ться с твоей сестрой - одно удовольствие.
   Как и  говорила Дэйра,  Рик был  немного навеселе,  но не пьян. Я
обратил внимание,  что он  успел сменить  свою парадную адмиральскую
форму, в  которой  был  на  презентации  и  банкете,  на  элегантный
гражданский костюм.
   - Ну что  ж, - сказал  я беззаботно. -  Коль скоро  мы  собрались
вместе,  то  было  бы  неплохо  закончить  этот  суматошный  день  в
спокойном дружеском кругу.
   - Хорошая идея, - подыграла мне Дэйра. - Сейчас я принесу еще два
бокала.
   - Три, - уточнил  Рик. -  Тут  по  соседству  кое-кто  томится  в
одиночестве.
   - Разве Колин уже вернулся?
   - Нет. Но  Дэйра совсем  забыла о другом своем госте. А это очень
невежливо.
   И Рик  стремительно вышел из гостиной. Он направился не к выходу,
а вглубь апартаментов Дэйры.
   "Ой!" - мысленно вскрикнула сестра.
   "Что такое?" - спросил я.
   "Там Софи. В спальне".
   "Так скажи, чтобы она убиралась. Немедленно".
   "Уже сказала".
   Мы втроем  устремились за  Риком. Однако догнать его не смогли и,
когда подбегали  к распахнутым  настежь дверям спальни, услышали его
голос:
   - Добрый вечер, сударыня.
   И вслед за тем растерянный голос Софи:
   - Здравствуйте...
   Ворвавшись в  спальню, я  с некоторым  облегчением обнаружил, что
Софи не  лежит в  постели, а  сидит одетая  в кресле  возле кровати.
Иначе Рик подумал бы невесть что... И правильно подумал бы!
   "Почему ты  не исчезла?" - гневно осведомился я, лишь в последний
момент сдержавшись, чтобы не рявкнуть это вслух.
   "У  него   в  кармане   масс-детектор,  -   ответила   Софи,   не
оправдываясь,  а  просто  констатируя  факт.  -  Он  уже  засек  мое
присутствие и, думаю, только и ждал, чтобы я исчезла".
   "Проклятие!.."
   - Дэйра, - обратился  Рик к моей сестре. - Ты не представишь меня
своей гостье. Я не имею чести быть знакомым с ней.
   Дэйра обреченно вздохнула.
   - Ну... В  общем... Это Софи, моя племянница, - сказала припертая
к стенке Дэйра. - Софи, это Рикардо, родной брат Анхелы.
   - Очень приятно, монсеньор, - смущенно пробормотала Софи.
   - Взаимно, сударыня, -  Рик отвесил ей галантный поклон. - А чьей
дочерью вы изволите быть? Джо Кеннеди?
   - Нет, Кевина, - ответила Софи без колебаний.
   Ну, спасибо, доченька! Удружила...
   Рик повернулся  ко мне.  Он был  удивлен этим  известием,  но  не
ошарашен.
   - У тебя прелестная дочь, Кевин. Поздравляю.
   Я промямлил в ответ что-то невразумительное.
   - Анхела, - обратился  Рик к  своей сестре. -  Ты  знала,  что  у
Кевина есть взрослая дочь?
   Анхела сдержанно кивнула:
   - Да.
   - И ты позволила доставить ее на Астурию контрабандой?
   - Она прибыла  легально, - возразила  Анхела. - Сегодня утром. Ты
просто не  обратил внимания.  Среди такого наплыва людей уследить за
всеми невозможно.
   Рик сел на край кровати и достал из кармана ноутбук:
   - Ладненько. Сейчас я сделаю запрос в иммиграционную службу. Софи
Макартур, верно? Сегодня утром. Какой рейс?
   Никто из  нас не  ответил. Я  обмозговывал  одну  неплохую  идею:
устроить Рику  кратковременный безвредный  приступ, в  наказание  за
излишнее любопытство,  и, пока  он будет  блевать в  туалете, внести
необходимые изменения  в базу  данных иммиграционной службы... Но он
наверняка предвидел  и такой вариант, раз у него хватило ума поймать
нас на горячем.
