которая сложилась у вас в
правительстве. Мы считаем, что нужно опять пригласить Амина.
     - Да, сейчас.
     Тараки поднял телефонную трубку:
     - Товарищ Амин?  Здесь у меня советские товарищи в гостях,  мы бы
очень хотели видеть и вас... Нет, без охраны. Приезжайте без охраны, -
уже  резко  повторил  Тараки  и  бросил  трубку.  Нажал кнопку.  Вошел
адъютант - старший лейтенант  Касым.  После  революции  его  назначили
начальником  политотдела  Баграмского  гарнизона,  но  в декабре 78-го
Тараки  взял  его  в  Москву  на  подписание  Договора  о   дружбе   и
сотрудничестве   с   СССР   и  с  тех  пор  не  отпускал  от  себя:  в
исполнительности  и  преданности  ему  не  было  равных  в   окружении
Генерального секретаря.
     Старший лейтенант замер у  двери,  с  тревогой  и  озабоченностью
глядя на осунувшееся лицо своего кумира.
     - Сейчас подъедет Амин. Он должен быть один, без охраны.
     - Есть, - кивнул Касым и вышел.
     В кабинете наступила тишина.  Молчал Тараки,  погруженный в  свои
думы,  молчали переглядывающиеся между собой гости. Да и что говорить,
все ясно. Все будет зависеть сейчас от поведения Амина.
     Тихо отворилась  дверь,  с чашками и заварным чайником на подносе
вошел порученец Тараки старший лейтенант Бабрак. Осторожно обошел всех
за столом, сократив несколько минут ожидания. Так же тихо вышел.
     В приемной Касым осматривал свой автомат.
     - Ты что это? - удивился Бабрак.
     - Проверь и свой, - вместо ответа посоветовал Касым. - Слышал про
Ватанджара и других?
     - Сегодня во всех газетах об этом.
     - У   товарища  Тараки  практически  не  осталось  сторонников  в
Политбюро.  Амин сделал все, чтобы отстранить его от власти, а затем и
убрать.
     - Но ты сказал, что Амин сейчас подъедет сюда.
     - Да, сказал. И куда сразу делся наш главный адъютант?
     - Тарун?  - Бабрак оглядел комнату,  хотя прекрасно  помнил,  как
главный адъютант Тараки после сообщения Касыма вышел из приемной.
     - Я ему не верю. Это человек Амина. Он пошел его встречать.
     - Ну и что? Он и раньше это делал.
     - Он пошел его встречать со своим  автоматом.  А  товарищ  Тараки
приказал Амину приезжать без охраны.
     - Ты думаешь...
     - Я  ничего  не думаю.  Но если он не выполнит приказ учителя,  я
уложу всех этих предателей на пороге.  И пусть меня судят потом за то,
что  я  раз  и навсегда покончил с теми,  кто мешает товарищу Тараки и
революции. Ты со мной?
     - Да.
     В кабинете у Генерального секретаря раздался  мелодичный  звон  -
три  часа  дня.  Пузанов и за ним все остальные посмотрели на наручные
часы - да, пятнадцать, Амин должен уже подъехать.
     И именно  в  этот  момент  во  Дворце,  прямо за стеной кабинета,
раздались автоматные очереди.  Пузанов,  вскочивший первым,  буквально
оттолкнул в угол Тараки,  сидевшего напротив двери. Горелов подбежал к
окну.  По двору Амин тащил своего адъютанта Вазира.  Оба были в крови,
но  Горелов  отметил  другое:  на  груди у адъютанта болтался автомат.
"Зачем же с оружием?" - с горечью подумал Лев Николаевич.
     Вбежал бледный,  с горящими глазами Касым, начал объяснять что-то
на пушту Тараки.  Переводчик,  владеющий только дари, недоуменно пожал
плечами на молчаливые вопросы посла.
     - Только что был убит  мой  главный  адъютант  Тарун,  -  наконец
произнес Тараки.
     - Наверное,  нам надо поехать к Амину,  - тут же решил Пузанов. И
чтобы  Генеральный  секретарь правильно его понял,  тут же добавил:  -
Попытаемся узнать, в чем дело.
     Как не   хотелось   Тараки,  чтобы  уходили  советские  товарищи!
Интуиция подсказывала:  пока они здесь,  с  ним  ничего  не  случится,
однако согласно кивнул головой.
