сновывается на  том,  что  у  нее  самой
ограниченное содержание, что так же как она по существу своему есть единство
понятия и реальности, точно так же она по существу  своему  и  их  различие,
ведь только объект есть непосредственное, т. е. лишь в-себе-сущее, единство.
А  если  бы   какой-нибудь   предмет,   например   государство,   вовсе   не
соответствовал своей идее, т. е., вернее, если бы оно вовсе  не  было  идеей
государства, если бы его реальность - наделенные  самосознанием  индивиды  -
совершенно не соответствовала понятию, то это означало  бы,  что  отделились
друг от друга его душа и его тело;  душа  отлетела  бы  в  отдаленные  сферы
мысли, а тело распалось бы на отдельные индивидуальности. Но,  составляя  по
существу  своему  их  природу,  понятие  государства  есть   в   них   столь
могущественный импульс, что они вынуждены придавать ему реальность (хотя  бы
лишь в форме внешней целесообразности) и  принимать  его  таким,  какое  оно
есть, иначе они должны были бы погибнуть. Самое плохое
   государство,  реальность  которого  менее  всего  соответствует  понятию,
поскольку оно еще существует, все еще есть идея;
   индивиды еще повинуются властвующему понятию.
   Но идея имеет не только более всеобщий  смысл  истинного  бытия  единства
понятия и реальности, но и более определенный смысл  единства  субъективного
понятия и объективности. Ведь понятие как таковое, само уже  есть  тождество
себя и реальности;
   ибо неопределенное  выражение  "реальность"  не  означает  вообще  ничего
другого, кроме определенного бытия; а таким бытием понятие обладает в  своей
особенности  и  единичности.  Далее,  объективность  равным   образом   есть
тотальное  понятие,  перешедшее  из  своей  определенности  в  тождество   и
слившееся с самим собой В указанной выше субъективности  определенность  или
различие понятия есть видимость, которая непосредственно снята и  возвращена
в для-себя-бытие или в отрицательное единство есть приписываемый предикат. А
в  этой   объективности   определенность   положена   как   непосредственная
тотальность,  как  внешнее  целое  Идея  теперь  оказалась  понятием,  снова
освободившимся  от  непосредственности,  в  которую  оно  было  погружено  в
объекте, освободившимся, чтобы обрести свою субъективность и отличающим себя
от своей объективности, которая, однако  в  равной  мере  определяется  этим
понятием и лишь в нем  имеет  свою  субстанциальность.  Это  тождество  было
поэтому правильно определено как субъект-объект б4; оно столь же  формальное
или субъективное понятие, сколь и объект как таковой. Но это следует  понять
более  определенно.  Понятие,  достигнув  поистине  своей  реальности,  есть
абсолютное  суждение,   субъект   которого   как   соотносящееся   с   собой
отрицательное единство отличает  себя  от  своей  объективности  и  есть  ее
в-себе-и-для-се-бя-бытие, но по существу своему соотносится с ней через само
себя и есть поэтому самоцель и импульс; именно в силу этого субъект не имеет
объективности непосредственно в  самом  себе,  иначе  субъект  был  бы  лишь
утраченной в ней тотальностью объекта как такового; нет,  его  объективность
есть реализация цели объективность, которая положена  деятельностью  цели  и
как положенность имеет свою устойчивость и свою форму лишь  как  проникнутые
ее субъектом. Как объективность она имеет  в  самой  себе  момент  внешности
понятия и есть поэтому вообще сторона конечности,  изменчивости  и  являемое
исчезающая  оттого,  что  возвращается  в  отрицательное  единство  понятия;
отрицательность, в силу которой ее безразличная вне положность  обнаруживает
себя чем-то несущественным и положенностью, есть само понятие. Поэтому идея,
несмотря на эту объективность, совершенно проста и имматериальна,  ибо  внеш
ность лишь определена понятием  и  принята  в  его  отрицательное  единство;
поскольку идея наличествует (besteht) как  безразличная  внешность,  она  не
только  вообще  подвержена  механизму,  имеется  лишь   как   преходящее   и
неистинное. - Следовательно, хотя идея имеет свою реальность в той или  иной
материальности, однако последняя не абстрактное, в противоположность понятию
для себя устойчиво наличествующее (bestehendes) бытие,  а  выступает  только
как становление, через  отрицательность  безразличного  бытия,  как  простая
определенность понятия.
