ественной войне? Я не могу этого  утверждать  с
определенностью - мне мешают сделать это два других письма  моих  читателей,
хранящихся сейчас у меня. Вот первое из них:
     "Накануне войны я служил в воинской части в городе  Ломжа  на  западной
границе. В памятное утро 22 июня 1941 года я стоял на посту охраны у  въезда
в лагерь, где располагалась наша часть. Лагерь этот  находился  недалеко  от
города в лесу. Вскоре после 4 часов утра над железнодорожным мостом, который
находится в черте города, завязался жаркий воздушный бой. После бесчисленных
боевых заходов один  советский  истребитель  смело  пошел,  на  сближение  с
вражеским самолетом.
     Мгновение - и  в  воздухе  произошел  взрыв.  Оба  самолета,  окутанные
клубами  дыма,  стали  падать.  Над  местом  их  падения  другой   советский
истребитель сделал прощальный круг  и  исчез  из  виду.  Таким  образом,  я,
очевидно, являюсь одним из свидетелей первого воздушного тарана в первый час
Великой Отечественной  войны.  Очень  жаль,  что  имя  отважного  советского
летчика неизвестно. Будем надеяться, что и этот вопрос будет решен.
     Плешков Иван Михайлович - бывший  артиллерист  регулярных  войск,  ныне
учитель сельской школы.  Село  Бородиновка  Варнинского  района  Челябинской
области".
     А вслед за этим письмом в мой адрес пришло другое, подписанное  группой
офицеров: старшим лейтенантом Львовым, гвардии лейтенантом Сосновым, гвардии
майором Бабецем, гвардии старшим лейтенантом Копцевым,  гвардии  полковником
Королем. Вот что в нем написано:
     "На страницах газет опубликована  статья  С.  С.  Смирнова  "Таран  над
Брестом". С особым вниманием прочел я ее волнующие строки о  самоотверженном
подвиге  летчика-истребителя  123-го  истребительного   авиационного   полка
лейтенанта Рябцева, - пишет главный автор этого письма -  старший  лейтенант
Львов - Незадолго перед выходом этой статьи я работал  над  историей  нашего
бывшего  124-го  истребительного  полка.  Перечитывая  архивы,  исторические
формуляры, я случайно встретил и историю 123-го истребительного полка. Таким
образом, я  ознакомился  с  историями  двух  полков,  которые  прошли  почти
одинаковый боевой путь, начав его  на  границе  Западной  Белоруссии,  затем
защищали  столицу  нашей  Родины  -  Москву  и  сражались   над   осажденным
Ленинградом. С душевным трепетом и благоговением  перечитываешь  пожелтевшие
страницы боевых летописей  этих  славных  полков.  Повествуется  здесь  и  о
подвиге лейтенанта Рябцева, который 22 июня 1941  года,  в  10  часов  утра,
таранил вражеский самолет над Брестом, как это  утверждали  очевидцы  Самвел
Матевосян и майор Захарченко. Они утверждают также, что это был первый таран
в  истории  Великой  Отечественной  войны.  Но,  знакомясь  с  историческими
материалами 124-го истребительного авиационного полка, можно установить, что
первый таран  в  истории  Великой  Отечественной  войны  был  произведен  не
лейтенантом Рябцевым под Брестом, а летчиком  124-го  истребительного  полка
младшим лейтенантом Кокоревым в пять часов утра в районе Замбров. Вот запись
из истории 124-го полка, который перед  войной  располагался  на  аэродромах
Высоко-Мазовецк, Ломжа близ города Белосток:
     "22. VI-41 г. в 4 часа  20  мин.  немецкие  захватчики  произвели  свой
первый бандитский налет на аэродром.  В  первом  воздушном  бою  были  сбиты
вражеские самолеты: один - заместителем командира полка капитаном Кругловым,
и второй "Ме-110" таранен командиром звена  младшим  лейтенантом  Кокоревым.
Это был первый таран Великой  Отечественной  войны,  произведенный  летчиком
124-го полка младшим лейтенантом Кокоревым в пять часов утра 22.У1-41 года в
районе Замбров. Героический поступок  Кокорева  показал,  что,  несмотря  на
попытку германских воздушных пиратов сломить боевой дух  советских  соколов,
бандиты,  воспитанные  Гитлером,  жестоко  просчитались.  Когда  у  Кокорева
отказали пулеметы, а враг пытался уйти, Кокорев горел одним  желанием  -  не
дать удрать врагу безнаказанно.  На  своем  самолете  он  врезался  в  хвост
"Ме-110" и вогнал его в землю".
