о  бил  своим  молотком,
пытаясь  восстановить  порядок. Он подождал,  пока  аплодисменты  стихнут,
затем  посмотрел на Толвина. Он мастерски сыграл свою роль, собирая вокруг
себя  сенаторов  и выстраивая обстоятельства. Любой законодатель,  который
попытался  бы  оспорить позицию Толвина, оказался бы  в  глазах  остальных
пособником  Граничных Миров или человеком, оправдывающим атаки.  Никто  не
хотел  выставить  себя в этом свете при таком количестве  съ„мочных  камер
вокруг.
     У  Таггарта  был  выбор:  взять курс Толвина или  быть  раздавленным.
Решение   было  не  особенно  трудным.  Он  надел  то,  что   он   называл
"политическим  лицом"  -  вежливое,  дружелюбное  выражение,   как   и   у
большинства в зале.
     "Адмирал",  -  начал он, стараясь соответствовать заданному  Толвином
стилю  речи. Его собственный был попроще и не подходил для данного случая,
-  "... наши связи с Союзом Граничных Миров были заметно подорваны в связи
с  этими,  э-э-э,  инцидентами. Они утверждают, что  подвергаются  атакам,
аналогичным  направленным  против  нас,  и  разделяют  наше  беспокойство.
Напряж„нность между нашими правительствами и Граничными Мирами  высока,  и
мы хотим, чтобы ситуация была прояснена как можно быстрее. Время не терпит
отлагательств".
     Толвин серь„зно кивнул: "Я возьму расследование под личный контроль".
Он  повысил  голос: "И я приложу все силы, имеющиеся в мо„м  распоряжении,
чтобы  найти  преступников...  и обезвредить  их".  Он  улыбнулся  акульей
улыбкой.
     Таггарт  взволнованно сглотнул, когда представил себе, как  авианосцы
флота Толвина отправляются на фронтир и каким образом Граничные Миры могут
отреагировать  на  это. Он попытался придумать способ, чтобы  хоть  как-то
воспротивиться  происходящему, снизить напряж„нность  момента.  Он  открыл
рот,  чтобы  предложить выработать менее взвинченное решение, но  взглянув
вверх,  почувствовал  себя неуютно под взглядами всех  вид-камер  в  зале,
нацеленных    на    него.   "Ассамблея   рассмотрит   результаты    вашего
расследования",  -  неуверенно  проговорил он.  Таггарт  пытался  изменить
сущность  победы  Толвина,  представить его полномочия  лежащими  ближе  к
расследованию,   чем  к  действию.  "Мы  решим,  какие  действия   следует
предпринять  ровно через э-э-э... четырнадцать дней, имея ваш  законченный
рапорт".
     Толвин  продемонстрировал любезную благодарность. Таггарт  знал,  что
Толвин  получил,  что  хотел, и теперь мог позволить себе  быть  любезным.
Толвин слегка повернулся. Таггарт был уверен, что он делает это специально
перед   камерами.   Он   поднял  голос,  чтобы  быть  отч„тливо   слышимым
журналистами.  "Благодарю, Паладин", - сказал адмирал, - "Я  принимаю  ваш
голос  доверия от имени Агентства Стратегической Готовности, и мы приложим
усилия, чтобы уложиться в период времени, отвед„нный нам для действий".
     "Две  недели", - сказал Таггарт, убежд„нный, что Толвин играет с ним.
Он   посмотрел  в  глаза  адмирала,  чтобы  найти  какой-нибудь  нам„к  на
самодовольство или торжество, и не увидел ничего. Толвин оставался холоден
и спокоен.
     Адмирал ещ„ раз слегка улыбнулся: "Две недели".
     Таггарт  слегка  покачал  головой, когда Толвин  вновь  повернулся  к
кафедре.   Он   только   что  был  вынужден  согласиться   на   проведение
двухнедельных  неопредел„нных военных действий при  помощи  неопредел„нных
сил  на  потенциально взрывоопасном фронтире. Он лишь надеялся, что Толвин
знает, что, ко всем чертям, он делает.


III

     Кристофер  Блэйр  поднял гаечный ключ и сосчитал до десяти.  Костяшки
пальцев  вс„  еще  саднили с тех пор, когда он отбил их,  пытаясь  открыть
кожух  аэраторного насоса. Пот стекал по его лицу, впитываясь в рубашку  и
капая  внутрь насоса. Он вытер лоб тыльной стороной ладони, сомкнул пальцы
на переносице и попытался высморкать набившуюся в нос едкую пыль.
