огии.
        Б.Смарт показывает, что глобальные трансформации привели к дезорганизации, например, к переосмыслению отношений между Западом и Востоком из-за преобразований в Восточной Европе и бурного экономического роста Японии. Социологическое понятие общества, ограниченного геополитически пределами современного государства-нации, больше не работает, появление глобальных форм коммуникации и увеличение миграции населения - все это ставит вопрос о предмете социологии в новых условиях. "Существуя параллельно с социальными, культурными и политическими трансформациями, она (социология. - Н.Ф.) пытается интерпретировать и объяснить их, и сама социология сегодня кажется децентрализованной и плюралистической", отмечает Б.Смарт. "Теория, предмет и метод социологии стали факторами различия и разногласий, поэтому угасла возможность консенсуса или такой парадигмы в социологии, которую разделяли бы все."
        "Новый мир новых миров" бросил вызов социологии, привыкшей к анализу современности, где многообразие миров - как их стадии развития, так и географическая локализация - устранялись идеей прогресса, вовлекающей (глобализирующей) мир по западному образцу. По определению Б.Смарта, социология была социологией для одного единственного мира, устроенного по образцу Запада. Глобализация современности имела имя "прогресс", глобализация сегодняшнего дня - начинающейся постсовременности - рассматривается как единство мира, народов Земли, заключенное в его многообразии.
        По мнению Б.Смарта, идея о том, что мы сейчас живем в одном мире, является социологически противоречивой. Такое можно предположить только в отношении экономических и геополитических процессов.
        Поэтому, делает вывод Смарт, нужны как международные, так и локальные или региональные формы социологии для понимания "комплексного выражения глобальных процессов в локальных или региональных условиях".
        Таким образом, как те авторы, кто обозначают новую парадигму постмодернистской, так и те, кто не употребляют этого термина, но характеризуют принципиальные сдвиги в развитии Запада и мира в целом, выделяют следующие черты новой парадигмы социологии: плюрализм - отсутствие единой парадигмы; индигенизация науки (возможность появления региональных наук, решающих проблемы своих стран); неопределенность социальной ситуации и методологические трудности, вызванные этим; появление "нового мирового порядка" и увеличение роли социологии международных отношений в связи с задачей преодоления мирового хаоса; многообразие социальных миров - "новый мир возникающих новых миров" как характерная черта новой ситуации и новой методологии, признающей легитимность этих миров, появление в социологии проблемы соотношения локального и глобального; хаос, анархия и аномия в качестве важных объектов социологического анализа; отказ от идеи прогресса и от роли социологии в создании универсальных моделей развития, создание атмосферы диалога новых миров как главная задача социологии; противоречие между современным и постсовременным пониманием в социологии; неравномерность глобализации и перехода к постсовременности и возможности применения классической и неклассической парадигм к разным задачам; доминирующую роль в социологии начинают играть неклассические и непозитивистские методологии.
        3.Сегодня кажется, что связь между первым и вторым типом глобализации потеряна, что новая концепция полностью отрицает старую. Действительно, теоретически, на уровне идеально-типических конструктов или моделей, такой разрыв можно констатировать. Однако фактически и практически между старой и новой теорией существуют отношения непрерывности, переходности и коммуникации. Существуют авторы, которые пытаются объединить две предыдущие концепции. К их числу относится Ж.Н. Питерс, предложивший концепцию глобализации как гибридизации.
        По его мнению, глобальные процессы противоречивы: они могут вызвать как силы фрагментации, так и унификации. Он не согласен как с интерпретацией глобализации как процесса, в результате которого мир становится более унифицированным и стандартизированным посредством технологической, коммерческой и культурной синхронизаций, исходящих от Запада, так и с тем, что глобализацию связывают с современностью. 
        Для изучения глобализации исследователь предлагает новый подход, говоря, что надо рассматривать глобализацию как гибридизацию: структурную - возникновение новых, смешанных форм кооперации, и культурную - развитие транслокальных культур. Структурная и культурная гибридизации взаимозависимы, так как новые формы кооперации требуют новых культурных образований. При этом гибридизация понимается как "фактор реорганизации социальных пространств". Гибридизационная перспектива позволяет переместить внимание исследователей с изучения происходящего в границах определенного общества, нации или класса на анализ собственно глобализационных моментов.
        Таким образом, Питерс рассматривает глобализацию как процесс отделения культурных форм от существующих практик и их перекомбинацию с формами других культурных практик. Культурная гибридность является организационным феноменом. Глобализация понимается как новая историческая эпоха, противоположная эре господства нации-государства, то есть современности. Подлинно глобализационной теорией, по мнению Ж.Н. Питерса, может быть только постсовременное исследование гибридности.
