрасно.  Я  понимаю,  что  именно  вы  станете   подсознательно
беспокоиться за нее, - но это пройдет после первой  же  стычки,  когда  вы
увидите ее в работе. Вы...
     Быстро вошел Брагерт, глянул вопросительно.
     - Докладывайте, - сказал Гаудин.
     - Последнее сообщение из Равены. Сегодня ночью в  королевском  дворце
произошло что-то вроде короткой стычки. Подробности пока неизвестны. Убиты
несколько гвардейцев из охраны Делии. Сама она цела и невредима, ее видели
утром. Вы велели докладывать обо всем...
     - Хорошо, идите, - Гаудин задумчиво потер лоб. -  Вот  так  и  живем,
лорд Сварог, - извольте теперь гадать, то ли это покушение  на  принцессу,
то ли ночная жизнь дворца, никогда не блиставшая благонравием... Забирайте
Мару и отправляйтесь к себе в замок. Вечером я за  вами  прилечу.  Спустим
вас в Снольдере  поблизости  от  одного  из  портов,  сядете  на  пароход,
поплывете в Ронеро... Ступайте. Не обижайте Мару.
     - Вот уж что мне в голову не  придет...  -  искренне  сказал  Сварог,
вспомнив беззвучный вихрь, швырявший его с потолка на стены.
     Он вышел. Мара тут же поднялась со светло-коричневого дивана у  стены
и молча пошла рядом, стараясь попадать в ногу,  украдкой  косясь  на  него
снизу вверх.
     - Ну что ж, прелестное дитя... - сказал Сварог, ломая голову, как  же
с ней держаться. - Скажи-ка, куском теста человека можно убить?
     - Запросто, - она едва заметно улыбнулась. - Сначала...
     - Избавь от подробностей. Тебе уже об®яснили, что мы будем делать?
     - Да.
     - И как ты к этому относишься?
     Она дернула плечом:
     - Приказ есть приказ. Вы командир.
     - Ты.
     - Нет, командир вы.
     - Ты не поняла. Предлагаю перейти на "ты".
     - Есть.
     - А тебе самой как больше нравится?
     - Все равно.
     - Стой, - сказал Сварог, и она послушно остановилась. -  Это  правда,
что ты сейчас подумала: "И чего ты такой дурак?" Приказываю отвечать.
     - Если приказываете, то что-то вроде я и подумала...
     Сварог откровенно, не таясь, почесал в затылке:
     - Послушай, прелестное дитя, как бы нам побыстрее найти  общий  язык?
Чего ты не любишь?
     - Когда мне рассказывают  сказки  с  таким  видом,  словно  отчего-то
решили, что я не читала ни одной. Когда ко мне относятся несерьезно, - она
запнулась, но все  же  закончила  с  непроницаемым  видом:  -  Когда  меня
называют "прелестное дитя".
     - А что ты любишь? Три-четыре позиции хотя бы.
     - Летать по воздуху. Охотиться на кабана. Шоколад,  горький.  Мужчин,
которые мне понравятся, - она дерзко глянула Сварогу в глаза. - Да.
     - Что - "да"?
     - Отвечаю на твой последний вопрос.
     - Это какой?
     - Который ты не стал задавать - нравишься ли ты мне.
     Сварог едва не подавился смехом, но справился:
     - Послушай, а если я сейчас заржу, это будет означать, что я отношусь
к тебе несерьезно?
     Мара впервые задумалась:
     - Наверное, да...
     - Тогда не буду, прелест... тьфу, Мара. Или ты предпочитаешь, чтобы к
тебе обращались как-то иначе?
     - Мне нравится, когда меня зовут "кошка".
     - Тебе удивительно подходит, - сказал Сварог.
     - Я знаю.
     - И подразумевается, конечно, не домашняя мурлыка, а?
     - Конечно, - мимолетно улыбнулась Мара.
     - А мечта у тебя есть, кошка?
     - Конечно. Я мечтаю заслужить дворянство. Это невероятно  трудно,  но
иногда удается,  за  особые  заслуги  трону...  Тогда  я  сама  смогла  бы
составить себе герб. Я бы взяла дикую кошку. Золотую. На синем.
     Вот сейчас это и впрямь была мечтавшая о кукле девочка. Почти что.
     - Считай, тебе невероятно повезло, - сказал Сварог. - Останусь  тобой
доволен - получишь дворянство.
     Мара грустно сморщила нос:
     - Одна императрица может возводить в дворянство.
