мне в голову. Я задумалась, разглядывая край своей тарелки, а потом спросила:
     - Вы уверены, что он в самом деле хочет платить мне содержание?
     - Совершенно уверен, миледи, - улыбнулся мистер Кроуфорд. Когда на лице его появлялась улыбка, он превращался в очень приятного и симпатичного молодого человека.
     - Ну что ж, очень хорошо, - сказала я и сглотнула. - В таком случае я согласна принять эти деньги.
     - Скоро Рождество. Может быть, вы хотите купить какие-нибудь подарки?
     Мысль, высказанная мистером Кроуфордом, мне понравилась. В свободное время я вышивала, чтобы к Рождеству преподнести вышивку в подарок миссис Ноукс, но мое обращение с иголкой и ниткой оставляло желать лучшего. Я сообразила, что, если у меня будут деньги, я смогу купить для миссис Ноукс подарок в деревне. Кроме того, там же я могла приобрести что-нибудь для мистера Ноукса, Роберта, Нэнси, Уилли и Джорджа. Более того, я даже могла послать какой-нибудь подарок кузине Луизе! Просияв от этих мыслей, я горячо повторила, порядком смутив моего собеседника:
     - Да, я возьму эти деньги. Благодарю вас, мистер Кроуфорд.
     Роберт снова наполнил наши бокалы. Шишка на его лбу отливала цветами от багрового до черного.
     - Роберт, вы нормально себя чувствуете? - осведомилась я. - Шишка у вас просто потрясающая.
     Роберт глянул на меня и улыбнулся. Он был моим ровесником, и мы симпатизировали друг другу.
     - Да, со мной все в порядке, миледи, - ответил он.
     Я снова повернулась к гостю и спросила:
     - Вы поедете на Рождество домой, в Шотландию, мистер Кроуфорд?
     Получив утвердительный ответ, я поинтересовалась здоровьем и благополучием его домочадцев, на что мистер Кроуфорд заверил меня, что и в этом смысле у него все обстоит как нельзя лучше.
     - Как хорошо, должно быть, иметь братьев и сестер, - заметила я.
     - Вы бы так не думали, если бы хоть раз нашли у себя в постели жабу, - сухо ответил Кроуфорд.
     Я расхохоталась. Роберт за спиной мистера Кроуфорда тоже с трудом подавил улыбку.
     - Это один из ваших братьев проделал с вами такую штуку? - спросила я.
     - Да.
     - Расскажите мне об этом, - попросила я.
     Мистер Кроуфорд выполнил мою просьбу, а потом, видя, что меня очень интересуют подобные истории, рассказал и кое-что еще. Я была просто очарована. У меня, единственного ребенка в семье, всегда вызывали чувство зависти дети, выросшие в больших семьях.
     Когда мы закончили обедать и я встала, чтобы вернуться в гостиную, у меня мелькнула еще одна прекрасная мысль: я решила, что куплю подарок и для мистера Кроуфорда.

***

     Подарки я в самом деле купила, и Рождество прошло вовсе не так плохо, как я опасалась. Конечно, мне очень не хватало отца, но у меня было столько дел, что я просто не имела времени на то, чтобы предаваться унынию. Миссис Ноукс испекла свои особые рождественские хлебцы и попросила меня передать по одному каждому из фермеров, арендующих земли на территории поместья. Все они приглашали меня зайти в дом, угощали пуншем, и я играла с фермерскими детьми. Потом, когда я вернулась домой, оказалось, что все мои друзья тоже приготовили для меня подарки. Я развернула их, а потом мы с мистером и миссис Ноукс сели за ломившийся от еды обеденный стол. Словом, праздничный день прошел совсем недурно.
     Через два дня после Рождества у меня произошел первый с момента замужества контакт с одним из моих новых родственников. Младший брат Адриана, Гарри, появился на пороге дома и объявил, что приехал со мной познакомиться.

Глава 5

     У молодого человека, который в то декабрьское утро вошел в сопровождении мистера Ноукса в библиотеку, были такие же светлые, словно у альбиноса, волосы, как и у его брата, однако если черты лица Адриана были воплощением силы, то черты Гарри, более тонкие и изящные, придавали ему какую-то ангельскую красоту. Однако характер у Гарри, в чем я очень скоро убедилась, был совсем не ангельский.