     Пропустив вбежавшую   в   кабинет   жену   Тараки,   Пузанов    и
сопровождающие  его  товарищи  вышли  из  кабинета.  Мимо бледных,  но
решительно сжавших автоматы Касыма и Бабрака, стараясь не наступать на
кровь,  залившую ступени,  обойдя тело убитого Таруна, советские гости
поспешили к своим машинам.
     Необходимое послесловие.
     Бабрак и Касым будут арестованы на следующий день и сразу же, без
суда и следствия, расстреляны по приказу Амина.
     Похороны Таруна превратятся в день национальной скорби.  Опять же
по распоряжению Амина будут приспущены государственные флаги не только
в самом Афганистане, но и в афганских посольствах и представительствах
за рубежом. Все газеты ДРА выйдут с краткой биографией Таруна: родился
в 1942 году,  в 1962 году учился  в  военном  училище  в  СССР,  после
Апрельской  революции  -  начальник  царандоя,  затем главный адъютант
Тараки.  Убит  контрреволюционными  элементами.  Город  Джелалабад  по
указанию Амина переименовывался в Таруншар.
     Однако название не прижилось,  и о Таруне забылось  быстрее,  чем
предполагалось.  Этого  желал,  кстати,  и  сам  Амии.  Ему  крайне не
хотелось,  чтобы ворошилось  прошлое  Сайеда,  что  это  именно  Тарун
исполнил его приказ по штурму номера, где находился американский посол
Дабс,  что это он рекомендовал  его  главным  адъютантом  Генеральному
секретарю.  Дважды  сообщал  Тарун своему кумиру о готовящемся на него
покушении. И когда утром 14 сентября Амин приказал ему быть готовым ко
всем  неожиданностям,  когда  шел на провоцирование стрельбы,  впереди
себя послал именно Таруна с приказом:  на моем пути не должно быть  ни
одного  человека с оружием.  Увидев на втором этаже Касыма и Бабрака с
автоматами,  Тарун потребовал очистить дорогу.  Те,  имея  аналогичный
приказ Тараки, в свою очередь приказали ему самому уйти с лестницы.
     Тарун же,  словно революционный матрос 17-го года,  имел привычку
носить за поясом два пистолета.  Рука привычно потянулась к оружию,  и
Бабрак,  не ожидая развязки,  сам  нажал  на  спусковой  крючок.  Амин
находился  в  это  время  еще  за углом,  отпустив на этот раз от себя
охрану  вперед  достаточно  далеко.  И,   услышав   выстрелы,   больше
обрадовался,  чем испугался. Он шел в кабинет Генерального секретаря с
твердым решением объявить ему при советских товарищах о  том,  что  он
больше не подчиняется ему и не считает его главой государства. Об этом
он сказал Тараки вчера по телефону,  теперь пришла очередь действовать
окончательно и решительно.  Что ж,  выстрелы во Дворце избавили его от
лишних слов.  За него - армия,  Ревсовет и Политбюро.  Страной  должен
управлять тот, кто работает, а не любуется собой.

     14 сентября 1979 года. 15 часов 30 минут. Кабул.
     Василий Петрович Заплатин стоял на балконе своего кабинета, когда
подъехала  машина  Амина.  К  ней выбежали офицеры,  помогли выбраться
окровавленному Амину, начали вытаскивать его адъютанта.
     - Экбаль! - придя в себя, позвал Василий Петрович.
     Амин уже скрылся в  здании,  но  начальник  Главпура,  глянув  на
машину министра,  без слов побежал вниз, в его кабинет. Заплатин пошел
было за ним,  но сдержался:  чтобы как-то реагировать на происходящее,
надо  знать  происшедшее.  Кто  стрелял в Амина?  Он поехал к Тараки -
неужели там? Не вытерпев, спустился на первый этаж. По коридору бегали
офицеры, раздавались команды. У дверей Амина появились часовые.
     Наконец вышел встревоженный  Экбаль.  Ни  слова  не  говоря  друг
другу, советник и подсоветный поднялись к себе в кабинет.
     - Амина обстреляла охрана Тараки, - тихо сообщил Экбаль.
     - Он ранен?
     - Нет. Ранен адъютант. Убит главный адъютант Тараки Тарун.
     - Что делает Амин?
     - Звонит Тараки.
     - О чем говорят?
     - Амин сказал: "Спасибо, ты хорошо меня встретил. Теперь приезжай
ко мне, я тоже тебя угощу чаем".
     За окном послышался шум,  и подбежавшие к окну Заплатин и  Экбаль
увидели выходящих из машин Пузанова,  Павловского, Иванова и Горелова.