     Наши ветераны полка, - продолжает  старший  лейтенант  Львов,  -  майор
Бабец,  прошедший  весь  боевой  путь  с  момента  создания   полка,   майор
Сосновский,  старший  лейтенант   Копцев   отлично   помнят   этого   внешне
незаметного,  спокойного  летчика,  командира  звена   младшего   лейтенанта
Кокорева.
     После тарана Кокорев сумел приземлиться на лесную полянку. Самолет  был
разбит, он поджег его и, ориентируясь по карте, пошел на ближайшую дорогу. В
этот же день он вернулся на аэродром верхом на лошади,  как  не  без  улыбки
вспоминают очевидцы.  За  этот  таран  он  был  награжден  орденом  Красного
Знамени. Затем Кокорев сражается под Тулой, на дальних подступах  к  Москве.
После этого полк  перебазируется  на  Ленинградский  фронт.  За  доблесть  и
самоотверженность  Кокорев  был  принят  в  члены   ВКП(б)   с   сокращенным
кандидатским стажем. В боях за Ленинград младший лейтенант Кокорев погиб  12
октября 1941 года в воздушном бою над вражеским аэродромом Сиверская.
     Таким   образом,   сопоставляя   воспоминания   очевидцев   и    данные
исторического материала 124-го и 123-го полков, легко установить, что первый
таран был произведен военным летчиком 124-го ИАП, командиром  звена  младшим
лейтенантом Кокоревым Дмитрием Васильевичем.
     Думаю, что И. М. Плешков и старший лейтенант Львов со своими товарищами
сообщают мне об одном и том же случае. Судя по всему, бывший артиллерист  И.
М. Плешков был свидетелем тарана, совершенного  младшим  лейтенантом  Д.  В.
Кокоревым.
     Вот  к  каким  неожиданным  результатам  привели  меня  поиски   следов
неизвестного летчика,  таранившего  около  десяти  часов  утра  над  Брестом
вражеский самолет. Словно разматывался сказочный клубок - так развертывалась
передо  мною  героическая  история  нашей  авиации  в  первые  часы  Великой
Отечественной войны. Петр Рябцев, совершивший свой  таран  между  девятью  и
десятью часами утра.  Неизвестный  советский  летчик,  в  шесть  часов  утра
таранивший "мессершмитт" в районе  местечка  Выгода  на  маленьком  самолете
"У-2". Младший лейтенант Леонид Бутелин,  совершивший  свой  подвиг  в  пять
часов пятнадцать минут утра. И, наконец, два летчика - Иван Иванов и Дмитрий
Кокорев, которые совершили воздушный таран около пяти часов утра.
     Но кто же все-таки совершил первый таран в Великой Отечественной войне,
спросит читатель: Иванов или Кокорев? Думаю,  что  установить  это  со  всей
точностью будет просто невозможно. Да и важно ли это в конце концов?
     Пусть все эти имена: Дмитрия Кокорева и Ивана Иванова, Леонида Бутелина
и Петра Рябцева - будут отныне и навсегда вписаны  в  боевую  историю  нашей
авиации,  и  Родина  воздаст  должное  памяти  отважных  летчиков,   славных
продолжателей знаменитого русского сокола Петра  Нестерова,  которые  грудью
прикрыли небо Родины в грозный час войны.

ЗАГАДКА ДАЛЕКОЙ МОГИЛЫ

     Эта история началась вдали от нашей Родины, в горах Лигурии, под  синим
небом солнечной Италии. Здесь, как и в других странах Европы, в годы  второй
мировой войны за освобождение Италии от фашизма бок о бок  с  ее  гражданами
сражались тысячи наших соотечественников, и свобода  этой  прекрасной  земли
омыта кровью советских героев.
