не  нашлось.  Стадион
ликовал,  и  многие  рыдали.  Множество людей выбежали на поле, чтобы качать
игроков.
     Но  большинство  футболистов  успели  убежать,  и  тогда  стали  качать
тринидадских судей.
     Плюшкин  тоже убежал, потому что люди путали, не могли понять -- он еще
толстый или уже худой?
     В темных очках и старом костюме он поднялся на трибуну, где  Милодар  и
Кора ждали, пока схлынет толпа, чтобы спокойно выйти со стадиона.
     -- Я принимаю ваше приглашение, -- просто сказал он Коре.
     -- Ни в коем случае! -- закричал Милодар. -- Завтра Кора будет в другом
конце  Галактики.  --  Я  дождусь, -- сказал футболист. -- Нет, -- возразила
Кора. -- Не надо таких сложностей. Что вы делаете сегодня вечером? -- Только
не это? -- закричал Милодар. -- Только не это! -- закричал кришнаит. --  Это
выход!   --  обрадовался  футболист.  --  Это  невозможно!  --  Милодар  был
непреклонен. -- Возможно! -- ответила Кора. -- Ты поймешь это  через  десять
минут, -- сказал комиссар.
     -- Если  пойму,  то  попрошу  прощения,  --  вежливо  ответила  Кора, а
футболисту сказала: -- В семь возле входа в Дом Кино на  Васильевской.  Там,
где написано: "Ресторан".
     -- Идем, идем. -- Милодар потянул Кору за руку. -- Нас уже ждут.
     Кора  протянула  руку  Плюшкину,  и тот нежно пожал ее. Ладонь и пальцы
спортсмена были такими же теплыми и сильными, но потеряли мягкость.

     Вместе с веселящейся, шумной толпой они вышли со стадиона  и  в  бурном
потоке радостных людей влились в метро.
     Вскоре подошел поезд метро. На нем было написано: "Финал -- Центр".
     Поезд  понесся  без  остановок.  В нем было тесно, но весело. И Кора не
чуралась громких разговоров и песен, потому что чувствовала себя  причастной
к исторической победе отечественного спорта.
     Еще  через  несколько  минут  поезд  затормозил  у  станции "Лубянка" и
выплеснул на платформу пассажиров.
     Люди умолкали и медленно расходились в разные стороны.
     Что-то странное происходило с Корой. -- Милодар, --  спросила  она.  --
Где  мы  были?  --  На  стадионе  "Уэмбли",  на финальном первенстве мира по
футболу между Россией и Аргентиной. -- На  стадионе  Уэмбли  в  Лондоне,  --
сказала  Кора.  Комиссар  снисходительно  усмехнулся.  --  Стадион  "Уэмбли"
находится в Лондоне, -- подтвердил кришнаит. -- До встречи. Он растворился в
толпе. -- Милодар, об®ясни мне, что произошло? -- Ничего особенного. Мы были
с тобой на стадионе... -- Стой! Я  вспомнила!  Этот  матч  состоялся  в  две
тысячи  втором году. В Лондоне. Но ведь сегодня... -- Да, немало лет прошло.
-- Но ведь мы с тобой были на стадионе! Они поднялись наружу  и  уселись  на
лавочке  в  сквере на площади Лубянка, чтобы выкурить по сигарете. Вообще-то
Кора не курила, но сейчас она была взволнована.
     -- Это была виртуальная реальность, В-Эр. Слыхала об этом?  --  Конечно
же, читала. -- Но сама не испытывала? - -- Нет.
     -- А я тебе показал, что это такое. Потому что тебе придется работать в
ВР. --   То   есть  все  это  нам  казалось?  --  Неужели  у  тебя  ощущение
галлюцинации? -- Ни в коем случае. -- И  Кора  вытащила  из  кармана  куртки
сразу  две  кунжутные лепешки. -- То же самое было со всеми зрителями. -- Но
они же  знали,  что  это  спектакль?  --  Виртуальная  реальность  создается
гигантскими  по  мощи  компьютерами, которые переносят человека в нужную ему
реальность, и эта реальность совершенно очевидна и индивидуальна.
     -- Но я могу поклясться, что никто на стадионе не  знал,  чем  кончится
матч, хотя они обязаны были это знать.
     -- Иначе  незачем брать за билет месячную зарплату профессора. Но в тот
момент, когда специальный поезд-транслятор подходит к  перрону  метро,  люди
переключаются  из  своей  действительности  в виртуальную. --И забывают, где
находятся? -- Они знали лишь, что идут на грандиозный футбол. --  Но  почему
никто  не  разочаровался?  -- Зачем? Они получили, что хотели. -- Сколько же
человек на самом деле в этом участвовало?
