нашел  в  его  рабочем  кабинете.  Мы  с  ним
обменялись любезностями,  он предложил мне кофе, разрешил закурить и
поинтересовался, как  прошла презентация.  Я ответил, что она еще не
прошла, а все еще идет. Затем мы приступили к делу.
   - У меня  для вас две хорошие новости, доктор, - сказал профессор
Альба. - Во-первых,  ваш  знакомый...  гм,  если  не  ошибаюсь,  ваш
племянник по  отцу через  единокровную сестру, может не опасаться за
свою жизнь и здоровье. Повреждения, вернее, некоторые функциональные
нарушения в  структуре ДНК  не окажут негативного воздействия на его
организм.
   "Ну, спасибо! - подумал я. - Обрадовал..."
   - Это первое, -  между тем  продолжал профессор. -  А  второе  и,
наверное, более  важное для  вас,  это  то,  что  обнаруженные  мной
функциональные нарушения не являются необратимыми.
   Я облегченно вздохнул.
   - То есть, вы можете их устранить?
   - Полагаю, что  да. Более  того, я  не просто полагаю, а уверен в
этом. Вот  посмотрите. - Он  взял электронную  указку и направился к
экрану, занимавшему половину стены его кабинета. Но, протянув руку к
кнопке включения,  вдруг замер  в нерешительности. -  Гм-м... Боюсь,
доктор Макартур,  за минувший  год ваши  познания в  генетике, мягко
говоря, не сильно приумножились.
   - Это еще мягко сказано, профессор.
   - Ну что  ж, - он  отошел от экрана и положил указку на стол. - В
таком случае,  об®ясню это  более популярно.  Наверняка, в книгах вы
читали, что ДНК человека напоминает компьютерную программу.
   - Да. Что-то такое я слышал не раз.
   - Это  не  совсем  верно.  Если  структуру  ДНК  и  сравнивать  с
программой, то  не с  одной, а  с  целой  операционной  системой.  С
предельно интегрированной операционной системой, включающей комплект
прикладных и служебных программ на все случаи жизни.
   - Вообще-то, - заметил я. - Приблизительно так я представляю себе
ДНК.
   - Тем легче вам будет понять меня. Функционирование человеческого
организма,  по   сути,  является   исполнением  множества  программ,
заложенных в  ДНК, от простейших до самых сложных. И так же, как и в
операционных системах,  отдельно  взятая  программа  не  обязательно
содержит  в   себе  все   необходимые  для   ее  работы   коды.  Это
нецелесообразно. Возьмем,  к примеру,  рост тканей.  В каждом органе
они разные -  в почках  одни, в  мышцах другие; и, тем не менее, они
имеют много  общего - как  в своей структуре, так и в росте. Поэтому
двум программам  регенерации - почечной  и мышечной ткани - не нужно
быть самодостаточными. И даже нельзя - ибо иначе они были бы слишком
громоздкими  и,   образно  выражаясь,   отнимали  бы  слишком  много
ресурсов, столь  необходимых для  исполнения  других  программ.  Они
содержат в  себе лишь  самую необходимую  для их  работы информацию,
отражающую особенности  структуры и  роста тех или иных тканей, а за
всеми дополнительными  функциями обращаются  к общим  службам.  И  в
мышечной, и  в почечной тканях содержится много одинаковых веществ -
так зачем для их синтеза использовать разные программы?
   - Конечно, незачем, - ответил я.
   - Так вот,  доктор, представьте  себе, что  с системой  на  вашем
компьютере произошла  следующая неприятность:  по каким-то  причинам
перестали  функционировать   некоторые  службы   и   программы,   не
являющиеся жизненно важными для основных программ и для всей системы
в целом.  Например, вы  работаете с  текстом, программа  запрашивает
службу переноса слов, но система не находит ее. Что тогда?
   - Программа выдает сообщение об ошибке.
   - Однако продолжает  работать, ибо  эта  ошибка  не  критическая.
Система содержит  множество таких  необязательных служб,  которые, в
случае их  недоступности, не приводят к серьезным сбоям в ее работе.
Программы, обращаясь  к этим  службам, получают обратно код ошибки и
продолжают работать, как ни в чем не бывало.
   - Вы хотите сказать, что с ДНК Мо... моего кузена произошло нечто
подобное?
   - В общих  чертах, да.  Причем, выражаясь  на понятном вам языке,
эти необязательные  службы и  программы не удалены из системы и даже
не повреждены. Просто система не может обнаружить их.