     Лигурия - одна из крупных  провинций  на  севере  Италии,  ее  столицей
является Генуя. Белый город, раскинувшийся по склонам гор над синей подковой
средиземноморского залива, Генуя - это важный европейский порт, и у ее молов
и пристаней день и ночь швартуются суда под всеми флагами мира,  а  в  узких
крутых припортовых улочках всегда звучит речь на всех языках земли. Генуя  -
большой промышленный центр с огромными заводами и судостроительными верфями,
город многочисленного и боевого рабочего класса. Поэтому  она  издавна  была
известна  в  Италии  своими  свободолюбивыми  традициями,  генуэзцы  не  раз
самоотверженно поднимались на борьбу за права трудящихся, не только  принося
порой в этой борьбе тяжелые жертвы, но и одерживая славные победы.
     Вероятно, читатель еще помнит бурные  события,  которые  разыгрались  в
этом городе в июне - июле 1960 года, когда неофашистская партия "Итальянское
социальное  движение"  решила  созвать  здесь  свой  съезд.   Гордая   Генуя
справедливо восприняла это как оскорбление своего достоинства и памяти своих
героев. Многие тысячи демонстрантов вышли на улицы города.  И  хотя  полиция
применила против демонстрантов бомбы  и  слезоточивые  газы,  провокация  не
сломила боевого духа генуэзцев. Они продолжали борьбу,  и  эта  борьба  была
поддержана трудящимися других городов Италии.  В  конце  концов  неофашистам
пришлось  отменить  свой  съезд,  а  итальянское   правительство   Тамброни,
допустившее провокации, полностью лишилось доверия народа и должно было уйти
в отставку. Смелая борьба генуэзцев увенчалась полной победой.
     Одним из самых героических периодов в истории Генуи и Лигурии были годы
итальянского антифашистского Сопротивления.
     После нескольких лет бесславной войны на стороне гитлеровской Германии,
войны, в которую ввергла  народ  против  его  воли  авантюристическая  клика
Муссолини, после того как в России в дни битвы на Волге была разгромлена  на
донских полях итальянская армия, а англо-американские войска  высадились  на
юге  страны,  Италия  свергла  власть  фашизма.  В  ответ  немецкие   войска
оккупировали северные и центральные итальянские провинции.  И  тогда  народ,
понявший теперь, кто является  его  настоящим  врагом,  поднялся  на  борьбу
против оккупантов. В городах создавались подпольные антифашистские группы, в
горах и  лесах  начали  действовать  партизанские  отряды  и  соединения,  и
итальянский народ, вышедший из несправедливой и  позорной  для  него  войны,
именно в этой освободительной борьбе с захватчиками показал во всей широте и
свою любовь к родине и свой смелый, отважный характер.
     Лигурия была одним из главных центров партизанского движения.  В  Генуе
активно действовали  группы  подпольщиков-антифашистов.  В  окрестных  горах
сражались десятки партизанских отрядов, против которых немцы вынуждены  были
предпринимать  многочисленные  карательные   экспедиции,   не   приносившие,
впрочем,  решительного  успеха.  А  когда  в   1945   году   наступили   дни
окончательного разгрома фашизма, лигурийские партизаны, не дожидаясь подхода
английских и  американских  войск,  спустились  с  гор  и  с  разных  сторон
подступили к Генуе. Они окружили и  заставили  безоговорочно  капитулировать
крупную группировку  гитлеровских  войск.  Генуя  была  освобождена  оружием
партизан. За этот подвиг город награжден высшей наградой в Италии -  Золотой
медалью Сопротивления. И с этих пор в  центре  города,  на  главной  широкой
улице 20 сентября, появилась  большая  мраморная  доска,  всегда  украшенная
неувядающими венками и букетами цветов.  На  доске  золотом  записаны  имена
погибших героев  генуэзского  Сопротивления.  Это  место  генуэзцы  называют
"святая святых". Именно сюда во время народных праздников  стекаются  жители
города, здесь возникают митинги,  сюда  в  дни  борьбы  трудящихся  приходят
демонстранты. Итальянский город-герой справедливо гордится своим подвигом  и
свято чтит память бойцов, отдавших жизнь за его свободу.
     Буквально в каждом городе, едва ли  не  в  каждой  деревне  Италии,  на
кладбищах, где  похоронены  погибшие  партизаны,  вы  обязательно  встретите
могилы, на плитах которых высечены фамилии и имена наших советских  людей  -
русских, украинцев, белорусов, грузин, азербайджанцев, армян, казахов, татар
и т. д. В годы Сопротивления  почти  во  всех  партизанских  отрядах  Италии
сражались советские воины, бежавшие из гитлеровского плена, и многие из  них
навсегда остались лежать  в  итальянской  земле.  Итальянцы  с  трогательной
заботой ухаживают за этими могилами, женщины постоянно украшают их  цветами,
а бывшие участники партизанского движения сохранили самую  добрую  память  о
своих советских товарищах, как погибших, так и живых.
