Писано в день святого Евстафия, 29 марта 1470 года от Рождества Христова?.
     Ричард поднял глаза и впервые за много дней вздохнул с облегчением. ?Вот как! Значит, наша быстроногая Нэнси нашла защиту у дядюшки епископа! А мои люди так ничего и не разнюхали, хотя и толкутся у Джорджа Невиля с утра и до утра, чтоб им сдохнуть до единого! Ай да Ингильрам! Выследил-таки. Не миновать ему и в самом деле быть примасом Англии!?
     Герцог позвонил, вызывая дежурного придворного.
     - Сэр Рэтклиф, - обратился он к высокому смуглому дворянину с тяжелыми чертами лица и плотно сжатым тонкогубым ртом. - Сэр Рэтклиф, отправляйтесь за его преосвященством епископом Йоркским. Я думаю, он еще не добрался до своей резиденции. Верните его. Верните и тотчас проводите в подземелье. Пожалуй, будет лучше, если мы побеседуем с ним именно там, - задумчиво добавил он.
     Джорджа Невиля в самом деле не оказалось в епископской резиденции. Рэтклифу сообщили, что он поехал по делам находившихся на его попечении городских больниц. В больнице же его и застал посланец Глостера. Епископ беседовал со смотрителем приюта для подкидышей, когда перед ним предстал облаченный в доспехи Роберт Ратклиф. В руках он держал высокий жезл с гербом Глостера.
     - По высочайшему повелению герцога Глостера я приказываю вам следовать за мной!
     Лицо епископа стало белее мела, хотя уже несколько дней он ожидал подобного визита. Его преосвященство понимал, что его дом полон шпионов, и догадывался, что слухи о пребывании в нем подростка, пользовавшегося особым вниманием епископа, неизбежно достигнут ушей герцога. Однако время шло, но никаких признаков этого не было. Сегодня минула декада с того дня, как Анна с отрядом Майсгрейва покинула Йорк, и Джордж Невиль решил, что, пожалуй, все обошлось. И вот является этот закованный в сталь посланец.
     Трудно передать, какие чувства испытывал епископ по дуги к Ричарду Глостеру. На душе его лежала тяжесть, губы невольно дрожали. Потребовалось все его самообладание, чтобы держаться с достоинством.
     ?Господи, смилуйся над многогрешным рабом Твоим. Ведь я исполнил свой долг, святой долг ближнего, христианина, наконец?.
     Он начал творить молитву, когда они въехали во двор замка Йорков. Миновав главный вход, Ричард Рэтклиф повел епископа в сторону, за одну из башен.
     - Куда вы ведете меня, сын мой?
     - Герцог желает, чтобы ваша встреча произошла в подземелье замка.
     У Невиля едва не подкосились ноги. Подземелье!.. И Глостер!.. Если бы это был король! Но нет...
     ?Ангелы небесные, молитесь за меня! Это может означать лишь одно... Впрочем, арест примаса Англии - нечто иное. Его должен санкционировать король... Хотя, быть Может, герцог хочет избежать огласки? Как бы там ни было, следует держаться. Мне ничего не известно. Пусть ищут, если угодно...?
     Он ступил под свод, где его ожидали несколько человек с факелами в руках. Они были почтительны, а какой-то Бог весть откуда вынырнувший монах припал к его руке. Почти Машинально епископ благословил его:
     - Во имя отца... сына....сивого:.. (лот.).
     Епископ и его сопровождающие стали спускаться по глухому каменному проходу. Над головой нависал низкий заплесневелый свод. Пламя факелов лизало сырые, сложенные из грубых камней стены. Из бокового прохода метнулась под ноги стая крыс, и епископ едва не оступился.
     - Боже милосердный!
     Шедший за ним человек со связкой ключей подхватил его.
     - Их тут целый сонм, ваше преосвященство. Уж сколько раз я приносил сюда кошек, но эти исчадья ада их сожрали.
     Впереди мелькнул отблеск факела. Им пришлось посторониться - двое коренастых хмурых стражников провели, подталкивая в спину, изможденного окровавленного человека..Тот шел, как сомнамбула, ни на кого не глядя и, казалось, ничего не понимая. У Джорджа Невиля спина покрылась испариной.
     - Поторопимся, святой отец! - подгонял Рэтклиф. - Мы почти уже пришли.