   Отсюда  вытекают  следующие  более  точные  определения  идеи.   -   Она,
во-первых, простая истина, тождество понятия и объективности как всеобщее, в
котором  отношение  противоположности  и   устойчивое   наличие   особенного
разрешены в его  тождественную  с  собой  отрицательность  и  выступают  как
равенство с самим собой. Во-вторых,  идея  есть  соотношение  для-себя-сущей
субъективности простого понятия  и  его  отличенной  от  нее  объективности:
субъективность  эта  есть  существенно  импульс  (Trieb)  к   снятию   этого
разделения, а объективность - безразличная положенность, нечто в себе и  для
себя маловажное (das an und fur sich nichtige Bestehen).  В  качестве  этого
соотношения   идея   есть   процесс,   в   котором   она   расщепляется   на
индивидуальность  и  на  ее  неорганическую  природу,  вновь  приводит   эту
неорганическую природу под власть (Gewalt) субъекта и возвращается к  первой
простой  всеобщности.  Тождество  идеи  с  самой  собой  составляет  одно  с
процессом; мысль, освобождающая  действительность  от  видимости  бесцельной
изменчивости и преображающая ее в идею, не должна  представлять  эту  истину
действительности как мертвый покой, как простой образ, тусклый, без импульса
и движения, как  гения,  или  число,  или  абстрактную  мысль;  идея,  ввиду
свободы, которой понятие достигает в ней, имеет внутри себя и  самую  острую
противоположность; ее покой состоит (besteht) в твердости и  уверенности,  с
которыми она вечно порождает эту противоположность и вечно ее преодолевает и
в ней сливается с самой собой.
   Однако вначале идея опять-таки еще только непосредственна, иначе  говоря,
находится  лишь   в   своем   понятии;   объективная   реальность,   правда,
соответствует понятию, но еще не  освобождена  как  понятие,  и  понятие  не
существует для себя как понятие. Таким образом, понятие, правда, есть  душа,
но душа в виде (in der Weise) непосредственного, т. е. ее определенность еще
не есть она сама; она не постигла себя как душу, не  постигла  внутри  самой
себя своей объективной реальности; понятие дано как душа, еще не исполненная
души.
   Таким образом, идея есть, во-первых, жизнь - понятие, которое, отличенное
от своей объективности, простое внутри себя, проникает свою объективность  и
как самоцель имеет в ней свое средство и полагает ее как свое  средство,  но
имманентно в этом средстве и есть в нем реализованная, тождественная с собой
цель.  Ввиду  своей  непосредственности  эта  идея   имеет   формой   своего
существования единичность. Но рефлексия ее  абсолютного  процесса  в  самого
себя есть снятие  этой  непосредственной  единичности;  тем  самым  понятие,
которое  как  всеобщность  есть   в   ней   внутреннее,   делает   внешность
всеобщностью, иначе говоря, полагает  свою  объективность  как  равенство  с
самим собой. Таким образом, идея есть, во-вторых, идея истинного  и  благого
как познание и воля. Вначале  она  конечное  познание  и  конечная  воля,  в
которых истинное и благое еще отличаются друг от друга и оба  выступают  еще
только как цель. Понятие вначале освободило себя в качестве  самого  себя  и
дало себе в реальность еще  только  абстрактную  объективность.  Но  процесс
этого конечного познавания и  действования  превращает  вначале  абстрактную
всеобщность  в  тотальность,  благодаря  чему  она  становится   совершенной
объективностью. - Или,  если  рассматривать  это  с  другой  стороны,  можно
сказать, что конечный, т. е.  субъективный,  дух  создает  себе  предпосылку
некоторого  объективного  мира,  подобно  тому   как   жизнь   имеет   такую
предпосылку; но  деятельность  духа  заключается  в  том,  чтобы  снять  эту
предпосылку и сделать ее чем-то положенным. Таким  образом  реальность  духа
есть  для  него  объективный  мир,  или,  наоборот,  объективный  мир   есть
идеальность, в которой дух познает сам себя.