        4.Итак, если следовать первому модернистскому направлению (Н.Стер), глобализация в нем понимается как спутник прогресса или одна из его характеристик. Согласно второму - постмодернистскому направлению (Э.Тириакьян, Б.Смарт), глобализация - это состояние мира, признавшего неизбежность плюрализма и статус-кво. Согласно Ж.Н. Питерсу, более очевидным признаком глобальной связанности мира является наличие гибридных форм культуры. Ни в одной из вышеназванных концепций еще не ставится вопрос о превращении глобального сообщества в глобальное общество, хотя затрагиваются вопросы об изменении в законодательстве и управлении в международных взаимосвязях. Идея глобализации на основе прогресса не идет далее представлений о международном сообществе, идея глобализации на основе плюрализма не идет далее констатации того, что это международное сообщество становится теснее.
        Во всех этих подходах глобализация - только часть каких-либо иных процессов - прогресса, плюрализации, но не самостоятельный процесс. Однако есть группа социологов как из США (Р.Робертсон, М.Олброу), так и из Великобритании (М.Фетерстоун), которые рассматривают глобализацию как самостоятельный тип социальной трансформации. Этот подход является преобладающе социологическим, поскольку в нем впервые ставится вопрос о возможности мирового общества, а не только о глобальной экономике или политике.
        Р.Робертсон использует понятие "мировая система", по существу тождественное глобальному обществу. Эта система не сводится к взаимодействию отдельных обществ, а также к представлению о человечестве. Это такая система, которая ставит вопрос о новой идентичности, то есть о новом самоопределении индивида и общества. О глобализации можно, по Робертсону, говорить и тогда, когда складывается "третья культура", которая ориентирована не на индивида или нацию-государство, а на такую новую реальность, как глобальное общество. Робертсон воспринимает глобализацию как важнейшую социальную трансформацию, создающую принципиально новый мировой порядок.
        Робертсон попытался связать идеи модернизации с международной системой государств. Глобализация понимается как "сжатие мира" и рост сознания мира как целого. Мир еще не стал, по Робертсону, интегрированным, но он все более и более объединяется. Глобализация, по его мнению, релятивизировала значение индивида и нации-государства и изменила связь между такими элементами, как индивид, национальное общество, международная система обществ и человечество в целом. Глобальное поле образуется вне этих элементов и именно оно играет решающую роль в характеристике глобализации. Глобализация для Робертсона - это социальная трансформация, которая является результатом длительного предварительного процесса. Глобализация выступает сложным процессом, не имеющим единого направления. Исходя из этого, нельзя уравнивать глобализацию с гомогенизацией, поскольку глобальное не исключает локального, а локальное - глобального. Современная форма глобализации лучше всего описывается как "глокализация". Робертсон вводит этот термин, состоящий из соединения двух слов "глобализация" и "локализация", для подчеркивания их взаимного осуществления в настоящее время. Глокализация - это своего рода метафора, указывающая, что глобальное не исключает локального, и наоборот. Он показывает, что существует много способов практической глокализации, т.е. комбинации локального и глобального.
        По его мнению, глобализация является сначала условием, а затем собственно содержанием распространяющейся модернизации, т.е. такой модернизации, которая приняла разнообразные формы и распространилась на регионы, прежде незатронутые ею. Робертсон считает, что идеи современности получают новое направление в процессе такой формы социальной трансформации, как глобализация. По мнению Робертсона, речь продолжает идти не просто о глобальном обществе, а о глобальном современном обществе, то есть человечестве, перешедшем к капитализму, массовому производству, секулярному образу жизни, массовому образованию и прочим ценностям современности.
        Оба исследователя - Робертсон и Фетерстоун раскрывают глобализацию сегодня как процесс, возникающий относительно независимо от внутренних культурных особенностей и деятельности наций-государств. Глобализацией они называют то международное пространство, где эта специфика обществ не играет особой роли. По их мнению, имеется некоторое интернационализированное пространство, которое и производит глобальную культуру.
        В отличие от Р.Робертсона и М.Фетерстоуна, полагающих, что глобализация - тип социальной трансформации, продолжающий вхождение в современность всего мира, американский социолог М.Олброу считает ее абсолютно новым типом социальной трансформации, не имеющим отношения ни к современности, ни к постсовременности. Олброу отказывается от понятия "постсовременность" и вместо него вводит понятие "глобальная эпоха". 
        Он разделяет понятия мирового и глобального общества. Мировое общество, по его мнению, уже существует и не является чем-то противоположным нации-государству, возникая из наций-государств. На примере миграции и бизнеса этот американский ученый показывает, что мировое общество существует, эмпирически наблюдаемо как наднациональное или интернациональное, международное, транснациональное образование.