     - Это здесь, - сказал Сварог. - Я ведь еще  и  барон  там,  внизу,  в
Пограничье. Взаправдашний вольный ярл, каковой  имеет  право  возводить  в
дворянство.
     Она остановилась,  обернулась,  разинув  рот,  словно  ребенок  перед
витриной кондитерской, уставилась широко раскрытыми глазищами:
     - Что я должна сделать?
     Сварог с удивлением понял, что и в самом деле стал во  мгновение  ока
господином,  командиром  и  повелителем.  Чуть  смущенно  пожал   плечами,
подтолкнул ее к распахнувшейся двери виманы:
     - Да господи, ничего. Пошли. Когда вернемся, получишь дворянство.  Ни
за что, просто так. Обещаю.
     "Не каркай, дубина, не каркай, - зло и  тоскливо  подумал  он.  -  Ты
вернись сначала. Барон, так твою... Ладно, пусть у нее  уже  сейчас  будет
герб, потому что детям не следует играть  в  такие  игры,  и  коли  уж  их
затянуло в эту чертову мельницу, не тобой устроенную, пусть у одного  хотя
бы будет кукла..."
     Он не врал девчонке ни капельки - согласно законам Империи, оставался
полноправным вольным ярлом, имеющим право возводить  в  дворянство,  равно
как и лишать такового (а также другие права и привилегии, см.  Латеранское
уложение которого-то  года...).  Когда  он  вернулся  из  Харлана,  к  его
превеликому удивлению, самым  серьезным  и  сложным  предметом  обсуждения
стало  как  раз  нечаянно  свалившееся  на  него  баронство,  к   которому
департамент герольдии отнесся более  чем  серьезно.  Почтенные  старцы  из
капитула, оставив все прежние дела, совещались четыре часа  без  отдыха  и
перекуров - в присутствии подыхавшего от скуки Сварога, понимавшего из  их
разговоров не более одной десятой. Когда он, озверев, заикнулся было, что,
в общем, не  претендует  на  нежданный  манор  и  готов  отречься,  старцы
удивленно воззрились на  него,  дружно  бормоча  что-то  о  легкомысленной
молодежи, не уважающей  традиций.  И  упоенно  продолжали  диспут,  плавно
переходящий в свару и обратно. От тоски Сварог понемногу стал их понимать.
С одной стороны,  прецедентов  прежде  почти  не  случалось.  С  другой  -
традиции должны быть соблюдены. Вокруг этих двух тезисов и крутилось  все.
Рехнуться можно было от параграфов, забытых имен, ссылок на  императорские
указы и исторические примеры, которыми щедро осыпали друг  друга  сановные
старцы, похоже, впервые  за  несколько  сот  лет  столкнувшиеся  с  чем-то
по-настоящему увлекательным. Наконец большинством голосов решено  было  не
отдавать столь занимательную игрушку Палате  Пэров  и  Тайному  Совету,  а
разобраться  своими  силами  -  чтобы  было  что  вспомнить  и  рассказать
внукам...  После  второго  голосования  старцы,  опять-таки   большинством
голосов, постановили, что лорд Сварог, граф Гэйр, лейтенант лейб-гвардии и
камергер, имеет право отныне присовокупить к своим титулам  еще  и  "барон
Готар" - со всеми вытекающими отсюда правами и  вассальными  обязанностями
по отношению к Императрице Четырех Миров.
     А  коллизии,  буде  таковые  возникнут,  станут  разрешаться  тем  же
департаментом герольдии, истосковавшимся по настоящему делу...
     - Ты не шутишь? - настойчиво спросила  Мара,  сбив  его  с  мысли.  -
Обещаешь?
     - Тьфу ты, - сказал Сварог и, не раздумывая, потащил меч из ножен.  -
А встаньте-ка вы на колени, любезная моя. - И прикоснулся концом клинка  к
ее плечу. - Я, барон Готар, в силу данной мне власти  и  согласно  древним
традициям, жалую вас дворянством, дабы  вы  несли  это  высокое  звание  с
честью и в час развлечений, и в час испытаний...  Ну  вот  и  все,  можешь
встать, кошка. Сочиняй герб.
     Ее глаза сияли таким счастьем, что Сварог, которому доставить ей  это
маленькое  удовольствие  было   не   труднее,   чем   выкурить   сигарету,
почувствовал себя крайне неловко - словно перевел старушку через дорогу, а
она вдруг принялась совать ему миллион в твердой валюте. Вот и пригодилось
для чего-то полезного дурацкое баронство...