На ходу каждый из них дотронулся до автомобиля Амина,  и  все  четверо
вошли в здание.
     - Я зайду к министру, - решил Экбаль.
     Когда он  вошел  в  кабинет  Амина,  тот  вытирал платком руки от
крови.
     - Мы  просим пока ничего не предпринимать,  - говорил Пузанов.  -
Надо во всем разобраться.
     - В  чем?  -  резко  спросил  Амин  и бросил платок в корзину для
бумаг. - Тараки предпринял на меня покушение. Мы сами разберемся.
     - Мы считаем,  что Тараки,  как знамя революции, следует оставить
председателем Революционного совета,  -  стараясь  не  реагировать  на
резкость Амина, продолжал советский посол.
     Амин дождался перевода и усмехнулся:
     - Это решит ЦК.
     И отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

     14 сентября 1979 года. 17 часов 30 минут. Кабул.
     - Товарищ  генерал,  разрешите?  -  Начальник  Генерального штаба
подполковник Якуб вошел стремительно,  приблизился к самому  столу:  -
Товарищ генерал, в эфир постоянно идет сигнал: "Первый окружен вторым,
первый просит помощи". Что посоветуете делать?
     Заплатин внимательно  посмотрел на Якуба:  насколько он искренен?
Начальник Генштаба предан Амину,  их жены - родные сестры.  Если  Амин
берет власть,  Якуб конечно же будет на его стороне. Зачем же тогда он
спрашивает совета?  Перестраховка на всякий случай или все-таки  честь
офицера заставляет искать компромисс?
     - Вы понимаете, что это Тараки просит помощи?
     - Да.
     - Это Амин... послал своих людей к нему?
     Якуб замялся, но все же ответил правду:
     - Да. Касым и Бабрак уже арестованы.
     - Значит, следующий - Тараки?
     На этот раз Якуб промолчал, нервно побарабанил пальцами по столу.
     - Знаете,  мы,  наверное, не вправе вмешиваться в ваши внутренние
дела,  и особенно в такие моменты,  - вспомнив просьбу Якуба,  ответил
Заплатин.  -  Мы  можем  советовать до начала событий,  а если они уже
идут... и тем более, когда уже поздно... - Василий Петрович пристально
посмотрел на Якуба.  - Единственный совет, если можно, - не поднимайте
войска. Зачем вам кровь?
     За окном,  заставив  зазвенеть  стекла,  прогремел артиллерийский
выстрел.  Якуб  и  Заплатин,  переглянувшись,  стремительно  вышли  на
балкон.  Над Дворцом Арк рассеивалось белое облачко, - значит, выстрел
был сигнальный. Тараки просил о помощи или Амин возвещал о победе?
     Якуб поспешил из кабинета.
     Необходимое послесловие.
     15 сентября  центральные  афганские  газеты  еще  вышли с текстом
пресс-конференции Тараки в Гаване,  а 16-го радио Афганистана в восемь
часов  вечера  передало  текст  Заявления  Пленума  ЦК НДПА (авангарда
рабочего класса страны):
     "Сегодня с  9  до  13 часов состоялся чрезвычайный Пленум ЦК НДПА
под председательством секретаря ЦК  НДПА,  члена  Политбюро  д-ра  Шах
Вали.
     На этом  заседании  была  всесторонне  рассмотрена  и   обсуждена
просьба Н.  М.  Тараки.  В своей просьбе Н.  М.  Тараки заявил, что по
состоянию  здоровья  не  может  продолжать  исполнение   партийных   и
государственных обязанностей. Пленум ЦК НДПА всесторонне и внимательно
рассмотрел эту просьбу и единогласно удовлетворил ее.
     Пленум ЦК НДПА избрал Генеральным секретарем ЦК НДПА секретаря ЦК
НДПА премьер-министра ДРА товарища Хафизуллу Амина",
     Далее радио  Афганистана  сообщало,  что  с  15 часов до 17 часов
этого же дня состоялось заседание Ревсовета республики.  Председателем
его  избран Амин.  Минутой молчания участники заседания почтили память
Сайеда Таруна.
     17 сентября  в  редакционной  статье "Кабул таймс" сообщила,  что
"назначение X.  Амина... - это хорошая новость. Его энергия, храбрость
и  мудрость  вселяют  в  нас  надежду и уверенность в том,  что задача
построения бесклассового общества будет выполнена.
     Да здравствует наш товарищ "командир Апрельской революции".