     -- Глупенькая, все зрители на  стадионе  были  настоящими.  Этот  сюжет
виртуальной  реальности  настолько  популярен  в  России,  что  раз  в месяц
болельщиками полностью наполняют стадион в Лужниках. -- То есть  они  знают,
что идут в Лужники, и думают, что идут на Уэмбли.
     -- Видишь,  уже  сложность!  И  не первая, и не последняя. -- А толстый
Плюшкин? -- Он умер от старости полвека назад.  --  Значит,  матчи  проходят
по-разному? -- Общий результат -- четыре -- три в пользу России остается без
изменений. Но в пределах этого счета возможны варианты.
     -- Но  ведь я переживала, меня толкали, я пила пиво, слышала шум, я там
была! -- Конечно же, ты там была. -- И еще сто тысяч человек? -- И  еще  сто
тысяч. -- И президент?
     -- Какое-то  число  людей -- миражи, голограммы. Это футболисты, судьи,
президент.
     -- Значит, ты хочешь сказать, что сто тысяч человек могут купить  билет
на  матч,  который  состоялся  сто лет назад, забыть по дороге туда, в каком
году они живут, провести два часа в неведении о конечном результате матча  и
вспомнить  обо  всем  лишь  по дороге домой? -- Вот именно, умничка! -- А вы
сами все знали?
     -- Я не был закодирован. Я же находился на работе.  --  А  почему  меня
одурачили?  --  Потому  что я хотел показать тебе убедительность виртуальной
реальности, создаваемой компьютером. -- Одурачить сто тысяч человек!  --  Не
одурачить,  а показать им суперзрелище! Ты же знаешь, что есть люди, которые
ходят на этот  матч  каждый  месяц,  --  и  таких  тысячи.  Это  их  главное
развлечение в жизни. -- Гнусный наркотик!
     -- Почему?  Человек  получает  заряд  хорошего настроения на весь месяц
вперед. Это как любовь.  Пока  ты  целуешься,  зуб  не  болит.  К  наркотику
привыкают,  а  виртуальная реальность, как хорошая книга, как фильм. Полюбил
его -- смотри снова. Не удалось посмотреть -- тоже не беда.
     -- В кино ты сидишь в зале и не участвуешь в действии. -- В хорошем  --
участвуешь.  Ты  можешь  поставить  себя на место героя. -- Но тебя не могут
побить.
     -- С виртуального стадиона ты тоже вернешься живым. Фирма  гарантирует.
-- Значит, участие кажущееся? -- Нет, участие настоящее.
     Пальцы  Коры  нащупали  в  кармане  куртки  что-то мягкое. Она вытащила
кунжутную лепешку, ту, что получила на стадионе от кришнаита. -- Наверное, я
зря провожу жизнь в метаниях по Галактике, --  произнесла  Кора.  --  Рискую
жизнью,  даже  иногда  погибаю,  сама  убиваю  людей.  Зачем? Можно пойти на
стадион...
     -- Ты бы сбежала с этого стадиона, как только  догадалась,  что  он  --
игрушка, перец в пресной жизни. Твой стадион не для зрителей, а для истинных
спортсменов.  -- Не утешайте меня, комиссар, -- запротестовала Кора. Она уже
поняла, что ей не суждено провести выходные в родной деревне.
     У входа из старой подземки их ждал серый  с  синей  .полосой  служебный
флаер ИнтерГпола, вызванный Милодаром по интуитивной связи...
     Пришлось  перебежать  к  нему, прикрываясь футбольными программками. На
улице моросил тоскливый осенний дождик.
     Комиссар достал из кармана два скромных белых пакетика.
     -- Здесь семена для твоей бабушки. Все-таки сдержал обещание!
     Через шесть минут флаер примчал их в санаторий  "Узкое",  раскинувшийся
за  Палеонтологическим  музеем  на окраине Москвы. Там, под одним из прудов,
находилась тайная база московского сектора ИнтерГпола.
     Спустившись по бетонной трубе и миновав стальные двери, они оказались в
белом коридоре. Потолок кое-где протекал. Стены давно пора бы покрасить.  Но
Кора  не  стала  говорить об этом комиссару. Она все еще ломала себе голову,
зачем он ее  сюда  пригласил.  Они  вошли  в  кабинет  комиссара.  Ничто  не
указывало  на  то,  что  он находится под прудом в запущенном парке, если не
считать таза в углу, в который капало  с  потолка.  Мягкие  ковры  и  низкие
кресла придавали кабинету восточный экзотический уют.