     - Вы приехали один, лорд Гарри? - спросил мистер Ноукс, всем своим видом выражая неодобрение.
     - Не будьте таким бараном, Ноукс, - резко бросил Гарри и тут же совсем другим тоном обратился ко мне:
     - Должен сказать, что я представлял себе жену Адриана совсем иначе.
     Я посмотрела ему в глаза. Ростом Гарри был ненамного выше меня, поэтому сделать это было гораздо легче, чем заглянуть в лицо его брату.
     - Немедленно извинитесь перед мистером Ноуксом, - потребовала я.
     Гарри изумленно воззрился на меня:
     - Извиниться перед Ноуксом? За что?
     - За то, что вы назвали его бараном.
     Нижняя челюсть Гарри отвисла от удивления.
     - Извинитесь, - повторила я.
     Последовала пауза. Наконец Гарри закрыл рот и пробормотал:
     - Извините, Ноукс. Я не хотел вас оскорбить, знаете ли.
     Неприязненное выражение на лице старика после этих слов, однако, нисколько не изменилось.
     - Вы останетесь обедать, мистер Гарри? - спросил он.
     - Да, - ответил гость, бросив на меня еще один удивленный взгляд.
     Услышав его ответ, мистер Ноукс еще больше нахмурился. Я же окинула взглядом бриджи и сапоги Гарри и поинтересовалась, куда он дел свою лошадь.
     - Мне известно, что в лэмбурнских конюшнях много свободного места, так что я оставил ее там, - ответил он.
     Я кивком одобрила его предусмотрительность.
     - Мне как раз хотелось прокатиться верхом, но сначала я с удовольствием предложу вам чаю.
     Серые глаза Гарри, гораздо более светлые, чем глаза его брата, скользнули вниз по моей фигуре.
     - Я бы с большим удовольствием выпил мадеры.
     Я знала, на что он смотрит. Чета Ноуксов тоже была шокирована, когда я впервые появилась перед ними в юбке с разрезом, которую я надевала для верховой езды. Ее в свое время придумал отец. Он же и подарил мне ее к четырнадцатилетию.
     - Ты не можешь продолжать носить бриджи, - сказал он, протягивая мне юбку. - Но, черт меня побери, я не позволю, чтобы наездница с такой великолепной посадкой, как у тебя, испортила ее, садясь на лошадь боком.
     Мне было настолько приятно услышать из его уст такую похвалу, что я даже не возражала против того, чтобы расстаться с бриджами.
     Юбка с разрезом доходила до лодыжек, и я всегда надевала ее вместе с высокими сапогами, так что костюм выглядел весьма и весьма скромно, но тем не менее он не раз вызывал у людей изумление, если не сказать больше. Впрочем, как только я оказывалась в седле, все обычно переставали обращать на него внимание.
     Я предложила Гарри расположиться в библиотеке.
     - Гостиной я пользуюсь нечасто, поскольку там нет камина, - извинилась я перед гостем, и мы с ним уселись в стоящие у огня старые кресла, обитые синей тканью.
     - Ничего страшного, - ответил он. - Во время моих визитов в Лэмбурн эта комната всегда была моей любимой.
     - Мне она тоже нравится больше других, - призналась я, окидывая взглядом стены с полками, доверху заставленными книгами, большой полированный письменный стол, огромный глобус и два окна, из которых открывался вид на равнину.
     Вошел мистер Ноукс, принесший мадеру для Гарри и чай для меня. Кроме того, он поставил перед нами тарелку замечательных оладьев с маслом, которые испекла миссис Ноукс. Я поблагодарила старого слугу, и мы с Гарри занялись едой.
     - Итак, - сказал Гарри, расправляясь с оладьями, - расскажите мне, как вы с Адрианом поженились.
     - А что он сам вам об этом рассказывал? - осторожно спросила я.
     - Ничего. Я учусь в Оксфорде, и он как-то прислал мне письмо, в котором сообщил, что женился на племяннице Чарлвуда и собирается вновь отправиться в Париж под начало герцога Веллингтонского. С тех пор он в своих письмах ни разу о вас не упоминал.
     Покусывая губу и разглядывая украшавшую камин небольшую бронзовую статуэтку собаки, я напряженно раздумывала о том, что я могу, а чего не должна рассказывать.
     - Вы в самом деле поженились? - спросил он.