     На пресс-конференции   д-р   Шах    Вали    скажет    иностранным
корреспондентам,  что  к  событиям  во  Дворце  могли быть причастны и
советские товарищи,  которые там как раз и находились.  Узнав об этом,
посол  СССР  поедет к Амину и потребует объяснений об этом голословном
обвинении.  Амин встретит очень прохладно,  будет говорить  повышенным
тоном, взволнованно. Под конец встречи, правда, извинится:
     - Вы извините,  что я громко говорю.  Я просто родился  и  рос  в
горах, а там трудно услышать друг друга, поэтому приходилось кричать.
     И надо   сказать,   что   уже   23   сентября   на    собственной
пресс-конференции, говоря о том дне, скажет:
     - Тараки жив.  Как правило,  авторитетные лидеры сами  не  отдают
власть добровольно. Их обычно устраняет от власти народ.
     - Тараки лично убил Таруна?
     - Нет.
     - Знали ли советские руководители о происходивших событиях?
     - Совершенно точно - нет.
     Самого Тараки на пленум и заседание Ревсовета не приглашали. С 15
сентября  у  него  в  кабинете,  во всех помещениях,  где жил он и его
родственники, отключили телефоны. Выходить самим и принимать гостей не
разрешалось.  Потом  родственников  увезут в тюрьму,  а через какое-то
время за ними последует и Нурбиби - жена Тараки.
     Гулябзой, Ватанджар и Сарвари,  получив сведения,  что специально
выделенный Амином  батальон  выехал  арестовывать  их,  переоделись  в
национальную  одежду  и  затерялись  в городе.  Одно время они жили на
вилле одного советского разведчика.  Кольцо поисков сужалось,  и тогда
было принято решение вывезти их из страны.  Были заготовлены ящики,  в
которые и поместили министров.  Грузы,  отправляемые в Советский Союз,
Амин  приказал  осматривать  особенно  тщательно,  и рейс самолета,  в
который загрузили "гробы", объявили на Софию.
     Однако уже  через  день  эта  информация  просочилась к Амину.  И
придет приказ - осматривать любой рейс,  вскрывать  даже  гробы.  И  в
самом  деле  вскрыли  настоящий гроб,  следовавший в Союз.  Накануне в
Баграме в батальоне Ломакина застрелился представитель особого  отдела
капитан Чепурной.  Выехали они с комбатом на природу,  выпили немного,
капитан достал итальянский пистолет,  повертел его в руках  и,  скорее
всего случайно, нажал на спусковой крючок. Рана оказалась смертельной.
     Гроб с телом капитана генерал-лейтенант  Гуськов  будет  вывозить
через Кабул, вот там и прикажут ему поднять крышку. Еще ничего не зная
о событиях с министрами,  Гуськов было возмутится, но полиция окажется
непреклонной: вскрывать. И только убедившись, что в гробу в самом деле
погибший шурави, разрешат загрузку в самолет.
     На Ломакина  буквально  на  следующий  день  после этого выстрела
придет приказ на увольнение из Вооруженных Сил.  Во-первых, он не имел
права  покидать расположения батальона (кроме одного раза в неделю для
выезда в Кабул на узел связи). Во-вторых, батальону был объявлен сухой
закон.   В-третьих,   события   в   Кабуле  разворачивались  настолько
непредсказуемо,  что поведение комбата не давало больше  гарантии  для
той  степени  готовности,  которая  могла  потребоваться от батальона.
Единственное, что удалось отстоять командованию ВДВ перед Генштабом, -
это не лишать подполковника пенсии.
     На место Ломакина прилетит майор Пустовит.  Гуськов даст прочесть
ему тот самый приказ в серенькой записной книжице,  и майор распишется
на нем после фамилии  Ломакина.  Уже  при  нем  батальон  поднимут  по
тревоге,  заставят  загрузиться  боеприпасами  и  посадят в самолеты -
лететь в Кабул на спасение Тараки.  Но промаявшимся несколько часов  в
"анах" десантникам дадут отбой. Без каких-либо объяснений.
     Из четверки министров в сети Амина попадет лишь Маздурьяр. В день
ареста  он  поедет  отдыхать в Пагман - курортный городок на севере от
Кабула,  там  его  и  схватит  полиция.  И  прямым  назначением  -   в
Пули-Чархи.

     Документ (из  секретной переписки американских внешнеполитических
ведомств по Афганистану):
     "15 сентября 1979 г., Э 6874.
