угрожает Свету и стремится  поглотить  души
погибших   воинов.   Из-за  того,  что   церемония   оказалась
испорченной,  выжившие воины не могут быть  слугами  Сивара  в
течение  целого  года, и они опасаются, что их  души  поглотит
Велики Мрак, если они погибнут в бою.
   -  Следует  ли  это  понимать: выходит, что  они  отступают
потому,  что  Сивар  отрекся от них  ?  -  неуверенно  спросил
землянин.
   Ралгха  кивнул, а земляни покачал головой,  но  не  оттого,
что  был несогласен, просто все это плохо укладывалось  в  его
сознании.
   В  какой-то мере Ралгху обуревали противоречивые чувства. С
одной  стороны он был огорчен срывом церемонии и  сочувствовал
воинам,  которые тем самым оказались преданными,  а  с  другой
стороны, он понимал, что ничего этого не произошло бы, если бы
принц  и  Император не погрязли в своих злодеяниях. И  земляне
явились не причиной, а только средством.
   Он  должен  постоянно твердить себе об этом.  Сивар  просто
использовал землян, чтобы выразить свое неудовольствие.
   -  Таким  образом,  килратхи боялись,  что  их  души  будут
потеряны, а принц Тхракхатх не мог найти убедительных доводов,
чтобы заставить их сражаться, - продолжил Ралг-ха. - И если бы
он попытался заставить их, то они бы взбунтовались. Теперь они
охвачены  страхом,  как  малыши в темную,  безлунную  ночь,  и
склонны  приписывать любую свою неудачу потери благосклонности
со  стороны  Сивара. Сейчас они так же рьяно стремятся  спасти
свои шкуры, как когда-то искали почетной гибели в бою.
   Он  позволил себе раздвинуть губы и показать копчики клыков
-  с  этой  точки  зрения сложившаяся ситуация доставляла  ему
огромное удовольствие.
   -   Все  это  выглядит  очень  неблагоприятно  для  принца,
поскольку он сам выбирал место для церемонии и возглавлял  всю
экспедицию. Недовольство Сивара сильнее всего ударит по  нему.
Жрицы  будут призывать кару на его голову. Жрицы, конечно,  не
забудут,  что  принц санкционировал допрос некоторых  из  них.
Никогда.  Это,  возможно, оказалось самой  большой  ошибкой  в
жизни  принца.  И хотя то, что случилось, все  килратхи  будут
считать   страшной   бедой,  жрицы  Сивара,   возможно,   даже
замурлыкают от горького удовлетворения, узнав, как повернулись
события.   Они,   разумеется,  и   раньше   нашептывали   свои
предостережения о том, что если кто-нибудь будет вмешиваться в
дела  избранниц бога, то на него обрушится гнев Сивара. Теперь
же  то, о чем говорилось шепотом, можно было проповедовать  во
всеуслышание.
   -   Они  покинут  систему  Фирекки  как  можно  быстрее,  -
наконец,  после  долгой  паузы, во время  которой  был  слышен
только  шум  вентиляторов, сказал  Кирха.  -  Они  вернутся  в
подвластные  им  области  вселенной,  где  в  местных   храмах
попытаются вернуть себе расположение бога. А до тех пор,  пока
они  не  очистятся, в случае смерти их ожидает только  Великая
Тьма.
   При  этих  словах шерсть на загривке Кирхи вздыбилась,  ибо
такой перспективы не пожелал бы себе ни один килратхский воин.
   -  Будь  я  на  месте  командира этого  корабля,  -  сказал
Ралгха,  -  я  бы поступил точно так же, как они:  отошел  бы,
чтобы  перегруппироваться и подтянуть подкрепления. Я не  стал
бы  преследовать  их,  поскольку  гнаться  за  обезумевшим  от
отчаяния  противником может только дурак. Вы  же  знаете,  что
даже  самое  безобидное стадное животное  становится  опасным,
если   его  загнать  в  угол.  Вы  прекрасно  понимаете,   что
охваченное  отчаянием  существо  стремится  лишь  к  одному  -
спастись,  и  ради этого готово пойти на все. Я  бы  вернулся,
только  собрав  крупные  силы. И тогда  моя  победа  стала  бы
действительно полной.
   Он    слегка   зевнул   и,   увидев,   как   Тори   кивнул,
удовлетворенно прищурил глаза.
   -  Спасибо,  -  сказал капитан 1-го ранга по-килратхски.  -
Благодарю  вас,  лорд Ралгха. Я думаю, ваша встреча  с  Высшим
командованием может состояться очень скоро.