     - Боюсь, что да, - мрачно ответила я.
     - И вы действительно племянница Чарлвуда? - задал Гарри новый вопрос, причем в голосе его слышалось неподдельное изумление.
     - Боюсь, что так оно и есть.
     - Черт, - выругался Гарри и тут же добавил:
     - Прошу прощения.
     Я привыкла слышать, как мужчины ругаются, поэтому не обратила внимания на вырвавшееся у моего собеседника столь сильное восклицание.
     - Ничего страшного, - сказала я, продолжая разглядывать бронзового пса, похожего на мастифа. Мне почему-то пришло в голову, что, возможно, именно так в свое время выглядели собаки, принадлежавшие королю Альфреду.
     Гарри не забывал про оладьи и продолжал жевать, глядя на меня во все глаза. Потом он стряхнул с коленей крошки и спросил:
     - Как это случилось?
     Я перевела взгляд с бронзовой статуэтки на него и решила, что у меня нет причин для того, чтобы что-либо от него скрывать, поскольку рано или поздно он наверняка все узнает от брата.
     - Ну Адриан и вляпался, - сказал Гарри, когда я закончила свой рассказ, и снова выругался. - Чарлвуду все это, наверное, доставило огромное удовольствие.
     - Я очень много обо всем этом думала, - сказала я, - и мне действительно кажется, что лорд Чарлвуд все подстроил. В противном случае он не знал бы, где меня искать, а ему было точно известно, что я нахожусь на том постоялом дворе.
     - Да, конечно, он все спланировал, - согласился Гарри, наливая себе еще один бокал мадеры. - Наверное, он договорился с кем-то, и этот "кто-то" повредил ось с расчетом, чтобы она сломалась в дороге.
     - Но зачем ему это было нужно? - задала я вслух вопрос, который не давал мне покоя все последние восемь месяцев. - Что-то непохоже, чтобы Чарлвуд просто преследовал цель выдать свою племянницу за графа. Я видела, какое у него было лицо в ту ночь. На нем было какое-то удивительно мстительное выражение.
     Ангельское лицо Гарри помрачнело.
     - Да уж, он в самом деле отыгрался сполна.
     - Но за что?
     Гарри долго молча смотрел мне в глаза, а потом отставил в сторону бокал и сказал, понизив голос:
     - Ладно, я вам расскажу. Но это семейная тайна.
     Я наклонилась вперед и, чувствуя, как жар, идущий от камина, обжигает мне щеки, поклялась, что буду держать все услышанное в строгом секрете.
     - Видите ли, в этой истории замешана моя сестра Каролина, - сказал мой собеседник, также наклоняясь ко мне.
     Пламя осветило его волосы, и на какую-то секунду передо мной вдруг возник образ другого человека. Я встряхнула головой, избавляясь от наваждения, и вспомнила, что Адриан в самом деле как-то говорил мне, что у него есть сестра.
     - Сейчас она замужем и, слава Богу, счастлива, - начал Гарри. - Живет она в Дорсете, у нее двое детей. Но десять лет назад, когда ей было шестнадцать, она сбежала с Чарлвудом.
     - Что?! - воскликнула я в ужасе.
     Гарри кивнул:
     - Да, это правда. Она была несчастлива дома, то есть я хочу сказать, никто из нас не был дома счастлив. И вот Каролина убедила себя, что влюблена в Чарлвуда. Наши отцы никогда между собой не ладили, и я думаю, что моя сестра представляла себя этакой Джульеттой. Так или иначе, они с Чарлвудом отправились в Шотландию. Адриан, слава Богу, узнал об этом и пустился в погоню. Вскоре после полудня он догнал их и вернул Каролину домой прежде, чем отец узнал о случившемся.
     - Десять лет назад? - переспросила я. - Но ведь десять лет назад Адриан, наверное, был еще ребенком!
     - Ему тогда было семнадцать, и он приехал домой из Итона на летние каникулы. Он так разозлился на Чарлвуда, что вызвал его на дуэль. Это уже потом мне Каролина рассказала. Адриан захватил с собой две шпаги, и они с Чарлвудом устроили поединок прямо на дороге.
     В голосе Гарри, когда он рассказывал мне эту историю, чувствовалось благоговение. Представив себе описанную картину, я вздрогнула. Каролине очень повезло, что в той дуэли победил Адриан, подумала я и тут же прямо сказала об этом своему собеседнику.