     -- Присаживайся, Кора, -- произнес комиссар, -- чувствуй себя как дома.
     Это был опасный знак. Комиссар никогда не добрел перед своими агентами,
если им не угрожала смертельная опасность.
     -- Что будешь пить? Виски с содовой? Или джин с тоником?
     -- Вы  же  знаете,  что я пью только водку "Абсолют", -- ответила Кора,
которая старалась держать себя в руках и не показать страха, охватившего ее.
Задание обещало быть смертельно опасным.
     -- Сейчас ты  увидишь  испуганную,  убитую  горем  женщину.  Ты  должна
проникнуться  сочувствием  к  ее  горю,  --  сказал Милодар, протягивая Коре
высокий бокал. До половины он был наполнен колотым льдом и ломтиками лимона,
поверх покачивался небольшой, но глубокий бассейн водки. -- Должна?
     -- Я не заставляю тебя притворяться. Ее горе искренне и глубоко.  А  мы
обязаны ему помочь.
     -- В  чем  заключается  ее горе? -- осторожно спросила Кора. Она знала,
насколько активно ИнтерГпол был погружен в большую галактическую политику.
     -- Она боится  потерять  своего  единственного  племянника.  Его  могут
убить. -- Мы должны спасти его? -- Вот именно.
     -- Почему?
     Милодар поставил своей бокал на край стола и начал загибать пальцы.
     -- Во-первых,  мы  гуманисты.  И  любая  человеческая  жизнь для нас --
истинная драгоценность. -- Комиссар, мы не на парламентских слушаниях. -- Не
старайтесь показаться циничнее, чем вы есть на самом деле, агент Орват.
     -- Быть циничнее, чем я, невозможно, -- откликнулась Кора,  отпивая  из
бокала.  Конечно, это была водка среднего класса, никак не "Абсолют", но она
другого от Милодара и не ждала.
     Комиссар удрученно вздохнул и продолжал загибать пальцы.
     -- Во-вторых, -- продолжал он загнув второй палец, --  смерть  молодого
человека   нанесет  смертельный  удар  по  корпорации  "ВР",  акции  которой
наполовину принадлежат правительству Земли,  и  на  них  содержатся  детские
сады...
     -- Приюты  для  инвалидов,  матерей-одиночек  и  бывших футболистов, --
добавила Кора. И произнесенное ей самой слово заставило энергично заработать
ее мозг. -- Корпорация "ВР"... Значит, вы не случайно меня сегодня повели на
стадион. -- Я ничего не делаю случайно. -- Этот молодой человек погибнет  на
стадионе?  --  Все  сложнее.  И  если ты дашь мне возможность договорить, то
узнаешь немало любопытного. -- Я внимательно слушаю.
     -- Оторвавшись от нашей мирной жизни, ты, наверное, и не представляешь,
насколько глубоко вошла в нее виртуальная реальность. Стадион, на котором ты
была сегодня, -- это как бы вершина айсберга,  очевидная  для  всех  и  всем
известная.  Мы  все  ходим  смотреть  сказку о Великой победе... Но основные
доходы "ВР", а соответственно нашей  с  тобой  родной  планеты  не  от  этих
примитивных массовых зрелищ. -- А от чего же?
     -- От  невероятно  дорогих  и  тщательно  подготовленных индивидуальных
круизов. -- Это еще что такое?
     -- Дальнейшее развитие компьютерной игры. Ты становишься ее безусловным
участником. Ты не руководишь действиями других  персонажей,  а  попадаешь  в
заданные  условия.  В  них живешь, из них возвращаешься в действительность с
синяками,  шишками  и  жизненным  опытом.  Но  обязательно  возвращаешься  и
обязательно  живым.  Так  что... -- Милодар загнул третий палец. -- Спасение
самой  идеи  зависит  от  нас  с  тобой.  Если  кто-то  погибнет  во   время
виртуального путешествия, это значит, что сама виртуальность порочна.
     Кора  допила  водку, покатала языком во рту кусок льда, протянула бокал
обратно. Чтобы взять его, Милодару пришлось разогнуть пальцы.
     -- Пожалуйста, не жалейте на меня слов, шеф, -- попросила Кора. -- Ведь
вам хочется, чтобы я чего-нибудь поняла?
     -- Ты права, черт возьми, -- согласился  комиссар.  --  Специально  для
тебя, темной женщины, об®ясняю, что в индивидуальном туре ты можешь заказать
себе  любую сказочную или, скажем, историческую роль. Ты можешь стать Жанной
д'Арк... -- И кончить свою жизнь на костре девственницей? -- Тебе что больше
нравится? "На костре" или "девственницей"? -- Все плохо.