     И он толкнул низкую дубовую дверь. Рослому Невилю пришлось сложиться почти вдвое, входя в нее. Когда же он выпрямился, то буквально остолбенел. Первое, что он увидел, был висевший вниз головой нагой человек. Рядом в огромной печи пылал огонь, и его багровые блики скользили по разорванным сухожилиям и израненным мышцам несчастного, придавая ему жуткое сходство с разделанной на бойне тушей. В воздухе стоял тошнотворный запах крови и горелого мяса.
     Епископ застыл. Он не сразу заметил страшные орудия, разложенные повсюду, и двух верзил в кожаных фартуках, деловито перебиравших в железной лохани какие-то инструменты. Из тьмы возник еще один человек. На епископа повеяло амброй. И так странно было ощущать здесь этот нежный аромат, что епископ как бы очнулся.
     Это был горбун Глостер. Припадая на одну ногу, он приблизился к висевшему и приподнял ему веко. Оно не опустилось.
     - Готов. - Глостер перекрестился. - Роб, Томас, тащите его прочь. Он повернулся.
     - О, вот и вы, ваше преосвященство! Мир вам во Христе. Он наклонился и приложился к перстню священнослужителя. Рука Невиля была вялой и холодной. Он едва сумел пробормотать:
     - Мир вам
     Епископ видел, как безжизненное тело упало с крюка и палачи выволокли его за ноги.
     - Кто этот несчастный? - спросил он.
     - Некий приспешник вашего брата. От него нам удалось дознаться, где Уорвик планирует высадку французских войск. Как видите, ничто не может укрыться от Йорков... Однако прошу садиться, преподобный отец.
     Герцог указал на тяжелый табурет вблизи огня. Сам же расположился в роскошном резном кресле, обтянутом тисненой кордовской кожей. Кресло представляло собой резкий контраст со всем остальным, что было в застенке, зато сам герцог, несмотря на роскошь одеяния и изысканность манер, как-то странно гармонировал с этими мрачными сводами, с грубой кладкой стен, с выступавшими, как призраки, из углов страшными приспособлениями для пыток. Горбатый дух подземелья!
     - Сэр Рэтклиф, - небрежно откидываясь в кресле, окликнул он приближенного, - принесите нам прохладительного. Да велите покурить здесь благовониями. Разит, как в брюхе у кита.
     Весело прищурясь, он разглядывал Джорджа Невиля. На епископе была дорожная сутана лилового шелка с горностаевой опушкой. На груди, на золотой цепи, алмазный крест. Холеные руки нервно перебирали зерна четок.
     ?Все Невили в одну породу. Высокие, поджарые, да еще эти их удлиненные зеленые глаза, - размышлял Ричард. - Но зато среди них нет ни одного похожего характера. Вот этот, например, сидит белее снега и кусает губы, чтобы скрыть их дрожь. А окажись здесь старший братец, тот бы и бровью не повел. Что же касается Монтегю, то он бы ерничал и хохотал, словно мы встретились не в подземелье Йоркского замка, а в вертепе на улице Кающихся Грешниц. Поэтому никогда не поймешь, когда он шутит, а когда дело серьезное. Любопытно, а как бы держалась будущая герцогиня Глостерская??
     Ричард решил, что ему трудно ответить на этот вопрос. Эта девушка оставалась для него загадкой. Пора, пора прибрать ее к рукам, пока она не выкинула новую штучку.
     Принесли складной столик и вино. Слуги расставили курильницы с мятой и жасминовой эссенцией, однако ничто не могло перебороть гробовой смрад, царивший в подземелье. Джордж Невиль не отводил взгляда от сгустков крови на полу, от клещей и пил в медных тазах, от всех этих жутких, мерцающих потусторонним блеском орудий.
     Неожиданно он выпрямился и ровным голосом спросил:
     - По какому случаю вы доставили меня сюда? Ричард неспешно налил вина себе и епископу.
     - Просто мне хотелось побеседовать с вами без свидетелей, а здесь так уютно и спокойно. Я люблю посидеть тут, поразмышлять.
     Как бы в ответ на его слова откуда-то долетел исполненный муки человеческий крик. Крик длился и длился, пока не перерос в ужасающий звериный рев.
     Епископ содрогнулся.
     - А это не отвлекает вас от размышлений?
     - Нет, что вы, о нет! В этот застенок попадают только злейшие враги королевства. А разве не сладостны муки врага? Эти вопли для меня, как звуки волынки для деревенской красотки.