   В-третьих, дух познает идею как свою абсолютную истину, как истину  сущую
в себе и для себя, - бесконечную идею, в которой процесс познания (Erkennen)
и действование (Тип) уравнялись друг с  другом  и  которая  есть  абсолютное
знание самой
   себя.

   Глава первая
   ЖИЗНЬ (DAS LEBEN)
   Идея жизни касается столь конкретного и, если угодно, реального предмета,
что согласно  обычному  представлению  о  логике  может  показаться,  будто,
трактуя об этой идее, выходят за пределы  логики.  Разумеется,  если  логика
должна содержать лишь пустые, мертвые формы мысли, то в ней вообще не  могла
ј идти речь о такого рода содержании, как идея или жизнь,  но  если  предмет
логики - абсолютная истина, а истина, как таковая  заключается  по  существу
своему в процессе познания (Erkennen), то необходимо было бы по крайней мере
рассмотреть процесс познания -Ив самом деле, вслед за так называемой  чистой
логикой обычно дают прикладную  логику-логику,  имеющую  дело  с  конкретным
познаванием, - не говоря уже о той большой доле психологии  и  антропологии,
включение которой в логику часто считается необходимым. Но антропологическая
и психологическая сторона процесса познания касается его явления, в  котором
понятие  для  самого  себя  еще  не  таково,  чтобы  обладать  равной   себе
объективностью, т. е. иметь предметом само себя.
   Та часть логики, которая  этим  занимается,  не  относится  к  прикладной
логике, как таковой; иначе пришлось бы включить  в  логику  все  науки,  ибо
каждая наука есть постольку прикладная логика, поскольку она состоит в  том,
чтобы облекать свой предмет в формы мысли и понятия. - Субъективное  понятие
имеет предпосылки, которые представлены в психологической, антропологической
и других формах. Но в логику предпосылки  чистого  понятия  должны  входить,
лишь поскольку  они  имеют  форму  чистых  мыслей,  существенных  абстракций
(abstrakte Wesenheiten) - определения бытия и сущности. И точно  так  же  из
состава познания (постижения понятием самого себя) должны рассматриваться  в
логике не всякие виды его предпосылки, а лишь тот, который сам есть идея; но
эта   предпосылка   необходимо   должна   быть   рассмотрена    в    логике.
Непосредственная идея и есть эта предпосылка; в самом деле, так как  процесс
познания есть понятие, поскольку понятие налично для  самого  себя,  но  как
субъективное находится в соотношении с субъективным, то понятие  соотносится
с идеей как с выступающей в качестве предпосылки или как с  непосредственной
идеей. Непосредственная же идея - это жизнь.
   В  таком  случае  необходимость  рассматривать  в   логике   идею   жизни
основывалась бы на обычно  признаваемой  необходимости  трактовать  здесь  о
конкретном понятии познания.  Но  эта  идея  выдвинула  себя  здесь  в  силу
собственной необходимости понятия. Идея, в себе и для себя истинное, есть по
существу своему предмет логики; так как сначала ее следует  рассматривать  в
ее непосредственности, то  она  должна  быть  постигнута  и  познана  в  той
определенности, в которой она есть  жизнь,  дабы  рассмотрение  ее  не  было
чем-то пустым и чуждым определений.  Здесь  можно  было  бы  лишь  отметить,
насколько логический взгляд на жизнь отличается от воззрения на  нее  других
наук; однако здесь не место говорить о том, как толкуют жизнь  нефилософские
науки, а следует лишь указать, чем отличается жизнь как категория  логики  -
как чистая идея - от природной жизни, рассматриваемой в философии природы, и
от жизни, поскольку она связана с духом. - Первая как жизнь от природы  есть
жизнь, поскольку она  вытолкнута  в  сферу  внешности  устойчивого  наличия,
жизнь, которая имеет своим  условием  неорганическую  природу  и  в  которой
моменты идеи выступают в  виде  много-различия  действительных  образований.
