чер, но никто больше не приходил.
Детрингер отправился к земному кораблю и, отмахнувшись от
репортеров, потребовал встречи с Кеттельманом.
   Ординарец провел его в каюту полковника. Стены этого
скромно обставленного помещения украшали предметы, видимо,
призванные запечатлеть особо памятные моменты в жизни
владельца: два ряда медалей поблескивали на черном бархате
в солидном золотом обрамлении, доберман-пинчер скалил клыки
с фотографии, особенно поражала сморщенная высохшая
человеческая голова, трофей осады Тегусигальпы. Сам
полковник в шортах цвета хаки занимался гимнастикой, сжимая
пальцами рук и ног резиновые мячики.
   - Да, Детрингер, чем могу быть полезен?
   - Я пришел узнать, почему вы не присылаете мне топливо.
   - Вот как? - Кеттельман выпустил мячики и уселся в
кожаное кресло. - Я отвечу вам вопросом на вопрос.
Детрингер, как вы ухитряетесь держать радиосвязь без
аппаратуры?
   - Кто сказал, что у меня нет радиоаппаратуры? -
возмутился Детрингер.
   - Первую канистру вам принес инженер Дельгадо. Ему было
приказано осмотреть ваше оборудование. Он доложил, что на
вашем корабле нет никаких признаков радиоаппаратуры.
Инженер Дельгадо - специалист в этой области.
   - Достижения миниатюризации... - начал Детрингер.
   - Да-да. Но у вас вовсе ничего нет. Могу еще добавить,
что, приближаясь к планете, мы вели радиоперехват на всех
возможных частотах и никаких передач не обнаружили.
   - Я все могу объяснить, - сказал Детрингер.
   - Сделайте одолжение.
   - Это достаточно просто. Я вас обманывал.
   - Очевидно. Но это ничего не объясняет.
   - Дайте мне закончить. Видите ли, мы, ферлангцы, не
менее вас заботимся о собственной безопасности. Пока мы
почти ничего не знаем о вас, здравый смысл диктует нам по
возможности меньше информации сообщить и о себе. Если вы
легковерны и простодушны и примете за чистую монету то, что
мы полагаемся на столь примитивную систему связи, как радио,
это даст нам преимущество при встрече с вами при
неблагоприятных обстоятельствах.
   - Так как же вы сообщаетесь?
   Детрингер явно колебался с ответом.
   - Думаю, большой беды не будет... - наконец сказал он.
- Рано или поздно вы все равно узнаете, что мой народ
обладает телепатическими способностями.
   - Телепатическими? Вы утверждаете, что можете передавать
и принимать мысли?
   - Совершенно верно, - кивнул Детрингер.
   Кеттельман пристально посмотрел на него:
   - Хорошо, тогда что я сейчас думаю?
   - Вы думаете, что я лжец, - сказал Детрингер.
   - Так точно, - подтвердил Кеттельман.
   - Но это слишком очевидно, и мне вовсе не пришлось читать
ваши мысли. Видите ли, мы, ферлангцы, проявляем
телепатические способности только среди себе подобных.
   - Знаете что? - после короткого молчания произнес
полковник. - Я по-прежнему думаю, что вы искусный обманщик.
   - Разумеется, - согласился Детрингер. - Ворос лишь в
том, насколько вы в этом уверены.
   - Чертовски уверен, - мрачно заявил Кеттельман.
   - Достаточно ли этого? Для требований вашей
безопасности, я имею в виду. Взгляните - если я говорю
правду, то причины, побудившие вас вчера оказать мне помощь,
равно значимы и сегодня. Вы согласны?
   Полковник неохотно кивнул.
   - В то же время от вашей помощи не будет вреда, даже если
я лгу. Вы просто выручите попавшее в беду существо, сделав
тем самым и меня, и моих соотечественников своими
должниками. Вполне многообещающее начало для дружбы. А
если учесть, что оба наши народа рвутся в космос, скорая
встреча неминуема.
   - Положим, - проговорил Кеттельман. - Но я могу бросить
вас здесь, отсрочив тем самым первый официальный контакт,
пока мы не будем лучше подготовлены.
   - В ваших силах попытаться отсрочить контакт, - заметил
Детрингер, - но он может произойти в любую минуту. Сейчас
вам предоставляется счастливая возможность начать его
удачно. Другого такого случая может не подвернуться.
   - Гммм, - пробормотал Кеттельман.
