зициях чистого удара.  Я  требую,  чтобы вы
немедленно застопорили двигатели.  В противном случае,  я отдам приказ о
полномасштабной планетарной бомбардировке!
   Он  замолчал и  в  эфире воцарила напряженная тишина.  Не трудно было
понять,  что  происходит сейчас  на  кораблях Конфедерации:  вне  всяких
ожиданий килрачи добровольно вышли на  связь,  чего  не  было  с  самого
начала войны, да еще и пригрозили планетарной бомбардировкой.
   - Говорит командующий ударной группировкой,  -  зашуршал в  динамиках
слегка  растерянный  голос  человека,  -  полковник  Синевич.  Это  что,
официальные переговоры?
   - Нет,  это ультиматум,  -  холодно заявил Нераг. - Вы остановитесь и
выполните  наши  требования  или  будете  наблюдать  за   тем,   как  мы
стерилизуем планету с миллионным населением!
   - Это  блеф!  -  спустя  полминуты ошеломленного молчания  напряженно
сказал человек;  в  то  же  время корабли все-таки начали замедлять ход.
Голос человека дрожал от гнева,  но и была в нем какая-то неуверенность,
словно он  не  до  конца был уверен в  своих словах.  -  Вы  не посмеете
устроить тут еще один "Спорный мир"!
   "Ты должен это сделать!" - прошептал сам себе Нераг, цепенея от ужаса
и осознания того,  что он должен совершить. Все восставало в нем против,
начиная  от  впитанных  с  молоком  матери  истин  и  заканчивая словами
священных книг, но голос его не дрогнул, когда он заговорил вновь.
   - Тогда я  продемонстрирую вам,  где блеф,  а где нет!  -  не обращая
внимания на  испуганные возгласы на  другом конце  эфира,  он  отрывисто
скомандовал: - Цель 111.43334, команда наведения. Боевой приказ - полная
стерилизация.
   - Во  имя всего святого,  что вы делаете!!!  -  гиперсвязь донесла до
людей, а трансляторы исправно перевели последние слова еашш-руала.
   "Крейсера  "Тэккаа"  и  "Сор'ровар" приняли  приказ!"  -  отчитался о
выполнении приказа аналитический компьютер.  И Нераг вздрогнул, срываясь
со своего места:  "Сор'ровар",  крейсер Кэры... Зачем, почему именно она
пошла на это?! Он открыл было рот, чтобы остановить, помешать - но в эту
самую секунду раздался голос компьютера, бездушный, словно топор палача:
   "Приказ выполнен: системы наведения "Тэккаа" и "Сор'ровара" захватили
цель!"
   Это  было  очень  красивое  место,  несмотря  даже  на  то,  что  тут
разместили пищевой комбинат, а чуть дальше среди холмов из мрачного зева
шахты  тянулись  вагонетки с  рудой.  Огромные  луга  с  восхитительными
темно-багровыми цветами,  чем-то похожими на земные маки,  но с венчиком
раза  в  три  больше;  высоченные дубы,  прижившиеся здесь  и  почему-то
вымахавшие раза в  два  больше обычного;  обвивающая холмы широкая река,
берега которой покрывала трава с необычным серебристым оттенком. Так что
неудивительно,   что  именно  сюда  выбралась  компания  молодых  людей,
радующихся наступившим каникулам и хорошей погоде.
   И  потому  пропустивших все  сигналы  тревоги,  буквально раздирающие
воздух в каждом населенном пункте поселения Джулиана; ну, а до комбината
было почти три километра, и так далеко рев сирены просто не долетал...
   Первой - и единственной - это заметила смуглявая девушка, на какой-то
миг  отвлекшаяся от  ласк  своего друга.  В  небе прямо над  ними словно
раскрылось два  белоснежных глаза,  вокруг которых распух оранжево-бурый
ореол  огня;  пронзительный свист,  как  если  кто-то  провел  ножом  по
тарелке,  наполнял воздух еще какую-то  секунду.  Девушка только открыла
рот,  чтобы позвать остальных,  как  два  заряда антиматерии врезались в
плотные слои атмосферы,  пылающими болидами прожгли их,  и  на ничтожной
высоте  ста   или  двухсот  метров  над  отдыхающими  ребятами  началась
чудовищная реакция полного превращения материи в энергию.
   К  счастью для себя,  ни  девушка,  ни ее спутники,  не успели ничего
почувствовать.  Не  представимо яркая  вспышка  света  в  тысячную  долю
секунды испарила их тела,  запечатлев на обугливающейся земле, которая в
свою очередь распадалась под напором этого света на атомы, только слабые
контуры их  тел.  А  затем жар  в  миллионы градусов,  потоки радиации и
ударная волна  превратили все  в  радиусе многих  десятков километров от
эпицентра  взрыва  в  раскаленное  пекло,  вгрызаясь  в  толщу  планеты,
уничтожая практически до скального основания.
   Это было красивое место...

