надо.
     Салманов вздохнул:
     - Ничего не поделаешь,  Александра Ивановна. Я дам команду, чтобы
прислали взвод солдат, они помогут сколотить ящики, все упаковать.
     Солтан Кеккезович прилетел в самом деле под  вечер.  Ночь  сдавал
должность - сейфы,  планы,  карты,  документы,  а в шесть утра устроил
прощальный ужин-завтрак.
     - Я не могу лететь,  у меня температура поднялась от всего этого,
- подошла к командующему Александра Ивановна.  - Пусть Солтан летит, я
потом, когда поправлюсь.
     - Вы должны лететь вместе,  Александра Ивановна.  Извините,  но я
должен посадить вас в самолет.
     - Я  правда  не  могу.  У  меня  тридцать  девять   с   половиной
температура.
     - Александра Ивановна, сейчас. Это решение ЦК.
     Так вот  отбирались  в  Афганистан  те,  на  кого потом ляжет вся
ответственность за прием и размещение ограниченного контингента. Ходит
у  военных байка про Сталина на эту тему.  Вроде бы подивилась однажды
Фурцева,  почему это военные  денег  получают  больше,  чем  инженеры.
Сталин  попыхтел  трубкой,  потом  велел  привести  ему с улицы первых
попавшихся инженера и офицера.
     Приводят инженера.
     - Мы решили,  дорогой товарищ,  послать вас на работу в Сибирь, -
говорит  ему  Сталин.  -  Сколько  вам  потребуется  времени на сборы?
     Инженер ни  жив  ни  мертв,  но  глазами  повел,  всех  осмотрел,
сориентировался:
     - Два дня на сдачу дел,  день-два на сборы и сдачу  квартиры.  За
пять дней управлюсь, товарищ Сталин.
     Приводят военного.
     - Мы  решили,  дорогой  товарищ  капитан,  послать  вас служить в
Сибирь.  Сколько вам потребуется времени на сборы?  -  повторяет  свой
вопрос Сталин.
     - А сколько времени до отлета самолета, товарищ Сталин? - спросил
капитан.
     - Вот за что, товарищ Фурцева, мы и платим военным деньги.
     Было, не было такое - скорее всего,  конечно,  не было,  но смысл
улавливаем.  И потому сидела,  разметавшись от жара в кресле самолета,
жена  нового  главного  военного советника,  рядом жались притихшие от
нового поворота в жизни дети - Лиля и Роман.  И один Солтан Кеккезовнч
проходил  все  девять  тысяч километров от Читы до Москвы по самолету.
Думал,  размышлял. Про мусульманство его никто во время бесед в Москве
не заострял внимания,  а вот сирийским опытом его советнической работы
интересовались впрямую.  Хотя нет, это Огарков и Устинов расспрашивали
его  о  Сирии,  Андропов же,  оказавшийся прекрасным знатоком Кавказа,
спрашивал о традициях горцев, сыпал именами восточных поэтов и воинов,
легко  называл  даты и события.  Об этой встрече у Магометова осталось
самое светлое впечатление - он  почувствовал,  что  есть  в  Политбюро
человек,  прекрасно  знающий Восток.  Значит,  неразумностей из Москвы
ждать не придется.  Это отправляясь в Сирию,  получил традиционный для
всех совет:
     - На месте во всем разберетесь.
     Разобраться заставила   жизнь.   Тогда,   в  конце  шестидесятых,
министром обороны Сирии был нынешний глава правительства Хафес Асад, к
нему  и  направили  Солтана Кеккезовича.  Однако Магометов,  чуть-чуть
войдя в обстановку, занялся не общими, глобальными для сирийской армии
вопросами,  а... одной-единственной зенитной батареей, находившейся на
Голанских высотах.
     - Нам  нужен  хоть небольшой,  но успех.  Надо воодушевить армию,
показать,  что она способна  бороться  с  израильтянами,  -  доказывал
Магометов офицерам-сирийцам.
     С секундомером,  картой и курвиметром прожил на батарее несколько
дней.  Сделал расчеты - а математик он был прекрасный, - вычислил, что
израильские самолеты тратят на  взлет,  подлет  и  бомбежку  сирийской
территории пятнадцать минут,  зенитчики же полностью готовы к стрельбе
через  двадцать.  "Стрельба  вслед  самолетному  гулу",  -  чертыхался
Магометов.  Посоветовал  в  конце  концов  чуть  оттянуться  с прежних
позиций - выиграл три минуты,  лично тренировал расчет по нормативу  -
еще  две.  И  вскоре  первый израильский бомбардировщик получил порцию
железа в свое брюхо.  Этот день стал праздником для всей  страны:  все
поверили, что бороться с захватчиками можно.
