л  за  тем,  как  лорд  Ралгха   объяснял
землянам  устройство  систем навигации и управления  кораблем,
переводя  объяснения капитана, когда его просили об этом.  Это
уже  не  корабль килратхов. Странно... Он должен был бы как-то
измениться,  стать  другим, чужим. Но  ничего  не  изменилось,
кроме  персонала  у  пультов управления. Тощие,  безволосые  и
совершенно бесхвостые существа...
   Где-то  в глубине сознания мелькнула мысль, что он, видимо,
пребывает  в  состоянии шока. Слишком много  перемен.  Слишком
стремительных. Вообще-то килратхи не очень любили перемены, но
жизнь  Кирхи представляла собой целую цепочку перемен,  только
его  присяга  и его верность Ралгхе оставались неизменными.  А
теперь изменилось даже это...
   В  какой-то момент поток этих сумбурных мыслей был прерван.
Должно  быть, они состыковались с флагманским кораблем землян.
В  рубке стало заметно больше людей, несколько человек подошли
к  нему.  Они  были вооружены ручным оружием и  еще  какими-то
предметами, такими же длинными, как их руки. Их позы  говорили
о  том,  что  они относятся к нему настороженно. Он  продолжал
сидеть,  гадая,  чего  они хотят от  него;  а  они  продолжали
пристально  разглядывать его. Наконец один из  них  сказал  на
очень плохом, почти неразборчивом килратхском языке:
   - Вы, пошли. Для вопросов.
   Что  бы это могло означать? Они что, собираются допрашивать
его? Но почему?
   Он   отыскал   глазами   Хантера   в   группе   землян    в
противоположном углу рубки и позвал его. Хантер поднял  голову
и  вздрогнул,  увидев, как окружившие Кирху люди отскочили  на
шаг  назад. Хантер прервал разговор, который он вел  с  другим
землянином,  и  поспешил  к  Кирхе.  Кирха  отметил,  что  для
землянина двигался он достаточно свободно. Но его походка была
бы,  конечно,  более грациозной, если бы у него имелся  хвост.
Кирха  продолжал  сидеть в кресле, поскольку  именно  это  ему
приказал Хантер.
   -  В  чем  дело?  Что случилось? - спросил  он,  подойдя  к
Кирхе.
   Кирха  отвечал  медленно, тщательно подбирая  слова,  чтобы
исключить возможность неправильного понимания.
   -  Эти  ваши...  соплеменники... кажется,  хотят,  чтобы  я
пошел  с  ними  для  допроса, - сказал он, стараясь  сохранить
чувство собственного достоинства, насколько это позволяла  его
усталость.  - Но разве в этом есть необходимость?  Я  не  знаю
никаких  секретов, я не имею доступа к секретам. Я принес  вам
присягу, разве этого недостаточно?
   Кожа  на  лице Хантера задвигалась и сморщилась,  он  потер
голову.
   -  Послушай, пушистик, я не могу этого толком объяснить, но
тебе придется пойти с ними и ответить на их вопросы. Так будет
лучше для всех нас.
   -   Но   моя   верность,  я  же  принес  вам   присягу!   -
запротестовал Кирха.
   -  Я  не сомневаюсь в тебе, но мои... э-э... сородичи  пока
не  очень понимают, в чем состоит смысл и значение присяги. Мы
оба  должны объяснить им это. Они... э-э... мы еще многого  не
знаем о ваших обычаях.
   - Так расскажите им, - логично предложил Кирха.
   Кожа на лице Хантера сморщилась еще сильнее.
   -  Вот  ты и сделай это, хорошо? Они должны сами поговорить
с тобой.
   Кирха  прижал  уши  к  голове  и  с  явной  неохотой  начал
подниматься. Когда он встал во весь свой рост, стоявшие  рядом
люди  отступили  назад еще на шаг-другой,  кожа  на  их  лицах
натянулась,   их   напряженные   позы   свидетельствовали    о
настороженности.
   Он  в  последний  раз  повернулся к  Хантеру,  но  землянин
только  махнул ему рукой, предлагая идти. Расстроенный,  Кирха
снова опустил уши и пошел выполнять приказание.
