в беспорядке отброшены со лба, на щеках кустилась двухнедельная щетина. У Джорджа были серозеленые, почти прозрачные глаза, но в этот миг изза неестественно расширенных зрачков они казались черными, а белки были исчерчены кровавыми прожилками.
     - Рад видеть вас, кузина. Клянусь страстями Господними, вы даже не можете себе представить, как я рад вас видеть!
     Анна отшатнулась.
     - Вы пьяны, герцог!
     Джордж лишь пожал плечами и скроил шутовскую мину.
     - После той скачки, какую я вынес, мудрено было не выпить кружку доброго старого эля. Ведь я так торопился на свадьбу!
     - Фигляр! - сквозь зубы бросила Анна и хотела обойти его стороной, но герцог довольно грубо схватил ее за руку, - Куда же вы, ваше высочество? А свадьба? Неужели вы откажетесь поднять бокал за здоровье молодых?
     Он дважды громко хлопнул в ладоши. Отворилась дверь и, к изумлению Анны, в капеллу вошла Бланш Уэд. Широко открытыми глазами принцесса следила за тем, как ее фрейлина, неся перед собою поднос с бокалом, приблизилась и присела в низком реверансе. Затем она выпрямилась и улыбнулась. В ее улыбке светилось то же торжество, что и у Джона Мортона.
     Анна почти машинально взяла бокал, но холод тяжелого вишневого стекла заставил ее опомниться.
     - Что вы делаете здесь, Бланш?
     Я здесь по приказу герцога Кларенса. Ее голос был резок и трескуч. Куда девалась милая девчушка с ямочками на щеках, что так веселила Анну? Перед ней стояла новая Бланш - сухая, решительная, жестокая.
     Джордж наслаждался ситуацией.
     - Вы разве не знаете леди Уэд? Это странно, принцесса. Ведь Уэды так возвысились при Йорках, а леди Бланш была любимой фрейлиной королевы Элизабет. Онато и принесла мне ваши первые латинские записки. Как это там: ?Hannibal ad portas? ? Или еще: ?Tu quoque. Brute!?  Школярская латынь. Не знаю, как герцог Уорвик, но ято сразу понял, в чем дело.
     - Там была еще одна фраза, - сухо промолвила Анна. - ?Lupus pilum mutat, non mentem? .
     Герцог смахнул с лица улыбку.
     - Пейте, Анна! Это превосходное вино, выдержанная мальвазия.
     Анна вдруг не на шутку испугалась.
     - Вы что, задумали меня отравить?
     - Во имя неба, что вы такое говорите, кузина? Возможно ли, чтобы Изабелла позволила погубить любимую сестрицу?
     - Почему бы и нет? Если она готова в угоду вам свести в могилу родного отца, то что ей помешает отравить сестру, которую уязвленное честолюбие Изабель считает более удачливой? Позади раздался шорох платья герцогини.
     - Нет, Анна, нет...
     Но Джордж жестом заставил супругу умолкнуть.
     - Вы скверно думаете о моей жене, принцесса. Изабелле пришлось выбрать, чью голову ей менее предпочтительно видеть на Лондонском мосту, вот и все. Выбор был не в пользу Делателя Королей. Сейчас же никто не намерен причинять вам зло. Вы уснете и будете сладко спать в одной из башен Тауэра, в то время как преданная нам леди Барбара, - он кивнул в сторону стоявшей неподалеку придворной дамы, - в вашем платье и под вуалью взойдет на корабль и отчалит из Лондона. Лорд Стэнли, как бы вам это ни было не по душе, ничего не передаст Делателю Королей...
     - Вы с ума сошли! Вы полагаете, что Стэнли ничего не заподозрит? Или на корабле не заметят подмены?
     - О Стэнли вам не стоит беспокоиться. А капитан уже получил свою плату и будет молчать до тех пор, пока близ Тилбери не высадит леди Барбару на берег. Что касается вас, то вы останетесь в Тауэре вплоть до вступления моего брата, короля Эдуарда, в Лондон.
     Его глаза зловеще сузились.
     - Пейте же поскорее! Пейте, или я велю своим людям насильно влить вам в горло это вино.
     В этот миг прозвучал преисполненный ужаса голос Деборы:
     Ради всего святого! Что здесь происходит? Кларенс досадливо поморщился.
     - Кристофер, уведите вашу супругу! В тот же миг Анна выплеснула вино в лицо Джорджу и, с силой оттолкнув Бланш, кинулась к двери.