Жизнь  в  идее  не  имеет  таких  предпосылок,  которые  даны   как   образы
действительности;
   ее предпосылка - понятие, как оно было рассмотрено: с одной стороны,  как
субъективное, а с другой - как объективное понятие. В природе  жизнь  являет
себя как высшая ступень, достигаемая природой в ее внешности благодаря тому,
что она перемещается в себя и снимает себя в  субъективности.  В  логике  же
именно простое внутри-себя-бытие достигло в идее жизни своей поистине
   соответствующей  ему   внешности;   понятие,   выступавшее   раньше   как
субъективное, есть [теперь] душа  самой  жизни;  оно  есть  импульс  который
опосредствует для себя свою реальность через объективность.  Когда  природа,
беря исходным пунктом свою внешность достигает этой  идеи,  она  выходит  за
свои пределы; ее конец имеет бытие не как ее начало, а  как  ее  граница,  в
которой она сама себя снимает. - Точно так же моменты  реальности  жизни  не
получают в идее жизни вид внешней действительности, а остаются  заключенными
в форму понятия.
   В духе же жизнь являет себя, с одной стороны, как противостоящая  ему,  с
другой - как положенная единой с ним, а это единство - как вновь порожденное
исключительно им. А именно, жизнь следует брать здесь вообще  в  собственном
смысле этого слова - как природную жизнь; ибо то, что называют  жизнью  духа
как духа есть  его  отличительное  свойство,  противостоящее  просто  жизни;
говорят ведь и о природе духа, хотя дух есть не нечто  природное,  а  скорее
противоположность природе. Стало быть, жизнь как таковая, есть для  духа,  с
одной стороны, средство - в этом случае дух  противопоставляет  ее  себе;  с
другой - он живой индивид, и жизнь есть его тело;  в-третьих,  это  единство
его с его живой телесностью порождается из него самого как идеал, ни  одному
из этих соотношений с духом нет дела до жизни как категории логики,  где  ее
не следует  рассматривать  ни  как  средство  какого-то  духа,  ни  как  его
живо&тело, ни как момент идеала и красоты - Жизнь в обоих  случаях  -  жизнь
как природная и жизнь как относящаяся с духом, - имеет определенность  своей
внешности;
   в  первом  случае  благодаря  своим  предпосылкам,  которые  суть  другие
образования природы, во втором же  случае  благодаря  целям  и  деятельности
духа. Идея  жизни  сама  по  себе  свободна  и  от  объективности,  служащей
предпосылкой и условием, и от соотношения с этой субъективностью.
   При ближайшем рассмотрении жизни в ее идее она есть в  себе  и  для  себя
абсолютная всеобщность; объективность, которой жизнь обладает в самой  себе,
всецело  проникнута  понятием  и  имеет  субстанцией  только  его.  То,  чтб
различает себя в качестве части или на основе  какой-нибудь  другой  внешней
рефлексии, имеет внутри самого себя все понятие целиком; понятие есть  здесь
вездесущая душа, которая остается  простым  соотношением  с  самой  собой  и
единой в многообразии, присущем объективному  бытию.  Это  многообразие  как
внешняя  себе  объективность  обладает  безразличным  устойчивым   наличием,
которое в пространстве и во  времени  (если  упомянуть  о  них  здесь)  есть
существование совершенно разных и самостоятельных [единиц], находящихся друг
вне друга. Но в сфере жизни внешность выступает в то же  время  как  простая
определенность ее понятия; таким образом^  душа  вездесуще  пронизывает  это
многообразие и в то же время всецело остается простым единством  конкретного
понятия с самим собой. -  В  сфере  жизни,  этого  единства  ее  понятия  во
внешности  объективности,  в   абсолютной   множественности   атомистической
материи,  мышление,  держащееся   определений   рефлективных   отношений   и
формального  понятия,  совершенно  теряет  все  свои  мысли;   вездесущность
простого  в  многообразной   внешности   есть   для   рефлексии   абсолютное
противоречие, а поскольку рефлексии приходится в  то  же  время  понять  эту
вездесущность из восприятия жизни и тем самым признать действительность этой
идеи, идея эта есть для рефлексии непостижимая тайна, так как  рефлексия  не
схватывает понятия или схватывает его не  как  субстанцию  жизни.  -  Однако
простая жизнь не только вездесуща, но безусловно есть устойчивое  наличие  и
имманентная субстанция своей объективности; а  как  субъективная  субстанция
она импульс, а именно специфический импульс особенного различия, и столь  же
существенно  она  единый  и  всеобщий  импульс  того   специфического,   что
возвращает это свое обособление к единству и сохраняет его в последнем. Лишь
как это отрицательное единство  своей  объективности  и  своего  обособления
жизнь есть соотносящаяся с собой, для себя сущая жизнь, душа. Она тем  самым
есть по существу своему единичное,  соотносящееся  с  объективностью  как  с
чем-то иным, как с неживой  природой.  Поэтому  изначальное  суждение  жизни
состоит  в  том,  что  она  как  индивидуальный  субъект  отделяет  себя  от
объективного и, конституируясь как отрицательное единство  понятия,  создает
предпосылку непосредственной объективности.