     Епископ с ужасом устремил взгляд на этого юношу. Глостер сидел, слегка наклонясь вперед, навалившись на подлокотники кресла, и от этого казался еще более горбатым. По его гладко причесанным, ниспадающим до плеч волосам цвета воронова крыла скользили отблески пламени.
     - Пейте, ваше преосвященство, - с улыбкой потчевал Ричард. - Вино первоклассное (лат.).
     Когда же епископ пригубил вино, Глостер сказал со вздохом:
     - Я хотел бы поговорить с вами о вашей племяннице.
     Епископ едва не поперхнулся.
     - О какой из двух? Об Изабелле или об Анне?
     - Разумеется, об Анне.
     - Насколько мне известно, Анна содержится в аббатстве Киркхейм.
     - Нет, там ее нет.
     Стараясь сдержать дрожь, Джордж Невиль отпил глоток вина. Мысль его лихорадочно работала. ?Сейчас он наверняка станет утверждать, что племянница у меня. Это ясно как Божий день. Но кто меня предал? Если это один из соглядатаев Глостера, то почему герцог заговорил об этом лишь теперь, когда Анна давным-давно покинула Йорк, когда она далеко и, возможно, - дай-то Бог - уже во Франции??
     Он взглянул на Ричарда.
     - Откуда такая уверенность? Куда она могла подеваться?
     - И действительно, куда? По крайней мере, преподобный отец Ингильрам утверждает, что девушки там нет.
     ?При чем тут Ингильрам? Ричард и без него давно об этом знает. Он ведь находился в аббатстве, когда она бежала?.
     Неожиданно он почувствовал, что близок к разгадке. Как сказал этот горбун?.. Он упомянул Ингильрама! Невилю стало казаться, что картинка складывается. Неожиданное благорасположение аббата, который до того слыл его ярым ненавистником, выглядело теперь совсем в ином свете. Тот явно оттягивал время, чтобы скрыть свою причастность к этому делу. Значит, можно его не щадить... А если он ошибается и попусту клевещет на невиновного человека? Епископ внезапно вспомнил, как только что благословил монаха-бенедиктинца. Ведь он знает его! Это человек из обители Киркхейм! Что же он тут делает? Не посланец ли он своего настоятеля? Чтобы окончательно увериться, епископ небрежно бросил:
     - Что же еще сообщил вам преподобный отец Ингильрам?
     - Так, кое-что. И это кое-что мне совсем не нравится. ?Если Невиль сдастся и расскажет все сам, я останусь только доволен. Я не изверг, мне незачем обращаться жестоко с человеком, на племяннице которого я собираюсь жениться в самое ближайшее время?, - размышлял Глостер.
     Епископ снова пригубил вина и повернулся к Ричарду. Его страх как-то незаметно пропал.
     - Нет ничего превыше истины, и она восторжествует - воскликнул он а поднял на герцога свои зеленые глаза. - Спрашивайте, ваше высочество!
     Он был спокоен и в душе поздравлял себя с тем, что успел сделать. Возможно, Анна и в самом деле уже во Франции. Но если она все еще в пределах королевства, то вряд ли Глостер сможет отыскать ее. Епископ перевел взор на пылающий в огромной печи огонь, разгоняющий сырость подземелья. На кованой решетке лежали клещи, губки которых уже раскалились в огне добела. И это укрепило его в выбранном решении. Анна далеко, и своим признанием он не повредит ей, зато спасет свою голову, а заодно и накажет кое-кого.
     Между тем Ричард откинулся в кресле, вздернул подбородок и осведомился:
     - Правда ли, святой отец, что Анна Невиль, вырвавшись из-под опеки Йорков, нашла убежище у вас и ныне вы скрываете ее от опекунов?
     - Nеео .
     Ричард легко улыбнулся.
     - И то, что она скрывается под именем Алана Деббича, вы тоже отрицаете? Не стоит упорствовать, святой отец. Тут, кажется, все ясно.
     Епископ невозмутимо поиграл четками.
     - Алан Деббич действительно является моей племянницей, переодетой в мальчишку. Грешно, конечно, девице носить штаны и кинжал за поясом, но преподобный отец Ингильрам, видимо, заранее отпустил ей этот грех, еще до того как двенадцать дней назад доставил ее ко мне из аббатства Киркхейм в своем портшезе.
