.30
была  освобождена  тюрьма  и  руководство  партии.  Вернее,  оно  было
спрятано в частной тюрьме,  его долго искали, и только когда какого-то
чиновника   положили   под   гусеницы  танка,  он  указал,  где  сидят
коммунисты.  Первые слова,  которые вроде бы сказал один  из  лидеров,
Бабрак  Кармаль,  были:  "Надо,  чтобы не погиб Дауд,  он большой друг
Советского Союза".
     - Что происходит в стране на данный момент?
     - Власть  практически  в  руках  Революционного  совета,  который
возглавляет  Кадыр.  В некоторых местах ему оказывается сопротивление,
но незначительное.  Командиры корпусов из Гардеза,  Кандагара,  других
городов вызваны в Кабул - видимо, чтобы перевести их на свою сторону и
заручиться поддержкой.
     - Что наши советники?
     - Пострадавших нет. Участия в действиях не принимали.
     - Хорошо.   Это   правильно,   -   впервые   во   время   доклада
удовлетворенно закивал головой Устинов. - Сейчас своими симпатиями или
антипатиями  мы  можем  не  только  столкнуть  какие-то  группировки в
Афганистане,  а советский и афганский народы.  Повторите им  еще  раз,
напомните,  что  они  - технари,  они при технике,  а не при партиях и
движениях.  Это очень важно, особенно на данный момент, когда... когда
почти  ничего  не  ясно.  -  Дмитрий  Федорович  вновь  взял заявку на
обмундирование и фляжки,  прочел,  вздохнул: - Вот были проблемы, - он
протянул листок Огаркову,  тот издали узнал заявку, согласно кивнул. -
Ладно,  Николай Васильевич,  работайте в этом же направлении.  Я  -  к
Леониду Ильичу. Документы.
     Огарков подал папку:
     - Здесь  и  наши  данные,  и  официальные сообщения новой власти.
Единственное,  надо учитывать,  что под ними подразумеваются  передачи
Кабульского радио, которые мы записали.

     Документ (сообщение "Радио Афганистана"):
     28 апреля  1978   года.   9.00.   Доблестный   афганский   народ.
Полноводные  реки,  густые  леса,  зеленые радостные долины,  полезные
ископаемые,  степи  и  пустыни  -  все  эти   естественные   богатства
принадлежат нашей стране.  Национальные вооруженные силы Афганистана с
помощью всемогущего Бога (не прослушивается)...  на благо вам и  вашим
детям.
     9.15. Официально доводится до сведения  мусульманского  трудового
народа,  что два брата, Дауд и Наим, эти предатели народа, несмотря на
неоднократные обращения Военного революционного совета о необходимости
сдачи, в результате своего сумасшедшего и своекорыстного сопротивления
убиты.
     12.33. Дорогие  матери  и  дочери  нашей  Родины.  Ваши сыновья и
братья, поклявшиеся спасти свой народ, победили.

Глава 3
               "КРУГЛЫЕ" РЕШЕНИЯ "ОРЕХОВОЙ КОМНАТЫ". -
           ПЕРЕВОРОТ ИЛИ РЕВОЛЮЦИЯ? - ВАЖНО БЫТЬ ПЕРВЫМИ. -
                "ГОССЕКРЕТАРЮ. ВАШИНГТОН. НЕМЕДЛЕННО".

     29 апреля 1978 года. Москва. Кремль.
     Вершина власти Советского Союза  -  это  третий  этаж  одного  из
старинных зданий Кремля.  Именно здесь находились кабинет Генерального
секретаря ЦК КПСС и его приемная, здесь же был зал заседаний Политбюро
и  так  называемая  Круглая  комната,  получившая  свое название из-за
огромного  круглого  стола,  стоявшего  посередине.  А   вообще,   это
по-современному,  под  орех  отделанная  комната  с еще одной дверью в
кабинет Брежнева.
     Иногда казалось,  что  Леонид  Ильич  любит  ее больше,  чем свой
рабочий кабинет.  Именно здесь он проводил совещания,  на  которые  не
нужно   было   приглашать   стенографисток,   здесь   в   узком  кругу
перебрасывались мнениями перед  заседаниями  Политбюро,  где  решались
спорные  вопросы.  А  главное,  здесь  не звонили телефоны,  не лежали
стопки бумаг, требовавших к себе внимания и немедленных решений.