        3. ОТЕЦ

     Заложив руки за спину, Сварог подошел к мраморным перилам и задумчиво
посмотрел вниз. С ярко-зеленой лужайки перед  фронтоном  замка  доносились
азартные возгласы и гулкое веселое  гавканье.  Там  схватились  две  ярких
индивидуальности, и коса нашла  на  камень  -  Мара  пыталась  сграбастать
Акбара за шкирку или хотя бы коснуться ладонью,  но  огромный  черный  пес
переигрывал ее на всем поле. Бешено метался вокруг, так, что Мара казалась
окутанной черным туманом, и, как бы ни крутилась рыжая кошка в  немыслимых
стойках  и  блоках,  руки  встречали  либо  пустоту,  либо  жуткие  клыки,
щелкавшие рядом с ее пальцами. Она чуть ли не плакала от обиды  и  злости,
но не сдавалась. "Дети", - проворчал Сварог, вернулся в библиотеку  и  сел
за стол, совершенно не представляя, чем ему за столом заниматься.
     Вообще-то в доме был порядок. Пес немного скучал, рос не по  дням,  а
по часам, носился  по  всему  поместью,  возникая,  как  обычно,  в  самых
неожиданных местах. Карах прижился в домике дворецкого - в замок он и носа
не казал,  ссылаясь  на  какие-то  неизбежные  сложности  в  отношениях  с
фамильным домовым, проистекавшие из непонятных  Сварогу  древних  традиций
маленького народца. И набивался сопровождать Сварога в новых путешествиях.
Сварог туманно пообещал - но это было еще до разговора с  Гленором  и  его
друзьями. Караха никак нельзя брать с собой в Ронеро. Польза от  него  там
оказалась бы немалая,  но  как  прикажете  его  замаскировать  в  огромном
городе?
     Хуже всего обстояло  с  Меони.  Черт  его  знает,  что  с  ним  такое
приключилось после всех странствий, но отныне Сварог относился к  девушке,
как к младшей сестренке, без капли влечения.  Она,  явно  ожидая  другого,
ничего не понимала, а Сварог ничего не мог ей об®яснить -  не  получалось,
хоть и пробовал пару раз, слова выходили какие-то  дурацкие,  невнятные  и
чужие, она обижалась и грустила,  стараясь  этого  не  показывать.  Вот  с
Макредом не было никаких хлопот - он добросовестно  устроил  фейерверк  по
случаю пожалованного Сварогу ордена, самолично выбрал из слуг управителя и
отправил его в Готар и, не моргнув глазом, принял к сведению, что в  замке
будут обитать отныне хелльстадский  пес  и  ямурлакский  домовой.  Сварогу
казалось даже,  что  дворецкий  гордится  всеми  выходками  и  свершениями
хозяина - эксцентричность здесь весьма ценилась, а отблеск славы дворянина
падал и на слуг.
     Пожалуйста, легок на помине -  Макред  возник  в  дверях  библиотеки,
одной рукой держа у груди, строго параллельно полу,  массивный  серебряный
поднос:
     - Милорд, личный  посыльный  герцога  Фронвера  только  что  доставил
пакет. На словах ему ведено  передать:  это  все,  что  герцогу  пока  что
удалось раздобыть. Вы должны знать, о чем речь.
     - Ну да, знаю, - сказал Сварог. - Девчонка поужинала?
     - Еще нет, милорд, она только что прошла в  оружейную  и  забавляется
там с фамильной коллекцией. Как вы полагаете, стоит  за  ней  присмотреть,
чтобы случайно не поранилась? Все оружие отточено...
     - Она не поранится. Не тот ребенок.
     - Да, ребенок, я бы  выразился,  крайне  энергичный  и  своеобразный.
Милорд, осмелюсь спросить, не означает  ли  ее  появление,  что  вы  опять
собираетесь... путешествовать?
     - Боюсь, так оно и будет, - сказал Сварог. -  Давайте  пакет.  Можете
идти.
     Он снял с подноса желтый цилиндрический  сверток.  Обертка  сразу  же
рассыпалась при его прикосновении в мгновенно растаявшую пыль, оставив  на
ладони синий стержень с черной головкой  -  здешнюю  видеокассету.  Сварог
сунул ее в круглое отверстие, придавив пальцем черную  головку  до  упора,
коротким мысленным  приказом  нажал  клавишу.  Попятился,  не  оглядываясь
уселся в кресло, закурил.