   - У вас есть самые веские основания помочь мне, даже если
я вру. Но ведь не исключено, что я говорю правду. В
последнем случае ваш отказ выглядит крайне недружелюбно.
   Полковник раздраженно мерил шагами узкую комнату. Потом
он бешено сверкнул глазами и рявкнул:
   - Вы чересчур ловко спорите!
   - Просто мне повезло, - произнес Детрингер. - Логика -
на моей стороне.
   - Он прав насчет логики, - вставил переводящий компьютер
С-31.
   - Молчать!
   - Я считал своим долгом указать на данный факт, - не
унимался С-31.
   Полковник остановился и потер лоб.
   - Детрингер, уйдите, - устало проговорил он. - Я пришлю
топливо.
   - И не пожалеете! - заверил Детрингер.
   - Я уже жалею, - отозвался Кеттельман. - Пожалуйста,
уйдите.
   Детрингер поспешил на корабль и поделился с Ичором
добрыми вестями. Робот удивился.
   - Я думал, он не согласится.
   - Он тоже так думал, - сказал Детрингер. - Но я сумел
его убедить.
   И он передал Ичору свой разговор с полковником.
   - Значит, вы солгали, - печально произнес Ичор.
   - Да. Но Кеттельман знает, что я лгал.
   - Тогда почему же он помогает?
   - Из опасения, что я все-таки говорю правду.
   - Но ведь ложь - преступление.
   - Не больше, чем бросить нас здесь. Однако мне надо
поработать. Сходил бы ты на поиски съестного!
   Слуга молча повиновался, а Детрингер сел за звездный
атлас в надежде найти место, куда лететь, - если, конечно,
ему вообще удастся улететь.
   Наступило утро, солнечное и радостное. Ичор пошел на
корабль землян играть в шахматы со своим новым приятелем -
роботом-посудомойщиком. Детрингер ждал топлива.
   Его не особенно удивило, что топлива все не присылали,
хотя и прошел полдень, но и хорошего в этом было мало. Он
прождал еще два часа, а затем отправился на "Дженни Линд".
   Его приход, казалось, не явился неожиданностью -
Детрингеру сразу предложили пройти в офицерскую. Полковник
Кеттельман расположился в глубоком кресле, по сторонам
которого замерли вооруженные солдаты. Строгое выражение
лица не скрывало злорадства. Тут же с непроницаемым видом
сидел капитан Макмилан.
   - Ну, Детрингер, - начал полковник, - что сейчас вы
хотите?
   - Я пришел просить обещанное мне топливо, - сказал
ферлангец. - Но вижу, вы не собираететсь сдержать свое
слово.
   - Напротив, - возразил полковник. - Я самым серьезным
образом собирался помочь представителю вооруженных сил
Ферланга. Но передо мной вовсе не он.
   - А кто же? - спросил Детрингер.
   Кеттельман подавил саркастическую усмешку.
   - Преступник, осужденный верховным судом своего
собственного народа. Передо мной уголовный элемент, чьи
вопиющие правонарушения не имеют равных в анналах
ферлангской юриспруденции. Существо, которое своим
чудовищным поведением заслужило высшую меру наказания -
бессрочное изгнание в бездны космоса. Или вы смеете это
отрицать?
   - В настоящий момент я ничего не отрицаю и не
подтверждаю, - сказал Детрингер. - Прежде всего я хотел бы
осведомиться об источнике вашей поразительной информации.
   Полковник Кеттельман кивнул одному из солдат. Тот открыл
дверь и ввел Ичора и робота-посудомойщика.
   - О хозяин! - воскликнул механический слуга. - Я
поведал полковнику Кеттельману об истинных обстоятельствах,
которые привели к нашей ссылке. И тем самым приговорил вас!
Я молю о привилегии немедленного самоуничтожения в качестве
частичной расплаты за свое вероломство.
   Детрингер молчал, лихорадочно соображая.
   Капитан Макмилан подался вперед и спросил:
   - Ичор, почему ты предал своего хозяина?
   - У меня не было выбора, капитан! - вскричал несчастный.
- Ферлангские власти, прежде чем позволить мне сопровождать
его, приказали наложить на контуры моего мозга определенные
приказы и закрепили их хитроумными схемами.
   - Каковы же эти приказы?
   - Они отводят мне роль тайного надзирателя. Мне
приказано принять необходимые меры, если Детрингер каким-то
чудом сумеет избежать кары.
