ить. Как вы могли так поступить, мисс Аннабель? Как?
   Отпрянув назад, я отвела глаза от Джема:
   - То, что происходило или происходит между Стивеном и мной, - не твое
дело. - Я уставилась на медную стойку для зонтов.
   - То, что касается вас, и впрямь не мое дело.  А  вот  за  Стивена  я
очень беспокоюсь. Уверен, мисс  Аннабель,  кто-то  подкарауливал  его  в
лесу.
   Я быстро посмотрела на Джема:
   - Почему ты так считаешь?
   - А потому, что сам Стивен не мог ослабить подпругу. К тому же в лесу
не было никакого щенка. Да,  я  слышал  звуки,  стоя  на  коленях  возле
Стивена, но то позвякивала уздечка. Кто-то удалялся на лошади в лес.
   - Так и знала, - выдохнула я. - О Господи! Пока Стивен  искал  щенка,
кто-то ослабил его подпругу.
   - Бьюсь об заклад, что так оно и было. Не подоспей  я  вовремя,  тот,
кто охотился за Стивеном, трахнул бы его по голове, и делу конец.
   Лицо Джема вдруг расплылось перед моими глазами. Мне стало дурно,  но
все же я почувствовала, что мои плечи обвила сильная рука. Очнулась я  в
старом, эпохи  короля  Иакова,  дубовом  кресле,  предназначавшемся  для
посетителей, входящих в дом через заднюю дверь.
   - Может, позвать кого-нибудь? - своим грубоватым тоном спросил Джем.
   - Нет. - Сделав несколько глубоких вдохов, я поглядела на Джема:
   - Со мной все в порядке. Просто меня  потрясло  то,  что  мои  худшие
опасения сбываются.
   - Господи, мисс Аннабель, но кто же хочет его убить? Ведь он вернулся
совсем недавно, с ним некому сводить счеты.
   - Не знаю, Джем, но будь я проклята, если не выясню, кто это.
   - Конечно, узнаете, мисс Аннабель. Вы ведь такая же  упрямая,  как  и
Стивен. Его нельзя оставлять одного, - добавил Джем. - Даже  в  спальне.
Хотите, я посижу с ним?
   - Я оставила со Стивеном лакея.
   - Да что он может, этот ваш лакей? - презрительно фыркнул Джем. - Вот
схожу домой, переоденусь, а потом вернусь и постерегу Стивена.
   Я призналась себе, что Джем нужен мне как надежный союзник. Вероятно,
он прав: его неожиданное появление на  лесной  тропинке  спасло  Стивену
жизнь.
   Мне также стало ясно,  что  случай  с  подпругой  не  имеет  никакого
отношения к контрабандистам.
   - Думаешь, на него покушается кто-то из домочадцев?
   - Боюсь, что так.
   Я облизнула пересохшие губы.
   - Но почему, Джем?
   - Поняв причину, вы узнаете,  кто  этот  подлец.  Но  как  мучительно
выяснять! Подумать только, что кто-то из нашей семьи...
   - Так мне вернуться? - спросил Джем.
   - Да.
   Он уже отворил дверь, когда я окликнула его:
   - Джем!
   Он обернулся.
   - Захвати все, что нужно. Возможно, тебе придется остаться у нас.