        В отличие от этого глобальное общество - вызов старому порядку. Оно еще не существует. Это общество с таким структурированием социальных отношений, которое бросало бы вызов определениям и теории нации-государства как типа общества, являющегося предметом социологии. Поэтому глобализация является социальной трансформацией, требующей новой теории общества.
        Ключевым вопросом для социальной теории становится вопрос, станет ли мировое общество глобальным. Ответ на этот вопрос не является сегодня однозначно решенным.
        По мнению Олброу, современная эпоха закончилась, но это не означает конца истории. Мы живем в глобальную эру, следующую за фазой современности. Начало переходного периода в глобальную эру положил взрыв атомной бомбы в Хиросиме, окончанием этого периода стал доклад ООН о глобальном потеплении. 
        Исследуя глобальную культуру, нельзя оперировать понятиями, относящимися к эпохе современности, такими как мировое правительство, мировой рынок, новый мировой порядок, глобальная культура, поздняя современность. Ни одно из этих понятий не является адекватным сегодня. Глобальная эпоха включает в себя вытеснение современности глобальностью. Это означает изменения в основе действий и социальной организации индивидов и групп.
        Глобализация не действует в одном измерении, не является процессом, который изменяет абсолютно все прежде существовавшие тенденции как в культуре, так и в обществе. Поэтому в глобальную эпоху очень сложна культурная конфигурация: различные феномены могут быть направлены как в сторону глобализации, так и быть совершенно противоположны этому - антиглобальными.
        Таким образом, Олброу не удается полностью отказаться от идеи преемственности с современностью, особенно в плане преемственности социологических теорий. Это происходит потому, что его построения отчасти преждевременны, отчасти наивны. Вспомним, однако, так называемую теорему Томаса, в которой утверждается, что "если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны в своих последствиях". Исходя из нее все вышеперечисленные теоретические конструкции глобализации могут быть рассмотрены не только как фиксация некоторых тенденций, но и как проект будущего.
        Последняя точка зрения - глобальное общество как социологический проект представляется наивной и преждевременной, но ее значение состоит в том, что она пытается найти новую универсалию после отказа от идеи прогресса. Если социология не имеет универсалий, она теряет статус универсальной науки и может распасться на множество не связанных друг с другом национальных школ. 
        
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.
2. Бакиров В. Социальное познание на пороге постиндустриального мира//Общественные науки и современность. 1993, N1.
3. Покровский Н.Е. Вефлиемские звезды "глобализации"//Социол. исследования. 1995, N2.
4. Albrow M. The Global Age. State and Society Beyond Modernity. Stanford. 1997. 
5. Berger P. Sociology: A Disinvitation? Society/V.30, N1. Nov/Dec.1992
6. Dewey J. Democracy and Education. New York. 1923.P.2. Приводится по статье: Покровский Н.Е. Непрерывность и стабильность социального опыта как ценность // Американское общество на пороге XXI века: Итоги, проблемы, перспективы. Материалы научной конференции, г.Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова 31 января - 3 февраля 1995 г. М., МГУ. 1996.
7. Featherstone M. (ed.) Global Culture: Nationalism, Globalization and Modernity. London: Sage. 1990.
8. Featherstone M. Introduction. - In: M.Featherstone (ed.). Global Culture. Nationalism, Globalization and Modernity. A Theory, Culture and Society. L. 1995. 
9. Global Modernities. Ed. by M.Featherstone, S.Lash, R.Robertson. L:Sage. 1995.
10. Globalization, Knowledge and Society. Ed. by Albrow and King E. London:Sage. 1990.
11. Pieterse J.N. Globalization as Hibridization. - International Sociology. V9, N2. June 1994.
12. Robertson R. Globalization. Social Theory and Global Culture. L.1992.
13. Robertson R. Glocalization: Time-Space and Homogeneity-Heterogeneity. In: Global Modernities. Ed. by M.Featherstone, S.Lash, R.Robertson. L:Sage. 1995. 
14. Smart B. Sociology, Globalization and Postmodernity: Comments on the "Sociology for One World" Thesis. - International Sociology. V9, N2. June 1994.
15. Ster N. Fragmentation and homogenization of social life. - "Knowledge Societies", London, New Deli, 1994.
16. Tiryakian E. Sociology's Great Leap Forward: the Challenge of Internationalization.-In: Globalization, Knowledge and Society. Reading from International Society. Ed. by M.. Albrow and E.King.L. 1990.