   - Вчера он мне обо всем рассказал, капитан, - не выдержал
робот-посудомойщик. - Я умолял его воспротивиться этим
приказам. Уж очень все это неприглядно, сэр, если вы
понимаете, что я хочу сказать.
   - И в самом деле, я сопротивлялся, сколько мог, -
продолжал Ичор. - Но чем реальнее становились шансы моего
хозяина на спасение, тем сильнее проявлялись приказы,
требующие его предотвращения. Меня могло остановить лишь
удаление соответствующих цепей.
   - Я предложил ему операцию, - вставил робот-посудомойщик,
- хотя в качестве инструмента в моем распоряжении были
только ложки, ножи и вилки.
   - Я бы с радостью согласился на операцию, - продолжал
Ичор. - Более того, я уничтожил бы себя, лишь бы не
произносить слов, поневоле рвущихся из предательских
динамиков. Но и это оказалось предусмотренным - на
самоуничтожение тоже наложили строжайший запрет, как и на
мое согласие на вмешательство в схемы, пока не выполнены
государственные приказы. И все же я сопротивлялся, пока не
иссякли силы, тогда мне пришлось явиться к полковнику
Кеттельману.
   - Вот и вся грязная история, - обратился Кеттельман к
капитану.
   - Не совсем, - тихо произнес капитан Макмилан. - Каковы
ваши преступления, Детрингер?
   Детрингер перечислил их бесстрастным голосом - свои
действия чрезвычайной непристойности, свой проступок
преднамеренного ослушания и, наконец, проявление злобного
насилия.
   Ичор кивал с несчастным видом.
   - По-моему, мы слышали достаточно, - резюмировал
Кеттельман. - Сейчас я вынесу приговор.
   - Одну минуту, полковник, - капитан Макмилан повернулся к
Детрингеру: - Состоите ли вы в настоящее время или были
когда-нибудь на службе в вооруженных силах Ферланга?
   - Нет, - ответил Детрингер, и Ичор подтвердил его ответ.
   - В таком случае находящееся здесь существо является
гражданским лицом, - сказал капитан Макмилан, - и подлежит
суду гражданских властей.
   - Не уверен" - произнес полковник.
   - Положение абсолютно ясное, - настаивал капитан
Макмилан. - Наши народы не находятся в состоянии воины. Он
должен предстать перед гражданским судом.
   - И все же, насколько я понимаю, этим делом следует
заняться мне, - сказал полковник. - Я лучше разбираюсь в
подобных вещах, чем вы, сэр, - при всем к вам уважении.
   - Судить буду я, - отчеканил капитан Макмилан. - Если,
конечно, вы не решите силой захватить командование кораблем.
   Кеттельман покачал головой:
   - Я не собираюсь портить свое личное дело.
   Капитан Макмилан повернулся к Детрингеру.
   - Сэр, вы должны понять, что я не вправе следовать личным
симпатиям. Ваше государство вынесло приговор, и с моей
стороны было бы неблагоразумно, дерзко и аполитично отменять
его.
   - Чертовски верно, - сказал Кеттельман.
   - Поэтому я подтверждаю осуждение на вечное изгнание. Но
я прослежу за его исполнением более строго, чем это было
сделано ранее.
   Полковник широко ухмыльнулся. Ичор в отчаянии всхлипнул.
Робот-посудомойщик пробормотал: "Бедолага!". Детрингер
стоял спокойно, твердо глядя на капитана.
   - Решением сего суда обвиняемый обязан продолжить ссылку.
Более того, суд определяет, что пребывание обвиняемого на
этой приятной планете противоречит духу приговора
ферлангских властей, смягчает наказание. Следовательно,
Детрингер, вы должны немедленно покинуть сие убежище и
вернуться в необъятные просторы космоса.
   - Так ему и надо, - сказал Кеттельман. - Знаете,
капитан, я не думал, что вы окажетесь на это способны.
   - Я рад, что вы одобряете мое решение. Поручаю вам
проследить за исполнением приговора.
   - С удовольствием.
   - По моим расчетам, - продолжал Макмилан, - если
использовать всех ваших людей, баки корабля подсудимого
можно заполнить приблизительно за два часа. После чего он
должен сразу же покинуть планету.