   * 15 *
   10:22

   "...десять  часов.  Они  требуют выдачи всех  детей  или  уничтожат в
поселении Джулиана все живое антиматерией. И они не шутят..."
   На  экране  возникло  изображение планеты:  вполне  заурядный  мирок,
сине-зеленые тона на бархатистой черноте космоса, белые узоры облаков...
И  клокочущий багрово-черный океан огня  и  дыма ближе к  северному краю
единственного континента,  окаймленный медленно  ползущей алой  полосой,
впереди которой беспорядочно громоздились гонимые ударной волной облака.
   В  помещении связи  административного комплекса Аполлона-2  раздались
крики  ужаса:   все  моментально  поняли,   что  они  видят  на  экране.
Планетарная бомбардировка антиматерией,  самое  страшное из  всего,  что
можно придумать!  К счастью,  насколько Соло понял из информсводок, удар
пришелся в  относительно безлюдную местность,  накрыв какой-то комбинат,
но  около пяти или  семи тысяч человек погибли при этом,  а  местность в
стокилометровом радиусе от эпицентра превратилась в  навсегда выжженную,
сплавленную до шлака пустыню, непригодную уже ни для чего!
   "Мы не  имеем связи с  поселением Джулиана,  а  в  штабе командования
ничего толкового предложить не могут,  - сдавленно продолжал голос, пока
на  экране вновь и  вновь повторялась сцена удара килрачей по  поселению
Джулиана.  -  Мы  тут сделать ничего не сможем:  хоть нас и  больше,  но
помешать "котам" выжечь планету уже никто не в силах. В общем, их дети у
вас и вам решать, только, ради всего святого, не мешкайте!".
   Экран   почернел,   тихий  звон   из   динамиков  сигнализировал  про
прекращение трансляции.
   - Значит  так!  -  прежде,  чем  собравшиеся в  коммуникационном зале
пустились в обсуждения (те,  кто мог говорить:  некоторые едва держались
на ногах после увиденного),  громко заявил Соло. - Всем молчать про это:
в городе не должны даже догадываться про этот кошмар!  Иначе,  если люди
узнают,   что  в  каком-то  часе  полета,   дело  дошло  до  планетарных
бомбардировок, у нас будет такая паника, что небо в полоску покажется!
   - Теперь,  -  немного спокойнее продолжил он,  -  я  хочу,  чтобы все
разошлись по своим местам,  и занялись прямыми обязанностями;  те,  кому
плохо,  могут передохнуть минут десять, но не больше. Если вы не забыли,
у нас боеготовность второго уровня, и на город идет такой ураган, какого
не  было  последние  двадцать  лет.  Творящееся в  поселении Джулиана  -
ужасная трагедия,  но у нас первая задача -  подготовить город к буре. Я
немедленно свяжусь с  полковником Арбитманом;  но  через полчаса я  хочу
услышать от всех рапорт, что мы готовы к урагану...
   Его  он  заметил почти сразу,  как  тот вошел:  молоденький паренек в
форме капрала,  тот самый, который отвечал за контроль лагерей килрачей.
Он пробивался сквозь понемногу редеющую толпу,  а  в руке держал один из
тех дисков, на которых записывали видеоинформацию с камер наблюдения.
   - Сэр,  разрешите поговорить с  вами,  -  капрал (Соло с  трудом,  но
припомнил,   что  зовут  паренька,  Виктором)  отдал  честь  с  каменным
выражением лица.  Соло одобрительно кивнул (ясно,  что-то случилось,  но