17. Tiryakian E.The New Worlds and Sociology: An Overview. - International Sociology. V9, N2. June 1994.
18. Tiryakian E. The Wild Cards of Modernity // Dedalus. Spring 1997. Human Diversity. 
19. Wallerstein I. Unthinking Social Science. The limits of Nineteenth-Century Paradigms. L. 1995.
20. Waters M. Globalization. L., N.Y. 1995. 



Марсель Фурнье,
проф. Монреальского университета, Канада
        
ПИТИРИМ СОРОКИН 
И ФРАНЦУЗСКАЯ ШКОЛА СОЦИОЛОГИИ: ИССЛЕДОВАНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ТЕНДЕНЦИЙ
        
   Б
лагодаря доктору Сергею Сорокину, у меня есть одна веская причина зачитать выдержки из книги Питирима Сорокина, потому что вам известно, что Канада является частью жизни, которую он описал. Читаем ли мы Сорокина в Канаде? Не слишком много, боюсь. Я прочел свою первую книгу о Сорокине, когда я был студентом социологии в университете в Монреале в конце 60-х годов. Один из моих профессоров был специалистом по Сорокину. И он просил всех студентов читать Сорокина и его труды. 
        Сегодня я хотел бы представить вам анализ сотрудничества между Питиримом Сорокиным и французской школой социологии. Мой интерес к французской социологии - это самое главное в моей работе. 
        Первая часть моего доклада касается Дюркгейма и Сорокина. Мы кое-что знаем о взаимоотношениях Сорокина с французской школой. Основной труд Дюркгейма о методе социологии опубликован в России в 1899 году, четыре года спустя после выхода оригинального издания на французском языке. Питирим Сорокин знаком с работой Дюркгейма. И Дюркгейм написал письмо Сорокину. Мне кажется, что Сорокин послал одну из своих книг Дюркгейму. И Дюркгейм написал: "Большое спасибо, мой дорогой друг, однако, я не могу читать по-русски". Согласно Сорокину, Дюркгейм является социологом международного масштаба. В своей первой книге "Система социологии" он взял на вооружение те же самые пестимологические посылки, что и Дюркгейм. Это нормативная наука. Имеется определенное сходство между социологией и естественными науками. 
        Сорокин также применил антисубъективизм Дюркгейма и антипсихологизм. Когда Сорокин эмигрировал в Соединенные Штаты, он продолжал пропагандировать работы Дюркгейма, но вскоре стремительно изменил свою пестимологическую позицию и начал критически относиться к объективистскому методу Дюркгейма. Как можно объяснить эти перемены в воззрениях Сорокина? Что касается политического опыта с 1914 по 1922 год, в этот период Сорокин наблюдал очень много ненависти, двуличия и массовых убийств, и его взгляды подверглись изменениям. И в результате Сорокин создал интегральную систему социологии. 
        Я представлю вкратце те различия, которые имеются между Сорокиным и Дюркгеймом. Сорокин во многом согласен с Дюркгеймом в это время, что касается реализма Дюркгейма. Во-вторых, критерии качественной характеристики социальных явлений. По этому вопросу Сорокин двигался в направлении Тао. Мне кажется это соответствует российской традиции. Российские социологи предпочитают Тао Дюркгейму. Поэтому часто Сорокин использовал высказывания Тао против Дюркгейма.
        И еще одно отличие. Выраженная политическая позиция Дюркгейма. Я хочу процитировать что Сорокин говорит по этому поводу: "Вера Дюркгейма в положительные результаты регулирования со стороны правительства и взаимоотношения между капиталом и трудом напоминают мне некоторые формы российской коммунистической системы и регулирования труда." 
        Я хотел бы представить в заключение несколько выводов не только в отношении различий, но и сходства между Дюркгеймом и Сорокиным. Сначала на методологическом уровне, где у них имеется общее. Дальше интерес к изучению права и криминалистики. Оба имеют очень твердую религиозную основу. Они имеют склонность быть и учителем, и проповедником. И это касается этического масштаба общественной жизни, вопроса солидарности и альтруизма. Это касается также и широкой социологической теории. Как известно, в 1942 году Сорокин основал исследовательский центр по созидательному альтруизму. Имеются и другие сходства - что касается понятия цивилизации, глобальная и тоталитарная системы. И последнее сходство касается современного общества. В соответствии с Дюркгеймом имеется две опасности. Первая - анархизм. Вторая - деспотизм. Анархия и деспотизм. Общая опасность - это анархия. Сорокин, мне кажется, не согласен с этим анализом. Он говорит о конце традиционного мира, дезинтеграции, разрушении семьи и брака, эгоистическом обществе и так далее. Но критика современного общества является более радикальной и пессимистической. Сорокин предсказывает ужасные войны, революцию и анархию, распад нашей религиозной морали, рост жестокости и бесчеловечности. Он предсказывает распад на