     В Круглой,  или,  как ее стали называть после ремонта,  Ореховой,
комнате в этот  день  после  долгого  перерыва  собралась  и  Комиссия
Политбюро  по  Афганистану.  Создана  она была еще в 1973 году,  после
прихода к власти Дауда,  но официально  не  оформлялась.  Отношения  с
Афганистаном развивались нормально,  и Комиссия собиралась очень редко
- от случая к случаю,  большей частью слушая Устинова: связи в военной
области представлялись наиболее прочными,  и руководство страны просто
лишний раз напоминало,  что дружба дружбой,  но торговать оружием так,
чтобы не произошло у южного соседа его накопления.
     Сегодня Комиссия собралась в расширенном составе.  Кроме Громыко,
неизменного   ее  председателя,  МИД  представлял  еще  и  его  первый
заместитель Корниенко.  Министр обороны приехал  вместе  с  Огарковым.
Было приказано прибыть в Кремль и заведующему международным отделом ЦК
Борису  Николаевичу  Пономареву  со  своим  заместителем  Ульяновским.
Совмин представлял Архипов.
     Не садились,   ждали   Брежнева.   Вполголоса   переговаривались,
стараясь  не касаться афганской темы.  Считалось дурным тоном выражать
свои эмоции и давать оценки до начала совещания. Да и какие могут быть
оценки,  если  революции  всего  полтора  дня.  Тут уж лучше послушать
других,  чтобы завтра,  случись  опять  что  в  этом  Афганистане,  не
предстать близоруким.
     Наконец отворилась дверь кабинета Брежнева.  Леонид Ильич каждого
обнял,  поцеловал  -  к этому его приучили многочисленные встречи,  на
которых царили всеобщие "любовь  и  уважение".  Генеральный  секретарь
платил окружающим тем же.
     - Начинайте, Андрей Андреевич, - кивнул он Громыко.
     Задвигали креслами,   уселись.   Выложили   на   стол   папки   с
документами.
     - Товарищи,   каждый   из   нас  уже  познакомился  с  ситуацией,
сложившейся в Афганистане, - неторопливо начал Громыко, перебирая свои
листочки.   -  Оценки  свершившегося  пока  самые  разноречивые  -  от
демократической революции до верхушечного военного переворота  -  так,
кажется, выразился Ростислав Александрович Ульяновский,
     - Верхушечный военный переворот,  поддержанный  армией  и  частью
мелкой   буржуазии,   -  не  поднимая  головы,  уточнил  свою  позицию
Ульяновский.
     - Да,  такие мнения,  - повторил Андрей Андреевич. - Но, я думаю,
нам надо сейчас определиться в главном:  какое правительство пришло на
смену Дауду и будем ли мы его признавать.  Если будем,  то как быстро.
Все остальное, видимо, может подождать.
     Громыко замолчал,  давая  возможность высказаться всем остальным.
Однако добровольцев начинать первыми не находилось, и Брежнев повернул
голову к Пономареву:
     - Борис Николаевич, как мне доложили, Тараки уже приезжал к нам в
Москву, в ЦК.
     - Да,  Леонид Ильич. Это было где-то в конце 65-го года, уточнить
несложно.   Но   прилетал  он  неофициально,  и  мы,  дорожа  хорошими
отношениями с Захир Шахом,  решили тогда не принимать  его  на  уровне
первых лиц.
     - Кто же беседовал с ним?
     - Я,  Леонид Ильич, - выпрямился в кресле Ульяновский. - Беседу с
Тараки вел я и заведующий  афганским  сектором  ЦК  Симоненко  Николай
Нестерович.
     - И о чем вы говорили? Как вам показался Тараки?
     - Беседовали  мы  часа  четыре.  Тараки  уже  тогда выдвигал идею
переворота или вооруженного восстания. Нельзя сказать, что фанатичен в
этой своей идее, но по крайней мере был очень увлечен ею.
     - Что посоветовали вы?
     - Мы   рекомендовали   не  ставить  для  партии  главной  задачей
свержение  правительства  -  хотя  бы  в  силу  неподготовленности   и
малочисленности НДПА.  Главная задача для них была и, видимо, остается
- это объединение партии.
     - А разве объединения не произошло, Борис Николаевич? - посмотрел
Брежнев на Пономарева, словно это зависело от него.
     - Формально - да,  произошло,  - ответил тот.  - Но, к сожалению,
победы тем и коварны,  что тут же вносят новый раскол.  Я  боюсь,  что
сейчас трения в партии начнутся вновь. И Ростислав Александрович прав:
главное для афганских товарищей - это сплочение своих рядов.