     -- В последний момент тебя вытащат из костра, для  этого  и  существует
наша служба спасения и страховки. -- Значит, я могу стать Мессалиной? -- Это
кто, проститутка? -- Или мадам Помпадур?
     -- Наверняка проститутка! Любовница д'Артаньяна. Я читал. Что у тебя за
направленность фантазии?
     -- Но ведь это фантазии. А в жизни я -- типичная Жанна д'Арк.
     -- Да? -- Милодар смутился. Он не знал, спорить или согласиться.
     -- Продолжайте, комиссар. Только короче. Что же произошло?
     -- Один молодой человек заказал путешествие в Древнюю Грецию.
     -- К  Сократу захотелось? -- Нет, водка вовсе не такая плохая. Может, и
не "Абсолют", но "Столичная" как минимум.
     -- Не  совсем.  Захотелось  прожить  жизнь  Тесея.  --  Тесея?   Что-то
знакомое. Это не он бегал по лабиринтам и придумал бой быков?
     -- Ты почти права, хотя твое образование оставляет желать лучшего.
     -- Я  взяла за правило не быть образованнее собственного начальства, --
отпарировала Кора.
     -- Тогда я тебе помогу. Тесей  --  один  из  сказочных  древнегреческих
героев. Нечто среднее между Гераклом и Периклом. Тебе что-нибудь говорят эти
имена?
     Кора  протянула  комиссару бокал, и тот отправился наполнять его вновь,
но по его спине было видно, что он ждет ответа.
     -- Геркулес -- это каша,  --  сказала  Кора.  --  А  Перикл  --  что-то
связанное  с  расстройством  желудка. Господи, думала она между тем, как это
романтично. Интересно, сколько стоит такое путешествие? Как  жаль,  что  она
никогда  ничего  не  откладывала  с зарплаты или премиальных, а то бы купила
себе жизнь Афродиты или Елены Прекрасной. Пускай бы за мной побегали Одиссеи
и Телемахи. Геркулес  --  это  грубо,  он  все  время  кого-нибудь  нечаянно
убивал...
     -- Ладно,  все  равно тебе придется прочесть книжку о Древней Греции...
-- Зачем? -- удивилась Кора. -- Как зачем? Я тебе  уже  второй  час  пытаюсь
сказать,  что  ты  должна отправиться в мифологическую Древнюю Грецию, чтобы
отыскать там Тесея.
     -- Комиссар, вы мне говорили что угодно, только не это!
     Кора выхватила у комиссара бокал и выпила его залпом.
     -- Я волнуюсь, -- сказала Кора. В стене загорелся  квадрат  --  на  нем
возникло миловидное лицо секретарши Милодара, Прасковьи Харловой, несчастной
женщины,  как  рассказывают,  спасенной  когда-то  Милодаром от приспешников
Пугачева.
     -- Милостивый государь, -- пропела секретарша, -- к вам пришла  госпожа
Н.  --  Введите,  --  приказал  Милодар.  Дверь  открылась.  В нее осторожно
впорхнула  окутанная  розовым  пухом  средних  лет   женщина   с   небольшой
бриллиантовой диадемой в лиловых волосах.
     -- Проходите, ваше высочество, -- сказал Милодар, поклонившись.
     За  пять  лет  работы  в  ИнтерГполе  Кора  не  видела,  чтобы  Милодар
кому-нибудь поклонился.
     -- Познакомьтесь, герцогиня, -- продолжал Милодар. -- Это Кора Орват, о
которой я вам имел честь рассказывать. Агент номер три. Что означает  третий
по качеству агент в нашей конторе.
     Женщина  улыбнулась печальной царственной улыбкой и протянула Коре руку
в белой  перчатке  --  рука  двинулась  к  ней  куда  выше,  чем  нужно  для
рукопожатия,   как  бы  предназначая  себя  для  поцелуя,  но  Кора,  будучи
принципиальной  демократкой,  воспользовалась  преимуществом   в   росте   и
осторожно пожала лапку ее высочества.
     -- Но  почему для меня у вас только третий агент, комиссар? -- спросила
посетительница еле слышным нежным, даже робким голосом. -- Где  же  те  два,
которые лучше?
     Ах   ты,  коварная,  подумала  Кора.  Тебе  не  меньше  пятидесяти,  но
одеваешься ты как собственная внучка.
