тебя любим.

ВсЈ.99

"Если есть желание похлопать в
ладоши", сказал И-і, прочитав все это, "то сейчас самое время".

Все похлопали.

"Спасибо вам", говорит И-і. "Непредвиденное
удовольствие, хотя и не слишком смачно".

"Они гораздо лучше моих", восхищенно сказал Пух, и
он на самом деле так думал.

"Ладно", скромно объяснил И-і. "Это было за­ранее
запланировано".

"Ризолюция", говорит Кролик, "такая, что мы все ее
пойдем и отдадим Кристоферу Робину".

Итак, там были подписи ПУХ, ЫСЧ, поросенок, ЕЙ,
КРОЛИК, КАНГА, ОГРОМНОЕ ПЯТНО, ма­ленькая клякса. И они все направились к дому
Кри­стофера Робина.

284








"Всем хэлло", говорит Кристофер Робин. "Хэлло,
Пуху". Они все сказали "Хэлло" и вдруг почув­ствовали себя неловкими и
несчастными, потому что это было своего рода прощание -- то, что они собирались
сказать; а они не хотели думать об этом, и так они и стояли вокруг и ждали,
чтобы кто-ни­будь первый начал говорить, и подталкивали друг друга и говорили
"Ну, давай" и слегка выталкивали вперед И-і и толпились за ним.

"Что такое, И-і", говорит Кристофер Робин.

И-і помахал хвостом из стороны в сторону, под­бадривая
себя, и начал так.

"Кристофер Робин", сказал он. "Мы пришли сказать --
дать тебе -- как ее -- писульку -- но мы все -- потому что мы слышали, я имею в
виду, мы все знали -- ладно, ты понимаешь, о чем идет -- мы тебя -- ладно, это,
чтобы быть кратким, -- это вот это". Он злобно повернулся к остальным и го­ворит:

"Все столпились здесь, весь Лес. Совсем нет
Пространства. Никогда в своей жизни не видел та­кую Прорву Животных, и все в
одном месте. Вы что, не видите, что Кристоферу Робину хочется по­быть
одному? Я ухожу". И он ускакал прочь.

Не понимая сами почему, другие тоже начали
расходиться, и, когда Кристофер Робин закончил читать ПОЭМУ и посмотрел на них,
чтобы сказать "Спасибо", только Пух оставался с ним.

"Удобный способ дарить вещи", сказал Кристо­фер
Робин, складывая бумагу и пряча в карман. "Пойдем, Пух!" И он быстро зашагал
прочь.

285








"Куда мы идем?", сказал Пух, спеша за ним и
размышляя. "Что это? Прогулка или это-я-тебе-сейчас-чего-то-скажу?"

"Никуда", говорит Кристофер Робин.

Вот они куда направились, и, когда они прошли
часть дороги, Кристофер Робин говорит:

"Что тебе нравится больше всего в мире, Пух?"

"Ладно", говорит Пух, "что мне больше всего
нравится". И он должен был остановиться и поду­мать. Потому что, хотя Есть Мед было
очень хоро­шим занятием, был еще момент прежде, чем ты нач­нешь есть, и этот
момент был лучше, чем когда ты уже ешь, но он не знал, как это называется.100

А потом он подумал, что быть с Кристофером Робином
тоже очень хорошо и когда рядом Поросе­нок, тоже очень весело, когда он
продумал все это, он говорит: "Что мне нравится больше всего в це­лом мире, это
когда я и Поросенок идем навестить Тебя и Ты говоришь: "Как насчет чтобы
чего-ни­будь слегка?", а мы говорим: "Ладно, я не возра­жаю, если только
слегка, а ты, Поросенок?", и день такой хмыкательный, и птицы поют".

"Мне это тоже нравится", говорит Кристофер Робин,
"но что мне нравится делать больше всего, это - НИЧЕГО".

"А как ты делаешь ничего?", спросил Пух, пре­рываясь
после долгого размышления.

"Ладно, это когда люди тебя спрашивают: 'Что ты
собираешься делать, Кристофер Робин?', а ты го­воришь: 'Да ничего', а потом
идешь и делаешь".101

"О, понимаю", говорит Пух.

286








"Вот сейчас мы как раз
занимаемся чем-то вроде этого".

"О, понимаю", опять говорит Пух.

"Это значит просто идти
одному, прислушивать­ся ко всем вещам, которых ты раньше не мог слы­шать, и не
досадовать ни на что".

"О!", говорит Пух.