   Прежде  всего ему обработали его раны, что оказалось весьма
кстати, потому что хоть они и не были такими серьезными, как у
лорда  Ралгхи, но сильно болели. Он предполагал, что ему будут
вводить наркотики. И он боялся, что его будут пытать. Люди  не
стали  делать  ни  того  ни  другого,  но  тем  не  менее  они
продемонстрировали дотошность, не уступая в искусстве  ведения
допроса любому самому опытному килратхскому следователю. Когда
они  долго  расспрашивали его о религии и обычаях  кланов,  он
предположил,  что они производят настройку своих  приборов,  с
целью  определения  уровня  правды. Такое  предположение  было
вполне  логичным; даже низкие существа, относящиеся  к  классу
дичи,  знали  о  том,  что  ложь сопровождается  определенными
физиологическими изменениями в организме.
   В  конце концов он высказал вслух все свои предположения со
смутной надеждой, что после этого заставит их перейти прямо  к
делу.
   В  допросе участвовали трое землян, не считая тех шестерых,
которые  его  охраняли.  Они сидели  за  столом  или  пультом,
поверхность   которого  ему  была  не  видна.  Один   из   них
рассмеялся,  то  есть стал издавать те странные,  напоминающие
лай  звуки,  которыми  земляне выражают чувство  удовольствия.
Кожа на лицах двух остальных сморщилась и собралась в складки.
Кирха  в  достаточной  степени овладел  языком  землян,  чтобы
понять то, что сказал первый из них.
   -  Я  же  говорил  вам, что нам не удастся  долго  дурачить
этого  кота. По званию он соответствует, как минимум, младшему
лейтенанту, а дураки в их флоте не задерживаются.
   Он  повернулся  к  Кирхе и продолжил  на  почти  приемлемом
килратхском:
   -  Ты можешь сэкономить нам много времени, воин Кирха, если
пожелаешь.  Расскажи  нам какую-нибудь  сказку,  из  тех,  что
рассказывают  детенышам,  чтобы мы  могли  определить  базовый
уровень,  затем  мы зададим тебе несколько вопросов,  и  после
этого ты сможешь пойти в свое новое жилище.
   "В  новую  тюрьму", - мрачно подумал он. Тем  не  менее  он
рассказал им одну из своих любимых с детства сказок, историю о
том, как у членов клана Исхта появились их полосы.
   Странно,  но  пересказ этой милой его сердцу  сказки,  даже
этим  безволосым  существам, принес ему  успокоение.  Поэтому,
когда  первый землянин сказал: "Мы благодарим тебя, воин,  это
великолепная история, и рассказывал ты ее очень хорошо", -  он
оказался  в состоянии ответить ему грациозным поклоном  головы
и,  уже  почти  успокоившись,  стал  ждать  начала  настоящего
допроса.
   Скоро   они  выяснили,  что  он  действительно  не   владел
никакими  военными секретами, по крайней мере не  знал  ничего
такого,  чего  нельзя  было  бы выяснить,  изучая  килратхский
корабль.   Как  он  уже  объяснил  Хантеру,  младшим  офицерам
разрешено  знать  только то, что им абсолютно  необходимо  для
выполнения  их служебных обязанностей. И еще они  узнали,  что
теперь он полностью предан и верен Хантеру.
   Суть  этого  последнего  обстоятельства  они  постигали   с
большим  трудом,  снова и снова переспрашивали  его,  задавали
одни и те же вопросы по-разному, словно пытались поймать его в
ловушку.  Или, наверное, они хотели убедиться в  том,  что  не
существует   какой-либо  лингвистической  "лазейки",   которая
позволила  бы  ему  освободиться от своей  присяги.  Это  было
неприятно,  но он предполагал, что произойдет нечто  подобное.
Даже  килратхские следователи выискивали такие лингвистические
ловушки,  когда они допрашивали воинов по вопросам их верности
своим офицерам и Императору.
   Наконец  они, видимо, решили, что его присяга действительно
нерушима,  и  сообщили ему, что теперь  его  отведут  в  некое
"безопасное место".
   "Безопасное  для  кого?" - задал он себе  вопрос,  а  вслух
сказал  им  устало,  что не имеет права  что-либо  делать  без
разрешения своего сеньора. Он полагал, что они уже поняли это,
но,  очевидно, не совсем. Ему пришлось повторить им  несколько
раз,  причем  такими  словами, какими обычно  разговаривают  с
маленькими детенышами, что без разрешения Хантера он не  имеет
права делать абсолютно ничего.
   Наконец   первый   из   землян  издал   .звук,   выражающий
удивление, означавший, видимо, что он вдруг что-то понял.