для своих лет капрал проявил потрясающую выдержку),  приказал кому-то из
попавшихся  под   руку   метеорологов  найти  последнюю  сводку  погоды,
подхватил Виктора за  локоть  и  отвел  к  вспомогательному компьютеру в
тихом уголке.  Убедившись,  что  их  никто не  слышит,  Ханнуан взглядом
разрешил ему говорить:
   - Сэр,  я просматривал записи камер наблюдения за последние полчаса в
лагере  номер  два,  и  наткнулся  на  это.  Я  думаю,  сэр,  вам  стоит
посмотреть...
   Соло,  поджав губы,  посмотрел на протянутый ему диск, потом с тем же
недовольным  выражением  лица  взял  его  и   вложил  в  воспроизводящий
приемник.   На  экране  замелькали  полосы  настройки,   потом  появился
опознавательный код  камеры  наблюдения и  точное  время  записи:  9:56,
четыре минуты до очередной смены охраны.
   Сперва Соло  не  увидел ничего тревожного:  вышка  охраны на  границе
барьерного поля, два охранника в бронекостюмах, подъезжающая бронемашина
со  сменой.  Камера чуть  повернулась,  и  в  зону  обзора попала тройка
килрачей,   с   вызывающим  видом  наблюдающие  за  ними  с  безопасного
расстояния.  ("С середины ночи у  каждой вышки стоят "коты",  -  громким
шепотом сказал капрал.  -  То двое,  то трое,  а пару раз пятеро стояло.
Стоят,  и  словно ждут  чего-то,  сэр!").  Пару секунд камера следила за
килрачами,  а  потом повернула в  сторону людей.  Крупным планом всплыло
лицо самого высокого человека и включился звук:
   - ...чего эти морды тут торчат?
   - А хрен их разберет,  - с видимым безразличием пожал плечами второй.
- Торчат  себе  и  торчат.  Может,  щенков унюхали (Соло  в  ярости сжал
кулаки,  последними словами  проклиная тупоголовое "быдло",  которым тут
доверили такую ответственную работу) и теперь страдают?
   - А-а,  это...  Но ничего,  скоро,  как я слышал, их отсюда заберут и
промоют мозги,  чтобы из зверюшек диких сделать зверюшек цивилизованных!
- и  загоготал,  похрюкивая от  восторга  собственным юмором.  А  камера
плавно  пошла  обратно  и  вновь  показала  пару  килрачей,  застывших в
напряженной позе.  Пару,  потому что  третий быстро шел,  почти  бежал к
баракам.  "Боже,  что  же  эти  идиоты  натворили?!"  -  ужаснулся Соло,
подумав,  что килрачам в  лагерях довелось всю ночь выслушивать подобные
реплики. И принимать каждую всерьез!
   Экран  на  мгновение потемнел,  пока  компьютер обрабатывал следующую
запись,  а потом явил вид лагеря с высоты птичьего полета;  цифры в углу
экрана показывали,  что  эту  запись сделали буквально десять-пятнадцать
минут назад.
   Онемевший от  удивления Соло смотрел на ровные концентрические круги,
образованные вставшими рядом  килрачами:  весь  центр  лагеря был  скрыт
тысячами "котов",  а  внутри  этих  кругов  стояло пять  одиноких фигур:
четыре,  взявшие друг друга за  руки,  образовали ромб,  а  пятая стояла
точно посередине.
   - В  остальных лагерях все то же самое:  те же круги,  та же фигура в
центре, - сказал капрал. - Я подумал, что вам стоит это видеть!
   - И правильно сделал, - свистящим шепотом подтвердил Соло. - Не знаю,
что  это  значит,  но  вряд  ли  они  будут весь  день  напролет молитвы
распев...
   И в этот миг земля под ногами вздрогнула!