     - И  тем  не  менее  переворот,  или  вооруженное восстание,  или
революция свершились,  - подвел черту Брежнев и еще раз  оглядел  всех
присутствовавших: - Что дальше?
     - В  любом  случае  это  прогрессивный  режим,  Леонид  Ильич,  -
отозвался Андропов.  - Мир конечно же ждет, кто первым признает ДРА. И
как быстро,  здесь Андрей Андреевич  прав.  Нам  надо  определяться  в
первую очередь в этом. Я думаю, у нас нет особых оснований для тревог,
чтобы не признавать революцию и  новое  правительство  первыми.  Потом
будут  и  третьи,  и десятые,  и сороковые,  но вспоминаться афганцами
будут именно первые.  Надо помнить об этом,  и мы не  должны  упустить
этот шанс.
     - Мы информировали посла Пузанова,  что этот шаг возможен в самое
ближайшее время,  - тут же дополнил Громыко, почувствовав поддержку. -
Он уже нанес неофициальный визит товарищу Тарани,  но,  видимо,  будет
лучше,  если  он  это  сделает  открыто и одновременно объявит о нашем
признании республики. Записка по этому поводу уже подготовлена.
     Остальные члены    Комиссии   промолчали,   соглашаясь.   Брежнев
посмотрел на Пономарева и Ульяновского: как, не против?
     Существовало негласное   разделение  между  МИД  и  международным
отделом ЦК: все, что касалось отношений с развитыми капиталистическими
странами - США,  ФРГ,  Японией,  Францией, - здесь приоритет отдавался
профессионалам.  Суслов и Пономарев же курировали развивающиеся страны
и  весь  "третий мир" с их постоянными революциями и переворотами.  На
этом можно было  строить  политику,  формировать  идеологию,  так  что
Афганистан невольно переходил в их орбиту деятельности.
     И Пономарев,  и Ульяновский поспешно кивнули на вопрос  Брежнева:
конечно, они не против.
     - Я вижу,  что мнение по этому  поводу  едино,  -  удовлетворенно
проговорил   Леонид  Ильич.  -  Андрей  Андреевич,  дайте  необходимые
указания послу.
     - Хорошо, Леонид Ильич.
     - Ну а у вас,  у Комиссии,  скорее всего,  дел прибавится. Тут уж
никуда  не  деться.  Поэтому  не буду вам больше мешать.  До свидания,
товарищи.
     - До свидания, Леонид Ильич.

     Документ (переписка советского посла в ДРА с МИД):
     "Запись беседы с послами НРБ, ПНР, ЧССР в ДРА.
     29 апреля 1978 года.
     В течение дня принял послов:  НРБ -  С.  Радославова,  ПНР  -  Б.
Пашека  и ЧССР - 3.  Кармелита,  которые приезжали без предупреждения,
поскольку телефонная связь в городе еще не работает...
     Послы сообщили о признании нового правительства Афганистана:  НРБ
- 1 мая, ЧССР - 2 мая, ПНР - 3 мая"
                                         Посол СССР в ДРА А. Пузанов".

     Документ (переписка советского посла в ДРА с МИД):
     "Запись беседы с послом Республики Индия в ДРА Ш. К. Сингхом.
     30 апреля 1978 года.
     Принял Сингха в Совпосольстве в порядке поддержания контактов...
     ...Сингх проинформировал  о  встрече  послов  западных стран.  По
имеющимся данным,  они намерены оттягивать признание и повлиять на ряд
мусульманских стран (Саудовская Аравия,  Иран,  Пакистан) с тем, чтобы
те также не торопились с признанием...
                                         Посол СССР в ДРА А. Пузанов".

     Документ (сообщение "Радио Кабула"):
     "30 апреля 1978 года.  20.30.  Сегодня,  30  апреля,  в19.30  его
Превосходительство   Александр   Михайлович  Пузанов,  Чрезвычайный  и
Полномочный  Посол   Советского   Союза   в   Кабуле,   встретился   с
Председателем  Революционного  совета  ДРА Hyp Мухаммедом Тараки в его
рабочем кабинете и  во  время  встречи  передал  ему  послание  своего
правительства.