Они гуляли, думали о Том и о
Другом и мало-по­малу пришли в Зачарованное Место на самой вер­шине Леса,
называемое Гелеоново Лоно -- около шестидесяти сосен, образующих круг; и
Кристофер Робин знал, что оно было Зачарованное, потому что никто был не в
состоянии сосчитать, сколько там деревьев, шестьдесят три или шестьдесят
четыре, даже если он привязывал к каждому дереву вере­вочку после того, как он
его сосчитал. Будучи зача­рованной, земля была здесь не такая, как в Лесу, -- утесник,
папоротник, вереск, -- а простая трава, ти­хая, пахучая и зеленая. Это было
единственное ме­сто в Лесу, где вы могли бездумно сидеть, а не вска­кивать
сразу и бежать в поисках чего-то другого. Сидя здесь, Кристофер Робин и Пух
могли видеть весь мир, раскинувшийся перед ними, пока он не достигал неба, и,
таким образом, весь мир был с ни­ми в Гелеоновом Лоне.

И тогда вдруг Кристофер Робин
начал рассказы­вать Пуху о разных вещах: о людях, которых назы­вали Королями и
Королевами, и о других людях, которых называли Ремесленниками, о месте, кото­рое
называлось Европой, и острове посреди моря, куда не ходят корабли, и как
сделать Водяной На-

287








сое (если ты хочешь его сделать), и как Рыцарей
Возводили в Рыцарское Достоинство, и что приво­зят из Бразилии, а Пух,
прислонившись спиной к одной из шестьдесят-скольких-то сосен,102
сложив лапы перед собой, говорил "О!", "А я и не знал" и думал, как
замечательно иметь Настоящие Мозги, которые могли бы рассказать тебе о вещах, и
мало-помалу Кристофер Робин пришел к концу вещей и замолчал и сидел, глядя на
мир, и хотел бы только одного -- чтобы это никогда не кончалось.

Но Пух тоже думал о вещах и
вдруг говорит Кристоферу Робину:

"Наверно, Великая Вещь быть
Мытарем, или как ты их назвал?"

"Что?", лениво говорит
Кристофер Робин, так, как будто он услышал что-то другое.

"На лошадях!", объяснил Пух.

"Рыцарь".

"О, вот это кто. Я думал, это
был Мытарь. А он так же Велик, как Король и Ремесленник и все дру­гие, про
которых ты говорил?"

"Ладно, он не так велик, как
Король", говорит Кристофер Робин и затем, увидев, что Пух как буд­то
расстроился, быстро добавил: "Но гораздо более Велик, чем Ремесленник".

"А Медведь может быть им?"

"Конечно, может", говорит
Кристофер Робин. "Я тебя произведу".

Он взял палку и ударил Пуха по плечу и сказал:

"Встань, сэр Пух де Бэр, самый доблестный из мо­их
рыцарей".

288








Итак, Пух встал и сказал
"Спасибо", что обыкно­венно и делают, когда становятся Рыцарями, и опять
погрузился в мечтания, в которых он и сэр Памп и сэр Брэйзил и Ремесленники
жили вместе с лошадью и были доблестные рыцари (все, кроме ре­месленников,
которые смотрели за лошадью) Слав­ного Короля Кристофера Робина... Он без конца
клевал носом и говорил сам с собой: "Я еще не по­нял всего до конца". Потом он
вдруг стал думать обо всем, что хотел бы рассказать ему Кристофер Ро­бин, когда
он вернется откуда-то, куда он собирает­ся, и какая неразбериха начнется у
Медведя с Очень Низким I.Q., когда он попытается это понять. "Итак,
возможно, что Кристофер Робин не расска­жет мне больше ничего", подумал он
печально.

Затем вдруг Кристофер Робин,
который все еще смотрел на мир сквозь сплетенные кисти рук, снова позвал Пуха.

"Да?", говорит Пух.

"Когда -- я -- когда -- Пух!"

"Да, Кристофер Робин?"

"Я не собираюсь больше заниматься Ничем!"

"Больше никогда?"

"Ладно, может быть, гораздо
меньше. Они мне не разрешают".103

Пух подождал, не скажет ли он
чего-нибудь еще. Но он снова замолчал.

"Да, Кристофер Робин", сказал Пух с надеждой.

"Пух, когда я -- ты
понимаешь -- когда я не бу­ду заниматься Ничем, ты будешь иногда прихо­дить?"

289








"Только я?"

"Да, Пух!"

"Ты тоже будешь здесь?"

"Да, Пух, на самом деле я буду. Я обещаю,
что бу­ду, Пух".