     "В Афганистане, конечно, посложнее будет служить, чем в Монголии,
но все равно, в любом случае - это не Сирия", - пришел к выводу Солтан
Кеккезович.
     - Пап,  а ведь в Афганистане самые лучшие в мире борзые,  - подал
голос Роман.
     Да, собаки  -  это  его  слабость.  Что  ж,  если повезет заиметь
чистокровную  афганскую  борзую   -   это   компенсирует   исчезнувший
"монгольский" вариант службы.

     Документ (перехват зарубежной радиоинформации):
     "Голос Америки". Вашингтон.
     На русском языке.
     18 ноября 1979 года. 23.00.
     Судя по  сообщениям очевидцев,  прибывших в Индию из Афганистана,
сотни  женщин  и  детей  собрались  в  Кабуле  у  здания  министерства
иностранных  дел,  где  был повешен список погибших в заключении после
правительственного  переворота  в  апреле  прошлого   года.   Очевидцы
говорят,  что  собравшиеся  начали  называть президента Амина убийцей.
Была вызвана полиция.  Судя по спискам,  многие  погибшие  заключенные
были с образованием:  учителя, профессора, студенты, правительственные
служащие, муллы и купцы.
     С другой  стороны,  судя по сообщениям Кабульского радио,  тысячи
политических  заключенных,  задержанных   предыдущим   правительством,
теперь   освобождены.   Президент   Амин   возложил   вину  за  гибель
политических заключенных после государственного  переворота  два  года
назад на своего предшественника Тараки.
     Однако осведомленные лица,  посещающие Афганистан,  говорят,  что
афганцы  настроены  скептически и утверждают,  что освобождены режимом
Амина мелкие воры и преступники,  а не политические заключенные. По их
словам, аресты в Афганистане продолжаются.
     Сообщается, что афганцы так же скептически относятся к сообщениям
об обстоятельствах смерти бывшего президента Тараки, утверждая, что он
и его жена были убиты во время  стрельбы  в  Президентском  дворце  14
сентября.  Кабульское  правительство  признало,  что  во  Дворце  была
перестрелка за два дня до отставки президента  Тараки,  но  что  среди
четырех убитых его не было".

     Документ (из  секретной переписки американских внешнеполитических
ведомств по Афганистану):
     "Э 5278.
     Класс сообщения    -    секретно.    Не     подлежит     передаче
иностранцам-союзникам.
     Страна: Афганистан, СССР.
     Тема: Увеличение советского военного присутствия в Кабуле.
     Дата информации - сентябрь - октябрь 1979 года.
     Источник: афганский госслужащий среднего уровня. Источник новый и
непроверенный.
     5. Наблюдается  значительное  увеличение  числа молодых советских
людей в микрорайоне.  27,  28,  29 и 30 октября между  16.00  и  17.00
большое  количество  молодых  русских собралось на трех спортплощадках
блока Э 5 микрорайона,  где шла игра в волейбол.  Было насчитано около
300  советских.  (Комментарий  источника.  До  августа  1979 года была
только одна волейбольная площадка.) Советские,  многие из которых были
одеты  в афганскую рабочую форму,  были в возрасте 21-22 лет.  Все они
имели очень короткие,  "военные",  прически.  Этих русских очень легко
отличить  от  советников.  Советники старше возрастом,  обычно одеты в
гражданское платье,  имеют более длинные волосы, ходят в сопровождении
жен  и  детей...  29  и  30 октября наблюдалось три афганских автобуса
советского производства,  отвозивших советских детей в школу. Автобусы
были полностью заполнены,  во всех трех было приблизительно 100 детей.
(Комментарий источника.  Советы не  пытаются  скрывать  свое  растущее
присутствие  в  микрорайоне.  Они  словно  говорят:  "Мы здесь,  чтобы
остаться. Привыкайте к нам".)
     7. Место  подготовки информации:  Афганистан.  Кабул.  30 октября
1979 года.
     8. Место  исполнения:  посольство  и  военный  атташе  в  Кабуле.
Направить в Лондон, Исламабад, Дели, Карачи, Тегеран, Джидду".