     Он взглянул вверх, на бледно-голубое небо, откуда изливала жар Нефела-
Первая. Первая была малозначительной звездой главной последовательности G-
класса  на  краю  небытия. Нефела-Два, планета, на которой  он  находился,
приткнулась на внутреннем краю "зел„ного пояса" - диапазона расстояний  от
звезды,   на  которых  могла  находиться  планета,  более-менее  способная
поддерживать жизнедеятельность человека.
     Вторая  слабо отвечала критерию, что выражалось в биосфере,  довольно
плохо  адаптируемой для людей. Основными предметами экспорта были песок  и
редкоземельные элементы, но существовало и сельское хозяйство  -  как  раз
такое, чтобы обеспечить местных жителей свежими овощами.
     Блэйр  сам  выбрал это место для своей изоляции. Большинство  местных
эмигрировали  сюда в поисках уединения, что хорошо соответствовало  планам
Блэйра.  Его  ближайшими соседями была группа монахов  Дзен-буддистов,  их
хобби была медитация, и они его не трогали.
     Большие расстояния, доступные глазу, были поначалу самым трудным  для
него  на Нефеле. Возможность видеть вдаль до самого горизонта была  просто
немыслима на палубах авианосца. Только через некоторое время он решил, что
вс„-таки лучше всегда иметь достаточно места, чтобы расставить локти.
     На Нефеле также был воздух, не пропущенный через освежитель, вода без
химического привкуса и еда, не прошедшая процесс рециклизации. Короче,  по
сравнению  с  Флотом это был просто рай. По крайней мере, он  так  убеждал
себя. Ежедневно.
     Он  взглянул на покрытые коркой соли часы. Местное время  было  около
девяти  утра, но температура уже поднялась до 42 градусов по  Цельсию.  Он
подумал,  что  она  поднимется  до  45  до  полудня.  Это  заключение   не
потребовало  слишком сложного дедуктивного анализа. Вторая раскалялась  до
45 каждый день.
     Угнетающая жара заставила его вернуться к задаче, которую  он  решал.
Сломанный  насос  должен  был доставлять воду  из  водоносного  горизонта,
залегающего  глубоко  под  фермой,  в  пористые  трубы,  проложенные   под
грядками. Из них вода должна проникать в почву вокруг растений, снабжая их
ценной  влагой, в которой они нуждались, чтобы выжить в пустынных регионах
Второй.  Потеря  как  нагнетания, так и всасывания из  колодца,  требовала
повторной  продувки  и  заполнения  системы.  Это  была  дорогостоящая   и
трудо„мкая  операция. Во время не„ растения просто сварятся  под  жестоким
солнцем.
     Он вывинтил сломанный соленоид при помощи гаечного ключа, ухитрившись
потратить  всего  лишь  в два раза больше времени  на  эту  операцию,  чем
говорилось  в  руководстве. Он заменил его на новый, попутно уронив  новую
деталь  в  песок и ушибив руку. Наконец он закрыл кожух. Насос  загудел  и
защ„лкал,  прогоняя программу самодиагностики. Наконец, высветил сообщение
"Система готова" на маленьком дисплее.
     Блэйр скрестил пальцы и нажал кнопку стартера. Машина начала трястись
и  рычать,  когда  старый  солнечный двигатель начал  заводиться.  "Давай,
давай,  старый кусок..." - успел пробормотать он, как вдруг насос с  гулом
включился. Он выдохнул с облегчением, но тут же с досадой мотнул  головой,
когда аппарат смолк.
     Он проверил диагностику. На дисплее светилась надпись "Сбой системы".
     "Не  дури", проворчал он. Он схватил ключ и снова атаковал  соленоид,
закручивая  и выкручивая его в гнезде, чтобы поймать хороший  контакт.  Он
снова нажал стартер. Машина вернулась к жизни, зашипела и отключилась.
     Блэйр  расстроено вздохнул и окинул взглядом около гектара окружающих
его посадок. Растения изжарятся до наступления темноты, если он не даст им
воду.  При  этом  поверхностный  полив был  немыслим.  Вода,  попавшая  на
растения  дн„м,  не  только  тут  же испарится,  но  е„  капли  ещ„  могут
подействовать как линзы, концентрируя солнечный свет, и повредят  посадкам
ещ„  больше. Ему нужен был работающий насос, и поскорее, иначе его огороду
конец.
     Он  подумал,  что  угробил достаточно своей  жизни  в  этой  пустыне,
фактически не имея опыта земледелия. Когда он только начинал, это казалось
хорошей  идеей... проводить свои дни, создавая жизнь, а не  уничтожая  е„.