Глава 24

   Джем вернулся и всю вторую половину дня  просидел,  сложив  на  груди
руки и настороженно глядя на дверь. Заглянув в  спальню  около  пяти,  я
сказала ему, что ужин подадут в отведенную ему комнату, а  пока  я  сама
подежурю у Стивена.
   - Я могу поесть и здесь, мисс Аннабель, - возразил он.
   - Всю ночь просидеть  трудно.  -  Поняв,  что  не  убедила  Джема,  я
добавила:
   - Мне хотелось бы побыть с ним наедине.
   - Хорошо.
   Через распахнутые окна спальни доносился запах свежескошенной  травы.
Стивен лежал неподвижно, и, стоя у кровати, я внимательно  наблюдала  за
ним.
   Мне показалось, что он дышит слишком часто  и  поверхностно,  и  меня
охватил страх. Спит Стивен или лежит в беспамятстве? А вдруг он  никогда
не проснется?
   - Стивен! - позвала я. - Проснись!
   Он не пошевелился, но его ресницы слегка затрепетали. Я положила руку
ему на плечо и встряхнула его:
   - Ты должен проснуться! Стивен приоткрыл глаза, и я сразу поняла, что
у него разламывается голова.
   - Аннабель?
   Его язык по-прежнему заплетался, но он очнулся и даже узнал  меня.  Я
склонилась над ним:
   - Прости, что разбудила тебя, Стивен. Все в порядке. Спи.
   Он закрыл глаза. Ноги у меня подкашивались, и я опустилась  в  кресло
возле кровати, очень  неудобное,  с  резным  львом  на  тяжелой  дубовой
спинке. "Придется поменять его", - подумалось мне.
   Устроившись так, чтобы лев не упирался мне в голову, я размышляла над
тем, что узнала от Джема.
   Как низко поступила моя мать, солгав, что  Стивена  ссылают  на  пять
лет. "Пять лет - или ему будет  предъявлено  обвинение  в  контрабандной
торговле".
   Нагнувшись, я  прильнула  губами  к  руке  Стивена,  лежавшей  поверх
одеяла. Затем прижалась щекой к его теплой ладони и закрыла глаза.
   И вот мне снова семнадцать лет, моя мать только что заподозрила,  что
я беременна.
   Это  случилось  на  другой  день   после   отплытия   Стивена.   Едва
притронувшись к ужину, я извинилась и  ушла  к  себе  в  комнату.  Через
десять минут ко мне  явилась  мама  и  тут  же  высказала  свое  ужасное
подозрение.
   Я была потрясена.
   - От кого этот ребенок, Аннабель? - спросила мама.
   Я словно потеряла дар речи.
   - От Джералда?
   Я молча покачала головой.
   Мать поджала губы:
   - Нет, это, пожалуй, было  бы  слишком  хорошо,  на  такое  нечего  и
надеяться. Значит, от Стивена?
   Похолодев, я обхватила себя руками:
   - Д-да. От Стивена.
   Когда мне исполнилось шестнадцать, мама перевела меня  из  детской  в
мою новую спальню, расположенную в середине коридора  на  втором  этаже.
Это затрудняло наши контакты со Стивеном, ибо мне приходилось  следовать
по коридору к одной из  двух  лестниц.  Только  на  третьем  этаже,  где
помещались детская и комната Стивена, я чувствовала себя в относительной
безопасности. Глаза мамы холодно сверкнули.
   - Мы слишком долго оставляли тебя и Стивена без присмотра,  Аннабель.
- Она побелела от гнева. - Мы с Уэстоном всегда считали, что вы как брат
и сестра. Именно это вы и старались нам внушить.
   Я облизнула губы.
   - Да.
   Мама ломала руки:
   - Когда сегодня в столовой я увидела твои  глаза...  -  Она  умолкла,
онемев от ярости, огляделась, схватила со стола фарфоровую  статуэтку  и