Глава 22
                      АФГАНИСТАН СПАСАЕТ МИР. -
               ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО: РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО. -
           ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ПРОТИВ. - "ВЫЗОВИТЕ ЗАПЛАТИНА".

     Вместо предисловия.
     Зима 1979 года пришла лютая,  снежная.  Замело  и  выстудило  все
враз, не оставив никаких надежд на потепление.
     Так же резко,  даже не по месяцам,  а  уже  по  неделям,  менялся
климат и в международных делах. Пик разрядки - 1975 год с его встречей
в Хельсинки и подписанием Соглашения по безопасности и  сотрудничеству
в  Европе  - остался далеко позади,  и теперь не то что взойти на него
вновь,  просто помыслить о новом восхождении к столу переговоров никто
не  пытался:  все  равно  бесполезно  при  всеобщей подозрительности и
недоверии друг к другу. Соединенные Штаты практически начали установку
своих  крылатых  ракет в Западной Европе и теперь могли поразить любой
город Советского Союза в европейской части за 5-7  минут.  Подписанный
летом   между   Брежневым  и  Картером  Договор  по  ОСВ-2  на  глазах
превращался  в  фиговый  листок:  конгресс  США   не   собирался   его
ратифицировать. Передышка, на которою в определенной мере рассчитывали
обе стороны, получилась короткой, в полглотка. И Политбюро набросилось
на  Устинова:  почему  мы  ничего  не  можем противопоставить крылатым
ракетам? где наша армия и чем занимается военная промышленность?
     Промышленность занималась   СС-20   -   новой  межконтинентальной
ракетой,   а   пока   Министерство   обороны   в    срочном    порядке
отмобилизовывало Западную группировку войск.  Делать это приходилось с
потерями:  на переговорах в Вене политикам  нужен  был  удар  козырной
картой,  и  Брежнев  пообещал,  что к концу года из ГДР выведет первые
полторы тысячи военнослужащих с оружием и  боевой  техникой.  Ответных
уступок  от  НАТО  не  последовало,  но слово приходилось сдерживать -
эшелоны стали под погрузку.  Ничего не ответил Запад и на  предложение
министров иностранных дел социалистических государств не предпринимать
никаких действий, направленных на изменение обстановки в мире.
     Не давали  спокойно  спать  и  восточные  проблемы.  Китай  с его
200-миллионным  населением  вдоль  советско-китайской  границы  глыбой
нависал над 2 миллионами дальневосточников и сибиряков, проживающих на
нашей стороне в зоне первого броска. Время проведения командно-штабных
учений  в  Генеральном  штабе сузилось до одного дня:  что будет после
нанесения противником ядерных ударов,  никто  не  мог  предположить...
Ясно  было  только  одно:  европейская  часть СССР лежит в развалинах,
Сибирь отходит к Китаю.
     Как снег  на  голову  свалились  Ангола  с  Эфиопией - окруженные
врагами, вымолили военных советников и оружие. Но не успела эта помощь
прибыть  в страны,  как неторопливая,  привыкшая повелевать,  а оттого
резкая  в  поступках  и  движениях,  "обидевшаяся"  Америка   тут   же
ограничила  торговлю  с  Советским  Союзом.  К противостоянию военному
добавилось и экономическое.
     Каждому здравомыслящему  политику становилось ясно,  что разрядка
закончилась,  что впереди - неизбежный новый конфликт.  Ждали  только,
какой,  кто  начнет  его первым и кого потянет за собой?  Но поскольку
навстречу друг  другу  неслись  сверхдержавы,  остальному  миру  могло
хватить  и  осколков  от  их  столкновения.  Мир  могла  спасти только
случайность,  неожиданный зигзаг истории, который бы отвел противников
в разные стороны.
     Таким зигзагом, спасшим мир, стал Афганистан, принятие решения на
ввод советских войск.  Советский Союз "нырнул" вниз,  на юг, и Америка
"пролетела" мимо.  Не чувствуя соприкосновения с противником, порыскав
по  задворкам,  остыла  и  занялась  более  спокойной и долговременной
программой - СОИ, стратегической оборонной инициативой. По инерции еще
выпустит спортивные и экономические стрелы,  бойкотируя Олимпиаду-80 в
Москве и наложив новые эмбарго на торговлю.  Однако это будут  детские
шалости  по  сравнению  с  тем,  что  противостояло  между  СССР и США
вначале.