   Рик с довольным видом закрыл ноутбук и вернул его в карман.
   - Все ясно, -  сказал он. -  Никакой Софи  Макартур на Астурии не
зарегистрировано. И  вообще, среди  прибывших сегодня  нет ни  одной
женщины по  имени Софи или София... Или, может, она назвалась другим
именем?
   Мы  продолжали   хранить  гробовое   молчание.   Это   напоминало
классическую сцену  из детективного  фильма:  "Вы  имеете  право  не
отвечать на  вопросы, но  все сказанное вами может быть использовано
против вас", - с Риком в роли полицейского.
   - Так, так, -  наконец произнес  Рик, с  интересом поглядывая  на
Софи. - Видимо,  это из  той же  оперы, что  и  частые  исчезновения
Дэйры. Научите меня таким штучкам?
   Дэйра закурила. Я стрельнул у нее сигарету и тоже закурил.
   - Увы, брат, -  виновато опустив  глаза,  сказала  Анхела. -  Это
невозможно.
   "Почему же?  - мысленно отозвалась Софи, обращаясь ко всем нам. -
Ведь он Одаренный".
   "Глупости! - хором возразили мы с Дэйрой. - У него нет Дара".
   "Как это  нет, если  он есть!  Вы что,  слепые?  Куда  вы  раньше
смотрели?"
   Я, Дэйра  и Анхела  почти одновременно  направили в  Рика  слабые
импульсы. Он слегка побледнел и поморщился.
   - Послушайте, друзья, -  сказал Рик. -  Я не знаю, что вы со мной
делаете и как вы это делаете, но мне чертовски неприятно. Если у вас
так чешутся руки, извольте отлупить меня по-человечески.
   Первой опомнилась от изумления Анхела:
   - Рикардо, что ты с собой сделал? Откуда у тебя Дар?
   - Дар?..  Ах   да,  понимаю! -   Он  ухмыльнулся. -  Вы  это  так
называете? Гм,  должен признать, это звучит лучше, чем j-потенциал в
терминологии профессора Альбы.
   - Что ты с собой сделал? - повторила вопрос Анхела.
   - То же  самое, сестричка, что месяцев одиннадцать назад сотворил
с тобой Кевин. Я привил своим ДНК весь комплекс j-кодов.
   Тем временем я, как заведенный, вышагивал взад-вперед по комнате,
едва не  ударяясь лбом  о стены.  Происшедшее не  укладывалось ни  в
какие мыслимые  рамки, и  я никак  не мог избавиться от впечатления,
что сплю и вижу кошмарный сон.
   - Да прекрати  ты метаться! -  прикрикнула на  меня  раздраженная
Дэйра. - Еще в окно выпрыгнешь.
   Я резко остановился и устремил на Рика пронзительный взгляд.
   - Рик, ты хоть соображаешь, что наделал?!
   - Честно говоря,  не совсем, -  признался  он. -  Я  лишь  смутно
догадываюсь о  некоторых свойствах  j-потенциала... Или,  как вы его
называете, Дара.  Профессора Альбу  больше всего  заинтересовала его
способность препятствовать  процессу старения.  Как долго  я  теперь
проживу?
   - Если меня  никто не  остановит, - прорычал я, - то от силы две-
три минуты.
   Вдруг Рик  побледнел, как  полотно, и  наверняка соскользнул бы с
кровати  на  пол,  не  успей  Анхела  вовремя  придержать  его.  Это
поработала Дэйра -  она подвергла искусственный Дар Рика тщательному
и очень  интенсивному  тестированию.  Она  могла  бы  проделать  это
гораздо мягче,  но в  данной ситуации я нисколько не возражал против
болевых приемов.