     В послании, в частности, отмечается, что Советское правительство,
последовательно  придерживаясь  принципа невмешательства во внутренние
дела других государств и исходя из уважения прав наций на выбор  путей
решения своих внутренних проблем,  официально признает Демократическую
Республику Афганистан".

     Документ (из секретной переписки американских  внешнеполитических
ведомств по Афганистану):
     "6 мая 1978 г., Э 3619.
     Из посольства США в Кабуле.
     Госсекретарю. Вашингтон. Немедленно.
     В посольства   США  (немедленно):  в  Исламабаде,  Москве,  Дели,
Тегеране.
     Конфиденциально, ограниченное распространение.
     Тема: Первая беседа с новым афганским президентом.
     1. Hyp  Мухаммед  Тараки,  президент нового Революционного совета
Афганистана (ему нравится,  когда ею называют "м-р президент"), принял
меня  одного  в  своем кабинете в старой резиденции премьер-министра 6
мая в 17.00.  У входа в здание меня встретили начальник  протокольного
отдела и его заместитель, которые служили еще при прежнем режиме...
     2. Тараки приветствовал меня теплым рукопожатием и  дружественной
улыбкой, что было старательно зафиксировано фотографами. Затем мы сели
в углу  его  кабинета  и  обменялись  шутками,  в  то  время  как  нас
продолжали фотографировать.  Я вызвал его громкий смех,  когда сказал,
что сожалею о том,  что  за  четыре  с  половиной  года  пребывания  в
Афганистане  не  встречался  с  ним,  и  тем  более  сожалею,  что  не
встретился в течение последних девяти дней.
     Тараки говорил на отличном английском,  иногда,  правда,  забывая
слова.
     3. Тараки начал с очевидной гордостью и удовольствием перечислять
успехи его революции,  подчеркивая, что это революция, а не переворот.
По  его  словам,  в четверг 27 апреля танки двинулись к Кабулу около 9
часов утра,  но им понадобилось более двух часов, чтобы достичь центра
города.  К  вечеру  режим Дауда проиграл битву,  хотя была предпринята
безуспешная попытка направить ему помощь из штаба центрального корпуса
и из Карги.
     - С наступлением  рассвета,  -  сказал  Тараки,  -  ВВС  получили
возможность завершить дело.
     В этот момент уже внутри Дворца Дауду предложили  капитулировать,
но он отказался,  открыв стрельбу по нападающим.  Так же поступили его
жена и семья. В результате все были убиты.
     - Намечалось,  - сказал Тараки,  - захватить его живым.  Дауд,  -
добавил он, - мог быть предан суду и, возможно, расстрелян.
     Вчера Тараки  посетил  госпиталь  и  поздравил солдата,  которого
ранил Дауд,  стреляя из своего "белого пистолета".  (На самом деле это
был  не  солдат,  а  офицер  -  капитан Иммамутдин.  Подъехав на БТР к
оранжерее,  где засел Дауд, он зачитал ультиматум: "Уважаемый господин
премьер-министр.  Согласно  распоряжению  ЦК  НДПА вы арестованы.  Мне
поручено вывести вас из Дворца и доставить в штаб восстания".
     Еще не  дослушав  весь  текст,  Дауд  выстрелил  из  пистолета по
парламентеру,  ранив его двумя пулями в руку. Началась общая стрельба.
Капитан еще был ранен дважды - в бедро и ногу.)
     4. Затем Тараки сказал,  что он удивлен,  что  я  не  был  первым
послом,   нанесшим  ему  визит,  так  как  он  пытается  установить  в
Афганистане "правление народа самим народом и для народа".  Он сказал,
что  задал  такой  же  вопрос пакистанскому послу,  так как Пакистан и
Афганистан имеют много общего как в культуре, так и этнически.
     5. Затем  я  объяснил,  что  в  подобных  случаях  визит посла не
является официальным признанием; он означает, что мы хотим продолжения
нормальных  дипломатических  отношений.  Я сказал,  что на практике мы
хотим  иметь  тесные  деловые  отношения  с  новым  правительством.  Я
добавил,  что  это  говорится  в  нашей ноте,  что я надеюсь,  что его
правительство   вскоре   найдет   возможным    подтвердить    действие
существующих  договоров  и  соглашений.  Он  не  прокомментировал  эти
предложения.
     6. В  нескольких  местах  этого  предварительного обмена мнениями
Тараки ссылался на время, которое он провел в США, на свое дружелюбное
отношение  к  американцам  и на свое расположение к таким американским
качествам, как откровенность. Мы согласились, что афганцы и американцы
в этом отношении имеют много общего.