   С   этими  словами  он  вышел.  Дверь  за  его  охранниками
закрылась.
   Заметив  изумление  на физиономии Кирхи,  Ралгха  сдержанно
откашлялся,  чтобы  скрыть,  насколько  он  доволен  прошедшей
встречей.  Ему  удалось  сохранить жизни  воинов,  которые  не
причинили  лично  ему никакого вреда, и,  может  быть,  когда-
нибудь  они  даже будут вынуждены присягнуть ему на  верность.
Кроме того, он избавил землян от новых потерь, которые были бы
неизбежны,  если б они не отказались от попыток  развить  свои
военные  успехи.  Результат оказался даже лучше,  чем  он  мог
ожидать.
   Но  удачнее  всего было то, что принц теперь,  вне  всякого
сомнения,  останется  жив  и вынужден  будет  предстать  перед
Императором. Гнев Императора всей своей тяжестью обрушится  на
него и его ближайшее окружение. Отголоски этой катастрофы эхом
прокатятся  по  всем звеньям командной цепочки сверху  донизу,
ударяя по всем соратникам принца. И вскоре, возможно, все они,
включая-   самого  принца,  окажутся  пилотами   истребителей,
патрулирующих границы Империи.
   В   древних   книгах  записано:  "Месть  следует  заботливо
взращивать, правильно выбирать для нее время и осуществлять не
торопясь".  Уж  свою-то толику мести он постарается  растянуть
как  можно  дольше.  Возможно, это  поможет  ему  хоть  как-то
избавиться от горьких мыслей.
   Мыслей  о  собственном участии в этом несчастье,  постигшем
его народ.

        x x x

   О  К'Каи  ничего не было известно с того момента, как  силы
Конфедерации  оставили планету. В те редкие  мгновения,  когда
Хантер  мог  позволить  себе  думать  не  только  о  том,  что
произойдет  через  полминуты, он с беспокойством  вспоминал  о
пей.  Вряд  ли килратхи будут очень благосклонны к фирекканке-
командиру  космического  корабля;  не  в  обычаях  котов  было
допускать,  чтобы представители покоренных ими рас становились
техническими  специалистами  высокой  квалификации:  так  было
гораздо проще сохранять свою власть. К'Каи и Ларрхи относились
к   личностям  выдающимся,  а  от  таких  килратхи  стремились
очистить  покоренные расы. Ларрхи находился  вне  пределов  их
досягаемости,  но  если К'Каи не хватило благоразумия  скрыть,
кто она на самом деле, Хантер не поручился бы за ее жизнь.
   Он  надеялся  только  на то, что К'Каи  догадалась  надежно
спрятать  свой корабль, распустить команду и прикинуться  кем-
нибудь вроде фирекканского фермера-земледельца. Но вскоре  его
оставили  все надежды, кроме одной - что он сумеет остаться  в
живых в следующей схватке.
   В  тот  раз, когда он потерял управление "Дралтхи" и разбил
его, Хантер был абсолютно уверен, что выжить не удастся. То же
самое  он  испытал,  когда  искал "Коготь".  Эти  происшествия
настолько потрясли его, что он до сих пор толком не  пришел  в
себя.   Прежде   ему   еще  не  приходилось   сталкиваться   с
возможностью  собственной смерти так близко. В лучшие  времена
это  могло  стать  поводом отправиться  на  несколько  дней  в
лазарет,  чтобы восстановить душевное равновесие, - но  сейчас
он  был  незаменим, и стоило ему только вернуться на "Коготь",
как его тут же снова отправляли на задание.
   Он   мог  бы  сломаться,  как  в  любой  момент  был  готов
сломаться  Маньяк и как уже сломались десятки других  пилотов.
Но  с  ним  этого почему-то не произошло. И он до сих  пор  не
понимал почему.
   Совершенно  неожиданно все кончилось,  и  "Коготь"  покидал
эту  систему,  но, что странно, не потому, что  они  потерпели
поражение,  а  потому,  что  победили.  Килратхи  беспорядочно
отступали, а Конфедерация их не преследовала. Хэлсиен объяснил
им  почему,  но,  честно говоря, Хантер  был  слишком  вымотан
физически и морально, чтобы понять хоть десятую часть из всего
сказанного.  Он удовлетворился тем, что сражение окончилось  и
они  победили.  Он  был  не настолько опьянен  победой,  чтобы
рваться  вдогонку за котами. Пусть себе бегут. Хантер добрался
до  койки,  свалился на нее и проспал без сновидений  три  дня
подряд.  И  он  оказался не единственным пилотом,  поступившим
подобным образом.