     - На помощь! Стража! Измена! Измена!.. В дверях ее схватили люди герцога, стали заламывать руки. Анна кричала и вырывалась. Ей пытались заткнуть рот, но она кусалась и отбивалась так, что двое дюжих стрелков не могли с нею совладать.
     Герцог бросился на подмогу, но отчаянье придало Анне сил, и она боролась с ожесточенным упорством. Она потеряла эннан, волосы ее разметались, а тело извивалось, как угорь, в руках мужчин. Когда она вновь закричала что было силы, ее ударили по голове чемто тяжелым и, когда она стала оседать, затолкнули в рот кляп так, что она едва не задохнулась. Гдето неподалеку отчаянно кричала Дебора, трепеща в руках мужа, пока герцог яростно не рявкнул:
     - Уйми ее, Стэси, уйми, если тебе дорога ее жизнь!
     Крик Деборы превратился в глухое мычание, когда шталмейстер зажал ей рот. Возле алтаря стояла в одиночестве Изабелла. Она отвернула лицо, чтобы не видеть, как трое мужчин управляются с ее сестрой. Перепуганный служка на четвереньках полз за алтарь. Леди Барбара всем телом припала к одной из колонн.
     Откудато из мрака возник Джон Мортон и накинул на голову Анны плотную ткань. Она почувствовала, что задыхается, а в это время ее спутали по рукам и ногам. Воздуха не хватало, тело сводила судорога. Повиснув на руках своих мучителей, Анна потеряла сознание.

15.

     Свод над головой был покрыт древним, позеленевшим от плесени рельефным орнаментом. Стены были сырыми, темными, слева от пленницы поблескивали струйки воды, сползающие по камню. Гдето поблизости горел огонь. Она немного повернула голову и увидела факел, воткнутый в старое, заржавленное кольцо.
     Сознание постепенно прояснялось, Анна почувствовала, что ей трудно дышать. Горло горело. Во рту у нее попрежнему был кляп. Анна слабо застонала и попыталась вытолкнуть его языком, но тут же ощутила, что у нее свободны руки. Стало легче дышать, но горло сухо саднило, рот был полон волокон шерсти.
     Отплевываясь, она села, И только теперь заметила, что она в одной рубахе. Анна удрученно вздохнула. Что ж, видимо, все вышло так, как и хотел Кларенс, - ее бросили в какоето подземелье, а ее платьем воспользовались, чтобы выдать когото за принцессу, поднимающуюся на корабль. Для всех дочь Делателя Королей отныне во Франции, хотя на самомто деле она в этом каменном мешке, и не в ее силах исправить случившееся.
     Анна огляделась. Подвал был не слишком просторным. Каменные ступени без перил вели вверх, к окованной железом двери. В центре - стол и скамья, пол усыпан темной полусгнившей соломой. Она сидела на другой скамье, покрытой овечьими шкурами. В ногах Анна заметила какуюто жалкого вида одежду и тотчас схватила ее. Платье из грубого домотканого сукна было широко для нее. Это было платье простолюдинки или прислуги, без шлейфа и едва достигавшее щиколоток. Надев его, Анна усмехнулась. Она все еще оставалась в шелковых чулках и остроносых темнокрасных башмачках без каблуков с завязками, перехваченными крестнакрест вокруг стройных лодыжек.
     В это время за дверью послышались какието приглушенные звуки, затем раздался скрежет отодвигаемых засовов. Анна стремительно села, забившись в угол и поджав колени. ?Если это Джордж, его физиономии несдобровать. Проклятый пес! Он считает, что я его боюсь? Ну уж нет! Даже Ричарда Глостера я сумела поставить на место, а уж он бесспорно стоил двоих, если не троих таких, как Кларенс?.
     И все же она опасалась его. Джордж был лжив, двуличен и непредсказуем. К тому же он не упускал случая поглумиться над теми, кто слабее его. Анна все еще старалась взять себя в руки, когда дверь с лязгом распахнулась и, пригнувшись под низкой аркой двери, вошел Кларенс. Засовы тут же задвинули снаружи, а герцог остался стоять наверху лестницы, с улыбкой глядя на нее.
     - О, только подумать - моя милая кузина уже в полном порядке! Вы очаровательно выглядите, ваше высочество. Анна молчала. Герцог неторопливо, словно пересчитывая ступени, сошел с лестницы и, придвинув ногой скамью, уселся, уперев локти в стол.