вдребезги разбила ее о камин.
   Я вздрогнула.
   - Боже мой! - воскликнула мать, видимо, ощутив облегчение. - Да ты же
повела себя как дура, Аннабель!
   Вздернув подбородок, я дерзко заявила:
   - Я люблю Стивена, мама, и он любит меня.
   - О да! - саркастически фыркнула  моя  мама.  -  Он  любит  тебя  так
сильно, что связался с контрабандистами и, спасая свою шкуру,  удрал  на
Ямайку. - Она взглянула на меня холодным, бездушным взглядом.  -  Стивен
сообщил тебе о своем отъезде?
   Я опустила голову.
   - Значит, не сообщил. - В голосе матери прозвучало удовлетворение.  Я
посмотрела на нее:
   - Ты даже не позволила мне увидеться с ним и нарочно заперла его!
   -  Такое  условие   поставили   власти   Уэстону.   Было   необходимо
предотвратить      возможность      общения      Стивена      с      его
сообщниками-контрабандистами.
   - Но я же не его сообщница!
   - Стивен мог бы связаться с тобой, если бы  захотел,  -  презрительно
бросила мать. - Увидеться -  нет,  а  написать  записку  мог...  -  Мать
пристально взглянула на меня. - Но он даже этого  не  сделал,  верно?  -
Мать бессовестно использовала свое преимущество:
   - Как ты оправдаешь такое поведение?
   Как оправдать то, чему нет оправдания?
   Я молча покачала головой.
   По обе стороны камина в моей  комнате  стояли  кресла  с  решетчатыми
спинками. Мама села в одно из них  и  жестом  пригласила  меня  сесть  в
другое, что я охотно сделала, ибо ноги  мои  подкашивались,  а  к  горлу
подкатывала тошнота.
   - Очень милое положение, - презрительно процедила  она.  -  Моя  дочь
беременна,  а  отца  ребенка  сослали  на  Ямайку  за  сообщничество   с
контрабандистами.
   - Сколько времени Стивен пробудет на Ямайке? -  спросила  я  дрожащим
голосом.
   Мама оттолкнула ногой обломок статуэтки.
   - Кто знает. Власти  предупредили,  что  арестуют  Стивена,  если  он
вернется в Англию. Уэстон полагает, что пройдет  по  меньшей  мере  пять
лет, прежде чем нам удастся испросить милости для него.
   - Пять лет? - Мне такой срок показался вечностью.
   - Тебе придется выйти замуж за другого.
   - Я не могу этого сделать. - Меня охватил ужас.
   - Ты хочешь произвести на свет незаконнорожденного ребенка?
   Я закрыла лицо руками:
   - Нет, не хочу.
   - А может, отправишься на Ямайку? - безжалостно  продолжала  мать.  -
Выдержишь ли ты  двухмесячное  плавание,  Аннабель?  Заслужил  ли  такую
жертву человек, который уехал, даже не предупредив тебя?
   Я хорошо знала ответ на этот вопрос, поэтому выпрямилась и  вздернула
подбородок:
   - Нет, мама, не заслуживает.
   - Тогда тебе придется выйти замуж за другого.
   Я вцепилась в мягкие подлокотники и закусила губу.
   - Никогда этого не делай, -  одернула  меня  мать.  -  Ничто  так  не
отталкивает мужчин, как эта привычка.
   Я устремила на нее испуганный взгляд:
   - Ты убеждаешь меня выйти замуж, но кто женится на мне, зная,  что  я
ношу под сердцем ребенка Стивена?
   - Твоему будущему мужу совсем не обязательно знать, что ребенок не от
него.
   Голова у меня раскалывалась от боли.
   - В твоих словах нет никакого смысла, мама.
   Она презрительно усмехнулась:
   - Иногда, Аннабель, ты кажешься мне слишком глупой  для  этой  жизни.
Послушай меня. Я объясню тебе, что следует делать.