   "У него  здоровый, полноценный  Дар  без  каких-либо  из®янов,  -
сообщила Дэйра  результаты своей  проверки. -  И такое  впечатление,
будто он унаследован от матери-Одаренной".
   "Донор - женщина", - сообразил я и посмотрел на Анхелу.
   - Похоже на то, - сказала она вслух.
   Рик уже  пришел в  себя и мог сидеть без посторонней помощи, хотя
лицо его оставалось по-прежнему бледным.
   - Ну, знаешь,  Кевин, - пробормотал  он  растерянно  и  обиженно,
утирая с глаз слезы. - Не ожидал я от тебя такого, не ожидал... Я-то
думал, что ты пошутил.
   В  воспитательных   целях  я   не  стал  открещиваться  от  своей
причастности к  его кратковременному  обмороку. Пусть  этот инцидент
послужит ему уроком на будущее. Может, он перестанет выпендриваться.
   - Если  я   правильно  поняла, -  заговорила  Софи  вслух  и  по-
испански, - ваш друг сумел привить себе Дар?
   - Вот именно, -  кивнул  я. -  Но  как? -  Последний  вопрос  был
адресован Рику.
   - Не думаю,  что мой метод принципиально отличался от того, какой
вы применили  в отношении  Анхелы, -  произнес  он  все  еще  слабым
голосом. - Правда,  дон Фернандо  не исключает  возможности, что  ее
гены перестроились  и без  внешнего вмешательства,  под  одним  лишь
воздействием ДНК вашего ребенка. Так это или нет?
   - Вмешательство было, -  со вздохом  ответил я и подумал, что и в
случае с  Анхелой профессор  увидел больше,  нежели мы  все, включая
Хозяйку...
   "А ведь  и правда,  - заметила  Анхела. - Судя по всему, никакого
Дара Источник мне не давал. Он воспринял меня с ребенком, как единое
целое, обладающее  Даром. Таким  образом, получается,  что мой Дар -
дочерний от  Дара Рикардо  Карлоса. В некотором смысле, я дочь моего
сына".
   - Значит,  все-таки   было, -  сказал   Рик  и  недоуменно  пожал
плечами. - Тогда к чему этот допрос? Все и так ясно.
   - Отнюдь не  ясно, - возразил  я. - Внешнее воздействие на Анхелу
было... особенным.  Явно не  таким, как  на тебя. Что с тобой сделал
профессор Альба?
   - Со мной он ничего не делал. Это все я. Я похитил у него формулу
препарата, который он разработал лично для себя.
   - О Господи! - опередив всех нас, воскликнула Анхела. - Ты хочешь
сказать, что дон Фернандо тоже обзавелся Даром?
   Рик отрицательно покачал головой:
   - Ему это  не удалось.  Он пробовал,  но у  него  не  получилось.
Чужеродный j-комплекс  не прижился  в  его  ДНК.  Произошла  реакция
отторжения.
   - А как же у тебя получилось? - спросил я.
   - Мог бы  и сообразить. -  Рик ухмыльнулся и нежно взял Анхелу за
руку. - J-комплекс,  который я привил себе, не был чужеродным, он от
моей милой  сестрички. А  мы с  ней - одна  плоть и  кровь... Короче
говоря, два  месяца назад,  когда я  был с визитом на Терре-Сицилии,
тамошние биохимики,  мои хорошие  знакомые, синтезировали  для  меня
препарат по  формуле профессора  Альбы. Правда,  для этой  цели были
использованы образцы  ДНК не Дженнифер, а Анхелы. На обратном пути к
Астурии меня здорово лихорадило, целых два дня держалась температура
выше сорока,  зато теперь  я такой  же, как  вы. - Он обвел всех нас
взглядом. - Ну! Почему вы не радуетесь, что вашего полку прибыло?
   Анхела вздохнула и присела рядом с братом.
   - Сначала нужно  убедиться,  что  с  тобой  действительно  все  в
порядке, а  потом уже будем решать - радоваться нам или горевать. Но
если окажется, что все в порядке... Как ты думаешь, Рик, ДНК мамы не
отторгнет мой j-комплекс?