     - Резиденция для столь высокородной леди, конечно, не совсем подходящая, но вы сами вынудили нас к этому. Здесь, в атом каменном мешке, вас никто не станет искать, сколько бы вы ни звали на помощь. В старину строили на славу - толщина стен достигает пятнадцати футов, здесь нет окон и сюда ведет лишь один ход, - который наверху замаскирован в кладке стены. Я бы и сам ничего не знал об этом заброшенном склепе, если бы однажды Делатель Королей не показал мне его. Старина Дик Невиль неплохо знал планировку Тауэра.
     Анна в упор смотрела на него.
     - И сколько вы намереваетесь продержать меня здесь?
     Кларенс сделал неопределенный жест.
     - Все будет зависеть от того, как скоро мой брат Эдуард вступит в Лондон. - А если это окажется ему не по силам?
     - Отчего бы это? У него великолепная армия, преданные сторонники, и он быстрым маршем движется в сторону столицы. А вы, бедная моя кузина, все еще не теряете надежды, что спившийся медведь, ваш батюшка, сумеет противостоять Йоркам?
     Он хрипло захохотал, раскачиваясь на скамье.
     - Да ведь он уже наполовину труп. Этот чудак итальянец Маттео Клеричи все еще надеется на невозможное, но он отнюдь не Господь Бог. Дада, леди Анна! Делатель Королей сгнил изнутри. Я давно заметил, что с ним не все ладно. Его выворачивало наизнанку после пустяковой попойки, а затем он запирался с Клеричи в надежде, что тот исцелит его.
     Правда, какимто чудом содержался в последнее время, но, после того как Нэд Йорк высадился в Англии и стал собирать войска, снова пустился во все тяжкие. Он пил так, как будто завтра грядет Судный день и нельзя терять ни минуты. Впрочем, для него это так и есть, ибо мой брат не пощадит того, кто пытался захватить его жену, беременную наследником, и готовил плаху ему самому.
     - Помоему, вы торопите события, милорд. Ведь Эдуард Йорк все еще не вернул корону. Да и схватка между ним и Делателем Королей еще не состоялась. А мой отец, чтобы там вы ни говорили, вовсе не тот человек, чтобы так скоро сказать ?аминь?. - Вы еще добавьте, что Делатель Королей попрежнему популярен в Англии и все вояки боготворят его! Ха! Блажен, кто слепо верует! Уорвик утопил свою победу в вине в тот день, когда бражничал в Ковентри, а Эдуард с войсками приближался к Ноттингему. И пока Уорвик справлялся с очередным приступом недуга, Йорк обошел его, и теперь именно его, венценосца Эдуарда IV, с восторгом ждут в столице, а вовсе не Делателя Королей.
     Судя по всему Кларенсу доставляло удовольствие унижать своего тестя в глазах дочери. Поэтому, криво улыбаясь, он продолжил:
     - Ваш батюшка, миледи, в решительный момент оказался настолько плох, что даже не смог сесть на лошадь, когда попытался двинуться за Эдуардом, и это видели все его сторонники, все его воины. Целый день после этого он блевал кровью и стонал, а поднявшись к вечеру имел столь жалкий вид, что мало кто поверил бы, что этому человеку под силу остановить Йорков. Анна прижала руки к груди.
     - Вы лжете, Джордж Плантагенет! Вас душит злоба, ибо рядом с отцом вы всегда ощущали свое ничтожество.
     Джордж внезапно резко подался вперед.
     - Да, я зол на него. Но вовсе не потому, что в чемто уступал этому спившемуся старику. Я зол изза того, что он предал меня!
     - Предал вас? - Да. Меня и Изабеллу. Когда я ради него оставил Эдуарда, то он обещал сделать меня королем. Но вместо этого он, словно ручная обезьяна, кинулся к Ланкастерам. Поначалу я думал, что это лишь хитрость, однако после того, как вы обвенчались с принцем Уэльским, понял - меня предали. При Эдуарде я был вторым из Йорков, братом короля, теперь же стал никем.
     - Не гневите Бога, милорд. Вы второй протектор королевства, и я не думаю, что Эдуард IV сможет предложить вам должность выше той, что предоставил вам Уорвик. К тому же у Эдуарда есть законный наследник, что преграждает вам путь к трону. У Ланкастеров же нет детей, и по Амбуазскому договору вы все еще остаетесь наследником престола.