   В  последующие  дни  и недели у него было  уже  значительно
больше  свободного времени, чтобы поразмыслить о  К'Каи  и  ее
экипаже.  Он  постоянно вспоминал об их  последней  встрече  и
очень надеялся, что ей удалось уцелеть.
   Когда  все,  что  можно, уже сказано и сделано,  отпуск  на
Земле  вряд  ли дал бы ему желанное забвение. И поэтому  он  с
облегчением встретил приказ "Когтю" и его экипажу возвращаться
обратно  к  Фирекке. Тогда, по крайней мере,  он  узнает,  что
случилось с К'Каи.

        x x x

   -  Любуйтесь  и рыдайте, парни, - сказал Блэйр,  выкладывая
перед ними свои карты. Два короля, три дамы. Изумленный Хантер
тихо  присвистнул. Просто удивительно: Блэйру последнее  время
невероятно везло, по крайней мере в карты. На любовном  фронте
ему  похвастаться было нечем, во всяком случае  так  говорили.
Правда,  у Хантера дела обстояли не намного лучше,  но  он  не
жаловался  на  судьбу.  Он опасался, что израсходовал  большую
часть отпущенного ему запаса удачи, когда уцелел, выбросившись
из  того, потерявшего управления, "Дралтхи". С тех пор  Хантер
не слишком позволял себе увлекаться картами или красотками: не
хотел израсходовать остатки везения, которые у него, возможно,
еще  оставались.  Периодические вылеты с  таким  ведомым,  как
Маньяк,  и  без  того каждый раз поглощали значительную  часть
оставшейся у него удачи.
   Впервые   в  жизни  он  поддался  суеверию.  Возможно,   со
временем  это  пройдет.  Психологи утверждают,  что  должно...
"Пусть все идет своим чередом",   сказали они ему.
   Блэйр  откинулся  на стуле, с довольной  улыбкой  наблюдая,
как  остальные  игроки с разной степенью досады  и  отвращения
побросали  свои  карты на стол. Ни у кого еще  не  было  такой
комбинации.  Улыбаясь  все шире, Блэйр сгреб  свой  выигрыш  и
предложил партнерам попытать счастья еще разок.
   Джаз  скорчил  гримасу  и  отказался.  Блэйр  вопросительно
взглянул   на   Хантера,   как   бы   приглашая   его   занять
освободившееся после Джаза место. Но прежде чем  Хантер  успел
отказаться, в дверь кают-компании просунулась голова одного из
пилотов, только что прибывших на "Коготь".
   -  Сент-Джон, Хэлсиен требует, чтобы вы срочно  явились  на
полетную палубу А-пять.
   Голова  исчезла прежде, чем Хантер успел спросить, зачем  и
что  нужно  полковнику.  Он взглянул на  Блэйра,  молча  пожал
плечами и отправился, куда ему было приказано.
   Полетная  палуба,  на  которую  его  вызвали,  была  пуста,
поскольку  обычно  размещавшаяся на ней  эскадрилья  в  полном
составе вылетела на поиски килратхов, которые могли отстать от
своих соединений.
   Пуста?  Нет, не совсем. Сбоку, так, чтобы не мешать посадке
истребителей,  которые  должны  были  вскоре  возвратиться   с
задания, стоял помятый, видавший виды, маленький, но способный
совершать прыжки фрахтер. Эта модель давно устарела, но что-то
она ему напомнила... что-то знакомое.
   Знакомое...  И в следующий момент он уже знал, что  именно.
Понял,  прежде чем разглядел полустертые фирекканские  надписи
на носу фрахтера.
   -  К'Каи!  -  закричал  он  и побежал  к  кораблю.  Десяток
птичьих   голов  повернулся  в  его  сторону.  И  как   только
фирекканцы   из   экипажа  корабля  заметили   его,   поднялся
оглушительный  гомон.  Они бросились к нему  со  всех  сторон,
растопырив полураскрытые крылья.
   В  считанные секунды он оказался в окружении взбудораженных
фирекканцев;  было  понятно,  что  почти  псе  они  не  только
возбуждены,   но  и  встревожены,  и  все  выглядели   изрядно
потрепанными.  У  многих не хватало перьев, у  большинства  на
теле  виднелись  старые и свежие раны. Он  боялся  представить
себе, что увидит, когда наконец доберется до К'Каи.