   - Так  бывает, -  заметил  я, -  если  соответствующие  записи  в
системном реестре либо отсутствуют, либо испорчены.
   - Очень метко  сказано, - одобрительно  кивнул профессор Альба. -
Именно такого  рода нарушения  я обнаружил  в структуре  ДНК  вашего
кузена. Причем это касается исключительно j-комплекса...
   - Вернее, j-аномалии? - уточнил я.
   - Да.  Несколько   месяцев  назад   я  решил  поменять  название;
"аномалия"  не  очень  удачное.  Однако  продолжим.  В  генетическом
аналоге системного  реестра ДНК вашего племянника отсутствует какая-
либо информация  о существовании  j-комплекса.  Это  не  смертельно,
поскольку j-коды  не являются  жизненно важными для функционирования
организма. Правда,  ссылки на  них имеются повсюду; в частности, это
касается зрения.  Но, как  и в  случае с  программой  переносов  для
текстового процессора,  отказ предоставить  соответствующий j-код не
влечет за собой критической ошибки.
   "Понятно, - подумал  я. - Значит,  эти ссылки на j-коды и есть те
самые "следы", о которых говорила Хозяйка..."
   - И вы  сможете восстановить  соответствующие записи  в... э-э...
генетическом аналоге системного реестра?
   - Уверен, что  смогу. Вообще-то  ДНК сама обладает способностью к
восстановлению утерянной  информации, но  в данном  случае  придется
подтолкнуть этот процесс извне.
   - Каким образом?
   - С помощью  одной-единственной ин®екции.  Мне понадобится  около
недели для составления нужной формулы и для ее тестирования, а потом
еще  пару   дней  на  синтез  препарата. -  Фернандо  Альба  немного
помолчал, пристально  глядя мне  в глаза. - Однако я сделаю это лишь
при наличии  письменного согласия  пациента и непременно после того,
как он  пройдет самое  тщательное медицинское  обследование, включая
тесты на  аллергические реакции.  Только тогда  я  дам  распоряжение
синтезировать препарат,  сам введу  его и  буду лично контролировать
весь ход лечения.
   - Это так опасно?
   - Нет.  Скорее,   неприятно.  Вашему  кузену  предстоит  пережить
несколько трудных  дней, пока  будут интенсивно  перестраиваться все
молекулы ДНК в его организме. Но, насколько я могу судить, ему около
тридцати лет, и здоровье у него отменное, так что особенно опасаться
нечего. Три-четыре  дня легкой  лихорадки, скорее всего, не повлекут
сколько-нибудь   серьезных   осложнений.   А   что   касается   моих
предварительных условий  насчет письменного  согласия и  тщательного
медицинского обследования,  то они даже чересчур либеральные. Обычно
при   экспериментальном    лечении   к    потенциальным    пациентам
пред®являются куда  более жесткие  требования. Надеюсь,  вы  поймете
меня.
   - Да, конечно,  я понимаю.  И очень вам благодарен, профессор, за
все, что вы сделали.
   - Пустяки, я  еще ничего  не сделал.  Это вы  оказали мне услугу,
предоставив в  мое распоряжение образец ДНК еще одного представителя
вашей весьма  и весьма  любопытной с точки зрения генетика семьи. За
последний год  изучение  j-кодов  стало  моим  главным  занятием.  А
конкретно для вашего кузена я пока что ничего не сделал.
   - Вы  чуть  ли  не  с  первого  взгляда  определили  причину  его
недуга, - запальчиво возразил я и тут же понял, что свалял дурака.
   Фернандо Альба прошелся по кабинету, задумчиво косясь на меня.
   - Очень, очень  интересно! - многозначительно изрек он. - И в чем
же заключался  недуг вашего  кузена? В том, что его не ожидала столь
же долгая  жизнь, как  всех остальных членов вашей семьи? Или в том,
что он  не мог  видеть в  инракрасном и ультрафиолетовом диапазонах?
Или же в его неспособности к телепатии?
   От изумления  я аж  рот разинул.  Профессор внимательно следил за
моей реакцией  и даже  позволил себе слегка улыбнуться в ус. Похоже,
шило наконец-то вылезло из мешка...
   - Давно  вы   об  этом  догадались? -  спросил  я,  понимая,  что
выкручиваться бесполезно.
   - Довольно давно, -  ответил Фернандо Альба, садясь в кресло. - Я
уже говорил  вам, что последний год уделял много времени изучению j-
кодов. Некоторые  из них  мне удалось  расшифровать...  Впрочем,  не
полностью. Не буду преувеличивать своих достижений.