     - Адриан всегда побеждает, - просто ответил тот, и в словах его явственно прозвучала непоколебимая уверенность в том, что его старший брат всемогущ.
     Я откинулась на спинку кресла. В камине уютно шипел и потрескивал огонь. Поглаживая рукой выцветшую ткань подлокотника, я обдумывала только что услышанное. Десять лет назад моему дяде было двадцать два года. По всей вероятности, ему было неприятно сознавать, что над ним одержал верх семнадцатилетний юноша.
     - Таким образом, - заговорила я после долгой паузы, - Адриан не позволил Чарлвуду жениться на Каролине, а Чарлвуд в отместку заставил Адриана вступить в брак с женщиной, на которой тот жениться вовсе не собирался.
     Гарри откинулся назад и вытянул обутые в сапоги ноги.
     - Выходит, что так, - согласился он. - Для Чарлвуда вы были все равно что манна небесная. Разумеется, он получил бы еще большее удовольствие, если бы вы были некрасивы, но в любом случае он сумел использовать вас для осуществления своего замысла. Вы расстроили свадьбу Адриана с леди Мэри Уэстон.
     Отчего-то мне вдруг стало больно.
     - Он любил леди Мэри?
     Гарри пожал плечами:
     - Насчет любви не знаю, но он определенно собирался на ней жениться.
     - Но ведь они не были помолвлены.
     - Просто Адриан еще не успел сделать ей предложение.
     - Но она ведь могла ему и отказать.
     Гарри бросил на меня такой взгляд, словно я сказала нечто чудовищное.
     - Отказать Адриану?
     - Я не считаю это невозможным, - с достоинством произнесла я.
     Гарри даже не дал себе труда мне ответить - настолько глупым, по всей вероятности, показалось ему мое замечание.
     В молчании мы прикончили остававшиеся на блюде оладьи. После этого я предложила Гарри вместе со мной прокатиться верхом. Он согласился, и мы, одевшись потеплее, покинули дом через боковой выход и пошли по посыпанной гравием дорожке, ведущей к конюшне.
     Надо сказать, что территория поместья Лэмбурн-Мэнор выглядела так же просто и непритязательно, как и дом, в котором жили его хозяева. Неподалеку от дорожки, ведущей к конюшне, были расположены две каменные постройки. Одна из них когда-то была сыроварней, другая - кухней, однако теперь, когда члены семейства Грейстоунов появлялись в Лэмбурне лишь эпизодически, оба строения превратились в своеобразный склад мебели, которая в доме уже была не нужна. По обе стороны от дорожки лежала бурая земля, которая летом покрывалась густой изумрудной травой.
     Постройки, относившиеся к конюшне, были сложены из того же камня, что и дом. Они включали в себя каретный сарай, где в данный момент стояла всего одна легкая прогулочная двуколка, и собственно конюшню, в которой было двенадцать стойл. Все они без исключения выходили на вымощенный булыжником центральный двор и имели так называемые голландские воротца, имевшие две створки - нижнюю и верхнюю. Заняты из них были только пять: в четырех держали животных, принадлежащих лорду Грейстоуну, а в пятом стояла лошадь, на которой приехал его брат Гарри. Во всех пяти стойлах верхние створки были открыты, чтобы их обитатели не испытывали недостатка в свежем воздухе и солнечном свете.
     Я с любопытством заглянула в стойло, куда поместили лошадь Гарри, и увидела породистого гнедого мерина, жизнерадостно уплетающего сено.
     - Хорошо, - обратилась я к стоящему у меня за спиной Гарри, окинув мерина внимательным взглядом. - Наверняка у него очень плавный аллюр.
     - Да, действительно, - с удивлением посмотрел на меня Гарри. - А как вы узнали?
     - Это всегда можно определить по строению плеча.
     Изумление на лице Гарри медленно сменилось другим, хорошо мне знакомым выражением, которое очень трудно описать словами. Я никогда не могла понять, почему мужчины так убеждены, что женщины не способны разбираться в лошадях.
     - Позвольте мне показать вам Эльзу, - сказала я, и мы прошли к стойлу, в котором содержалась моя любимая кобыла. Она доедала свою утреннюю порцию сена, но, услышав мой голос, оглянулась через плечо. Ржать она не стала, по-видимому, считая такое выражение чувств вульгарным, однако с весьма независимым видом грациозно подошла к воротцам стойла, приняла от меня кусочек сахара в качестве угощения и снисходительно позволила погладить белую звездочку у себя на лбу.