   - Дон Фернандо считает, что отторжения быть не должно.
   - Ты уже спрашивал его?
   - Да. И  тогда мы  крупно повздорили.  Он поклялся,  что разложит
меня на  аминокислоты, если  я вздумаю  еще что-либо предпринять без
его ведома  и согласия.  Как раз  сейчас он  бьется над  тем,  чтобы
преодолеть реакцию  отторжения. Его  можно понять - каждому человеку
хочется долго жить... Да, кстати, сколько я все-таки проживу?
   Анхела снова вздохнула:
   - Если ты напортачил, то боюсь, что недолго.
   - А если все сделал правильно?
   - Тогда будешь жить, пока тебя кто-нибудь не прибьет.
   - Ого!..
   - А учитывая  твой  несносный  характер, -  неумолимо  продолжала
Анхела, - за этим дело не станет.
   "Кеви, - мысленно обратилась ко мне Дэйра. - Могу поклясться, что
у Рика полноценный Дар. Ты понимаешь, что из этого следует?"
   "Прекрасно понимаю. Власть над силами и бессмертие - всем и почти
задаром. Миллиарды  и миллиарды  новых Властелинов.  Отца точно удар
хватит".
   "Очередной сюрприз  космической цивилизации...  Что будем  делать
Кеви?"
   "А что  делать, сестричка?  Разве у  нас есть выбор? Вправе ли мы
отказывать другим людям в том, что сами имеем? Нравственно ли это?"
   "Конечно, безнравственно".
   "Вот тебе и ответ".
   "Гм-м... Многие урожденные Властелины не согласятся с тобой".
   "Это их право".
   "Они станут говорить об угрозе мирозданию..."
   "Вернее, существующему  порядку вещей,  -  уточнил  я.  -  А  что
касается мироздания... В конце концов, Вселенная бесконечна, для нее
что миллион  Властелинов, что  миллиард, что триллион - все едино. И
если мы,  люди, не  сумеем ужиться  друг с другом в этой бесконечной
Вселенной, то  мы просто  недостойны жить в ней. Открытие профессора
Альбы станет  для человечества  экзаменом на  зрелость. Надеюсь,  мы
выдержим его".
   Дэйра встала на цыпочки и поцеловала меня в губы.
   - Кеви, ты  прелесть! Я  обожаю тебя. -  Затем она  повернулась к
Рику и Анхеле: - Думаю, нам нужно кое с кем повидаться.
   - С Хозяйкой? - догадалась Анхела.
   - Да, с ней.
   - Кто она такая? - спросил Рик.
   Я улыбнулся ему:
   - Профессор Альба  говорил, что  насчет нас  у тебя  есть  весьма
оригинальная гипотеза.  Небось, ты  считаешь, что  мы - пришельцы из
иного мира, потомки древних колдунов?
   Рик потупился:
   - Ну... В некотором роде...
   - В таком случае, - продолжал я, - можешь думать о Хозяйке, как о
нашей главной колдунье. Она-то и решит твою судьбу.




        Глава 20. ЭРИК
 ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ИЗГНАНИЯ

- Папа, - спросила  Фиона. - Почему  у Паолино  две мамы,  а у  меня
только одна?
   Я поправил дочкино одеяло и погладил ее белокурую головку.
   - Разве тебе одной мамы мало, Фи?
   - Нет. Я люблю нашу маму. Но почему у Паолино их две?
   Трехлетняя Фиона  ворочалась в  своей постельке  и никак не могла
заснуть, находясь под впечатлением событий ушедшего дня. Мы отмечали
двойной юбилей -  радостный и  одновременно грустный.  Сегодня моему
старшему сыну  Паоло исполнилось  семь лет,  и ровно  семь лет назад
умерла его мать, Джулия. Мы впервые взяли с собой на кладбище Фиону,
и она  вместе  с  нами  положила  свой  букетик  на  могилу  Джулии.