   Я тоже сел и закурил сигарету.
   - Наверное, - произнес  я, - вы  хотели бы  о многом  расспросить
меня?
   - Безусловно, - кивнул  профессор. - Вопросов столько, что я даже
не знаю, с чего начать.
   Я тяжело вздохнул:
   - А вы  не обидитесь,  если сейчас  я не  стану вам  отвечать.  Я
просто не готов. Вы застали меня врасплох.
   - Я понимаю вас, доктор Макартур, и не буду настаивать. По правде
говоря, я давно ждал подходящего случая, чтобы намекнуть вам о своих
догадках. Наконец такой случай представился. Теперь я подожду, когда
вы будете готовы к продолжению этого разговора.
   - Спасибо, - сказал я от души.
   - Со  своей  стороны, -  продолжал  Фернандо  Альба, -  я  обещаю
держать в  тайне как  свои догадки, так и содержание нашего будущего
разговора. Однако  считаю своим долгом предупредить вас относительно
Рикардо.
   Просто Рикардо -  по имени,  без всяких титулов и приставок, - на
Астурии называли Рика.
   - А что Рикардо?
   - Ваш друг весьма любопытен и обожает копаться в чужих тайнах. На
Астурии он  создал целую  агентурную сеть -  просто так,  не корысти
ради, а  из любви  к искусству, -  и каким-то образом прознал о моих
исследованиях.   Это    открылось   месяца    полтора   назад    при
обстоятельствах, о которых я пока что умолчу. Но, я думаю, вы должны
знать о самом факте его осведомленности.
   - И как много он знает? - угрюмо спросил я.
   - Почти все,  что было известно мне к тому времени. Рикардо сумел
получить доступ  к моим  засекреченным файлам, а поскольку на Терре-
Сицилии он  серьезно изучал  биологию, то  сумел  разобраться  в  их
содержимом. Относительно  вас и  вашей семьи  у него  имеется весьма
оригинальная гипотеза,  которую я,  будучи скептиком  и доверяя лишь
фактам, не разделяю... Пока что, - добавил он внушительно.
   Чем дальше  в лес,  тем больше дров, тоскливо думал я, прощаясь с
профессором. Фернандо Альба, Рик... Кто же следующий?..

*    *                                *
   Вернувшись во  дворец, я сразу рассказал обо всем Анхеле. К моему
удивлению, она восприняла это довольно спокойно.
   - Этого следовало  ожидать, Кевин, -  сказала она. -  Неужели  ты
полагал, что только ты один умный, а все вокруг тебя дураки?
   - Но ведь  целых четырнадцать  лет мне  удавалось держать  все  в
тайне и  не вызывать  никаких подозрений.  И вдруг, в течение одного
года, такой провал!
   - А ты  никогда  не  задумывался,  какую  цену  тебе  приходилось
платить за  сохранение своей тайны? У тебя не было ни единого друга,
никого ты  не подпускал близко к себе, держался особняком, лгал всем
и каждому.  А теперь  ты вышел  из тени, оказался в центре внимания,
приблизил к  себе многих  людей, ты  постоянно на  виду... Я  уж  не
говорю о  том, что  ты уже  не один,  и если  раньше  твое  странное
поведение  можно   было  списать  на  эксцентричность,  то  подобные
чудачества группы  людей, к тому же прибывших невесть откуда, волей-
неволей настораживают всякого, у кого есть голова на плечах.
   - Ты хочешь сказать, что так и должно было случиться?
   - Да. И,  честно говоря,  раньше Рикардо меня разочаровывал. Лишь
однажды, в самом начале, он серьезно поговорил со мной о подмеченных
за тобой,  Колином и,  особенно, Дэйрой  странностях,  а  потом  все
сводил к  шуточкам и  забавным анекдотам.  Теперь я  понимаю, что он
стал подозревать и меня.
   Я крепко задумался.
   - М-да, хорошенькое  дело! - произнес, наконец. - Как ты думаешь,
профессор Альба тебя тоже подозревает?
   - Не хотелось бы гадать, но... боюсь, что да. Все зависит от того
достаточно ли  сильным оказалось  его любопытство,  чтобы долг перед
наукой в его понимании возобладал над этическими соображениями. Наше
законодательство в  части, касающейся  анализа ДНК,  несколько мягче
земного.  У   нас  считается   незаконным  лишь  несанкционированное
распространение и  использование таких сведений, но не их получение.