     Ричард внимал епископу, подняв одно плечо. Пальцами он машинально выбивал дробь по подлокотнику в виде львиной морды. Когда он осознал смысл сказанного, рука его на мгновение замерла. Невнль отметил это. Глостер вновь принялся выбивать дробь
     - Вы уверены в том, что говорите правду, ваше преосвященство? - негромко спросил он. - Кто может подтвердить сказанное вами?
     Епископ развел руками.
     - Немало людей видели его у меня во дворце... Уверен, что и в обители многим известно, что настоятель отлучался из аббатства.
     - Я спрашиваю, кто может поручиться, что именно он доставил девицу? Сама она в состоянии подтвердить это?
     - Если вы ее об этом спросите, то она ответит утвердительно, - ушел в сторону епископ. - А пока достаточно ли будет моей клятвы?
     - Да.
     Джордж Невиль поднялся и, приблизившись к висевшему на стене распятию, простер к нему руку.
     - Именем Бога, в которого верю, клянусь, что уста мои не солгали, когда я сообщил, что двенадцать дней назад настоятель аббатства Киркхейм прибыл ко мне с девицей Анной Невиль, переодетой в мужское платье. Всем своим видом и речами преподобный отец Ингильрам дал понять, что старается уберечь ее от вас, ваше высочество.
     Про себя же Невиль подумал: ?Прости мне, Господи, эту месть. Но, если бы все вышло, как того желал Ингильрам, я бы все отрицал и уже через час висел бы на дыбе с вывороченными суставами и порванными сухожилиями?.
     Глостер глядел куда-то в сторону. На его щеках напряженно ходили желваки. Наконец он повернулся к епископу:
     - Хорошо. С этим я сам разберусь. Однако вернемся к вашей племяннице. Я бы желал встретиться с ней, и как можно скорее. Епископ поиграл четками.
     - О, с этим дело обстоит куда хуже. Боюсь, при всем своем желании я не смогу устроить эту встречу.
     - Что вы хотите сказать?
     - Ныне Анны Невиль нет в Йорке. Нет ее и в Йоркшире. Увы, моя племянница так рвалась к отцу, что Я решил пойти ей навстречу и отпустил Анну во Францию. Ричард Недоуменно посмотрел на епископа.
     - Клянусь небом, вы славно пошутили, ваше преосвященство! Как вы могли это сделать, если за вами неотступно следили мои люди и они утверждают, что в эти дни никто из ваших приближенных или слуг не покидал пределов епархии. Не могли же вы отправить пятнадцатилетнюю девушку в путешествие, полное ужасных опасностей, в одиночестве?
     - А почему вы решили, сын мой, что я отослал ее со своими людьми? О нет. Я дознался, что король отправляет во Францию к Уорвику с каким-то поручением сэра Филипа Майсгрейва, и просил этого достойного рыцаря оказать мне услугу, взяв с собой некоего отрока - Алана Деббича.
     Глостер вскочил так резко, что опрокинул кресло. Пламя в печи взметнулось, отбросив на стену его огромную тень.
     - Клянусь брюхом Господним, вы сейчас солгали, святой отец! - хрипло вскричал он. Глаза его сузились, кровь отхлынула от щек, и из оливково-смуглой кожа герцога стала пепельно-серой.
     Епископ невольно перекрестился. ?Сейчас кликнет палачей!? - с ужасом подумал он. - Клянусь небом, что говорю правду.
     Глостер внезапно сник. Он молча поднял кресло и уселся, устремив неподвижный взгляд на огонь. Повисла тишина. Герцог словно забыл о присутствии епископа.
     Да, ему стало ясно, что священник не лжет. Об отряде Майсгрейва вплоть до последнего времени он знал все: сколько в нем человек, где они проезжали, где останавливались. Джон Дайтон регулярно сообщал это при посредстве почтовых голубей. И действительно, в донесениях было упоминание о том, что среди людей Майсгрейва есть юный паж, бог весть зачем взятый рыцарем в дорогу.
     ?Это немыслимо, немыслимо, - твердил себе Глостер. - Ни одна женщина не может преодолеть такой путь!? Но потом, представив леди Анну, он подумал, что эта девушка не походит на других.
     ?Дьявол, как же это? - свирепо рассуждал герцог. - Майсгрейв везет Уорвику письмо, в котором мы шантажируем его жизнью любимой дочери, и одновременно доставляет ее самую! Гром и молния! Представляю, какой разразится скандал! Всем чертям в аду станет жарко!?
