зависимость стала не только научным понятием, но и единственно уместным мировоззрением для христиан, принявших всеохватывающую любовь бога. Согласно Ситтлеру, пантеизм или анимизм, о потере которого сожалела Уайт, в деле экологической ответственности важной роли не играл. С пантеизмом Ситтлер расправился одним предложением: "Мир это не бог, но он принадлежит богу". Все думающие христиане должны включать природу в сферу своего морального внимания, исходя из того убеждения, что бог также желает видеть её искупленной в небесном царстве. Божья милость сделала возможными тесные отношения между теологией и экологией.
Работа Ситтлера, наряду с трудами Чарльза Хартшорна и Дэниэля Дэя Уильямса, вдохновила большое число молодых теологов и священников применить свою веру в деле борьбы с экологическими проблемами. Ричард Баэр относится к одним из таких людей.
Баэр обучался в 1950-х годах в Принстонской Теологической семинарии, а позже еще получил в Гарварде степень доктора истории и философии религии. В 1966 г. перед злободневным эссе Уайт, Баэр опубликовал "Злоупотребление Землей: Теологические заботы" в "Christian Century", одном из старейших и уважаемых изданий религиозной мысли. В этой статье он призывает американскую религию приобщиться к решению экологических вопросов. "Сегодня церковь, - писал он, - должна принять важное решение. Если она хочет остаться верной своему пророческому наследию, она должна противопоставить силовым структурам общества новую убедительную этику использования земли". Этой статьей он показал, что оставаться лишь в рамках академического исследования не желает и явно интересуется практической стороной дела. Баэр также утверждал, что забота, проявлявшаяся религией в отношении расового дискриминирования в 1960-е годы, создала прецедент, помогающий обратить внимание Дикие растенияна эксплуатацию окружающей среды. В отличие от многих своих коллег, Баэр старался сделать свои аргументы в пользу выявления в этике окружающей среды христианских корней очень простыми. Он утверждал, что "мир принадлежит богу", а не людям, и развивал свою мысль на языке политической теории: так как бог является высшим авторитетом на земле, никакой другой представитель его мира не может "диктовать судьбу" любому другому его представителю. Это была четкая позиция, позволявшая Баэру сохранить традиционную христианскую веру в превосходство человека над природой, не умаляя при этом экологической ответственности. По сути, он утверждал, что люди могут быть господами над природой, а бог является господином над людьми. Иначе говоря, "возможности человека относительно покорения природы всегда ограничены более высшей властью". Баэр считал, что в этом отношении Библия придерживается того же самого вывода, что и "экологические труды", указывая на небесконечность земли и необходимость обуздания аппетитов человека.
Вторым аргументом Баэра в пользу экотеологии является то, что "бог любит мир, который он сотворил". Он цитирует Библию, указывая на то, что природа "восхваляет и почитает бога", что она "свидетельствует о его славе и величии" и что "бог восхищается природой и заботится о ней, независимо от её значимости для человека". При этом он приводит слова Генезиса 1 : 31: "Бог посмотрел на все, что он создал, и увидел, что оно является хорошим". В глазах Баэра это значило то, что природа во всей своей целостности обладает для Бога присущей ценностью, и он подчеркивал, что это была "вся природа, живая и неживая; растения и животные; деревья, вода, воздух, камни, все". Возможно Франциск Ассизский, но не многие христиане, понял бы такой подход Баэра. Тот факт, что все является созданным руками божьими, налагает на нас особую ответственность по отношению ко всем существам и подразумевает соответствующее к ним уважение. Американцы, знакомые с историей своей страны, признали бы схожесть системы Баэра с либерализмом природных прав Локка, но теолог увидел бы здесь связь со святым, а не светским императивом, выходящим далеко за пределы традиционной либеральной философии.
Третий принцип Баэра во многом вытекает из понимания Баэром экологических наук. Согласно ему, не просто каждый объект в природе, но и взаимоотношения между ними являются частью божьего мира. Бог очень ценит системы, процессы, плавное функционирование целого и то, что Баэр называл "структурой жизни". На этой экологически-теологической основе Баэр построил этический принцип, согласно которому "произвольное уничтожение структурных и целостных свойств окружающей среды равносильно греху против самой структуры мира, который был создан богом". Это должно вызвать религиозное осуждение загрязнения и эксплуатации природы, и приобщить церковь к экологическому движению.