Если дон  Фернандо, самостоятельно сделав анализ моей ДНК, никому не
сообщил результаты  и никак  не использовал их мне во вред, то он не
нарушил букву закона.
   - Могу представить  его удивление, когда он обнаружил j-аномалию,
которой прежде у тебя не было.
   Анхела лишь  хмыкнула в ответ, встала из-за стола и направилась в
спальню, чтобы посмотреть, как там наш малыш. Я последовал за ней.
   Впрочем, мы оба прекрасно знали, что с маленьким Рикардо Карлосом
(в  нашем  споре  об  имени  мы  пришли  к  компромиссу)  ничего  не
случилось. И  у меня,  и  у  Анхелы  имелись  специальные  пейджеры,
которые сообщали  не только  о том,  что мальчик проснулся и требует
маму, но  также выдавали  самые подробные  сведения о  состоянии его
здоровья. Однако  нам с  Анхелой захотелось вновь посмотреть на наше
чудо.
   Наше чудо  мирно спало  в своей  уютной колыбельке. Тем не менее,
Анхела, не  доверяя  показаниям  приборов,  сама  убедилась,  что  с
ребенком все  в порядке, а потом мы еще минут десять молча простояли
у колыбели,  взявшись за  руки и глядя то на нашего сына, то друг на
друга. Мы  думали о  том, как  мы счастливы  друг с другом и с нашим
сыном.
   Вместе с  тем я  думал и  о другом  моем сыне,  о  моем  первенце
Патрике. Я очень жалел, что его нет здесь, рядом с младшим братиком.
Мальчика взяла  к себе  Бренда,  у  которой  тремя  месяцами  раньше
родилась дочка  Эрика, и  теперь она  нянчилась с  обоими  детьми  в
ожидании, когда вернется Дженнифер.
   Я же  все больше  боялся, что  Бренда так и останется для Патрика
мамой. В  одном из миров, указанных в списке, который Софи выудила у
Хранителя Хаоса,  мы как  будто напали на верный след. Дэйра, Софи и
Бриан обнаружили дом на берегу моря, где долгое время жила Дженнифер
и где  родился Патрик.  В том  же доме  обитало четверо брошенных на
произвол  судьбы   слуг,  которые   уже  третий   год   томились   в
неизвестности - время  там бежало  в девять  раз  быстрее  Основного
Потока. Поначалу  они утверждали,  что хозяин, его дочь с ребенком и
signora  dottore[5],   принимавшая  роды  у  дочери  хозяина,  давно
улетели, оставив  их здесь  без средств  к существованию. Однако мы,
обследовав дом,  обнаружили на  коврах и  полах следы крови, которые
тянулись от порога дома в комнату, в которой, по свидетельству слуг,
жила  signora   dottore.  Анализы   показали,  что  это  была  кровь
Александра.
--------------------------------------------------------------
 5 Signora dottore - госпожа доктор (итал.).
--------------------------------------------------------------

   В  конце   концов  под  нашим  давлением  слуги  рассказали,  что
произошло на  самом деле.  Однажды утром,  больше двух  лет назад по
местному  времени,   они  обнаружили  в  спальне  "синьоры  дотторе"
мертвого хозяина  с перерезанным горлом. Ни самой "синьоры дотторе",
ни дочери  хозяина нигде не было; исчез также и самолет, на котором,
очевидно, они  бежали. Слуги  испугались, что  их обвинят в убийстве
хозяина, поэтому избавились от трупа, выбросив его в море. С тех пор
на их  острове никто  не появлялся,  и они  ровным счетом  ничего не
знают о судьбе дочери хозяина и "синьоры дотторе". А ребенка дочери,
как утверждали слуги, хозяин увез полутора месяцами раньше, сразу же
после его рождения.
   Мы определили  слуг в  мир, похожий  на их  родной,  снабдили  их
деньгами, а  сами принялись  искать Дженнифер  и загадочную "синьору
дотторе",  которая,  по  всей  видимости,  и  убила  Александра.  Мы
буквально выпотрошили  наизнанку  всю  планету,  но  никаких  следов
пребывания Дженнифер  в  другом  месте  не  обнаружили.  Само  собой
напрашивалось предположение,  что самолет, о котором говорили слуги,
в действительности  был межзвездным  катером, и  у Дженнифер хватило
дури запустить  генератор виртуального поля. При такой напряженности
Формирующих, как здесь, маршевые двигатели выдержали бы в Тоннеле от
силы две-три  секунды... О  том, что произошло дальше, я боялся даже
думать.