***

   Я подняла голову и еще раз нежно поцеловала руку Стивена.
   "Мне надо было последовать за тобой на Ямайку".
   Если бы не мама, вероятно, прошло бы  много  времени,  прежде  чем  я
поняла бы, что со мной. Тогда было бы поздно думать о замужестве  и  мне
осталось бы одно - отправиться на Ямайку.
   И ведь все это время она знала, что Стивена  выслали  всего  на  один
год!
   Если меня и раньше приводило в негодование  ее  вмешательство  в  мои
дела, теперь, узнав обо всем, я чувствовала ненависть к матери.
   Подняв голову, я взглянула на спящего Стивена, с  болью  размышляя  о
том, почему он не поговорил со мной перед отъездом. Ведь это избавило бы
нас от стольких страданий!
   Через пятнадцать минут вернулся Джем, а я спустилась в свой будуар.

***

   Стивен проспал сутки. Боясь, как бы он  не  умер  во  сне,  я  каждые
четыре-пять часов будила его, желая убедиться, что Стивен узнает меня.
   Джем не позволил Мэтьюзу сменить его, и я велела поставить в  спальне
еще одну кровать, чтобы он мог хоть немного вздремнуть.
   Нелл, очень волновавшаяся за Стивена, слонялась неподалеку.
   Состояние дочери тревожило тетю Фанни, и она резко поговорила с Нелл,
попросив ее держаться подальше от Стивена.
   Теперь та не скрывала враждебности к матери.
   На следующий вечер, когда Стивен оправился  настолько,  что  мог  уже
сидя есть, Джайлз испуганно сказал мне:
   - Мама, кто-то и правда хочет убить дядю Стивена.
   Я читала сыну книгу, сидя в большом кресле-качалке.  Он  уже  слишком
вырос, чтобы сидеть у  меня  на  коленях,  однако,  прижимаясь  ко  мне,
наслаждался моим теплом.
   Я подняла глаза от "Робинзона Крузо". Теперь я поняла, почему все это
время мальчик слушал меня вполуха.
   - Ты так думаешь, Джайлз? Водя пальцем по корешку кожаного переплета,
он старался не встречаться со мной взглядом.
   - Да.
   "Боже! - подумала я. - Как объяснить пятилетнему мальчику, что кто-то
пытается убить его дядю?"
   - Такие происшествия кажутся иногда подозрительными, Джайлз, но...  -
исподволь начала я. Он посмотрел на меня исподлобья:
   - Не лги мне, мама. Я уже  не  маленький.  Глядя  в  его  глаза,  так
похожие на мои, я  поняла,  что,  солгав  сейчас,  навсегда  утрачу  его
доверие:
   - Ну, если хочешь знать  правду,  дорогой,  кто-то  и  в  самом  деле
пытается убить дядю Стивена. Джайлз затрепетал и теснее прижался ко мне:
   - Я боюсь, мама. Кто позаботится о нас, если с дядей Стивеном  что-то
случится?
   - С дядей Стивеном не случится ничего плохого, а  заботиться  о  тебе
всегда буду я. Джайлз уткнулся лицом мне в плечо:
   - Ты любишь дядю Стивена, мама?
   - Конечно, люблю.
   - А как ты его любишь? Очень-очень?
   Я насторожилась:
   - Да, очень люблю.
   - Больше, чем меня?