"Это хорошо", сказал Пух.

"Пух, обещай, что не забудешь меня никогда.
Да­же если мне будет сто лет".

Пух немного подумал.

"А сколько будет тогда мне?"

"Девяносто девять".

Пух кивнул.

"Обещаю", говорит.

Все еще с глазами, обращенными в мир, Кристо­фер
Робин опустил руку и почувствовал лапу Пуха.

"Пух", сказал Кристофер Робин серьезно, "если я --
если я не вполне__", он остановился и попро­бовал снова, "Пух, что бы ни
случилось, ты пой­мешь, правда?"

"Что пойму?"

"О, ничего". Он засмеялся и вскочил на ноги.
"Пошли".

"Куда?", сказал Пух.

"Куда угодно", говорит Кристофер Робин.

Итак, они пошли. Но куда бы
они ни шли и что бы ни случилось с ними по дороге, маленький маль­чик со своим
Медведем всегда будут играть в этом Зачарованном Месте на вершине Леса.104








КОММЕНТАРИИ

Winnie Пух

1. Повесть посвящена жене
Алана Милна и матери Кристофера Робина Милна Дороти де Селинкур. По сло­вам
Милна, главным достоинством Дороти, которое ста­ло решающим в вопросе женитьбы
на ней, было следую­щее: "Она смеялась моим шуткам" (см. [Milne 1939:86}).

2. Введение. Ср. с. 167
настоящего издания, а также коммент. 51.

3. Имеется в виду сборник
стихов для детей "Когда мы были очень маленькими", выпущенный А. Милном в 1924
г. (см. [Milne 1983}).

4. В предисловии к
сборнику, указанному в коммент. 3, говорится, что Кристофер Робин называл
лебедя Пух, потому что если ты зовешь его, а он не откликается, то ты можешь
притвориться, что ты сказал "Пух" (нечто вроде "Пф!"), "показывающее, как мало
он тебе нужен" [Milne 1983: 243}.

5. Обычное название
игрушечного медведя в англий­ском языке -- Teddy Bear. Эдуард -- полное имя от гипогористики 'Тедди'. Таким образом, Эдуард Бэр --
это как бы выросший и ставший взрослым Медведь.

6. В книге не дана прямая
мотивировка происхожде­ния Леса и его обитателей. В первой главе Пух -- просто

291








обыкновенный игрушечный медведь, любимая игрушка,
о которой отец рассказывает мальчику истории. Эпизод в зоопарке, в котором
Кристофер Робин по каким-то та­инственным проходам попадает к живому настоящему
медведю, в дальнейшем тексте никак не развит и поэтому несколько повисает в
воздухе. Легко объяснить эту амби­валентность этиологии ВП, если принять
гипотезу, в со­ответствии с которой эпизод в зоопарке происходит во сне.
Наблюдения, сделанные автором этих строк над за­писями снов (см. [Руднев
1999]', ср. также классические исследования 3. Фрейда [Фрейд 1991] и
В. Н. Топорова [ Топоров 1995]), показывают, что, как правило, всякое уз­кое,
замкнутое, ступенчатое пространство является про­странством сновидения, так же
как, впрочем, и для мифопоэтического сознания [Топоров1976]. Таким
образом, можно предположить, что Кристофер Робин приходит в зоопарк во сне и
встречается там с живым медведем. Мо­тивация сном, весьма обычная в литературе,
открыто декларирована в "Алисе" Кэрролла, на которую Милн ориентировался и
реминисценции к которой есть в ВП.

7. См. "Обоснование перевода".

8. См. "Обоснование перевода".

9. См. "Обоснование перевода". Ther, конечно, ниче­го не значит. Кристофер Робин эмфатически
подчерки­вает биполовую, андрогинную природу Пуха, где жен­ская (Winnie) и мужская (Пух) половины имеют, так сказать, равные
права.

10. Стихотворение переведено в
форме хокку, трех­стишия 5+7+5 слогов. Такая форма отвечает медитатив­ному
настроению стихотворения. О принципах перево­да стихов см. "Обоснование
перевода".