     Повсюду в Италии можно услышать  удивительные  истории  о  партизанских
подвигах, истории, героями которых являются неведомые то Иван, то Тарас,  то
Ираклий,  то  Ашот.  Ветераны  Сопротивления  с  восторгом  рассказывают   о
советских людях, боровшихся бок о бок с ними за свободу Италии, об их отваге
и бесстрашии,  презрении  к  смерти,  упорстве  и  настойчивости  в  бою,  о
свойственном им высоком чувстве товарищества, долга и о том,  как,  сражаясь
на чужой земле, оберегали они  высокое  звание  гражданина  первого  в  мире
социалистического государства,
     На нею жизнь запомнил  я  глубоко  драматический  эпизод  тех  дней,  о
котором однажды рассказали мне друзья в Генуе. По  их  словам,  крестьяне  в
горах Лигурии до сих пор вспоминают этот случай как  пример  того,  с  какой
беспощадной, непримиримой требовательностью относились  к  самим  себе  наши
люди, как охраняли они в чистоте достоинство советского человека.
     Это было в одной из партизанских  бригад  Лигурии,  в  составе  которой
сражались несколько десятков советских бойцов. Как-то один из них, будучи на
отдыхе в деревне, позволил себе напиться  и  пьяный  совершил  позорный  акт
мародерства.
     И хотя раньше поведение этого человека было  безупречным  и  он  хорошо
показал  себя  в  боях,  все  же  преступление  его  нельзя  было   оставить
безнаказанным - оно бросало тень на всех  партизан.  Его  решили  судить  по
законам военного времени, и был создан трибунал,  в  который  вошли  шестеро
итальянцев и шестеро советских людей.
     Суд происходил в  присутствии  всей  бригады.  Обвиняемый  стоял  перед
товарищами, опустив голову, не смея взглянуть им в лицо.  Сначала  выступали
итальянские судьи.  Они  с  возмущением  говорили  о  поступке  партизана  и
требовали для  него  сурового  наказания:  один  предлагал  изгнать  его  из
бригады, другой - подвергнуть длительному аресту. Наконец слово взял один из
советских судей, и  все  партизаны  думали,  что  он  будет  сейчас  просить
снисхождения для своего соотечественника. Но произошло неожиданное.
     Он начал с того, что напомнил итальянцам,  как  в  течение  многих  лет
фашистская  пропаганда  клеветала  на  советских  людей   и   на   Советское
государство. "Теперь, - сказал он, - мы с вами стали боевыми товарищами,  вы
сами могли много раз убедиться в том, как вам лгали о нас. Мы подружились  с
вами за это время, и вы знали нас как  честных  людей,  верных  товарищей  и
смелых бойцов. Но вот один из нас  совершил  позорный  поступок,  он  уронил
честь и достоинство советского человека, он  запятнал  репутацию  партизана.
Его преступление особенно тяжело потому, что он совершил его в чужой стране.
И по жестокому, но справедливому закону войны ему не может быть пощады".
     Советский  судья  от  имени  всех  своих  товарищей  потребовал,  чтобы
виновный был расстрелян. Русские судьи остались непоколебимы, хотя некоторые
итальянцы спорили с ними, возражая против такого строгого приговора.
     Тогда последнее слово дали обвиняемому. К общему удивлению, он не  стал
оправдываться и заявил,  что  понимает  всю  тяжесть  своей  вины  и  примет
наказание безропотно, каким бы оно ни было.
     Трибунал  проголосовал  приговор.  Один  из  итальянцев  вотировал   за
помилование, другой воздержался  при  голосовании.  Но  остальные  судьи,  и
прежде всего шестеро советских, подняли руки за смертную казнь.
     На рассвете четверо итальянцев и  четверо  советских  партизан  привели
приговор в исполнение Осужденный встретил смерть спокойно и с  достоинством.
Перед расстрелом он оставил одному из товарищей адрес своей семьи.
     - Прошу, напишите, что я погиб в бою, - обратился он к своим  по-русски
- И последняя моя просьба к вам, не стреляйте в меня,  стреляйте  в  воздух.