     На какойто миг ей показалось, что Джордж осознал то, что она говорит, и торопливо продолжала:
     - Сейчас вы заседаете в Совете, Уорвик почитает и любит вас и не оставит в тени. В то же время еще неизвестно, простит ли вашу измену Эдуард или же использует вас в своих интересах, а затем отшвырнет.
     Джордж вдруг свирепо грохнул кулаком по столу.
     - Дьявол и преисподняя! Клянусь башкой сатаны, это уже ничего не меняет! Еще неизвестно, как долго мы с Уорвиком продержались бы при дворе, вернись в Англию Маргарита. Эдуард же с Ричардом еще в ту пору, когда я был изгнанником и враждовал во Франции с проклятой королевой Алой Розы, писали мне, заклиная вернуться в семью. Тогда я отказался. Но потом, куда братья попали в беду, во мне вспыхнула кровь Йорков, и я уже не мог не помнить, что мы вышли из лона одной семьи.
     Анна утомленно кивнула.
     - Как это благородно. Разумеется, если отбросить вашу фразу насчет того, что вы были разочарованы в Уорвике, поскольку он не сделал вас королем, а предпочел Ланкастеров.
     Джордж уставился на Анну исподлобья сверлящим взглядом. - Да. И если бы вы не были женой принца Уэльского, я бы мог именно теперь, когда Уорвик бесповоротно разочаровался в Маргарите Анжуйской, убедить его сделать нас с Изабеллой королями. Ведь сейчас, когда он оказался inter mallum et incudem , самым paазумным было бы возвести на престол меня. Ведь герцогиня Йоркская во всеуслышание объявила, что Нэд - незаконнорожденный, а значит, первым претендентом на престол являюсь я. Ланкастеры слишком слабая ветвь, чтобы оставаться на троне. И я говорил об этом Уорвику, но всякий раз он отмахивался, твердя: ?Анна, Анна, и еще раз Анна!? Словно Изабелла и не была его дочерью, и уж во всяком случае менее вас была достойна носить корону.
     Теперь Джордж почти кричал. Он тяжело, с присвистом, дышал, не сводя налитых кровью глаз с принцессы.
     Анна молчала. Ей стало ясно, как герцогу Кларенсу удалось восстановить Изабеллу против отца и сестры.
     Наконец герцог немного остыл и заговорил несколько более рассудительно. Даже мимолетно улыбнулся.
     - Только что я был на пристани у Тауэра и наблюдал за вашим отплытием во Францию, миледи. Я был в плаще с капюшоном, и меня никто не узнал. Было слишком темно, и лишь фонари на судне освещали часть пристани и трап. Вам интересно? Смею заверить вас, что ваш дядюшка, епископ Джордж Невиль, собственной персоной проводил вас и благословил в дорогу. Так же, как и сестра. Весьма трогательно было видеть сестер Невиль в момент прощания. Был там и лорд Стэнли. Этот недотепа слишком почтителен с дамами, чтобы рискнуть мешать им в такую минуту, не говоря уже о том, чтобы заглядывать под вуаль с целью удостовериться, подлинная ли принцесса поднимается по сходням на борт карана . Правда, когда принцесса уже оказалась на палубе, он как будто забеспокоился. Точнее, барон был озадачен тем, что никто не передал ему никакого послания.
     Но Изабелла успокоила лорда Стэнли, заверив, что письмо, которое вы намеревались передать с ним, уже отправлено с ее людьми. Кто посмеет усомниться в словах родной сестры принцессы?
     Анна встрепенулась.
     - Но епископ? Неужели и он ничего не заподозрил?
     Джордж на мгновение задумался.
     - Нет. Помоему, его преосвященство даже рад тому, что вы покинули Англию.
     Анна резко вдохнула сырой, отдающий гнилью воздух. Ноздри ее раздулись. О, она прекрасно понимала, как епископу хотелось, чтобы ее не оказалось в Лондоне. Повидимому, он был извещен, что Эдуард окажется у стен столицы куда раньше его брата, и потому стремился отослать племянницу подальше. И узнал он обо всем этом от Джона Мортона.