292








11. Это стихотворение является во
многом ключевым для понимания прагмасемантической проблематики ВП. Сопоставление-отождествление
медведя с пчелой поко­ится на основе фонетического сравнения соответствую­щих
слов в английском языке -- bear (медведь) и bee (пче­ла). Можно предположить, что это сходство является
так­же этимологическим, так как оба эти слова представляют собой
звукоподражания: bear -- тот, кто рычит; bee -- тот, кто жужжит, гудит. В русском языке слово 'пчела'
по сво­ему происхождению (от др. русск. 'бъчела'), -- по-види­мому, того же
корня и первоначального значения (того же корня слова 'бык' и 'букашка').
Помимо фонетико-этимологического сходства отождествление этих слов имеет
логико-семантический и онтологический смысл -- то, что можно назвать Парадоксом
Пуха. В этом стихо­творении утверждается, что (дословный перевод) "это очень
забавная мысль, что, если бы Медведи были Пче­лами, они бы строили свои гнезда
на дне деревьев. И, та­ким образом (если бы Пчелы были Медведи), нам не нужно
было бы карабкаться по всем этим лестницам". Понять это контрфактическое
суждение можно только так: если бы медведи были пчелами, при этом оставаясь
медведями, то есть продолжая любить мед и не умея ле­тать, они бы строили свои
гнезда внизу, и тогда пчелы, в свою очередь, поменявшись с медведями, сохранили
бы и то, и другое качество. Получается, что медведи, ставши пчелами не забывают
про то, что они все же медведи, и vice versa. В результате получаются два гибридных вида:

Медведи-Пчелы и Пчелы-Медведи. Логически они тож­дественны,
а прагматико-этиологически нет. Медведь, превратившийся в пчелу, -- это медведь
по происхожде­нию, и наоборот. В соответствии с этой логикой, если бы медведь
превратился в поросенка, он стал бы медведем-поросенком, то есть медведем по
происхождению и по сути и поросенком по обличью, и наоборот. То есть он

293








проявлял бы фундаментальные признаки поведения
медведя (например, любил бы мед), но был бы подобно Поросенку трусливым. Это
стихотворение переведено разностопным амфибрахием с чередованием двух 4-стопных
строк с мужскими окончаниями и двух 3-стопных с женскими -- сокращенно Ам 4433
ааББ. Этот размер в русской поэзии XX века ассоциируется с
творчеством Анны Ахматовой ("В тот год мы сошли друг от друга с ума...", "Одно,
словно кем-то встревоженный гром..."). По воспоминаниям современников
Ахматовой, она, при­думывая стихотворение, гудела, как пчела.

12.
Стихотворение переведено разностопным хореем 4343 АбАб, традиционным в русской
поэзии размером колыбельной песни ("Спи, младенец мой прекрасный, / Баюшки-баю...")
[Гаспаров 1983}.

13.
Заключительные слова рассказа пародируют эле­менты этиологического мифа -- о
происхождении имен [Мелетинский 1976}.

14. От
звукоподражания hum -- хмыкать.

15. В этом
абзаце рефлексия над проблемой отсутст­вия самотождественности сочетается с
перинатальной тематикой (см. также вступительную статью, раздел 6). По сути,
глава посвящена вторичному переживанию сво­его рождения Пухом с целью снятия
психологической травмы (для Пуха символом этой травмы является его тучность,
которая ассоциируется с беременностью, -- он наедается у Кролика и не может
вылезти из норы. Соотнесенность тучности и беременности является, по Э. Фромму,
универсальным символом [Fromm 1951}. Ды­ра в земле, в которую
Пух лезет головой вперед, олице­творяет материнское лоно, так же как и сама
земля в ми-

294








фологии отождествляется с материнским лоном
(мать-сыра земля).

16. Здесь
происходит игра на прагматических пара­доксах и необходимых истинах. "Я здесь"
-- прагматиче­ски истинное высказывание, "Меня здесь нет" -- прагма­тически
ложное. Кролик, отрицая факт своего присутст­вия, самим фактом отрицания выдает
свое присутствие.

17. Как уже
говорилось выше (см. вступительную статью), Пух, который плохо разбирается в
абстрактной лексике (не понимает длинных слов и косвенных рече­вых актов) и,
напротив, очень силен в конкретной праг­матической стихии речевой деятельности.
Кажется три­виальным, что Пух понимает, что кто-то должен сказать "Никого". Но,
вероятно, если бы сходный случай про­изошел с оторванным от речевой прагматики
Сычом, то последний мог бы удовлетвориться ответом вроде: "Ах, никого. Ну тогда
понятно. Приношу свои извинения!" Реалистичность Пуха ни в коей мере не
противоречит его логико-прагматическим способностям: для того, что­бы утвердить
ценность действительного мира, необхо­димо понять и оценить то, как могли бы
обстоять дела в других положениях вещей (в других возможных мирах).