     -- Агент номер один пропал без вести в одном из  кратеров  Венеры.  Его
ищут...  ищут уже шесть лет. Агент номер два неделю как вышел в отставку. --
Пускай его вызовут из отставки! -- К сожалению, он вряд  ли  согласится.  Он
мечтал об отставке последние сто тридцать лет.
     Тогда  ее  высочество  замолчала,  прошла к самому большому из кресел и
уселась с достоинством истинной герцогини.
     -- Девушка в курсе дела? -- спросила она. -- В самых общих  чертах,  --
ответил  Милодар, виляя хвостиком. Коре даже захотелось встать, зайти к нему
с тыла и поглядеть, не высовывается ли хвостик наружу.
     -- Она мне кажется слишком громоздкой, -- заявила дама.
     -- В виртуальной реальности ваш Густав  может  сделать  себя  настоящим
Тесеем, то есть почти гигантом.
     -- Ах,  как  это  глупо!  --  воскликнула  дама и покраснела, смущенная
какими-то собственными мыслями. Когда-то,  относительно  недавно,  она  была
сказочно  хороша  --  бывает  такая  бесплотная,  недолговечная  красота, --
красота розовой в голубизну кожи, светло-русых рыжеватых кудрей, тонких рук,
увенчанных тончайшими длинными пальцами, а уж глаза... Глаза природа  выдает
таким  красавицам  нежных пастельных тонов, прозрачные, словно ты глядишь на
утреннее голубое небо. Такая красота рано гаснет, и не дай  Бог  спасать  ее
кремами,  подтяжками и массажами --кожа превращается в хрупкую бумагу, глаза
становятся водянистыми, а руки из тонких превращаются в худые.
     Но дама Рагоза, так звали герцогиню, менее всех на свете  была  склонна
согласиться  с неумолимым действием природы. Она видела себя не в зеркале, а
на портрете, писанном лучшим салонным  художником  ее  государства  двадцать
пять лет назад.
     Дама  Рагоза  была  очень влиятельной дамой одной из планет, которая не
родила собственной цивилизации, а, питаясь воспоминаниями о  Земле,  тем  не
менее  давно  уж  была  независимой  и  делилась  на  полдюжины королевств и
республик.  Некоторые  были  знакомы  лишь  составителям   справочников,   а
некоторые,  как,  например,  Отечество  Рагозы,  были известны в Генеральном
Штабе Галактики, и его  внутренние  дела  беспокоили  больших  политиков.  В
горных  районах королевства находилась долина, где зачем-то собралась нижняя
половина Периодической системы элементов, а  извлечение  элементов  из  недр
было  процессом  несложным,  отчего  когда-то  на  Отечество  Рагозы  ходили
походами соседи, поочередно покоряя его земли и оплодотворяя ее девиц,  а  в
последние  годы Рагоза стала об®ектом дюжины межпланетных договоров, которые
не всегда выполнялись, но открыто  не  нарушались,  потому  что  существовал
Галактический центр.
     Знать   из   Рагозы,   а   также  способные  молодые  люди  плебейского
происхождения  прилетали  на  Землю,  по  возможности  учились  в  Гарварде,
Черноголовке  и  Гейдельберге,  либо,  попавшись  на  торговле  наркотиками,
коротали дни в тюрьмах Синг-Синг или Лефортово.
     Приехал на учебу в Московский университет, колыбель гуманитарных  наук,
наследник  рагозийского  престола Густав-Розарио-Иоахим, который, как только
подошли очередные летние каникулы, направил стопы в правление компании "ВР",
чтобы подвергнуть себя настоящему испытанию, избрав наитруднейший ВР-круиз.
     Подобное испытание на  планете,  где  располагалась  Рагоза,  было  еще
внове,  и  решение принца, вызвавшее удивление его родственников и знакомых,
скрыли от простого народа -- пекарей, шахтеров, фермеров и электриков. Принц
Густав  был  единственным  прямым  наследником  престола.  Права   остальных
претендентов  были сомнительны или вообще отсутствовали. Это, разумеется, не
мешало различным политическим партиям сдерживать претендентов, помогать  им,
толкать  в  спину и под локотки, ставя под сомнение исход борьбы за власть в
государстве в случае, если с принцем Густавом что-то случится.
     Об этом Милодар рассказал Коре в присутствии дамы Рагозы, а  та  слабым
голосом,  будто  только  что  поднялась без лифта на двенадцатый этаж, сочла
нужным добавить:
     -- Особа  наследника  престола  священна.  После  этого   она   надолго
замолкла,  ожидая,  видимо,  что  Кора  проникнется трепетом. Кора не смогл