     7. Затем я заявил,  что хочу быть с ним  откровенным.  Я  сказал,
что, как он знает, США никогда не искали каких-либо стратегических или
политических преимуществ в Афганистане.  Он согласился.  Я сказал, что
один  из  кардинальных  пунктов  нашей политики - помощь Афганистану в
укреплении его независимости, целостности и национальной самобытности.
     Он с  воодушевлением  кивнул.  Я  сказал,  что,  после  того  как
англичане  покинули  Индию,  мы  придерживались  точки   зрения,   что
единственная страна,  которая,  возможно, может угрожать независимости
Афганистана, - это Советский Союз. В прошлом, заметил я, наша политика
заключалась в том,  чтобы попытаться создавать блоки против советского
экспансионизма, но что наш подход к этой проблеме стал более гибким.
     Я заявил,  что  мы  могли  бы  с готовностью понять,  принимая во
внимание географическое  положение  Афганистана  и  его  экономические
нужды, почему он хочет иметь тесные отношения с Советским Союзом.
     - Но,  - сказал я,  - мы были бы встревожены,  если бы внешняя  и
внутренняя   политика   Афганистана   стала  неотличимой  от  политики
Советского   Союза,   поскольку   это   уничтожило   бы   национальную
самобытность  Афганистана  и  дало  бы  толчок этой части мира к росту
тенденций, которые угрожали бы миру.
     Я сказал,   что   именно  в  этом  контексте  мы  ценим  политику
неприсоединения Афганистана.
     8. В  ответ Тараки заверил,  что Афганистан есть и хочет остаться
независимой страной и хозяином своей собственной  судьбы.  Он  сказал,
ему  нравится,  что  США  избрали более гибкую точку зрения на мировые
проблемы и признают,  например,  что они допустили ошибку во Вьетнаме.
Он  сослался  на  свое  пребывание  в  Вашингтоне  во времена сенатора
Маккарти  и  заметил,  что  тогдашний  вице-президент  Никсон  однажды
отказался посетить прием в афганском посольстве,  поскольку Афганистан
слишком близок к Советскому  Союзу.  Он  очень  рад,  что  теперь  США
избрали новый подход к его стране.
     9. Я затем сказал,  что при оценке политики правительств в  такой
развивающейся стране,  как Афганистан,  США будут смотреть на то,  что
данное правительство делает: во-первых, для поднятия жизненного уровня
своего народа;  во-вторых,  для соблюдения экономических,  социальных,
политических и юридических прав человека.
     10. Тарани  затем  сказал,  что  его правительство будет судить о
других  правительствах  по  их  готовности  помогать  Афганистану.  Он
сказал,  что планы его правительства по экономическому развитию еще не
сформулированы,  но что  он  может  обратиться  к  США  с  просьбой  о
содействии,  так  же  как  он,  конечно,  обратится  к  СССР  и другим
странам...
     ... 12.   Затем   он  сказал,  что  еще  одно  важно  для  США  -
стабильность в этом регионе мира.  Я  сказал,  что  мы  были  довольны
прогрессом,  который  был  достигнут  в  последнее  время  в  развитии
регионального сотрудничества.  Тараки сказал,  что это вопрос, который
его  правительство,  конечно,  должно изучить.  Он также сказал,  что,
когда говорят о региональном сотрудничестве,  это означает  не  только
сотрудничество с Индией,  Пакистаном и Ираном,  но также и с Советским
Союзом.
     13. Беседа  началась  и  закончилась обменом шутками.  Он сказал,
что,  как надеется, Советский Союз не будет его строго судить, если он
сам не пойдет в мечеть.  Он закончил словами, что все сказанное мне он
уже высказал также советскому послу.
     14. Комментарий.  Тараки - стройный,  седой,  профессорского вида
мужчина, выглядит несколько старше в свои 61 год. Он обладает обаянием
и способностью сопереживать,  что свойственно афганцам.  Он также явно
практичный  человек  и  возбужден  своим  успехом.  Когда  в  процессе
разговора  он  вдохновляется,  его  взгляд становится фанатичным.  Наш
разговор  был  исключительно  сердечным  и  явился  также,  я   думаю,
настоящим диалогом.
                                                               Элиот".

     Документ (перехват зарубежной радиоинформации):
     "Голос Америки". Вашингтон,
     На русском языке.
     Из обзора запа