   Но  тут,  прокладывая  себе  дорогу  сквозь  взбудораженную
стаю,  он  заметил  ее,  увлеченно  беседующую  с  полковником
Хэлсиеном.  Она тараторила так быстро, что полковник,  похоже,
улавливал  лишь  одно  слово из четырех и  встретил  появление
Хантера с радостью утопающего, увидевшего спасательный круг.
   -  Сент-Джон,  сюда!  -  крикнул он,  стараясь  перекричать
гвалт, и схватил Хантера за рукав куртки, помогая выбраться из
толпы фирекканцев. - Ну вот, К'Каи, расскажи Хантеру, чего  ты
хочешь...
   И с этими словами полковник быстро пошел прочь.
   -  Но...  -  в отчаянии сказал Хантер, в спину удаляющемуся
полковнику, - но я...
   Слишком поздно.
   К'Каи  и  весь ее экипаж окружили его, гомоня во  всю  мочь
своих легких, пока у него наконец не лопнуло терпение.
   -  А  ну,  замолкните! - рявкнул он. И  тут  же  воцарилась
благословенная   тишина.   Фирекканцы   уставились   на   него
испуганными  круглыми глазами. Он повернулся к  К'Каи:  -  Вот
так. Что случилось? В чем дело?
   К'Каи  тряхнула  перьями и несколько ошеломленно  взглянула
на  него своими большими глазами. Двое-трое из стоящих  вокруг
принялись тихонько и жалобно попискивать, но Хантер не обращал
на  них  внимания.  Наконец она щелкнула  пару  раз  клювом  и
заговорила теперь уже медленнее.
   И  даже  несмотря  на  это, Хантеру понадобилось  потратить
немало усилий и задать множество вопросов, чтобы понять то,  о
чем пошла речь. Когда же ему это удалось, то он уже не осуждал
ни ее, ни ее стаю за поднятый ими гвалт и неразбериху.
   Выяснилось, что килратхи взяли заложников. Обычно  они  так
не   поступали,  но,  но  всей  видимости,  амбициозный  принц
Тхракхатх решил, что это поможет осуществлению его планов... а
может,  их  просто захватили как военный трофей и намеревались
использовать   в   качестве  рабов.   Принимая   во   внимание
катастрофический  провал церемонии Сивар-Есхрад,  единственной
возможностью  для  принца хоть как-то спасти  свое  лицо  было
полное покорение Фирекки.
   Несчастье  коснулось и семейства К'Каи - одной из  заложниц
оказалась  ее юная племянница Рикик. Мать Рикик была  убита  в
схватке  при попытке освобождения заложников, и теперь  Рикик,
несмотря на свой юный возраст, стала номинальным вожаком стаи.
Ее  возраст давал дополнительные преимущества килратхам -  она
была  настолько испугана и так уязвима, что никто из  взрослых
фирекканцев не осмелился бы ослушаться приказов принца,  зная,
что их неповиновение принесет ей страдания.
   В  одном  из первых своих приказов он повелел всем взрослым
фирекканцам  подрезать крылья так, чтобы они не могли  летать.
К'Каи  в  голову пришла блестящая идея внушить килратхам,  что
если  на  крыльях  удалить только первые два  ряда  вторичного
оперения,  то  фирекканцы не смогут оторваться  от  земли.  Ей
удалось быстро распространить эту мысль среди других гнезд,  и
все  охотно  взяли эту уловку на вооружение. Они с готовностью
имитировали потерю способности летать при удалении  перьев,  а
поднимались  в  воздух только в своих гнездах или  когда  были
уверены, что ни один килратх не может увидеть их.
   Принц  килратхов либо не знал, либо вообще не хотел  знать,
что  подрезка крыльев взрослым фирекканцам калечит  их,  лишая
возможности взлетать на площадки для приема нищи и на спальные
насесты  в  своих гнездах. Его приказы раз от раза становились
все  более жестокими, но фирекканцам ничего не оставалось, как
повиноваться,  пока их вожаки находятся в руках  килратхов,  и
вести  скрытую борьбу за освобождение своей родины так,  чтобы
килратхи  думали,  что  вооруженные  бойцы  прилетают  не   из
городов.
   -  В  конце концов они оставили Фирекку, - тряхнув головой,
продолжила  К'Каи. -Но первый же корабль, покинувший  планету,
забрал  не  только принца, но и заложников.  Мы  остались  без
наших  вожаков стай! Они сказали, что уж если Фирекка не может
быть  ими завоевана, то по крайней мере они позаботятся о том,
чтобы  она  не вступала в союз с вами! За этим я  и  прилетела
сюда - чтобы сказать тебе, что те вожаки, которые остались  на
планете,  собираются  отказаться от  договора!  Они  не  хотят
рисковать жизнями наших предводителей!