Открытие, что, кроме Дженнифер, у Паоло была еще одна мать произвело
на нашу малышку огромное впечатление.
   - Понимаешь, Фи, -  сказал я, -  у всех  детей должна  быть мама.
Верно?
   - Да, папа, понимаю. Без мамы детям нельзя.
   - Вот то-то  же. И  когда первая  мама Паолино  умерла, он не мог
остаться без мамы, поэтому его новой мамой стала твоя мама.
   - А почему его первая мама умерла?
   Из-за меня,  с горечью подумал я. По моей вине... Но, разумеется,
я этого не сказал.
   - Так устроена жизнь, Фи. Все люди когда-нибудь умирают.
   - Вы с мамой тоже умрете? - встревожилась Фиона.
   Я снова погладил ее по головке.
   - Не бойся, доченька, мы не оставим тебя.
   - Если вы умрете, я тоже умру.
   - Успокойся, мы не собираемся умирать. Хочешь, я позову маму?
   - Не уходи, папа. Останься.
   Не знаю,  как это  получилось, но Фиона была стопроцентно папиной
дочкой. Она  больше любила  играть  со  мной,  чем  с  Дженнифер,  с
годовалого  возраста  предпочитала  мои  колени  маминым  и  быстрее
засыпала, когда именно я укладывал ее в кроватку и рассказывал ей на
ночь сказки.  Дженнифер немного  ревновала, но не могла не признать,
что я оказался хорошим отцом и умею ладить с детьми.
   В конце  концов мне удалось рассеять страхи Фионы, постепенно она
успокоилась, перевернулась на бочок и уже сонным голосом потребовала
свою  любимую   сказку  про   Красную  Шапочку.   Я  послушно  начал
рассказывать, но  не успел  еще дойти  до первого  появления  серого
волка, как Фи ровно засопела носиком во сне.
   Я умолк  и некоторое  время тихо  сидел на  краю кровати, ласково
глядя на  дочь. Я вспоминал, как без малого четыре года назад, когда
у Дженнифер  начались схватки,  я просто  сходил  с  ума  от  страха
потерять ее так же, как прежде потерял Джулию. К счастью, на тот раз
все обошлось благополучно. Еще когда Джулия ждала Паоло, она научила
нас обоих,  как нужно  правильно  принимать  роды  и  что  делать  в
послеродовой период.  Ей самой  это не  помогло; и,  если уж быть до
конца откровенным, благополучный исход беременности Дженнифер не был
моей заслугой.  При всей своей внешней хрупкости Дженнифер оказалась
на редкость  сильной и  выносливой женщиной, она вполне могла родить
Фиону и сама, без моей помощи.
   А вот  Джулию, несмотря  на все наши старания, спасти не удалось.
Она лишь  успела дать  имя сыну -  Паоло, в  честь своего  отца, - и
умерла. Позже  мы нашли  в ящике  ее стола  письмо, в котором Джулия
просила нас  не винить  себя в  ее смерти.  Она утверждала, что с ее
врожденным пороком  сердца даже  в лучших  клиниках ее родного мира,
под присмотром  самых лучших специалистов у нее почти не было шансов
выжить.
   Впрочем, нас это мало утешило - и особенно страдала Дженнифер. На
ее родине,  в космическом  мире, смерть  при  родах  была  такой  же
дикостью, как каннибализм. К тому же она не могла простить себе, что
сдуру рассказала  Джулии об  открытии своего  знакомого,  профессора
Альбы,  который   нашел  верный   способ  преодоления   генетической
несовместимости Одаренных  с неодаренными.  Как  я  теперь  понимаю,
Джулия еще  с юных лет сильно страдала от того, что ей не дано стать
матерью, потому-то  она избрала  себе профессию акушера-гинеколога -
чтобы хоть  косвенным образом  быть причастной  к рождению  детей; а
заключение в необитаемом мире лишило ее жизнь и этого смысла. Она не
относилась к нашему положению так же философски, как мы с Дженнифер.