     Ричард подумал и о последнем послании Дайтона, в котором тот сообщал, что утратил след Майсгрейва в Кембриджшире. ?Пуп дьявола! Где же искать? Ибо теперь найти его столь же важно, как и сохранить честь дома Йорков. Проклятье, что же делать?!? Он сжал голову ладонями, попытался сосредоточиться и обдумать положение.
     Епископ сидел не шевелясь, беззвучно бормоча слова молитв. Через какое-то время в дверь негромко постучали. Поглощенный своими мыслями, Глостер не услышал. Однако когда стук настойчиво повторился, он встрепенулся. Ведь он разрешил беспокоить себя лишь в случае, если прилетит голубка с посланием от Джона Дайтона. Герцог вскочил и бросился к двери.
     - Что? Известия?
     Рэтклиф поклонился и протянул его светлости крошечную, свернутую в трубочку бумажку. Ричард собирался было ее прочесть, но внезапно вспомнил о епископе. Тот сидел, не поворачивая головы и по-прежнему перебирая четки. Какое-то время Ричард глядел на него, размышляя. ?Его преосвященство весьма знатен. И популярен, несмотря на то, что он брат Уорвика, а может, именно благодаря этому. Я бы мог раздавить его, но это наделает много шума. Ведь у епископа Йоркского много покровителей, начиная с самого папы и кончая нашим венценосным братцем. К тому же, даже отослав Анну из Йорка, он не столь виновен, как это животное Ингильрам?.
     При мысли об аббате лицо Ричарда исказила гримаса ярости, и епископ, на которого пристально глядел горбун, решил, что пробил его последний час.
     Когда же герцог неожиданно мягким голосом сообщил ему, что не смеет более его задерживать, он в первую минуту даже не поверил своим ушам. Однако ничем не проявил смятения и учтиво простился с герцогом, благословив его напоследок. И, лишь перешагнув порог подземелья, епископ на миг прислонился к холодной стене, дабы немного прийти в себя и унять дрожь в коленях.
     Едва за епископом захлопнулась дверь, Глостер торопливо развернул записку. В ней было всего три фразы, но каждая кинжалом пронзила его.
     ?Майсгрейв находится в Уорвик-Кастл. Анна Невиль там же. О письме ничего не известно?.
     Глостер без сил рухнул в кресло. Ситуация была ужасной. Он сжал руками виски и так провел несколько часов. Пламя в печи угасло и покрылось пеплом. Из углов потянуло сыростью и прелью. Совсем рядом завозилась крыса, послышался ее омерзительный визг. Ричард не шевелился, он не чувствовал холода, не замечал сгустившегося мрака. Он словно окаменел.
     Откуда-то вновь донесся жуткий крик. Боль и мука слышались в нем. Ричард чуть повернул голову. Казалось, что этот вопль придал ему силы. Резко поднявшись, он вышел.
     - Сэр Рэтклиф! Велите немедленно собираться в дорогу. Мы едем в Шериф-Хаттон.
     - Но, ваша милость, на дворе ночь и собирается гроза...
     - Да-да... - задумчиво глядя куда-то в сторону, бормотал Ричард. - Собирается гроза... Как это верно, сэр Рэтклиф. Необходимо сделать все, чтобы не дать ей разразиться. Скорее, скорее велите седлать коней! Мы выезжаем немедленно!
     Дождь застиг Ричарда в пути. Он мчался как бешеный, и его черный плащ развевался, словно крылья ворона. Спутники не могли угнаться за его светлостью и, хотя отчаянно погоняли коней, все больше отставали.
     Расстояние от Йорка до Шериф-Хаттона было не так уж и велико - хорошим ходом его можно было преодолеть за несколько часов. Но Ричарду казалась бесценной каждая минута. Он понимал, что катастрофа может разразиться в любую минуту, она захватит его и покроет несмываемым позором саму Йоркскую династию.
     Не время помышлять о троне! Ибо если Йорки будут обесчещены и на руках у него, Ричарда, не окажется такого козыря, как Анна Невиль, знать Англии, не раздумывая, отдаст корону Ланкастерам.
     Гроза прошла стороной. Раз-другой полоснула молния, оглушительно прогрохотал гром, а вслед за этим зарядил моросящий, нескончаемый дождь. Ричард все пришпоривал измученного коня. Сэр Рэтклиф и его лучники неслис