   Однако Софи  была уверена,  что с  Дженнифер ничего не случилось.
Откуда у  нее такая  уверенность - не  надежда, как у меня, а именно
уверенность, - я не понимаю. Она продолжает искать Эрика и Дженнифер
по своей странной методике, которая, тем не менее, один раз уже дала
положительный результат -  когда был найден Морис. Каждый день, а то
и по  несколько раз  ко дню,  Софи прыгает  наобум из  Безвременья в
Экватор и  обследует мир, куда попала по воле случая. После успеха с
Морисом ее  неизменно преследуют неудачи, но она не теряет надежды и
продолжает искать...
   Когда мы вышли из спальни, Анхела спросила:
   - Кевин, тебе  не кажется,  что с  Эриком могло  произойти то  же
самое, что  и с  Морисом? Ведь если Александр часто вкалывал ему эту
гадость... - Она не закончила свою мысль.
   - Вряд ли, -  ответил я,  впрочем, без  особой  уверенности. -  У
Эрика есть огромное преимущество перед Морисом. О его Даре помнят не
только  гены,  но  и  мозг.  Если  гены  забудут,  мозг  обязательно
напомнит. За  него я  не боюсь...  не очень  боюсь. А вот Дженнифер,
бедняжка...
   Анхела вздохнула и прижалась ко мне.
   - Что будем  делать с  доном Фернандо? И с Рикардо. Ты уже решил,
что им рассказать?
   - Нет, - покачал  я головой. - Один я не вправе это решать. Нужно
посоветоваться со всеми нашими.
   - Устроим общее собрание в Безвременьи?
   - Думаю, да.
   - И когда?
   - Как можно  скорее. - Я  посмотрел на  свои  многофункциональные
часы. - Так.  В Авалоне пятый час пополудни, а в Солнечном Граде уже
поздняя ночь.  Брендона и Бронвен придется разбудить. Колина заберем
с вечеринки,  он, бедный, там совсем умаялся... Интересно, Дэйра уже
вернулась?
   С этими словами я мысленно позвал Дэйру.
   "Кеви?" - спросила она.
   "Привет, сестричка. Ты где?"
   "Уже у себя. А что?"
   "Нам нужно поговорить. Не возражаешь?"
   "Напротив. Это  очень кстати.  Будет неплохо,  если ты  зайдешь в
гости. А то Рик меня достал".
   "Рик у тебя?!"
   "Да. Сидит  рядом и...  Кеви, ты  будешь смеяться, но, похоже, он
сватается!"
   "Что ты говоришь?!"
   "То, что  слышишь. Сейчас  Рик абстрактно  рассуждает  о  тяготах
холостяцкой жизни,  когда человеку  за сорок.  Боюсь, очень скоро он
перейдет от общего к частному".
   "Он сильно пьян?"
   "Нет, лишь  слегка под градусом. Ведет себя корректно, мне его не
в чем упрекнуть. Говорит серьезно - и тем труднее мне будет обратить
все сказанное  им в  шутку... Ой!  Он уже  заговорил о  своем  отце,
который женился в сорок три года... Кеви, на помощь!"
   "Иду, сестричка. Продержись еще пару минут. Сможешь?"
   "Попробую".
   Закончив разговор, я устремился к двери, увлекая за собой Анхелу.
   - Пойдем, быстрее. Нужно помочь Дэйре.
   - А в чем дело? - спросила она.
   Дорогой я об®яснил ей в чем дело.
   - Ага, понятно, - сказала Анхела. - Для меня это не сюрприз.
   - Ты догадывалась, что к этому идет?
   - Да. Рикардо с самого начала был чересчур обходителен с Дэйрой и
ни разу  не пытался  закадрить ее.  А в последнее время он охладел к
другим женщинам.
   - А я-то думал, что он остепенился.
   - Похоже, он вправду остепенился... На свой манер.
   - Вот проклятье! Лишь бы успеть.

   Судя по  облегчению, с  которым встретила  нас Дэйра, мы все-таки
успели. А  Рик воспринял  наше появление не столь радостно. В первый
момент он  скорчил кислую мину, но затем сумел изобразить на лице не
очень искреннее дружелюбие.
   - Привет, Кевин. Привет, сестричка. Что привело вас к нам?
   - Пришли поболтать с Дэйрой, - ответил я, пропустив мимо ушей это
многозначительное "к нам". А ты?
   - То же самое. Обща