Время было  против нее,  а вдобавок  она  чувствовала  себя  третьей
лишней в  нашей компании.  Как я  ни старался  уделять ей достаточно
внимания, как  ни  скрывал  своего  явного  предпочтения  Дженнифер,
правда то и дело лезла наружу. Увы, сердцу не прикажешь: Дженни была
мне намного  милее Джулии, а я никогда не блистал актерским талантом
и не умел убедительно притворяться.
   В конце  концов, Джулия  поняла, что остаток молодости ей суждено
провести на положении запасной любовницы, женщины второго сорта. Она
все чаще  впадала в  депрессию, замыкалась в себе, днями не покидала
своей комнаты, а на третий год даже попыталась покончить с собой. По
счастливому  стечению  обстоятельств,  в  тот  раз  все  закончилось
благополучно. Мы  сделали вид, что ничего особенного не произошло, и
дело просто  в случайной передозировке снотворного, которым Джулия в
последнее время злоупотребляла.
   Только тогда  мы с Дженнифер по-настоящему спохватились и поняли,
какими были  эгоистами. Дженнифер  даже наложила  на себя  епитимью,
всерьез и надолго переселилась в комнату Джулии, а ее отправила жить
ко мне. Но было уже поздно.
   Джулия  использовала   добровольную  отставку   Дженнифер,  чтобы
забеременеть от  меня. Видимо,  она решила, что глупо умирать просто
так, ничего  после  себя  не  оставив,  и  поэтому  задумала  родить
ребенка. Позже  она призналась,  что в  благоприятные дни  принимала
небольшие дозы  иммуннодепрессанта, и это, хоть и не так быстро, как
она надеялась, дало положительный результат. Спустя четыре года, два
месяца и  восемь дней  после нашей первой встречи Джулия родила сына
и, едва успев дать ему имя, умерла...
   А через  три с  небольшим года появилась на свет Фиона - солнышко
наше  ясное.   Мы  зачали   ее  по   неосторожности,  и  известие  о
беременности Дженнифер не наполнило мое сердце радостью. Я проклинал
ту ночь,  когда это  произошло, и  чуть было  не возненавидел еще не
родившегося  ребенка.   Теперь,  вспоминая   это,  я   недоумеваю  и
возмущаюсь своим  тогдашним поведением.  Я уже  не могу  представить
свою  жизнь   без  малышки  Фи,  моего  нежного  ангелочка,  папиной
доченьки...
   Я наклонился  к Фионе,  поцеловал ее  в щечку и тихонько вышел из
бывшего кабинета, полтора года назад переоборудованного под детскую.
Раньше Фиона  жила в  одной комнате  с братом,  но  со  временем  мы
заметили, что  Паоло, хоть  и души  не чает  в  сестре,  все  больше
тяготится ее  постоянным присутствием. Учитывая, в каких условиях он
рос и  воспитывался, такая  его реакция  была  об®яснимой  и  вполне
предсказуемой.  Мы  с  Дженнифер,  выругав  себя  и  друг  друга  за
несообразительность, поспешили переселить Фиону в отдельную комнату.
С тех  пор мы  стали уделять повышенное внимание развитию Паоло, как
социальной личности,  но по причинам малочисленности нашей семьи это
воспитание носило  большей частью  теоретический  характер.  И  хотя
Паоло многое узнал от нас о жизни и о людях, мы понимали, что, попав
в большой  мир, он  испытает  сильный  психологический  шок,  и  ему
понадобится помощь  хорошего специалиста.  Я надеялся,  что мой отец
справится с этой нелегкой задачей.
   Я подошел  к двери  комнаты сына  (раньше здесь  жила его мать) и
осторожно приоткрыл ее. Дженнифер там не было. Одетый в пижаму Паоло
сидел на  кровати и внимательно чи