   -  До  меня  дошло,  -  сказал он двум остальным  на  своем
языке. - Послушайте, он вовсе не упрямится, это просто элемент
кодекса  чести,  он защищает кота от обмана и эксплуатации,  а
также  исключает возможность использовать килратха против  его
господина. Вы понимаете, что я имею в виду?
   Второй  повертел  головой из стороны в  сторону,  а  третий
покачал головой вверх и вниз.
   -  Таким  образом, мы не сможем приказать ему сделать  что-
нибудь,  без того чтобы Хантер не узнал об этом. Кот не  будет
делать  ничего,  даже  если  его действия  представляются  ему
безвредными, потому что он не может знать наверняка,  что  они
действительно являются таковыми.
   -  Совершенно верно, - сказал первый. - И мы также не можем
ни  отравить  его, ни посадить под арест без  ведома  Хантера.
Или,  но  меньшей мере, если бы мы убили его или стали держать
взаперти, то, скорее всего, его господин через некоторое время
обратил  бы  внимание  на то, что он не  приходит  к  нему  за
получением указаний.
   Второй  из  них  придал своему лицу одно из тех  выражений,
при котором кожа собирается в складки, и проворчал:
   -  Ну  хорошо,  доставьте  сюда этого  (неизвестное  слово)
летуна,  чтобы он мог отдать свои (неизвестное слово)  приказы
этому (неизвестное слово) коту!
   Кирха   предположил,  что  незнакомые  ему  слова  являются
ругательствами, и запомнил на всякий случай их звучание.
   Дальше  произошел  какой-то разговор  но  внутрикорабельной
системе  связи, второй вступил в разговор, перебив первого,  и
рявкнул:
   -  А  мне плевать, пусть он будет хоть (неизвестное  слово)
адмиралом. Он должен быть здесь немедленно, иначе я предам его
военно-полевому суду.
   Вскоре  появился раскрасневшийся и запыхавшийся Хантер.  Он
не  обратил никакого внимания на следователей, только небрежно
отдал   им  честь.  Похоже,  их  нисколько  не  .задело  столь
пренебрежительное отношение, которое в среде соотечественников
Кирхи было бы совершенно недопустимым.
   -  Ну  а  теперь  что у вас стряслось? - недовольным  тоном
спросил Хантер, кожа на его лице совсем сморщилась.   Вы  хоть
представляете  себе,  от чего вы меня  оторвали?  У  меня  был
совершенно  невероятный... - Он тряхнул головой. - Ладно,  это
неважно. Чего вы хотите? От вас можно сойти с ума, надеюсь, вы
понимаете это?
   Кирха   счел  последнее  заявление  совершенно  неуместным.
Хантер  уже  был  сумасшедшим, как, впрочем, и  все  остальные
земляне.   Для  того  чтобы  обладать  интеллектом  или   быть
достойным  противником,  необязательно  быть  в  здравом  уме.
Известно,  что  небольшая  степень безумия  даже  полезна  для
воина.
   -  Вы должны сказать мне, мой господин, что вы приказываете
мне  делать  дальше, - со всей серьезностью  сказал  он.  -  Я
выполнил  ваши предыдущие приказания, и теперь вы должны  дать
мне новые.
   -  Это  я  должен их дать? - удивился Хантер. В его  голосе
слышалась  такая же усталость, какую испытывал и  Кирха.  -  А
почему ты не можешь делать то, что...
   -  Да,  мой  господин, - твердо сказал Кирха.    Вы  должны
сказать лично мне, что именно я должен делать теперь.
   Из горла Хантера вырвался странный сдавленный звук.
   -  Сделайте это, Сент-Джон, - сказал землянин. - И  учтите,
вы  должны  упомянуть все те действия и поступки, которые  ему
придется  совершать. Назовите их исчерпывающе и точно,  ничего
не  забыв.  Вплоть до того, когда и что он может  есть.  Когда
испражняться. И все такое прочее, что ему, возможно, предстоит
делать.
   Кирха  почувствовал некоторое облегчение и слегка  распушил
свой мех. Наконец-то хоть один из находящихся в комнате землян
начал понимать его.
   Хантер  сел. Кирха поставил уши торчком, демонстрируя  свое
внимание.
   -  Хорошо,  Кирха,  -  сказал Хантер с тяжелым  вздохом.  -
Давай  начнем  по порядку. Отправляйся вместе с  этими  людьми
туда, где находится Ралгха. Ешь то, что они будут тебе давать,
если  эта  пища  окажется  для  тебя  приемлемой  и  если   ты
проголодаешься.  Если пища будет для тебя  непригодной,  скажи
им,  что  бы  ты хотел поесть. Через несколько дней кто-нибудь
придет  за  тобой,  чтобы доставить тебя в  ставку  Верховного
командования Конфедерации...