Эти три принципа Баэра проливают новый свет на хроническую иудео-христианскую проблему "владения". Как христианин, он не мог пытаться закрыть глаза на смысл Генезиса 1 : 26 - 28. Святое писание явно отделяет людей от природы, давая им природу во владение. "Человек не может не править природой", писал он в 1971 г. Власть над огнем, появление сельского хозяйства и скотоводства, механической и электрической технологии доказывает, по мнению Баэра, то, что "хочет человек или не хочет, он все-таки будет править природой". Но заявив тем самым о том, что будет, как он считал, "оскорблением для многих экологов", Баэр быстро напомнил своим читателям о важности в первую очередь не самого факта, а качества человеческого правления. Надменности и антропоцентризму места не должно быть. Природа не просто утилитарный объект, обладающий всего лишь ценностью полезности, и в связи с этим Баэр предложил природу считать домом-хозяином, а людей его гостями. Не следует забывать, что земля это "собственность, которая нам не принадлежит". С точки зрения Баэра, Homo sapiens снимает квартиру, называемую природой. Бог, буквально говоря, является землевладельцем, и он ожидает, что в отношении мира все будут придерживаться "принципов этикета". Баэр полагает, что согласно этому отрывку из Генезиса, у человечества не может быть неограниченной свободы в отношении эксплуатирования того, что никогда не будет его собственностью.
Подобно другим мыслителям, старающимся развить современную экологию, основанную на переоценивании христианства, Баэр очень серьезно относился к концепции управления. "Если мы не справимся с нашей обязанностью преданных почитателей даров божьего мира", - предупреждал он, - Бог несомненно осудит нас. Сама земля восстанет против нашей алчности, бездумной эксплуатации природы и безответственной плодовитости". Это совпадение предсказаний относительно экологической и теологической катастроф подчеркивается растущим числом теологов, полагающих, что экологическое ухудшение, человеческие страдания и божье возмездие тесно взаимосвязаны.
Ричард Баэр также занимался изучением вопроса лишения природы святости христианской верой. За год до опубликования Уайт её знаменитого эссе, Баэр признал то, что 2500 лет назад произошли фундаментальные перемены, тогда греческие философы и еврейские теологи единым высшим божеством заменили множество богов предыдущих культур, существовавших практически в каждом природном объекте. Баэр был одним из первых американских теологов, признавших, что этот переход от пантеизма к монотеизму привел к "лишению природных божеств тронов высших существ" и последующей потере уважения к природе, что способствовало её эксплуатации. Но нам не следует опять восстанавливать поклонение природе. Говоря опять, как христианин, Баэр утверждает, что хотя природа и не является божеством, она - творение высшего бога и, следовательно, свята. В любом случае губить природу, значит "поступать крайне нерелигиозным образом". В итоге Баэр считает, что "зрелая христианская позиция подразумевает воздерживание от поклонения природе и её презирания".
Своей позицией в отношении монотеизма и своими позициями об иерархии и доминировании Баэр указал путь тем, кто хотел спасти христианскую веру и окружающую среду. Работая, как в области теологии, так и экологии, ему удалось придать новое значение как природным правам, так и человеческим моральным обязательствам. Но он не хотел останавливаться лишь на выражении христианской этики земли, он хотел её осуществления. Иногда ему казалось, что религиозные институты смогут "вовлечь в битву за сохранение природы тысячи, даже миллионы верующих".
Группа "Вера - Человек - Природа", которую с энтузиазмом поддерживал Баэр, была заметным институционным выражением этого идеала. В её состав входило большинство первых экологических теологов. Эта группа сформировалась в рамках Национального Совета Церквей в 1963 и 1964 годах, и её официальной целью было "понимание отношений человека с природой в свете религиозной веры, и выражение наших этических принципов, необходимых для сохранения природных ресурсов". Филипп Н. Джорансон, биолог и консультант по лесному хозяйству, был тем человеком, вокруг которого собрались духовенство, теологи и ученые с целью обсуждения проблем в сфере отношений человека с природой. Баэр считал, что Джорансон был "одним из первых людей в Америке, ясно понимавших необходимость развития новой экологической этики". Еще в 1954 г. он побуждал церковь к отказу от идеи "стандартного управления" и признанию того, что "моральная деятельность человека тесно связана с процессами, происходящими во вселенной". Кроме этого, он утверждал, что современный мир нуждается не просто в мерах по сохранению природы, но и в её почитании. С 1965 г. группа "Вера - Человек - Природа" стала собираться по крайней мере ежегодно для обсуждения возможного вклада религии в решение таких проблем, как контроль роста населения, загрязнение, чрезмерное использование ресурсов, мировая сообщность. В 1967 г. группа опубликовала материалы своей конференции за 1967 г. под названием "Христиане и Добрая Земля". Результатом собраний за 1969 г. стала "Новая этика за Новую Землю". Кроме этого были изданы материалы трех региональных собраний.