   - Он у меня улетит еще до наступления ночи, - пообещал
полковник. Но тут ему в голову пришла неожиданная мысль. -
Эй! Топливо для баков? Так ведь именно этого Детрингер и
хотел с самого начала!
   - Суд не интересует, чего хочет или не хочет подсудимый,
- констатировал Макмилан. - Его желания не влияют на
решения суда.
   - Но, черт подери, неужели вы не видите, что тем самым мы
его отпускаем?! - воскликнул Кеттельман.
   - Мы его заставляем,- подчеркнул Макмилан. - Это
совершенно другое.
   - Посмотрим, что скажут на Земле, - зловеще проговорил
Кеттельман.
   Детрингер покорно кивнул и, стараясь сохранить
бесстрастное выражение лица, покинул земной корабль.
   С наступлением ночи Детрингер взлетел. Его сопровождал
преданный Ичор - теперь более верный, чем когда-либо, так
как он выполнил правительственные указания. Вскоре они были
уже в глубинах космоса.
   - Хозяин, куда мы направляемся? - спросил Ичор.
   - К какому-нибудь новому чудесному миру, - ответил
Детрингер.
   - А может, навстречу гибели?
   - Возможно, - сказал Детрингер. - Но с полными баками я
отказываюсь думать об этом.
   Некоторое время оба молчали. Затем Ичор заметил:
   - Надеюсь, у капитана Макмилана не будет из-за нас
неприятностей.
   - По-моему, он вполне может постоять за себя, - отозвался
Детрингер.
   Там, на Земле, решение капитана Макмилана послужило
причиной большого переполоха и долгой полемики. Однако,
прежде, чем официальные органы пришли к единому мнению,
состоялся второй контакт между Ферлангом и Землей.
Неизбежно всплывшее дело Детрингера было признано чересчур
запутанным и сложным. Вопрос передали на рассмотрение
смешанной комиссии экспертов обеих цивилизаций.
   Над делом бились пятьсот шесть ферлангских и земных
юристов. Еще многие годы они находили все новые и новые
доводы "за" и "против", хотя Детрингер к тому времени достиг
безопасного убежища и занял уважаемое положение среди народа
планеты Ойменк.



   Роберт Шекли
   Стандартный кошмар


   Перевод Б. Белкина


   Космический пилот Джонни Безик состоял на службе в
компании "Эс-Би-Си Эксплорейшис". Он исследовал подступы к
скоплению Сирогона, в то время совершенной terra incognita.
Первые четыре планеты не показали ничего интересного. Безик
приблизился к пятой, и начался стандартный кошмар. Ожил
корабельный громкоговоритель. Раздался низкий голос:
   - Вы находитесь в окрестностях планеты Лорис. Очевидно,
собираетесь произвести посадку?
   - Верно, - подтвердил Джонни. - Как получилось, что вы
говорите по-английски?
   - Одна из наших вычислительных машин овладела языком на
основе эмпирических данных, ставших доступными во время
вашего приближения к планете.
   - Ишь ты, недурно! - восхитился Джонни.
   - Пустяки, - ответил голос. - Сейчас мы войдем в
непосредственную связь с корабельным компьютером и выведем
параметры орбиты, скорость и другие сведения. Вы не
возражаете?
   - Конечно, валяйте, - сказал Джонни. Он только что
впервые в истории Земли вошел в контакт с иным разумом. Так
всегда и начинался стандартный кошмар.
   Рыжеволосый, низенький, кривоногий Джонни Чарлз Безик
выполнял свою работу добросовестно, компетентно и
механически. Он был тщеславен, чванлив, невежественен,
сварлив и бесстрашен. Короче говоря, изумительно подходил
для исследований глубокого космоса. Лишь определенный тип
человека может вынести умопомрачительную безбрежность
пространства и грозящие шизофренией стрессы, вызванные
опасностью неведомого. Тут нужен человек с огромным и
незыблемым самомнением и воинственной самоуверенностью.
Нужен кретин. Поэтому исследовательские корабли ведут люди,
подобные Джонни, чье вопиющее самодовольство твердо
опирается на безграничную самовлюбленность и поддерживается
непоколебимым невежеством. Таким психическим обликом
обладали конкистадоры. Кортес и горстка головорезов
покорили империю ацтеков только потому, что так и не
осознали невозможности этого предприятия.
   Джонни развалился в кресле и наблюдал, как приборы на
пульте управления регистрировали изменение курса и скорости.