        x x x

   Ралгха  надеялся,  что с Кирхой все  будет  в  порядке.  Но
достаточно  ли гибкости в натуре этого молодого  воина,  чтобы
выдержать  бремя  двойной  присяги на  верность?  Конечно,  на
первом  месте  в его сознании остается преданность  Ралгхе.  И
даже  сейчас,  принеся  клятву  верности  Хантеру,  малыш  по-
прежнему  будет  считать  себя обязанным  повиноваться  прежде
всего  ему, Ралгхе. Но он сознательно поставил Кирху  в  такое
нелегкое  положение, считая, что это единственный  и  наиболее
верный  способ сохранить ему жизнь. При условии, конечно,  что
тот   не   сломается  под  бременем  всех  этих   кардинальных
изменений,  произошедших так стремительно и вызвавших  у  него
такой сильный стресс.
   Но,  по  крайней  мере, у этих землян оказалось  достаточно
чести, чтобы с должным уважением воспринять добровольную сдачу
корабля  и  соблюсти данную ими же гарантию безопасности.  Это
воодушевляло  и вселяло надежду на будущее. Они  не  подвергли
его   никаким   унижениям;   наверное,   он   имел   основания
рассчитывать на то, что и с Кирхой они поступают точно так же.
   Действительно, до сих пор они проявили по отношению к  нему
даже   больше   вежливости,  чем  его  соотечественники;   они
обработали    его   раны,   поместили   его    в    достаточно
комфортабельной  комнате, где даже стулья  были  приспособлены
для  хвостатых существ, оставили ему воды и пообещали в скором
времени снабдить его едой и напитками. Он не отказался  бы  ни
от того, ни от другого; громадное напряжение уже давало о себе
знать.
   Но   еще  больше  ему  хотелось  отдохнуть,  однако   этого
приходилось  ждать  до тех пор, пока земляне  не  удовлетворят
свой интерес относительно его персоны.
   Ему  было  необходимо  обдумать  несколько  мыслей,  но  он
слишком устал, чтобы предаваться глубоким размышлениям.  Запас
возбуждающих гормонов, который поддерживал ; в нем  энергию  и
вел  в  бой,  иссяк,  и  сейчас он ощущал  каждый  год  своего
возраста, каждую рану и каждый ушиб, каждую сломанную сейчас и
в прошлом косточку, каждый старый шрам, стягивающий кожу.
   Его  вдруг  потянуло  домой, к бесконечным  грядам  холмов,
покрытых зеленой травой, где воздух напоен горьковатым запахом
листьев  мерргхи  и слышится, как рвут губами траву  пасущиеся
животные.  Он  позавидовал  простой  жизни  пастухов,  которых
заботило благосостояние не Империи, а своей собственной семьи.
   Но   прежде   чем   он   успел  отдаться   своим   грустным
воспоминаниям,  дверь сдвинулась в сторону и в  комнату  вошли
двое  землян  в сопровождении двух вооруженных охранников.  По
килратхским  меркам,  форма,  которую  носили  земляне,   была
простой   до   убогости,  но  на  одежде  этих  двух   имелось
достаточное количество разного рода побрякушек, которые  могли
сойти за почетные награды, что свидетельствовало об их высоком
положении среди остальных землян на этом корабле.
   Ралгха слегка удивился, когда оба они обратились к нему  на
его  родном  языке, но потом заметил, что у каждого  на  поясе
висит миниатюрный электронный переводчик. Несомненно, это были
дорогостоящие устройства, и их использование подчеркивало  как
особью ранг этих землян, так и уважение к его персоне.
   -  Лорд  Ралгха,  это капитан первого ранга  Тори,  калрахр
"Тигриного  когтя",  -  сообщил  тот,  что  помоложе.  -  Я  -
полковник Хэлсиен, командир эскадрильи, которой вы сдались.
   Ралгха  кивнул,  но  не встал со стула.  Эти  земляне  были
важные  особы, но не выше его рангом. Кроме того, он не  хотел
их  испугать, а такое могло случиться, если бы он встал  перед
ними  во  весь  свой  рост. Он отличался  размерами,  даже  по
килратхским  меркам,  и все еще сохранял  выправку  воина.  Но
видеть  перед  собой  калрахра  эскадрильи  было  лестно;  это
свидетельствовало  о  том, что земляне  серьезно  относятся  к
вопросам  чести и соблюдения этикета. Этот полковник  Хэлсиен,
как  и  подобает сеньору, принимал на себя ответственность  за
то, что совершили присягнувшие ему на верность воины.