   * 16 *
   10:33

   Старый  Рокахх  стоял  в  центре безгласной толпы  и  с  наслаждением
чувствовал,  как  волны силы катились к  нему.  Тысячи собрались,  чтобы
поделиться с ним, объединиться друг с другом, и в эти краткие мгновения,
когда чудовищный вал еще был покорен ему,  он  от  всей души наслаждался
этой мощью.  В повседневной жизни Рокахх вряд ли бы смог поднять усилием
воли что-то более тяжелое,  нежели простая книга, но теперь в его власти
было  сворачивать горы,  обращать вспять реки.  Психофизическая энергия,
ничтожная у каждого в отдельности,  сливалась воедино и приумножала сама
себя.
   Четверо помощников стояли  рядом  с  Рокаххом,  терпеливо помогая ему
обуздывать страшный  и  величественный поток  силы.  Они  все  вызвались
добровольцами,  как он,  и  все они знали,  какая судьба их ждет.  В  ту
секунду,  когда  направляемый ими  поток  энергии  обретет свободу,  его
яростная мощь погасит их сознания,  точно свечу на ветру,  взорвет разум
безумием и смертельно сильной болью. Это была цена за запредельную силу,
скопившуюся сейчас вокруг них, цена за прикосновение к секретам природы,
которые ревниво охраняли себя от посторонних. Но Рокахх с чистым сердцем
шагнул вперед, обрекая себя на мучительную гибель: его жизнь подходила к
концу, а у детей, которых держали у себя люди, все еще было впереди.
   Сила клокотала,  бурлила,  в предвкушении обещанной свободы; с каждой
секундой  напор  рос,   и   становилось  все  труднее  удерживать  ее  в
подчинении.  Рокахх чувствовал тысячи сознаний,  душ,  вставших плечо  к
плечу и  опустошавших себя  без  остатка,  чувствовал их  боль и  страх,
чувствовал их ярость и гнев.  И ему казалось,  что он - это они все, что
их вера,  их решимость -  отточенный меч, звонко поющий на ветру, и весь
мир только ждет удара, чтобы покорно пасть, склониться перед ними.
   Потоки силы скользили вокруг, нащупывали родственные им, прослеживали
их,  стремясь найти  источник.  Рокахх чувствовал заградительный барьер,
окружавший их,  чувствовал незримые нити,  тянущиеся от  него  далеко за
холмы, в глубокую подземную пещеру, в сердцевину могучего генератора.
   И  Рокахх -  нет,  уже не Рокахх,  а настоящий великан со звенящим на
ветру мечом -  грозно распрямился над генератором.  Все исчезло, пропало
без  вести,  весь  мир  канул в  небытие,  оставив после себя  только их
вдвоем. И меч, с радостной песней наносящий удар!
   "Прощайте,  братья!  -  успел выкрикнуть без слов Рокахх,  прежде чем
ужасающий отзвук удара долетел до него. - "Спасите детей!"
   "Мы  спасем  их!"  -  уверенно  ответил  рушащийся на  него  хаос.  -
"Спасем..."

   * 17 *
   ВОСКРЕСЕНЬЕ
   10:35

   Кипящая  волна  ярости  и  гнева  катилась  на  хлипкие  человеческие
постройки,  лишившиеся  в  одночасье  своего  главного  и  единственного
союзника -  заградительного поля, и оставались считанные секунды до того
мига,  когда  волна  распадется на  тысячи  отдельных  лоскутьев,  когда
рассеются связывавшие их  несколько секунд  назад  нити.  "Кольцо  душ",
слияние психокинетических потоков в одну единую реку, не могло исчезнуть
в   одночасье,   и   теперь   сжигающая  каждого   ярость,   многократно
приумноженная,  гнала  орду  берсеркеров на  людей,  тщетно  надеявшихся
задержать ее.
   Сознания  бурлили,  сливаясь  друг  с  другом  и  вновь  расплетаясь;
мгновения текли  словно часы,  и  До'ош крохотным участком своего мозга,
каким-то чудом не поддавшимся власти безумия, ужаснулся чудовищной силе,
которую они  выпустили на  волю.  И  пусть этой силе оставалось бушевать
всего ничего,  пусть ее  власть не  могла пребывать в  этом мире слишком
долго  -  но  и  этого  хватили с  лихвой,  чтобы  швырнуть десять тысяч
килрачей  в  самоубийственный рейд  на  значительно  лучше  вооруженного
противника.
   Правда,  ничего  иного  помочь им  сейчас не  могло.  "Чтобы спаслись
многие,  многим следует умереть!" - в памяти всплыли строки из священной
книги. Из груди До'оша вырвался безумный вой, и с удвоенной скоростью он
бросился  вперед,  возненавидев на  миг  собственные ноги,  что  слишком
медленно несли его.
   Над ними,  в  черных тучах,  заволокших небосвод непроницаемой мглой,
полыхнула первая бледно-синеватая полоса; рокочущий удар тремя секундами
спустя отразился от земли.
   Гроза началась!