     Экран вспыхнул, налился  неправдоподобно  сочными  красками.  Молодой
человек в светло-сером и  алом,  снятый  сбоку  двигавшейся  рядом  с  ним
камерой, быстро шагал по аллее, меж двух рядов  усыпанных  крупными  алыми
цветами кустов, придерживая меч левой рукой  и  широко  отмахивая  правой.
Взглянул прямо в  об®ектив,  взмахнул  ладонью,  словно  собирался  отдать
честь, но передумал в самый последний момент, улыбнулся во  весь  рот.  По
улыбке и взгляду Сварог понял: снимает женщина, и отнюдь не чужая.
     Сварог застыл с сигаретой у рта.
     А фильм продолжается, _т_о_т_  закуривает,  держа  сигарету  до  жути
знакомо - меж безымянным и средним, а большой и указательный  сомкнутый  в
колечко - вот он стоит, опершись локтем на крышу низкого синего  браганта,
вот он беседует с кем-то незнакомым, движения размашистые,  но  четкие,  и
оттого  кажутся  отрепетированными,  выверенными.  Все.  Экран  вспыхивает
беглым мерцающим светом. Сварог вернул запись чуть-чуть  назад,  остановил
кадр.
     Вопреки всем ожиданиям, он не почувствовал ни особого  удивления,  ни
потрясения. Был к чему-то подобному подсознательно  готов.  Возможно,  уже
догадывался сам, но не хотел облекать догадки в четкие мысли и слова...
     Пропавший где-то в Море Мрака лорд Сварог, граф Гэйр. Он же - военный
летчик майор Сергей Васильевич Сварог,  пропавший  без  вести  где-то  над
ближневосточными песками, там, где официально словно бы и не было  никогда
ни его самого, ни друзей, ни их истребителей. Его жесты, его походка,  его
голос, поворот головы, манера курить и смеяться, стоять, опершись локтем.
     Отстраненно, механически Сварог  подумал,  что  все  сходится  и  все
об®ясняется. И то, что отец был сиротой, и то,  что  случайно  встреченный
Сварогом полковник, окончивший летное училище в том же выпуске, не  помнил
среди своих однокашников никакого Сергея Сварога,  и  даже  то,  что  отец
любил мурлыкать под нос совершенно неизвестные мелодии. И  его  прямо-таки
фанатический интерес к астрономии и  истории  -  должно  быть,  настойчиво
искал хоть малейший след, пытался определиться в пространстве и времени...
     Понять  чужой  язык,  врасти  в  чужую  жизнь,  озаботиться   нужными
документами, создать биографию и  сделать  так,  чтобы  никто  никогда  не
задавал вопросов, - пустяки для мага. Особенно если он  оказался  в  мире,
где  конкурентов  и  соперников  в  колдовском  искусстве  у   него   нет.
Безусловно,  какое-то   время   он   укрывался   где-то,   присматриваясь,
приглядываясь, изучая. У него  была  масса  времени,  ему  не  грозила  ни
голодная смерть, ни бдительный участковый...
     Означает ли его вторичное исчезновение, что сила, вышвырнувшая его  в
другое время, в чужой мир, достала и там? Безусловно, на Землю  двадцатого
века он попал помимо своего желания... Безусловно, к его  исчезновению  из
двадцатого века приложили руку вовсе не земляне.
     Сварог в свое время кое с кем встречался, осторожно,  на  полунамеках
поговорил с теми, кого словно бы и не было никогда в Сирии.
     Именно потому, что их там словно бы и не было, отцовский "МиГ" искали
очень долго и очень старательно. Местные  коммандос,  обыскавшие  огромные
пространства, были отнюдь не лопухи и в песках чувствовали себя увереннее,
чем дома. Но не нашли ни единого обломочка. И  вертолеты  вернулись  ни  с
чем. Никакого воздушного боя не было, "фантомы" "вероятного противника"  в
этом  квадрате   не   появлялись.   Перелета   к   противнику   не   было.
Просто-напросто еще один из множества самолетов, которые взлетели  однажды
да так и растаяли в небе, как потом оказалось. Случается, иные  находят  -
через десять, двадцать, полсотни лет.  Других,  скорее  всего,  так  и  не
найдут никогда.
     В какую же графу занести "МиГ-17ПФ"  с  сирийскими  опознавательными?
Истребитель в  тогдашнем  тамошнем  камуфляже  -  светло-коричневые  пятна
вперемежку с темно-коричневыми, на фюзеляже и крыльях - зелено-бело-черные
круги с тремя красными звездочками на белом кольце, и на киле -  сирийский
флаг...