   Не спуская глаз с сине-белых изразцовых плиток  камина,  я  тщательно
обдумывала свой  ответ.  Ведь  от  моих  слов  зависят  отношения  между
Стивеном и его сыном.
   - Я никогда никого не буду любить больше, чем тебя.  Дядю  Стивена  я
люблю совсем по-другому. Самая главная  любовь  моей  жизни  принадлежит
только тебе, никому больше.
   - У тебя такой счастливый вид, когда ты бываешь с дядей  Стивеном,  -
заметил Джайлз, как мне показалось, с укором.
   Я поцеловала его светлую головку:
   - Мне и в самом деле  приятно  бывать  с  дядей  Стивеном.  Мы  очень
дружили в детстве, и я, конечно, скучала без него.
   Джайлз все так же судорожно прижимался ко мне. Очевидно, мои слова не
успокоили его.
   - Когда  подрастешь,  Джайлз,  ты  полюбишь  какую-нибудь  девушку  и
женишься на ней. Неужели тогда ты станешь любить меня меньше?
   Он оторвал голову от моего плеча:
   - Конечно, нет, мама.
   - Ты занимаешь главное место в моем сердце, а я  -  в  твоем,  и  это
место никогда не будет принадлежать никому другому. Согласен?
   - Да. Пожалуй. - В тоне  мальчика  не  было  особой  уверенности,  но
напряжение явно спало. - Ты собираешься замуж за дядю Стивена, мама?
   Боже праведный! Да я же не готова к таким вопросам!
   - А тебе этого не хочется? - осторожно поинтересовалась я.
   - Но ведь ты, наверное, все равно выйдешь за  кого-нибудь.  Пусть  уж
лучше это будет дядя Стивен. Он хоть слушает, что я говорю.  Не  то  что
Джек. Тот слушает только Джени.
   - Мы еще ничего не решили, Джайлз.  Поэтому,  пожалуйста,  не  говори
никому, что мы со Стивеном собираемся пожениться.
   - Все и так уже это знают.
   Я оцепенела:
   - Кто эти все?
   - Миссис Нордлем, Ходжес и наш повар, мама.  Вчера  они  говорили  об
этом на кухне.
   Я пришла в ужас.
   Джайлз, видимо, почувствовав мое волнение, поспешил успокоить меня:
   - Они все радовались этому, мама, потому что любят дядю Стивена.
   - Приятно слышать.
   Джайлз так и не уловил скрытой в моих словах иронии.
   - Но ведь если дядя Стивен умрет, ты не сможешь выйти за него  замуж,
мама, - заметил он. - Мы должны найти того человека, который  хочет  его
убить.
   - Превосходная мысль, дорогой.
   - Но как это сделать, мама? Уэстонский парк такой большой. Кто знает,
где он прячется.
   Значит, мой сын не предполагает, что враг может прятаться в доме.
   - Думаю, никому из нас не надо  выходить,  пока  его  не  поймают,  -
заметил Джайлз. - Это опасно.
   - Тебе ничто не угрожает, когда ты не с дядей Стивеном.
   - Но мне не нравится, что кто-то охотится на дядю Стивена.
   - Мне тоже не нравится, дорогой. Совсем не нравится.
   Несколько минут мы молча покачивались в кресле, затем я стала  читать
"Робинзона Крузо" дальше.