Главная идея группы "Вера - Человек - Природа" заключалась в том, что земля и её ресурсы являются дарами бога, которыми люди бездумно злоупотребляют. В качестве альтернативы группа выдвигает концепцию управления - заботы людей о божьей Доброй Земле. Несомненно, значительная часть убедительности этого призыва заключалась в антропоцентрических идеях. Духовенство и религиозные ученые то и дело обосновывали свои аргументы на благе людей сейчас и в будущем. Некоторые теологи, в особенности Конрад Бонифаций, утверждали, что восприятие человеческим разумом является необходимой предпосылкой для того, чтобы любой объект обладал ценностью. И все же, важной темой книг "Вера - Человек - Природа" является мир божий и в определенном смысле, владение землей. Эта точка зрения заставила некоторых мыслителей говорить об управлении, как о "моральной ответственности" - не только перед другими людьми, но и перед богом. Цитируя Святого Франциска и Олдо Леопольда, они утверждали необходимость отказа от утилитаризма. "Объекты и существа содержат в себе ценность и целостность, - объясняет Дэй Уильямс из Теологической Семинарии Союза, - потому что они являются частью процесса, являющегося "вечной реальностью". Экологическая эксплуатация, следовательно, отрицательна не только для человека, но и для природы. Ощущение этого присущего достоинства всех природных объектов заставило одного из участников группы "Вера - Человек - Природа", Поля Сэнтмайра, заявить, что "в глазах бога природа обладает собственной ценностью, собственным правом на жизнь и достижение цели". Такие речи свидетельствуют о том, что теология является таким же реальным путем в сторону этического равноправия, как и экология, философия и экономический радикализм.
Смелым попыткам изменить мир силами Группы "Вера - Человек - Природа" был положен конец еще до того, как она успела совершить какую-либо практическую работу. В 1974 г. в результате отсутствия финансовой поддержки и иных трудностей организация была распущена. Но её лидеры знали, что они трудились не зря. Учитывая почти полное отсутствие экологической этики в предшествовавшей американской религиозной жизни и мысли, тот простой факт, что группа "Вера - Человек - Природа" существовала на национальном уровне десяток лет, уже вызывает достаточное удивление. Филипп Джорансон продолжал оставаться активным в экотеологии. В 1984 г. он опубликовал "Крик окружающей среды: перестраивая традицию христианского сотворения мира", где призывает современное христианство к "освобождению земли от угрозы и реальности медленной смерти от рук людей". 
Поль Сэнтмайр, наиболее радикальный из экотеологов, связанных с группой "Вера - Человек - Природа", также известен своими идеями о христианской основе экологической этики. В Гарварде, где Сэнтмайр получил в 1966 г. докторскую степень по божественному праву, пересмотр христианства в интересах экологической ответственности был его главным занятием. В 1970 г., будучи капелланом в колледже Уеллесли, Сэнтмайр опубликовал популяризированную версию части его гарвардских тезисов под названием "Брат Земля: Природа, бог и экология во времена кризиса". (Ричард Баэр заканчивал Гарвард вместе с ним, а Фредерик Элдер делал выпускную работу в Кэмбридже в конце 1960-х). 1970 г. был годом появления Закона о нициональной экологической политике и первым Днем Земли, когда американское наваждение "Веком экологии" достигло размаха культа. Книга Сэнтмайра отображала эти новые заботы. "Земле, - говорит он во вступительном предложении, - грозит уничтожение". Одной из причин этого, как мы знаем, является состояние человеческих ценностей и Сэнтмайр выражает свое якобы согласие с мнением Уайт (почти обязательное в то время), и ее критикой в 1967 г. иудео-христианской морали. Но целью "Брата Земли" было "смягчение" вины западной религии за экологическое уничтожение. Сэнтмайр убежден, что " экологическая несостоятельность" западной теологии "преувеличена", и в своей работе он хотел это доказать.
Наиболее творческой частью работы Сэнтмайра за 1970 г. является его адаптация старой иудео-христианской концепции божьего царства в поддержку расширения этической сферы. Сэнтмайр утверждает, что идея божьего царства, а также идея того, что бог ценил всю природу, могут служить теологической основой для объединения человечества и окружающей среды в единую сферу. При этом Сэнтмайр задействует язык политической теории, чтобы сделать свой призыв в глазах американцев, привыкшим к либерализму природных прав, более привлекательным. Бог Сэнтмайра, это правитель, заинтересованный в правильном обращении со всеми своими подчиненными. Согласно божественной политике, главные члены сообщности, люди, не имеют права подавлять и эксплуатировать представителей меньшинства, т.е. природы. Поэтому, когда Сэнтмайр упоминает о "социальной справедливости", то под этим он подразумевает не межличностные отношения, а весь спектр жизни на земле. Таким образом, Сэнтмайр придает идее матери Земли, о которой впервые заговорил Святой Франциск, явно современное звучание.