   Каждую  новую  фразу  она  произносила  все  более  высоким
тоном,  пока  снова  не  сорвалась на крик.  Хантер  попытался
успокоить  ее, хотя его мысли уже были заняты теми  тревожными
новостями, которые она только что сообщила ему.
   Фирекка    была   нужна   Конфедерации.   Вовсе    не    по
стратегическим  соображениям  -  планета  находилась   слишком
далеко от остальной части космоса, контролируемой землянами, и
союз с ней вряд ли мог повлиять на ход войны. Ее необходимость
диктовали  политические мотивы. Конфедераты  обещали  защищать
Фирекку   от  килратхов  и  не  сумели  сделать  этого.   Если
фирекканцы   разорвут  договор,  то  сколько  других   планет,
входящих в Конфедерацию, последуют ее примеру?
   -  Пошли,  К'Каи,    сказал он. -  Нам  обоим  надо  срочно
переговорить с капитаном 1-го ранга Торном.
   Правдами и неправдами он добрался до командира корабля,  но
с  первых же минут встречи Тори дал ему понять, что не намерен
обсуждать  это  дело с простым пилотом, даже если  он  и  друг
стаи. Так что Хантеру пришлось расстаться там с К'Каи и быть в
полном неведении относительно того, что Торн сделает.
   Но  он  был  уверен в командире корабля так  же,  как  и  в
К'Каи.  Она  оказалась у нужного человека. Торн представит  ее
Высшему командованию и проследит за тем, чтобы она встретилась
с нужными людьми.
   Но что-нибудь требовалось предпринять.
   Что-нибудь!

        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

     - Пора обедать, котик! - произнес голос за дверью ка
меры,
н в окошечке появились миска и кружка.
   Звуки  человеческой  речи и кошмарный  запах  пробудили  от
глубокого  сна спавшего прямо на полу Кирху. Запах, исходивший
от  кружки, наводил на мысль о каких-то гниющих растениях.  Он
подобрался  к двери, заглянул в кружку н увидел отвратительную
пенящуюся  жижу желтого цвета, затем перевел взгляд на  миску.
Она  была  наполнена странной смесью из растений  и  кореньев,
даже  отдаленно не напоминающей нормальную еду.  Там,  правда,
попадались   кусочки   мяса,  но   оно   было   коричневым   и
отвратительным на вид. Такую пищу он есть не мог.
   Что  случилось  с теми землянами, которые прекрасно  знали,
чем питаются килратхские воины? Вместо пристойной еды и вполне
сносных условий - эти горелые отбросы и обращение хуже, чем  с
рабом.
   Он   услышал   удаляющиеся  шаги  и  сдержал   свой   гнев.
Килратхский воин не станет ронять своего достоинства и кричать
на  пустые  стены.  Кирха  сел на корточки,  твердо  решив  не
обращать внимания на терзающий его голод, и стал ждать.
   Эта   перемена  произошла  после  отступления   килратхской
армады,  когда  их  перевели на станцию "Сол"  и  разлучили  с
Ралгхой.  С тех пор он ни разу не видел ни Ралгху,  ни  своего
сеньора-землянина, которого звали Хантер.
   "Где  же  мой сеньор? - сокрушался он. - Как он мог бросить
меня в этом ужасном месте? Неужели он совсем забыл обо мне?"
   Он  вскочил и начал сердито ходить взад и вперед по камере.
Камера  была  крохотной и совершенно пустой, если  не  считать
стоящего в углу белого пластмассового резервуара с водой,  еще
одного   непонятного  приспособления   на   стене,   тоже   из
пластмассы,  и возвышающейся над полом в другом  углу  комнаты
странного вида кипы какой-то прессованной мануфактуры, которую
он  посчитал  отхожим местом, поскольку ничто  другое  в  этой
камере  даже  отдаленно его не напоминало. Там, где  они  жили
вместе с Ралгхой, отхожее место имелось, и было сразу понятно,
что это именно оно. Здесь же ничего подобного не нашлось. И  в
результате  - эта кошмарная вонь, с которой он ничего  не  мог
поделать  и которая лишь усугубляла унижения, испытываемые  им
во время заключения.
   "Будь  лорд Ралгха милостивее, он бы позволил мне умереть",
-  подумал  он печально, сворачиваясь клубком на  полу,  чтобы
опять забыться сном.
   Во  второй  раз