***

   Позднее, размышляя о разговоре с сыном в тиши моего будуара, я  вдруг
подумала, что Джайлз вел себя довольно странно. Почему его  не  смутило,
что кто-то вскоре займет место Джералда?

***

   В течение двух дней после происшествия со Стивеном в доме было  очень
тихо. Дауэр-Хаус уже почти привели в порядок и  обставили  заново.  Тетя
Фанни проводила теперь много времени в своем  доме,  завершая  последние
недоделки. При ней, хотя и против воли, находилась Нелл.
   Адам большую часть дня проводил в разъездах и брал с собой  Джаспера,
желая дать ему представление о том, как управлять поместьем.
   Мы с Джеком часами сидели в моем кабинете,  в  подробностях  обсуждая
наш проект.
   Оставаясь  все  это  время  под  присмотром   Джема,   Стивен   слабо
протестовал,  но  все   же   не   поднимался   с   постели,   что   явно
свидетельствовало о его дурном самочувствии.
   Думаю, повлиял на него и мой рассказ о Генри Марфилде. На третий день
у Стивена прекратился шум в ушах.  На  следующее  утро  он  спустился  к
завтраку, но ел без особого аппетита.
   - Этот шум в ушах доводил меня до исступления, - признался Стивен.
   - Голова все еще болит?
   - Не так сильно.
   - Но боль не прошла?
   - Нет. Однако мне гораздо лучше.
   Он и выглядел весьма сносно, хотя на лбу была  безобразная  шишка,  а
под глазами - темные круги. Зато бледность, к счастью, прошла, а  глаза,
как прежде, сияли голубизной.
   - Просто чудо, что на этот раз ты не разбил себе носа, - заметила я.
   - Поверь, я предпочел бы разбить нос, а не лоб.
   Кроме нас, в столовой находился только лакей, стоявший возле буфета.
   - Джеймс, - сказала я, - принеси, пожалуйста, еще булочек.
   Серебряная хлебница на  буфете  была  полна  булочек,  однако  Джеймс
невозмутимо ответил:
   - Слушаюсь, миледи.
   - И не забудь закрыть за собой дверь.
   - Слушаюсь, миледи.
   Как только Джеймс удалился, Стивен насмешливо спросил:
   - К чему такие предосторожности?
   - Не хочу давать слугам повод для сплетен.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Не важно.
   Я не хотела говорить с тобой, пока ты чувствовал себя так  плохо,  но
нельзя допустить, чтобы охота на тебя продолжалась. Следующее  покушение
может оказаться роковым.
   Он вздохнул:
   - Понимаю, Аннабель.
   - Кто покушается на тебя, Стивен? Ты знаешь?
   - Да.
   - Тогда скажи мне.
   Выслушав его, я прикрыла глаза ладонью.
   - У меня была надежда, что мои подозрения не оправдаются,  -  добавил
Стивен. - Но чем старательнее я проверял, тем очевиднее становилась  его
вина.
   Я кивнула.
   - Когда  человек,  которого  я  послал  в  Нортгемптоншир,  вернулся,
последние мои сомнения рассеялись.
   Я снова кивнула.
   - И что... что ты собираешься делать?
   - Я должна была бы прийти в ярость, Стивен.  Ведь  он  пытался  убить
тебя. Но я не чувствую ничего, кроме глубокой печали.
   Стивен потер лоб, словно желая избавиться от боли.
   - Понимаю.
   - А что ты предлагаешь? - спросила я.
   - Устроить что-то вроде очной ставки.
   - А что потом?
   - Потом нам придется удалить его из Уэстона,  Аннабель.  Ты  ведь  не
хочешь, чтобы его арестовали? Я покачала головой.
   - Я с ним поговорю, - сказал Стивен. - Тебе  необязательно  при  этом
присутствовать.
   - Я готова разделить с тобой эту неприятную обязанность.
   - Ну что ж. Тогда поговорим с ним сегодня же. Мы услышали робкий стук
в дверь. Бедный Джеймс, видимо, не решался войти.
   - Входи, - крикнула  я.  Джеймс  принес  полную  корзинку  булочек  и
поставил ее рядом со столь же полной хлебницей:
   - Вот ваши булочки, миледи. Мне было так плохо, что я не притронулась
ни к одной.
   Я дала поручение Ходжесу, и мы со Стивеном пошли  в  библиотеку.  Мне
пришлось занимать его рассказом о новых охотничьих лошадях, а ему делать
вид, будто это очень интересует его.  Однако  нам  казалось,  что  время
тянется очень долго.
   Дверь  библиотеки  осталась  открытой,  и  мы  одновременно  услышали
приближающиеся шаги.
   Воцарилось напряженное молчание. Я  сидела  в  кресле  за  столом,  а
Стивен справа от меня. Напротив нас стояло еще два кресла.
   Перед библиотекой шаги смолкли, и дверь широко распахнулась.
   - Ты хотела поговорить со мной, Аннабель? - спросил знакомый голос.
   - Да, - ответила я. - Войдите,  пожалуйста,  дядя  Адам,  и  закройте
дверь.

Глава 25

   Он знал, что мы  догадались.  Его  лицо  побелело,  но  Адам  пытался
улыбаться.
   - Рад видеть тебя  на  ногах,  мой  мальчик,  -  сказал  он  Стивену,
опустившись в кресло.
   Охваченная гневом, я бросила  взгляд  на  Стивена.  Вид  у  него  был
серьезный и решительный.
   - Я просмотрел конторские  книги,  дядя  Адам,  -  сказал  он.  -  За
последние десять лет вы похитили не менее сорока тысяч фунтов из доходов
уэстонского поместья.
   - О, Стивен! - удрученно и устало воскликнул Адам.
   - Меня насторожило и то, что  выяснилось  после  грозы,  -  продолжал
Стивен. - Я обошел всех наших арендаторов, чтобы оценить понесенный  ими
ущерб. Он весьма значителен, дядя Адам. Кровля у Чарли Хатчинсона  стала
как решето, хотя если верить книгам, ее за