Аргумент Сэнтмайра во многом зависит от концепции прав. Перечитывая описания сотворения мира (Генезис), он делает вывод о том, что "Божье царство делает обоснованными, как права природы, так и цивилизации". По мнению Сэнтмайра это очень важно. Он не пытается лишить человечество его прав или даже его статуса особой части созданного. Но он призывает людей к тому, чтобы признали принадлежность других существ к их сообщности. "Природа и цивилизация, - утверждает Сэнтмайр, - являются равноправными членами Божьего царства". Тем самым он хочет сказать, что "каждый обладает определенными правами".
Описание того, как люди будут жить в "мире всеобщих прав", занимает большую часть его книги за 1970 г. и является содержанием других эссе. Он не делает попыток "расправиться" с "владением". Люди могут использовать природу, но делать это они должны, признавая присущее достоинство природы, являющейся частью божьего царства. Для придания своей мысли большей силы, Сэнтмайр использовал метафору из политической теории. Люди подобны наместникам короля, заботящегося о справедливом обращении со всеми представителями своего царства. "Господство человека ограничено правами природы".
Сэнтмайр придерживался доктрины управления и в то же время он ей придал беспрецендентное звучание. Членство природы в божьем царстве подразумевало, по его мнению, необходимость людей вести себя таким образом, чтобы это не нарушало прав природы на существование, или "достижения своей цели". О природе следовало заботиться не ради человечества, а ради самой природы. Сэнтмайр не уточняет, каким образом люди могут осуществлять свои права на материальные ресурсы, не нарушая при этом прав природы, но говорит о том, что экологические концепции гармонии и рациональности указывают нам верное направление. Он был уверен, что людям необходимо отказаться от идеи накопительства и совершать меньше перемен в окружающей среде, т.е. удовлетворять самые необходимые потребности.
Защита природы также была частью концепции управления. В традициях христианства он видел основу для сохранения природы. "Свою жизнь следует упорядочить таким образом, - рекомендовал он, - чтобы вся природа могла процветать". Это означает не только уважение природных прав, но и действие по сохранению и защите этих прав. Люди должны придерживаться богом назначенной "личной и социальной ответственности" за благо всех существ. (Свою этику Сэнтмайр не распространяет на неживое существо. Скалы явно остаются в категории "Я - оно". Природа, по мнению Сэнтмайра, означает животную и растительную жизнь). Этика, являясь сдерживающим фактором, должна позволить осуществлять "владение без эксплуатации". Экологи поколения Сэнтмайра верили, что этого рода экологическая этика основана на идее членства людей в природной сообщности и их зависимость от нее. Однако теологи толка Сэнтмайра утверждали, что главным является не то, что люди часть природы, а то, что и люди и природа - часть божьего царства.
Последним вкладом Сэнтмайра в экологическую теологию является его работа "Родовые муки природы"(1985), где он детально анализирует основные документы христианства, связанные со значением природы. Сэнтмайр утверждает, что "экологический мотив" существует в традиционном христианстве, которое описывает "систему взаимоотношений между богом, человеком и природой". Природа это не просто сцена, на которой разыгрывается драма отношений между богом и людьми, это полноценный участник базового христианского процесса созидания и искупления. "Родовые муки природы" выявляют таким образом историческую поддержку идее объединения людей и природы в божьем царстве, о которой Сэнтмайр впервые заговорил 15 годами ранее. Философия Альфреда Норта Уайтхэда и философия палеонтолога-священника де Шардена вдохновили некоторых американских теологов на исследование последствий для природы расширения моральной сферы. Ни Уайтхэд, ни Шарден не обсуждали конкретно экологическую этику или права природы.Мысли Шардена по этому поводу являются по крайней мере двусмысленными; природа, по его мнению, ценностью обладает в первую очередь, как "трамплин" для появления, посредством эволюции, сознательности, "Точки Омега" высшего человеческого развития. Но оба эти мыслителя заложили философскую основу для присущей ценности всего того, что другими используется при создании экологической этики. Одним из первых в этом был ученик Уайтхэда Чарльз Хартшорн и ученик Хартшорна - Дэниэль Дэй Уильямс. Конрад Бонифаци, профессор Тихоокеанской школы религии, к этому добавил идею о том, что "объекты" обладают "глубинной" или присущей ценностью, что обосновывает их права на существование ради самих себя. Бонифаци призывал людей к развитию, как выразился Леопольд, "экологической совести, а также совести общественной".
Из современных последователей Уайтхэда наибольший вклад в экологическую теологию совершил Джон Б. Кобб. Профессор школы теологии в Клэрмонте, Калифорния, и ученик, как Хартшорна, так и Уильямса, Кобб строил свои идеи на понятии Уайт о том, что вселенная состоит не из инертной материи, а из последовательных серий событий или взаимоотношений; другим