     Глядя на кобылу, Гарри раскрыл рот от удивления, я же довольно улыбнулась, зная, чем оно вызвано. За последние несколько месяцев во внешнем виде Эльзы произошли резкие изменения к лучшему. Шея ее украсилась чудесной гривой, спина округлилась, а ноги и круп начали обрастать мышцами. Я знала, что если дальше все пойдет так же, то через год она превратится в поистине великолепное животное.
     - Сколько ей лет? - поинтересовался Гарри.
     - Шестнадцать.
     - Я так и думал. Что вы с ней такое сделали?
     - Я езжу на ней верхом.
     Гарри бросил еще один, на этот раз гораздо более откровенный взгляд на мою юбку.
     - А вы что же, не пользуетесь женским седлом?
     Я отрицательно покачала головой:
     - С самого начала я выучилась ездить верхом по-мужски, и мой отец сказал, что заставлять меня переучиваться и садиться в седло боком было бы просто варварством.
     - Если хотите, я вам ее взнуздаю, миледи, чтобы вы могли показать лорду Гарри, какова она под седлом, - послышался сзади голос Уилли, в котором звучало столько гордости, что я не смогла сдержать улыбки. Оба конюха, работавших в Лэмбурн-Мэнор, обожали своих питомцев, и лошади платили им тем же.
     - Да, мне бы хотелось посмотреть на нее на ходу, - сказал Гарри.
     Стоя под лучами холодного зимнего солнца, мы молча наблюдали за тем, как Уилли седлает Эльзу. В дальнем конце конюшни располагались три просторных огороженных загона. Один из них я превратила в манеж, посыпав мерзлую землю опилками. Туда мы и отвели оседланную Эльзу. Под взглядами двух мужчин - лорда Гарри и Уилли - я вдела ногу в стремя и одним движением взлетела в седло.
     Почти всю мою сознательную жизнь мне приходилось ездить верхом в присутствии покупателей, с которыми имел дело отец, поэтому присутствие Гарри меня нисколько не стесняло. То, как я сидела в седле и управлялась с лошадью, произвело на него огромное впечатление.
     - Разводитесь с Адрианом и выходите замуж за меня, - сказал Гарри, когда я умело осадила Эльзу в каких-нибудь двух шагах от него.
     Я засмеялась.
     - Где вы научились так ездить верхом? - спросил он.
     - Этому меня научил отец. В молодости он окончил французское кавалерийское училище в Сомюре, так что знал в этом толк.
     Гарри понимающе кивнул:
     - Я вижу, вы не пользуетесь английским охотничьим седлом.
     - Отец терпеть не мог охотничье седло. Он говорил, что именно из-за него англичане стали самыми плохими наездниками во всем цивилизованном мире. Примерно лет пять назад он раздобыл для меня вот это французское седло военного образца. Я не рассталась бы с ним ни за что на свете.
     - Ваш отец наверняка поладил бы с Адрианом, - с улыбкой заметил Гарри.
     Его слова меня не слишком удивили. Впервые оседлав Эльзу, я была удивлена и очарована ее ритмичным, плавным аллюром и тем, как чутко она откликалась даже на самый легкий посыл. Отец очень ценил в лошадях это качество, а ведь Эльза принадлежала Адриану.
     - Ваш отец наверняка был бы рад узнать, - продолжил Гарри, - что один из проектов, которые Адриан начал в прошлом году осуществлять во Франции, является восстановление кавалерийского училища в Сомюре.
     Да, отец в самом деле был бы очень рад это услышать. Более того, он был бы просто счастлив. Ему всегда тяжело было сознавать, что классическая школа верховой езды, возможно, навсегда перестала существовать.
     - Это замечательная новость, - тепло сказала я Гарри и широко улыбнулась.
     Гарри в ответ лишь заморгал глазами.
     - Почему бы вам не попросить Уилли оседлать для вас другую лошадь и не прокатиться вместе со мной? - предложила я.

***

     Ко времени возвращения с прогулки мы с Гарри стали друзьями. Когда наступило время обеда и мы с ним принялись за приготовленный миссис Ноукс ростбиф, он признался мне, что посл