     Так что  кровь  советских  солдат на афганских склонах - это тоже
плата за мир в Европе в начале восьмидесятых...

     8 декабря 1979 года. Москва. Кремль.
     Устинов вошел  в  кабинет  Брежнева,  когда  там  уже  находились
Андропов,  Громыко и Суслов. Всех их он уже сегодня видел, но кивнул -
то ли еще раз здороваясь, то ли принося извинения за ожидание.
     - Ну что,  товарищи,  - оглядел собравшихся Брежнев.  - Для  кого
суббота  - день отдыха,  а нам надо немного поработать.  Тем более что
Дмитрий  Федорович  и  Андрей  Андреевич  отсутствовали  у  нас  целую
неделю*,  а на следующей открывается, как вы знаете, сессия Верховного
Совета РСФСР,  так что там опять не до заседаний.  А вопрос  назревает
сложный,  я  бы  даже  сказал,  что  он уже назрел,  - это Афганистан.
Последние шифровки,  и особенно по линии  КГБ,  показывают,  что  Амин
занимает все более проамериканскую позицию.  И не сегодня,  так завтра
Афганистан мы можем потерять.  (* Имелось в виду, что с 3 по 7 декабря
Устинов находился в Варшаве, а Громыко - в Берлине.)
     Брежнев остановился,  перевел дыхание,  помассировал  подбородок.
Долго  говорить для него было уже утомительно,  но сидевшие в кабинете
терпеливо пережидали передышку Генерального  секретаря.  Собирались  и
сами   с   мыслями.  Если  в  МИД  после  убийства  Тараки  круг  лиц,
занимавшихся Афганистаном,  сократился практически до одного  Громыко,
то  в КГБ и Министерстве обороны он стремительно разрастался.  Поэтому
основными докладчиками Могли быть Андропов и Устинов.
     - Будем  считать,  что кворум для заседания Политбюро у нас есть.
Сегодня мы пригласили и Михаила Андреевича, потому что вопрос, который
надо рассмотреть,  находится и под его контролем. О просьбах афганских
товарищей  вы  все  хорошо  знаете,  поэтому  сегодня  давайте  просто
проанализируем,  что мы теряем, если и дальше не будем обращать на эти
просьбы  внимания.  У  кого  из  нас  более   точная   информация   по
Афганистану?  -  Брежнев  посмотрел на Андропова и Устинова.  - Давай,
Юрий Владимирович, начинай.
     - Обстановка  в  самом  деле очень обострилась,  Леонид Ильич,  -
председатель КГБ раскрыл папку с документами, но доставать их не стал,
прекрасно  зная ситуацию.  - И определиться с Афганистаном уже требуют
не только время,  но и обстоятельства.  И первое,  с чего хотелось  бы
начать,  -  это  то,  что  сам  Афганистан находится на грани раскола,
потери своей государственности.  После неудачи в Герате контрреволюция
практически  вывела  из-под контроля Кабула северные провинции страны,
то есть те районы,  которые лежат вдоль нашей  границы.  По  последним
сведениям,   оппозицией   вынашиваются   планы   или  создания  нового
исламского  государства  определенной  ориентации,  или   отход   этой
территории к Пакистану.
     - Дмитрий Федорович,  ваши разведчики знают об  этом?  -  перебил
Брежнев.
     - Да,  Леонид Ильич. ГРУ подтверждает эти сведения. Добавлю лишь,
что попытки создать гератскую автономию тоже еще не закончились.
     - Поэтому,  - продолжил Андропов,  - если мы не укрепим власть  в
Кабуле,  мы просто получим на своей южной границе новое враждебное нам
государство, - подытожил председатель КГБ.
     Брежнев потер, потом расправил брови:
     - Но,  поддерживая  кабульскую  власть,  мы   тем   самым   будем
поддерживать   Амина   -  человека,  который  развязал  террор  против
собственной партии,  который убил Тараки. Андрей Андреевич, что у тебя
по Амину?