     Из посольства США в Кабуле.
     Госсекретарю. Вашингтон.   Немедленно.   В   первую   очередь:  в
посольства  США:  в  Анкаре,  Пекине,  Дакке,  Исламабаде,  Джидде;  в
консульство  США  в Карачи;  в посольства США:  в Лондоне,  Москве;  в
миссию США в НАТО; в посольства США: в Дели, Париже; в консульство США
в Пешаваре; в посольство США в Тегеране - в первую очередь.
     Секретно.
     Тема (ограниченное  служебное использование):  Халькистский режим
принял в Кабуле жесткие меры безопасности.
     1. (Полный текст документа - секретно.)
     2. Кабул живет в затишье перед бурей. В то время как халькистское
руководство, как представляется, ожидает резкой реакции армии на вывод
из кабинета трех оставшихся в нем военных,  основные воинские части  в
Кабуле, видимо, остались верны премьер-министру Хафизулле Амину.
     5. 13 сентября до английского посольства дошел слух,  что  бывший
министр  внутренних  дел  Аслам  Ватанджар  и  министр  границ Ширджан
Маздурьяр похищены повстанцами...  Радио  Афганистана  не  сообщило  о
судьбе  смещенных министров.  Хотя предположительно они могут быть еще
на свободе,  из-за чего, возможно, и объявлена военная тревога. Все же
наиболее вероятно,  что халькистское руководство смогло арестовать их.
Такой потенциально  опасный  деятель,  как  Ватанджар,  возможно,  уже
умерщвлен  после  короткого "следствия" (индийский дипломат заметил до
полудня 14 сентября  большую  активность  в  специальном  следственном
центре   АГСА,   который   расположен   напротив   здания   индийского
посольства).
     ... 7.  Взрыв во Дворце Арк 14 сентября в 17.50, по свидетельству
нескольких  очевидцев,  был  взрывом   в   воздухе.   Это   мог   быть
артиллерийский снаряд,  выпущенный в сторону Арка,  возможно,  в целях
сигнализации.
     8. Имеются  признаки,  что  события  14 сентября поставили Советы
перед свершившимся фактом.
     11. Все  же  еще  не  ясно,  знали  ли  заранее  Советы  о  шаге,
предпринятом Амином,  или сами внезапно оказались  перед  свершившимся
фактом.  Москва,  конечно,  не  может  быть  довольна,  что вопреки ее
советам халькисты  еще  больше  сокращают  основу  своей  политической
власти,  тем  самым  еще  более затрудняя нынешнюю борьбу за выживание
режима.  Возможно,  теперь Советам придет в голову мысль,  что быстрый
военный   переворот  смог  бы  стабилизировать  нынешнюю  политическую
неразбериху.  Это позволило бы совершенно новому составу лидеров взять
все в свои руки.
                                                             Амстутц".


     Документ (из  переписки советского Министерства иностранных дел с
посольством СССР в Кабуле):
     "15 сентября 1979 г.
     Советским представителям в Кабуле.
     1. Признано  целесообразным,  считаясь с реальным положением дел,
как оно сейчас складывается в Афганистане,  не отказываться иметь дело
с Амином и возглавляемым им руководством. При этом необходимо всячески
удерживать Амина от  репрессий  против  сторонников  Тараки  и  других
неугодных  ему  лиц,  не  являющихся  врагами революции.  Одновременно
необходимо использовать контакты с Амином  для  дальнейшего  выявления
его политического лица и намерений.
     2. Признано также целесообразным,  чтобы наши военные  советники,
находящиеся в афганских частях, а также советники органов безопасности
и внутренних дел оставались на своих местах. Они должны исполнять свои
прямые функции,  связанные с подготовкой и проведением боевых действий
против мятежных формирований и  других  контрреволюционных  сил.  Они,
разумеется,  не должны принимать никакого участия в репрессивных мерах
против неугодных Амину лиц  в  случае  привлечения  к  этим  действиям
частей и подразделений, в которых находятся наши советники.
                                                          А. Громыко".
     Документы (из секретной переписки американских внешнеполитических
ведомств по Афганистану):
     "17 сентября 1979 г., Э 6936.
     Из посольства США в Кабуле.
     Госсекретарю. Вашингтон.   Немедленно.   В   первую   очередь:  в
посольства США: в Пекине, Дакке, Исламабаде, Джидде; в консульство США
в Карачи; в посольства США: в Лондоне, Москве, Дели, Париже, Тегеране;
в миссию