   Оба   землянина,  казалось,  ничуть  не  смутились  и  сели
напротив Ралгхи. Охранники отошли к дверям и молча встали там.
   -  Я пришел сюда, чтобы заверить вас, сэр, что мы относимся
к  данной  вам  гарантии безопасности со всей серьезностью,  -
начал  полковник  Хэлсиен.  - Хочу подчеркнуть,  что  я  лично
отвечаю за ее соблюдение. Ваш юный вассал присоединится к вам,
как   только   мы   закончим  беседу,  и  вы   сможете   лично
удостовериться, что мы не причинили ему никакого вреда.
   Ралгха  хмуро  смотрел на говорившего, но  в  этом  взгляде
сквозило  и  чувство  удовлетворения:  эти  существа  все-таки
понимали, что такое честь и порядочность.
   -  Но  все мы также понимаем, что вы прибыли к нам и  сдали
свой  корабль, преследуя какую-то определенную цель, -  сказал
капитан  1-го  ранга Торн. Тембр его голоса был низким  -  это
чувствовалось  даже  несмотря  на  искажения  тона,   вносимые
электронным  переводчиком. - Давайте будем откровенны  друг  с
другом, лорд Ралгха. Ведь это первый случай, когда кто-либо из
подданных вашей Империи обменивается чем-либо с нами.  До  сих
пор   мы   обменивались   лишь  выстрелами.   Значит,   должно
существовать нечто такое, чего вы хотите от нас.
   Ралгха  предпочел  бы,  чтобы этот вопрос  прозвучал  не  в
столь резкой форме, но и такая прямолинейность не явилась  для
него неожиданностью. Он склонил голову набок.
   -  Я  действительно  хочу  от  вас  кое-чего,  землянин,  -
ответил он. - Я хочу кое-чего от вашей Конфедерации; того, что
только вы в состоянии дать.
   Старательно,  медленно,  при  помощи  Хэлсиена   и   Торна,
задававших хорошо продуманные вопросы, он объяснил им ситуацию
на  Гхорах  Кхаре.  Он поведал о том, что Император  настолько
опьянен   властью,  что  совершенно  перестал   заботиться   о
благосостоянии  своих  подданных,  что   советники  настойчиво
внушают  ему  мысль  о необходимости продолжения  войны,  хотя
война   не   приносит  никакой  выгоды,   даже   не   вызывает
благосклонности  бога войны. Но, в самом деле, как может Сивар
покровительствовать  войне, в которой не  одерживается  побед?
Как он может одобрять войну, в которой стремительно возрастает
число погибших женщин и детей - не в сражениях, а в результате
несчастных случаев и катастроф. А такие смерти не нужны Сивару
-  они лишь приводят к разорению килратхов, разрушают надежды,
теплящиеся в душах молодых.
   Затем, убедившись, что земляне поняли по крайней мере  суть
того, что он им сообщил, он перешел к рассказу о мятежниках, и
при  этом  удостоверился, что земляне приняли к  сведению  тот
факт,  что  среди  них  оказалось немало  служительниц  культа
Сивара.  Ему  пришлось  сделать  пространное  отступление   от
главной темы разговора, чтобы объяснить землянам важную  роль,
которую  играли  в  их обществе внешне почти незаметные  особи
женского   пола.  То,  что  землянам  никогда  не   доводилось
встречаться  с  ними, вовсе не означает, что они  не  имеют  в
обществе  никакого  влияния  и  не  пользуются  уважением.   В
действительности, без их участия правительство  не  смогло  бы
успешно    решать   текущие   государственные    вопросы,    а
администрирование было бы просто невозможно.  И  в  подготовке
восстания  они играли не последнюю роль, благодаря  тому,  что
лучше хранили тайны.
   Закончив свой рассказ, он опустил плечи, отпил глоток  воды
и сказал коротко и просто:
   -  Мы  сделали  все,  что могли. Нам  нужна  помощь.  -  Он
замолчал. Все тщательно взвешенные слова были произнесены.  Он
сказал землянам все, что от него требовалось, ради чего пришел
к ним. Теперь ответное слово и ответный шаг были за ними.
   Он  не  ждал  немедленного пред