     - Здесь мы,  Леонид Ильич, поставлены, конечно, перед дилеммой, -
неторопливо  и  издалека  начал  министр  иностранных  дел.  - Если мы
перестанем помогать Амину, он тут же повернет свой взор к американцам,
в  этом  сомневаться  не  приходится.  Более того,  по дипломатическим
каналам стало известно, что Амин не ждет этой ситуации, а сам начинает
искать   пути  сближения  с  Западом  и  США.  Об  этом  говорит  факт
договоренности между Амином и Зия уль Хаком,  что в конце  декабря,  а
точнее 22 декабря, в Кабул прибудет личный представитель пакистанского
лидера Ага Шах для  неофициальных  переговоров.  Именно  этим  каналом
воспользуется  при случае Амин,  когда надо будет пригласить Запад или
Штаты.  С другой стороны,  если мы будем продолжать и если по  просьбе
Амина  усилим  нашу  помощь Кабулу,  Амин нашими же руками продолжит в
стране террор и репрессии.
     - Я слышал,  что он уже прикрывается нами. - Брежнев повернулся к
Суслову, а тот утвердительно кивнул.
     - Да,  это так, Леонид Ильич, - согласился Громыко. - Все промахи
и неудачи Амин практически списывает на нас: мол, так нам посоветовала
Москва.  Но, к сожалению, для этого мы давали и поводы. Наши партийные
и  другие  советники  присутствуют  практически  на  каждом  заседании
Политбюро,  Ревсовета, Совета обороны Афганистана. И когда принимаются
непопулярные  или  неприемлемые  для  партийной  этики  решения,  Амин
обязательно   подчеркивает,   что  у  них  на  заседании  присутствуют
советские товарищи. Об этом же пишется и в газетах.
     - Так   запретите  советникам  протирать  штаны  в  кабинетах,  -
потребовал Брежнев.
     - Посол  Табеев  уже  наводит в этом вопросе порядок,  - поспешил
прояснить Громыко.  -  Однако  Амин  в  интервью,  беседах  не  устает
повторять,  что  их дело - совершить революцию - сделано,  теперь дело
Советского Союза - помочь  одержать  окончательную  победу.  Что  СССР
несет равную долю ответственности за события в стране.
     - Хитер,  ничего не  скажешь.  -  Брежнев  задумчиво  повертел  в
пальцах  карандаш,  которым  он  делал  пометки  на  лежащем перед ним
листочке.  Все обратили на него взоры, но Генеральный секретарь больше
ничего  не  сказал,  и присутствовавшие посмотрели друг на друга:  кто
продолжит?
     - Если  говорить  дальше  об  Афганистане и нашей государственной
безопасности,  то мы берем здесь во внимание и вопрос создания  "новой
Великой Османской империи".
     - Да-да,  ты обещал поподробнее рассказать об  этом,  -  оживился
Брежнев.
     - Движение за создание "новой Великой Османской империи" началось
года  два  назад  в  Анкаре.  Оно  подразумевает собой создание нового
фашиствующего блока,  в  который  помимо  Турции,  Ирана,  Афганистана
входили  бы  и  наши среднеазиатские и закавказские республики,  а это
где-то 70 миллионов  человек.  Задачи  -  провозглашение  тюркоязычных
народов  и ислама главенствующими в мире,  а отсюда - фактический увод
наших южных республик  из  состава  СССР,  разжигание  межнациональной
розни.  Многое  в  этой  организации  стало понятным,  когда отыскался
организатор этой кампании  -  некто  Пол  Хенци,  по  нашим  данным  -
резидент   ЦРУ   в   Анкаре.   Значит,   это  не  детские  шалости,  а
долговременная и  хорошо  спланированная  операция  по  дестабилизации
обстановки  в  этом  регионе  и  фактически  на территории СССР.  Если
революция в Афганистане будет побеждена,  мы получим,  и очень  скоро,
мусульманскую проблему.
     - Ты не веришь в наши среднеазиатские и закавказские  республики?
- удивился Брежнев.
     - Я знаю,  что такое Восток,  религия и национализм,  - осторожно
возразил  Андропов  и тут же,  правда,  поспешил замять свой выпад.  -
Сразу, конечно, это ничего не даст, но потом, со временем...
     - Что еще? - понял его Брежнев.
     - Еще? Еще органы госбезопасности волнует проблема наркотиков. По
границе Пакистана, Афганистана и Ирана, - Андропов оглянулся на карту,
вгляделся в нее,  словно проверяя названия государств, - по их границе
проходит  так  называемый  "золотой  пояс"  -  основное  место  добычи
наркотиков.  Они уже хлынули  в  Афганистан,  отмечены  первые  случаи
переправки его и на территорию среднеазиатских республик.
     - Здесь можно  добавить,  -  вклинился  Устинов,  -  что  каналы,
которые  действуют  для  переправки  наркотиков  в  Афганиста