   * 18 *
   10:45-11:00

   Ад!
   Вот единственное слово,  которое в то утро могли подобрать и люди,  и
килрачи!  Никто не ждал ничего подобного, никто не был готов к кровавому
восстанию,  с  привычной  основательностью организованному  Вэракком,  и
никто не  мог  даже отдаленно представить,  на  что  пойдут килрачи ради
своих детей.
   История сохранит много названий происходящему здесь.  Для официальных
властей Конфедерации это был мятеж на Аполлоне-2; в летописи Империи оно
вошло под названием операции Вэракка... Но непосредственные участники, и
люди,  и килрачи,  те, кому удалось пережить этот ужасный день, называли
его одинаково:  для них начавшееся ранним воскресным утром на Аполлоне-2
было и на века осталось рейдом обреченных!
   Из  лагеря  Вэракка  ударило  две  колонны:   первая,   возглавляемая
математиком, прорывалась к городу; вторая обрушилась на административные
здания управления лагерей.  Почти две тысяч килрачей с голыми руками шли
на  амбразуры дотов  и  самонаводящиеся бластерные установки;  почти  не
задержавшись,  они смели охранников лагеря с их наблюдательными вышками,
прорвались сквозь заградительный огонь автоматических установок... Среди
первых  рядов  зданий  им  навстречу  высыпалась  дюжина  десантников  с
тяжелыми плазмоизлучателями.  Надвигающийся живой вал  встретил сплошной
огонь вейеров, на три или четыре секунды замер
   - и  прошел  дальше.  А  почти  три  сотни  изуродованных раскаленной
плазмой до  неузнаваемости килрачей и  двенадцать людей в  бронекостюмах
навсегда  остались лежать  под  грозно  хмурящимся небом,  и  незрячими,
остекленевшими  глазами  (у   кого  они  сохранились)  смотреть  во  все
учащающиеся сполохи молний,  а густая, теплая кровь медленно впитывалась
в землю.
   И,   наверное,   эта   земля  оставалась  единственной,   кому   было
безразлично, чья кровь течет по ней.

   * 19 *
   11:00

   - Вы должны прислать нам людей! - орал в экран полковник Арбитман, не
замечая оседавших на  стекле  каплей слюны.  -  Эти  твари  атакуют наши
комплексы...
   - Эти твари, как вы выразились, с трех сторон надвигаются на город, -
отрезал   Соло,   бесцеремонно  перебивая  полковника.   Вспотевший,   с
всклоченными  волосами,   старший  лейтенант,   раздраженно  смотрел  на
вызвавшего его в  самый неподходящий миг полковника;  где-то  на  заднем
фоне слышались крики,  многоногий топот,  резкие команды -  в  общем,  в
командном центре  царила  обычная  борьба  паники  с  попытками обуздать
ситуацию.  -  Их  почти восемь тысяч,  а  у  меня всего три сотни да еще
салаги из  местного гарнизона.  Извините,  полковник,  но я  не могу вам
выделить ни одного человека!
   - Старший лейтенант Соло,  вы,  кажется,  не поняли -  это приказ!  -
прошипел обалдевший от такой наглости Арбитман. - Я вас...
   Но Соло опять не дал ему договорить: последние капли контроля слетели
прочь,  и  ему  было  глубоко  наплевать на  то,  что  мог  сделать этот
черномазый скот:
   - Если мы выживем, сэр, можете отдать меня под трибунал!
   Связь оборвалась!
   - Гад!..  -  в  бешенстве заорал в  потухший экран полковник.  В  его
голове не укладывалось,  как какой-то лейтенантишка посмел отказать ему,
да еще так нагло.  И в тот же момент,  злорадно ухмыляясь, прокрадывался
страх:  за  всю  свою  военную карьеру Арбитману никогда не  приходилось
бывать  на  передовой  в   ситуации,   когда  требовалась  не  сила,   а
изобретательность.  Он  дослужился до  полковника,  командуя войсками во
время  отступления килрачей  после  Цереры,  давя  растерявшегося врага,
используя  превосходство в  силе,  но  никогда  не  приходилось проявить
нестандартность мышления. Теперь же он выкрикивал в бесстрастный монитор
ругательство за ругательством,  в отчаянии пытаясь придумать хоть что-то
толковое.
   Однако на ум приходила только одна мысль: отступать. Но, к сожалению,
отступать-то  им  было некуда:  к  этому времени бои  шли  уже  по  всей
территории комплекса,  а  с каждым пройденным метром килрачи становились
все более организованными,  да и  подобранное ими оружие уменьшало и без
того невысокие шансы людей.
   - Сэр!  -  капрал личной охраны Арбитмана с белым лицом застал своего
командира как раз на  середине вычурного ругательства.   -  Мы  потеряли
связь с первыми двумя уровнями: они уже в здании... Господи!
   Где-то,   совсем  недалеко,   яростно  засвистели  бластера.   Воздух
взорвался от множества криков:  огонь велся буквально в  упор и не щадил
никого.  В первый миг растерянности полковнику показалось,  что бой идет
за дверью,  но затем он с облегчением понял,  что перестрелка завязалась
около его рабочего кабинета,  в котором он совсем недавно принимал этого
сукиного сына Соло.
   - Помоги-иии...   -   отчаянный  женский  крик,  в  котором  Арбитман
распознал  голос   секретарши  Ма