Процесс,  однако,  оказался наполнен душевными  страданиями  и  физической
болью. Он не мог решить, гордиться ли ему достижениями или жалеть, что  он
вообще начал это.
     Он снова встал на колени рядом с  аэратором и начал работать ключом в
гнезде  соленоида.  Он подумал, что скорее всего, новая  деталь  уже  была
дефектной.  Он не догадался проверить е„ перед тем, как пытаться  вставить
на  место. Он выругался. Это был уже не первый раз, когда Фермерское  Бюро
присылало ему уже сломанную деталь.
     Он   сделал  третью  попытку  запустить  двигатель.  Тот  зашипел   и
отключился. На этот раз перед отключением машины изнутри послышался  звук,
похожий  на  глоток.  Блэйр  адски  потел,  когда  дисплей  выдал  "Потеря
целостности системы - нет давления в трубе". Теперь у него не было выбора:
необходима продувка системы. Он потеряет значительную часть своих посадок,
до того, как она будет завершена.
     Он  с  проклятием  отбросил  ключ и попл„лся  к  своему  обшарпанному
домику, отмечая в двенадцатый раз, что неплохо бы его покрасить. Он не был
особенно  склонен  делать что-то большее, чем отмечать существование  этой
необходимости.  Его  домашние  увлечения  не  включали  малярные  занятия,
особенно  в  обжигающем  зное  Нефелы. Намерение  нанять  кого-нибудь  для
выполнения  работы было здесь просто смехотворно. Получается,  что  он  не
только  не мог бы осилить эту работу, но также и подбить кого-либо  на  е„
выполнение.
     Он  обогнул нагромождения предметов и по ступенькам поднялся  внутрь,
чтобы  вызвать  ремонтника. Главная комната была  скорее  замусорена,  чем
грязна,  и  разнообразные  памятные  предметы  лежали  в  ней  на   каждой
горизонтальной  поверхности.  На стенах не было  других  украшений,  кроме
старых  двумерок  товарищей (большинство из которых  были  давно  мертвы),
взятых  в  рамки его собственных свидетельств о поощрениях и повышениях  в
звании,  а также антиквариата и занятных вещиц, собранных за двадцать  лет
войны.  Комната  выглядела, устало подумал он, как зал военного  музея.  В
сущности, она им и была.
     Он подош„л к холодильнику рядом с мягким креслом, открыл его и достал
банку  с  пивом.  Он  приложил ледяной пластик к потному  лбу,  вздыхая  с
облегчением,  вызванным приятным прикосновением контейнера  к  распаренной
коже. Он оглянулся вокруг, вспоминая, где он оставил пульт от голо-кома. В
данный  момент  тот был потерян. Он решил, что нет необходимости  вызывать
Фермерское  Бюро прямо сейчас. Оно может и подождать. Видит  Бог,  подумал
он, они ведь собираются заставить меня ждать, когда я им позвоню.
     Он  плюхнулся  в кресло, окруж„нное грудами журналов  и  книг.  Рядом
стояло  мусорное ведро, наполовину заполненное пустыми пивными  банками  и
упаковками из-под еды.
     Дистанционное управление голо-пр„мником примостилось на  подлокотнике
кресла. Он взял его и лениво включил при„мник. Канал новостей явно получил
передачу  прямо  с  Земли. Он проверил заголовок внизу  экрана.  Это  была
запись  заседания  в  Зале Ассамблеи на Земле, и  всего  лишь  двухдневной
давности. Он с удивлением поднял брови. Такая малая задержка означала, что
новости действительно горячие. Нефела была так далеко от Земли, что обычно
кассеты доходили как минимум с десятидневным запаздыванием. Он откинулся в
кресле   и   открыл   банку,  заинтригованный,  что  же   решило   сказать
правительство.
     Он   прибавил   звук.  Голос  ведущей  раздавался  из  многочисленных
спикеров, которые, по идее, должны быть встроены в стены, но вместо  этого
стояли  россыпью  на полу. "...как мы уже сообщали", - е„ серь„зный  голос
говорил  из-за кадра, - "адмирал Толвин лично обратится к сессии Ассамблеи
от   имени   Агентства  Стратегической  Готовности.  Администрация   главы
Ассамблеи Таггарта заверила нас, что суть заявления адмирала Толвина  пока
недоступна   для  публикации.  Однако  мы  узнали  из  "высокопоставленных
источников",  что  обращение адмирала косн„тся рейдов  против  судоходства
Конфедерации,  возможно,  осуществляемых силами  Граничных  Миров.  Прошу,
Мигель".