     Выключив экран, Сварог встал, прошелся взад-вперед  вдоль  высоченных
книжных  полок.  Никакой  радости   -   одна   вялая   грусть,   вызванная
неразрешимостью загадки. Почему он стал именно военным летчиком? Имело это
какой-то смысл и цель?
     Резная дубовая дверь тихонько приоткрылась. Вошла Мара,  остановилась
на пороге и тихо спросила:
     - Тебя ждать в спальне?
     Сварог подошел к ней,  указательным  пальцем  задрал  ей  подбородок,
заглянул в глаза, прикидывая, что в библиотеке могло бы  сойти  за  розгу.
Она медленно опустила ресницы.
     - Знаешь, я не святой, но с женщин натурой никогда не брал, -  сказал
он. - Даже за дворянство. У меня в Готаре это делается бесплатно.
     Она моментально открыла глаза. Видно было, как на юном дерзком личике
отражается усиленная работа мысли, в ускоренном темпе сменяют  друг  друга
обида, злость, воинская дисциплина. Сварог с интересом ждал, видя, что она
оскорблена в лучших чувствах. Хорошо еще, что она приучена свято соблюдать
субординацию, а значит, головой вперед в угол улетать не придется.
     Наконец она выпрямилась, как струна, тихо бросила:
     - Дурак.
     И в мгновение ока бесшумно исчезла в коридоре. Сварог ухмыльнулся  ей
вслед, не на шутку подозревая, что общение с  ним  неизбежно  повлияет  на
девчонку в худшую сторону - в том смысле, какого  боялся  Гаудин.  "Вот  и
прекрасно, - подумал он с  чувством  глубокого  удовлетворения.  -  Нельзя
делать из детей боевые машины, девочки не должны быть идиотскими ниндзями,
которых невозможно представить на карусели или хотя бы с мороженым в руке,
пусть  уж  мужики  убивают  друг   друга,   у   них   хорошо   получается,
насобачились..."
     -  Прибыла  вимана  лорда  Гаудина,  милорд,  -  сказал   появившийся
неизвестно когда Макред.
     - Прекрасно, - кивнул Сварог. -  Отвлеките  пса,  чтобы  не  увязался
следом. Заприте Караха... Макред, вы, конечно, понимаете, что я улетел  на
Антлан охотиться на кабанов?
     - Не нужно, милорд, - сказал Макред.
     - Что?!
     - Прежний граф Гэйр всегда улетал охотиться на  Антлан,  до  тех  пор
пока... Дурная примета. Если вы не возражаете, милорд, почему  бы  вам  не
отправиться на пляжи Ракамерати?
     - На ваше усмотрение, - сказал  Сварог.  -  Да,  Макред...  Вы  очень
удивитесь, узнав, что прежний граф Гэйр - мой отец?
     - Я этому ничуть не стану удивляться, милорд, - сказал  дворецкий.  -
Та же походка, тот же голос... Даже, осмелюсь  заметить,  та  же  привычка
сорить пеплом мимо пепельницы, на ковер, когда вы читаете в библиотеке.
     - Вот не замечал.
     - Ваш отец тоже никогда не замечал, милорд...



        4. БЕЛЫЙ ПАРОХОД

     Предусмотрительно  отослав  Мару   в   другую   комнату,   Гаудин   с
невозмутимым видом повествовал, поглядывая на Сварога:
     -  С  возведением  в  дворянство,  лорд   Сварог,   порой   случаются
любопытнейшие курьезы и казусы. Взять хотя  бы  короля  Гитре  из  Вольных
Майоров. Казна у него была  пуста,  и  никакой  надежды  пополнить  ее  не
имелось. Тогда он в течение года за приличные денежки возвел  в  наследные
принцы девятнадцать благородных дворян из  Гонеро,  Горрота  и  Снольдера.
Благо у него и законных наследников не имелось. Естественно,  ни  один  из
новоиспеченных принцев понятия не имел, что существуют  еще  восемнадцать.
Полученные денежки король стал транжирить с таким  размахом  и  фантазией,
что уже через два месяца скончался от излишеств. Можете себе  представить,
что творилось в столице,  когда  туда  примчались  девятнадцать  наследных
принцев и узнали, что их - девятнадцать. С прискорбием должен сказать, что
на трон так и не взошел ни один - кто-то из  влиятельных  баронов  об®явил
себя дальним родственником покойного короля. Правда, у него хватило то  ли
благородства,  то  ли  благоразумия  всего  лишь  выслать  из  королевства
облапошенных претендентов. Самое смешное, согласно действующему праву  они
до сих пор сохраняют права