   Жизнь  следует  поэтому  рассматривать,  во-первых,  как  живой  индивид,
который есть для  себя  субъективная  тотальность  и  выступает  в  качестве
предпосылки  как  безразличный  к  объективности,  противостоящей  ему   как
безразличная.
   Во-вторых,  жизнь  есть  жизненный  процесс,  состоящий  в  снятии  своей
предпосылки,  в   полагании   безразличной   к   жизни   объективности   как
отрицательной  и  в  осуществлении  себя  как  мощи   объективности   и   ее
отрицательного единства. Этим  жизнь  делает  себя  всеобщим,  которое  есть
единство самого себя и своего иного. Жизнь есть поэтому,
   в-третьих, процесс рода,  заключающийся  в  том,  что  она  снимает  свою
порозненность и относится к своему объективному наличному бытию как к  самой
себе. Этот процесс есть, стало быть,  с  одной  стороны,  возврат  к  своему
понятию и повторение первого расщепления, становление новой индивидуальности
и смерть первой непосредственной  индивидуальности;  но  с  другой  стороны,
углубившееся в себя понятие жизни есть  становление  относящегося  к  самому
себе понятия, существующего для себя как всеобщее  и  свободное,  переход  к
процессу познания.
   А. ЖИВОЙ ИНДИВИД (DAS LEBENDIGE INDIVIDUUM)
   1. Понятие жизни или всеобщая жизнь есть непосредственная идея,  понятие,
которому соответствует его объективность; но эта объективность соответствует
ему лишь постольку, поскольку оно отрицательное единство этой внешности,  т.
е.  поскольку  оно  полагает  ее  как  соответствующую   себе.   Бесконечное
соотношение  понятия  с  самим  собой  как  отрицательность   есть   процесс
самоопределения, расщепление понятия на себя как субъективную единичность  и
на себя как безразличную всеобщность. Идея жизни в своей  непосредственности
- это еще только творческая всеобщая душа. В  силу  этой  непосредственности
первое  отрицательное  соотношение  идеи   внутри   самой   себя   есть   ее
самоопределение  как  понятия,  -  полагание  в  себе,  которое   лишь   как
возвращение в себя есть  для-себя-бытие,  творческое  предпола-гание.  Через
этот процесс самоопределения всеобщая жизнь есть  некоторое  особенное;  тем
самым она разделилась на два крайних члена суждения, которое непосредственно
становится умозаключением.
   Определения противоположности суть всеобщие определения
   понятия,  ибо  именно   понятию   свойственно   раздвоение;   но   полное
осуществление  (Erfullung)  этих  определений  есть   идея.   Одна   сторона
[раздвоения] есть единство понятия и реальности, которое есть  идея,  -  как
непосредственное единство, которое раньше обнаруживалось как  объективность.
Однако здесь это единство имеет другое определение. Там оно  было  единством
понятия и реальности, поскольку понятие перешло в объективность,  в  которой
оно утрачено, и то