     Пока головизионные мудрецы соревновались, пытаясь предсказать, что же
сообщит Толвин, Блэйр выпил полную банку холодного пива и слегка отрыгнул.
Камера  вновь надвинулась на Таггарта, который выглядел бледным и усталым.
Паладин неплохо устроился, - подумал Блэйр. Усы и волосы Таггарта были вс„
ещ„  скорее т„мными, чем седыми, но морщинки вокруг глаз и рта стали чуть-
чуть глубже. Блэйр решил, что ему неплохо жив„тся в качестве политика.
     Таггарт  посмотрел на свои часы и принялся стучать молотком,  пытаясь
установить порядок в зале заседаний. Блэйр решил, что полного успеха он  в
этом  деле  не  достиг. Наконец публика успокоилась и Блэйр выслушал,  как
Таггарт  предварил выступление Толвина. Блэйр весело хмыкнул. Похоже,  что
Паладин  начисто лишился своего акцента. Он всегда подозревал, что  жирный
шотландский  выговор  Таггарта был поставлен  специально.  Картавый  шпион
просто не соответствовал представлениям Блэйра о секретном агенте.
     Блэйр  перестал  веселиться, когда адмирал вышел на трибуну,  сверкая
мундиром и наградами. Вид Толвина породил смешанные чувства в душе Блэйра.
Было  время, когда адмирал думал о Блэйре, что тот предатель или, что  ещ„
хуже,  некомпетентный  пилот, когда был потерян "Тайгерс  Кло".  Тогда  он
сумел  доказать обратное, в основном через приложение больших усилий,  чем
было необходимо для выполнения самоубийственных заданий Толвина.
     Блэйр  знал  о  фактах,  которые замалчивались,  чтобы  не  повредить
репутации  Толвина - фактах, связанных со смертями многих людей. Решимость
адмирала  принести в жертву что угодно и кого угодно для  достижения  цели
нередко  воспевалась  в прессе. Его называли "Человеком,  который  доводит
дело до конца".
     Сам  Блэйр  не  раз  удостаивался  этой  сомнительной  чести  -  быть
принес„нным  в  жертву.  Но  он  всегда возвращался.  Многие  его  друзья,
выполняя  приказы Толвина, не были столь удачливы. В итоге Толвин  выиграл
больше,  чем  проиграл,  длинные списки погибших не  могли  оспорить  это.
Насколько  знал  Блэйр, адмирал никогда прилюдно не проявлял  сожаления  о
тех, кто погиб, выполняя поставленные им задачи.
     Без  воодушевления  Блэйр слушал, как Толвин выдвигал  предложение  о
большой  экспедиции  на фронтир. Было довольно тихо  со  врем„н  окончания
Войны  с  Килрати и несомненно, Толвину надоело сидеть, сложа руки.  Блэйр
рассмеялся.  Похоже, старый боевой конь ищет повод как следует  прохватить
на своих авианосцах.
     Судя  по  сообщениям в новостях, рейды были не более чем  булавочными
уколами.  То, что собирался делать Толвин, казалось ему скорее  охотой  за
кузнечиками с кувалдой, чем нормальной военной акцией (если только  пресса
не  замалчивает истинных масштабов происходящего). Блэйр недоум„нно  пожал
плечами. Потом он повеселился, глядя, как ловко Толвин подв„л сенаторов  к
обеспечению  его  ударной  группировкой.  В  конце  концов,  если   Толвин
собирается гоняться за пиратами боевым флотом, Блэйру это по душе.
     Единственное,   что   его  раздосадовало  в  этом   представлении   -
капитуляция   Паладина.  Выглядело  так,  будто  он  вдруг  стал   главным
подпевалой Толвина, помогая адмиралу выписать чек с непроставленной суммой
на  его маленькую частную войну. Блэйр начал размышлять о том, чем бы  это
могло  быть  вызвано.  Используя  суды Адмиралтейства  и  законы  военного
времени,  военные  ведомства узурпировали много гражданских  прав  во  имя
защиты  человечества  от Килрати. В последнее время  Блэйр  наблюдал,  как
правительство использует предлог за предлогом, чтобы замедлить  переход  к
полностью гражданскому управлению. Сам он сомневался, что Паладин,  бывший
военный, будет прилагать усилия для восстановления полномочий гражданского
правительства. Происходящее как будто подтверждало его предположение.