     Бедный, извечно колеблющийся дядя Джордж! Ведь именно теперь ему придется противостоять мощной армии Йорков, ему - мирному, мягкому и слабохарактерному человеку. Анне стало не по себе. Теперь, когда и барон Стэнли покидает столицу, Джорджу Невилю не на кого будет опереться. И если Джон Мортон станет попрежнему влиять на него... Анна вспомнила, каким подавленным, отчаявшимся выглядел епископ вчера в зале капитула. Вчера... Ей казалось, что с того вечера прошла вечность. Еще вчера она была принцессой, а теперь всего лишь жалкая узница... Она вздрогнула - Джордж кошачьим движением подсел к ней. При багровеющем свете факела его глаз казались глазами безумца.
     - Черт побери... - глухо пробормотал он. - Мне всегда нравились женщины с распущенными волосами.
     От него пахло вином. Герцог протянул руку, словно хотел коснуться ее лица, но она резко подалась в сторону. Джордж захохотал, но Анне было не до смеха. Она давно знала, что нравится мужу сестры, и сейчас, когда она в его власти, это было вдвойне опасно. Джордж хотя и воспитывался в благородной семье в соответствии с кодексом рыцарской чести, был разнуздан и упрям. Даже то, что он слепо метался из одной партии в другую, роняя в глазах достойных людей свое доброе имя и вызывая недоумение, свидетельствовало, что умок он не блещет.
     И если когдато Ричард Глостер напугал Анну своей яростью, то от Джорджа следовало ожидать любой глупости.
     - Когда вы заподозрили, что мне известно о вашем сговоре с Эдуардом? - торопливо спросила она, чтобы отвлечь его.
     Джордж сразу клюнул. Он уперся ладонями в колени и глядел на нее снизу вверх, улыбаясь с выражением торжествующего превосходства.
     - Когда вы встретились с Филипом Майсгрейвом. Да, именно тогда у меня появились подозрения, но не более того. Я послал за вами своих людей, едва ко мне прибежала перепуганная Изабелла и все рассказала, но вас уже нигде не было. Мои люди обшарили Стрэнд до самого Вестминстера, но ваше высочество словно в воздухе растворились. И тогда я решил подстраховаться.
     - Дада, я знаю, вы написали королю. Ведь только он имел надо мною власть в Лондоне.
     Она осторожно присела за стол, так, чтобы между нею и Джорджем оставалось хоть какоето препятствие.
     Машинально она теребила завязки у ворота. Герцог ненадолго задумался, но вскоре заговорил:
     - Вы стали для меня слишком опасной, Анна. Вы оказались женой наследника Ланкастеров, принцессой, обладающей неограниченными полномочиями, и вы могли погубить меня в мгновение ока. Уорвик поверил бы вам и не задумываясь уничтожил бы меня, даже не вспомнив, что Изабелла в тягости.
     Вот тогдато я и решил, что раз вы можете погубить меня моею тайной, то я погублю вас вашей. Откуда мне было знать, что полоумный Генрих заставит вас во искупление грехов совершить паломничество? Человек в здравом уме, проведав, что невестка наставляет его сыну рога, заточил бы ее на хлебе и воде или отослал бы к сыну, дабы тот сам решил, как поступить с блудницей. Генриху же взбрело в голову тащиться в Кентербери. Вы были практически свободны и каждую минуту могли написать отцу. Казалось, теперь уже ничто меня не спасет, но, слава Богу, нашлась мисс Уэд...
     Хотела Анна того или нет, но на лице у нее появилось выражение омерзения. Заметив это, Джордж рассмеялся. Теперь он говорил без умолку, словно ему давно не терпелось перед кемто открыться, похвастать, как он ловко сплел интригу. Да, безусловно, провидение было на его стороне, раз Анна так доверяла его шпионке и именно ее взяла с собой в паломничество. А ведь та же Бланш долгое время служила связной между герцогом и королевой Элизабет, Как, разве Анне не известно, что оставшаяся с королевой в аббатстве дама - тоже из семьи Уэд, родная сестра Бланш? Теперь она замужем за кемто из Вудвилей. Разумеется, жаль, что изза отъезда Бланш он потерял всякую связь с королевой, но, в сущности, доверие Анны к ней было в то время даже предпочтительнее. Ведь после того, как Бланш передала в Савой латинские черновики принцессы, Джордж с ужасом понял, что его тайна раскрыта.
     Теперь Бланш должна была стать глазами и ушами герцога Кларенса при Аине. Им снова повезло - именно Бланш поручила принцесса отправить гонца с письмом, и благодаря этому у заговорщиков случилась передышка. Однако совсем недолгая, ведь вскоре Анна заволновалась и начала подумывать о новом гонце. Счастье еще, что она по своей наивно