18. Мучения Пуха,
застрявшего на самом выходе из дыры, соответствуют, по С. Грофу, четвертой
перина­тальной матрице -- характерное сочетание агрессивнос­ти и оптимизма [Гроф
1992}.

19. Описанное здесь
действие напоминает обряд кувады, описанный еще Тейлором и Фрезером, когда муж,
чтобы помочь рожающей женщине, проделывает маги­ческие действия, связанные с
символическим рождени­ем [Фрэзер 1992}.

295








20. Интерпретацию имени этого
персонажа см. в ста­тье "Обоснование перевода".

21. В оригинале Trespassers W -- обрывок объявле­ния,
которое могло бы висеть перед частным владением:

"Trespassers will be prosecuted" (Нарушители границ бу­дут
преследоваться по закону) [Milne 1983: 398}.

22. На
уровне языка эллиптические высказывания И-і являются характерным примером
говорения ни о чем, которое развито в ВП чрезвычайно сильно (см. раз­дел
8 вступительной статьи). На психологическом уров­не этой эллиптичности
соответствует неопределенность ситуации. И-і понимает: что-то с ним не в
порядке, но не знает, что именно.

23.
Невозмутимая покорность к такого рода вещам заставляет вспомнить произведения
Ф. Кафки.

24.
Утешение является достаточно сложным речевым актом. В терминах А. Вежбицкой его
экспликация могла бы выглядеть примерно так: "Зная, что ты находишься в плохих
обстоятельствах и что ты бы хотел находиться в хо­роших обстоятельствах, и
желая тебе этого, я говорю тебе, что обстоятельства переменятся" [Wiersbicka 1970]. Для Пуха это слишком абстрактно.
Сделать что-то полезное -- это сфера практической прагматики, в которой он
силен:

если потерян хвост, надо его найти, а если день
рождения, надо делать подарки. Два раза Пуху удается помочь И-і не пустыми
разговорами, а продуктивными действиями.

25. Пейзаж в ВП
достаточно своеобразен. Природа будто принимает живое участие в действии. Можно
ска­зать, что обитатели Леса настроены пантеистично. Солн­це, снег, ветер,
вода, холод, жара -- важные атрибуты, со-

296








провождающие ключевые главы книги. При этом солнце
несет бодрость, ветер -- разрушение, холод -- заставляет заботиться о жилье, вода
-- символ времени и смерти.

26. 1 акр = 0,4047 Га. По
воспоминаниям К. Милна, реальный лес-прототип Леса насчитывал пять акров [Milne 1983:80].

27. Пример широкого
использования дейксиса в ВП. Подробнее см. в разделе 8 вступительной
статьи.

28.
Каштаны.

29. Искаж. англ.
"Пожалуйста, звоните, если требует­ся ответ".

30. Искаж. англ.
"Пожалуйста, подергайте, если не требуется ответ".

31. Комизм здесь в том,
что Пух сам употребляет длинные слова.

32. Сыч стоит тут на
отвлеченно-семантической пози­ции: предполагается, что чихнувший должен
осознавать, что он чихнул. Пух придерживается конкретно-прагма­тической
позиции. Нельзя знать, что кто-то чихнул, если никто не чихал. Для Сыча знание
о собственном чихании входит в семантику слова 'чихнуть'. Для Пуха важно, что
чихнуть можно и не заметив этого, но вот услышать не­существующее чихание
невозможно.

33. Прагматическая защита
от безудержного речеупотребления состоит в отключении сознания одного из
участников беседы от разговора и переключении на что-то свое.

297








34. Характерное для ВП
речеупотребление, когда упор делается не на то, о чем говорится, а на
дейктическое оформление. В прагмасемантике языка именно это оформление особенно
важно. Единицами живой речи являются реплики в диалоге. При этом важно не
только то, что говорится, но сам факт, что это говорит­ся. Так, фраза "Если ты
понимаешь, что я имею в ви­ду", одна из самых знаменитых в ВП, имеет не
столько семантический, сколько прагматический смысл. Значе­ние этой фразы может
быть реализовано только в кон­тексте ее конкретного употребления. Причем принци­пиально
важно, что у говорящего и слушающего дено­тат может не совпадать.

35.
По-английски Пух это слово произносит, как это делают дети, прибавляя лишний
звук: haycorns вместо acorns [Milne 1983: 400}.

36.
Стихотворение переведено 4-стопным хореем, од­ной из семантических окрасок
которого в русской по­эзии является мотив бессонницы, утраты и смерти. От­сюда
перекличка в переводе с пушкинским стихотворе­нием "Мне не спится, нет огн