На видеоэкране появилась планета Лорис - голубая, зеленая,
коричневая. Джонни Безик вот-вот встретит парней со своей
улицы.
   Чудесно, если эти парни, эти, выражаясь межгалактически,
соседи - смышленые ребята. Но вовсе не так здорово, если
они соображают намного лучше вас и при этом, возможно,
сильнее, проворнее и более агрессивны. Подобным соседям
может взбрести на ум сделать что-нибудь с вами. Разумеется,
вовсе не обязательно будет так, но к чему кривить душой, мы
живем в жестокой вселенной, и извечный, вопрос - это кто
наверху.
   Земля посылала экспедиции, исходя из расчета, что если
"где-то там" кто-то есть, то лучше пусть мы найдем их, чем
они свалятся нам на голову одним тихим воскресным утром.
Сценарий стандартного земного кошмара всегда начинается
контактом с чудовищной цивилизацией. Потом шли варианты.
Иногда инопланетяне оказывались высокоразвитыми технически,
иногда обладали невероятными психокинетическими
способностями, иногда были глупы, но практически неуязвимы -
ходячие растения, роящиеся насекомые и тому подобное.
Обычно они были бгсзжалостны и аморальны - не в пример
хорошим земным парням.
   Но это второстепенные детали. Лейтмотив кошмара
постоянно одинаков: Земля вступает в контакт с чужой
могущественной цивилизацией, и они нас покоряют.
   Безик вот-вот узнает ответ на единственный вопрос,
который серьезно волнует Землю: они нас или мы их?
   Пока он не решался делать ставки...
   Воздухом Лориса можно дышать, а вода годна для питья.
   Обитатели Лориса - гуманоиды. Несмотря на мнение
нобелевского лауреата Сержа Бонблата, будтобы вероятность
этого один к десяти в девяносто третьей степени.
   Лорианцы при помощи гипнопедии преподали Безику свой язык
и показали ему главный город Атисс. Чем больше Джонни
наблюдал, тем становился мрачнее.
   Лорианцы были приятными, уравновешенными и
доброжелательными существами. За последние пять столетий их
история не знала войн или восстаний. Рождаемость и
смертность были надежно сбалансированы: население
многочислено, но всем хватало места и возможностей.
Существовали расовые отличия, однако никаких расовых
проблем. Технически высоко развитые, лорианцы с успехом
соблюдали чистоту окружающей среды и экологическое
равновесие. Каждый занимался любимой творческой работой, в
то время как весь тяжелый труд выполняли саморегулирующиеся
механизмы.
   В столице Атисс - гигантском городе с фантастически
красивыми зданиями, башнями, дворцами - было все: базары,
рестораны, парки, величественные скульптуры, кладбища,
аттракционы, пирожковые, песочницы, даже прозрачная река.
Все, что ни назови. И все бесплатно, включая пищу, одежду,
жилье и развлечения. Каждый брал, что хотел, и отдавал, что
хотел, и каким-то образом это уравновешивалось. Поэтому на
Лорисе обходились без денег, а при отсутствии денег отпадала
нужда в банках, казначействах и хранилищах. Даже замки не
требовались: все двери на Лорисе открывались и закрывались
по обыкновенному мысленному приказу.
   В политическом отношении правительство отражало единый
коллективный разум лорианцев. И коллективный этот разум был
спокойным, мудрым, благим. Между желаниями общественности и
действиями правительства не существовало расхождений, не
возникало задержек.
   Более того, чем внимательнее Джонни всматривался, тем
больше ему казалось, что Лорис вовсе не имел никакого
правительства. Пожалуй, ближе всех к образу правителя
подходил некто Веерх, руководитель Бюро Проектирования
Будущего. А Веерх никогда не отдавал распоряжений - лишь
время от времени выпускал экономические, социальные и
научные прогнозы.
   Безик узнал все это за несколько дней. Ему помогал
специально назначенный гид по имени Хелмис, ровесник Джонни.
Поскольку он обладал умом, терпимостью, сметкой, добротой,
неисчерпаемым юмором, самокритичностью и прозорливостью, то
Джонни его на дух не выносил.
   Размышляя на досуге в роскошном номере гостиницы, Джонни
понял, что лорианцы настолько близки к воплощению
человеческих идеалов безупречности, насколько можно ожидать.
Казалось, что они олицетворяют абсолютно все достоинства.
Но это никак не противоречило с