Страшно погибнуть от рук своих, а ведь четыре пули убьют меня так же, как  и
восемь. Если можете, ребята, простите, что я опозорил вас.
     Его просьба была исполнена, и ни один из итальянцев не  упрекнул  своих
русских товарищей, что их винтовки выстрелили в воздух.
     Мне кажется, семье этого человека не нужно  стыдиться  его  могилы:  он
совершил тяжелый проступок, но искупил его достойной и мужественной смертью.
     Конечно, это эпизод исключительный.  В  большинстве  случаев  итальянцы
расскажут вам о героических подвигах советских людей в бою, об их  отваге  и
ловкости, об их мужестве перед лицом гитлеровских палачей. Но, к  сожалению,
вам при этом, как правило,  не  смогут  сообщить  фамилии  героя,  а  только
назовут его имя - Иван или  Петр,  лейтенант  Виктор  или  сержант  Николай.
Поэтому, если даже человек остался  жив  и  вернулся  на  Родину,  по  таким
скудным данным его будет необычайно трудно или просто невозможно отыскать на
огромных просторах Нашей страны. И  уж,  конечно,  тем  более  трудны  такие
розыски, если Герой погиб
     Вот о таком человеке, который долго  оставался  для  нас  неразгаданной
тайной, я и хочу рассказать.
     Есть   в   Генуе   красивейшее   кладбище   Стальено    -    одна    из
достопримечательностей города. Раскинувшееся на большой  площади  по  склону
горы, среди зеленого массива, это кладбище - настоящий музей. Здесь  издавна
хоронили генуэзских богачей, и над  их  могилами  знаменитые  архитекторы  и
скульпторы  Италии  воздвигали  затейливые  гробницы,  статуи,  скульптурные
группы,  барельефы.  Тут  можно  бродить   часами,   любуясь   великолепными
произведениями скульптуры, многие из которых имеют свою любопытную  историю.
Вам обязательно покажут здесь тончайшей  работы  мраморную  статую,  которая
изображает во весь рост старуху с морщинистым лицом, в платье, отороченном -
кружевом, и со связкой баранок в руке. Всю жизнь эта  женщина  торговала  на
улицах Генуи орехами и баранками, а  к  старости  ее  охватило  честолюбивое
стремление: во что бы то ни стало оставить потомству свой образ.  Много  лет
из своих небогатых заработков она методически откладывала деньги и  в  конце
концов скопила большую сумму, за которую еще при жизни знаменитый  скульптор
создал этот мраморный портрет. И вот уже много десятков  лет  скромно  стоит
мраморная торговка баранками  среди  надменных  статуй  знатных  синьоров  и
богачей, словно  она  и  в  самом  деле  купила  себе  бессмертие  у  самого
всемогущего волшебника на земле - у искусства.
     На кладбище Стальено меня привез мой генуэзский друг Франческо  Капурро
-  коммунист  и  бывший  партизан,  по  прозвищу  "Красный",   человек   лет
пятидесяти, массивный,  грузный  и  заметно  прихрамывающий.  Биография  его
такова, что о ней стоит хотя бы коротко рассказать. Бывший рабочий-шофер,  а
теперь  частный  предприниматель,  собственник   бензозаправочной   станции,
"осапиталист",  как  мы,  смеясь,  его  называли,  Франческо  был   в   годы
Сопротивления смелым и отважным партизаном. Однажды он с  группой  товарищей
был захвачен гитлеровцами в плен  и  расстрелян.  Да,  именно  расстрелян  -
поставлен к стенке вместе своими друзьями и прострочен  из  автомата.  Шесть
пуль попали в него, одна из них - в голову, другая - в грудь.  Сознание  еще
теплилось в нем,  и  он  постарался  притвориться  мертвым  Но  гитлеровский
офицер, командовавший расстрелом, видимо, был опытным палачом.  Он  подумал,
что этот человек, быть может, еще жив, и решил добить его ударом приклада по
голове. А через несколько часов после казни, весь окровавленный, Капурро все
же сумел доползти до своих.
     Сейчас обо всем этом напоминают ему только шесть шрамов на теле,  рубец
на голове  от  удара  фашистского  автомата,  несгибающаяся  нога  да  часто
одолевающие его болезни, Но это не мешает Франческо быть человеком  поистине
кипучей энергии, с каким-то  особым,  по-детски  восторженным  отношением