     Высокий   звук,   дон„сшийся  откуда-то   из   заполнявшего   комнату
беспорядка, вывел Блэйра из состояния задумчивости. Он встал, вылил в  рот
остатки  пива  и  начал  рыться  в  грудах  предметов  в  поисках   пульта
дистанционного управления от голо-кома. Он давно отказался  от  мысли  как
следует рассортировать весь этот мусор. Обычно он только передвигал стопки
с места на место и таким образом уже потерял след множества своих вещей.
     Он  искал в ящиках стола, между диванными подушками, в грудах грязной
одежды,  стопках  книг  и  журналов, в кучах  распечаток.  Наконец,  пульт
пискнул  снова,  предоставив ему нулевой вектор своего местоположения.  Он
наш„л его лежащим под стать„й, в которой обсуждалась эффективная стратегия
растениеводства и толстой пачкой факсов с новостями.
     Он  посмотрел  на маленький экран, и его брови от удивления  поползли
вверх.  На  н„м  мигало:  "Местный при„м - планета".  Он  покрутил  пульт,
пытаясь  припомнить, как им нужно пользоваться. Это было не то второе,  не
то  третье  сообщение с тех пор, как он купил эту ферму, так  что  у  него
почти  не  было  случая разобраться, как это работает. Он  нажал  одну  из
кнопок  на  коробочке.  Комната  погрузилась  в  темноту,  и  часть  стены
скользнула назад, открывая пространство для голограмм.
     В  н„м появилось размытое и прыгающее от сотен прокруток записи  лицо
Рэйчел Кориолис. "Крис", - грустно сказала она, - "Я не могу больше. Я  не
хочу  закончить свои дни в этой дыре, и я не могу помешать  тебе  лезть  в
бутылку".  Она  глубоко  вздохнула, в е„  голосе  дрожали  сл„зы:  "Ты  не
позволил  мне  помочь  тебе, и я не могу так жить".  Она  опустила  глаза.
Испорченная  запись  перемешала е„ слова с треском и свистом:  "Крис...  Я
люблю  тебя, но... Прощай..." Е„ образ померк, старая микросхема  потеряла
разрешение.
     "Проклятье",  - тихо выругался Блэйр, - "Я думал, что ст„р  это".  Он
снова покосился на клавиатуру и нажал другую клавишу.
     Изображение  прыгало  и  мигало,  после  чего  успокоилось  и   стало
улыбающимся Тоддом Маршаллом. Блэйр застонал.
     "Тебе  того же, приятель", - саркастически сказал Маршалл, осматривая
часть комнаты, которую он мог видеть сквозь при„мник. "Неплохо у тебя  тут
вс„  обустроено.  Мне  нравится этот стиль - раннехолостяцкий".  Он  снова
посмотрел на Блэйра. "Надеюсь, ты выгоняешь козлов наружу, перед тем,  как
лечь спать?"
     Блэйр взял себя в руки: "Привет, Маньяк". Он глянул на плечи Маршалла
и  с удовлетворением отметил, что тот вс„ ещ„ майор. "Соболезную по поводу
твоего  повышения".  Он  не особо пытался спрятать неискренность  в  сво„м
голосе.
     Очевидно,  Флот  решил,  что  давать звание  полковника  пилоту,  чей
позывной  отражал склад его ума, было бы неосмотрительно. В данном  случае
Блэйр  всем  сердцем  соглашался с командирами письменных  столов.  Маньяк
потерял слишком много ведомых, чтобы доверять ему эскадрилью.
     Маршалл  скривился в сардонической усмешке, которую Блэйр  ненавидел:
"Да,  конечно,  теперь  дилетанты полезли всюду,  и  нам,  профессионалам,
трудно продвигаться впер„д. А то бы у меня уже давно была эскадрилья".
     Блэйр  оставался спокойным, не желая открываться перед Маршаллом.  Он
проверил  код передачи, убедившись, что она внутрипланетная. "Так  что  же
тебя занесло сюда, так далеко?"
     "Поверишь  ли, просто пролетал мимо", - сказал Маньяк, в  его  голосе
слышался  сарказм, - "И вдруг я чую аромат свиней. Тогда  я  сказал  себе:
'Интересно,  как  там поживает наше Бедствие Килры? Дай-ка  загляну'"  Его
улыбка стала недружелюбной. "Ты знаешь, Шеф, много отставных летунов нашли
себе  благородные занятия - пьянство, там, разврат", - он сделал паузу,  -
"Но фермерство - это уж чересчур". Он захихикал.
     Блэйру  было  не  смешно. Он положил палец на кнопку  "Рассоединение"
так,  чтобы