ь ни того, ни другого, то  умозаключение  правильно,  а  заключение
ложно; ведь к человеку как конкретному в такой же мере  приложим  и  средний
термин "духовность". - Из среднего термина "тяготение планет, их спутников и
комет к солнцу" правильно следует, что эти тела падают на солнце; но они  не
падают на него, так как они и сами по себе суть центры  тяготения  или,  как
говорят, ими движет центробежная сила. - Подобным  же  образом  из  среднего
термина "социальность" можно сделать вывод об общности имущества граждан; из
среднего  же  термина  "индивидуальность",  если  применить  его  столь   же
абстрактно, вытекает распад государства, как это и последовало, например,  в
германской империи,  когда  [в  ней  ]  придерживались  последнего  среднего
термина. - Справедливо считают, что нет ничего более  скудного,  чем  такого
рода формальное умозаключение, ибо оно зависит от  случая  или  произвола  в
выборе среднего термина. Как бы  хорошо  ни  осуществлялась  такая  дедукция
через ряд умозаключений и как бы убедительна ни была  ее  правильность,  это
еще ни к чему не  приводит,  так  как  всегда  имеются  еще  другие  средние
термины,  из  которых  можно  столь  же  правильно   вывести   нечто   прямо
противоположное. - Кантовские антиномии разума состоят только в том,  что  в
одном случае полагают в основу одно определение понятия, а в другом случае -
с такой же  необходимостью  другое.  -  Эту  недостаточность  и  случайность
умозаключения не следует при этом приписывать исключительно содержанию,  как
будто она не зависит от формы, между тем как для логики важна-де  одна  лишь
форма. Скорее в  самой  форме  формального  умозаключения  кроется  то,  что
содержание  есть  столь  одностороннее  качество;  к  этой   односторонности
содержание определено указанной выше  абстрактной  формой.  Содержание  есть
одно из многих единичных качеств или определений  конкретного  предмета  или
понятия именно потому, что по форме оно,  как  предполагают,  не  более  как
такая   непосредственная,   единичная   определенность.    Крайний    термин
"единичность" как абстрактная единичность есть непосредственно конкретное  и
потому бесконечно или неопределимо многообразное; средний член есть столь же
абстрактная особенность  и  потому  одно  из  этих  многообразных  единичных
качеств; и точно так же  другой  крайний  член  есть  абстрактное  всеобщее.
Поэтому формальное умозаключение из-за своей формы  есть  в  существе  своем
нечто совершенно случайное по своему содержанию, и при этом не в том смысле,
что для умозаключения случайно, имеет ли оно дело с таким-то  или  с  другим
предметом - от этого содержания логика отвлекается, - а [в том смысле ], что
так как в  основании  [его]  лежит  какой-то  субъект,  то  случайно,  какие
определения содержания будет относительно него выводить умозаключение.
   3. Определения умозаключения суть определения содержания,  поскольку  они
непосредственные,  абстрактные,  рефлектированные  в  себя  определения.  Но
существенно в них скорее то, что  они  не  такие  рефлектированные  в  себя,
безразличные друг к другу определения, а определения формы; тем самым они по
существу своему соотношения. Эти соотношения  суть,  во-первых,  соотношения
крайних  членов  со  средним,  -   соотношения,   которые   непосредственны,
propositiones praemissae [посылки], а именно, с одной  стороны,  соотношение
особенного со всеобщим -  propositio  major  [большая  посылка  с  другой  -
единичного с  особенным  -propositio  minor  [меньшая  посылка].  Во-вторых,
имеется соотношение крайних членов  друг  с  другом,  оно  опосредствованное
соотношение   -   conclusio   [заключение].    Указанные    непосредственные
соотношения, посылки, суть предложения или суждения  вообще  и  противоречат
природе умозаключения, согласно которой различенные определения  понятия  не
должны  быть  соотнесены  непосредственно,  а  должно  быть  положено  и  их
единство; истина суждения - это умозаключение. Посылки тем  более  не  могут
оставаться непосредственными соотношениями,  что  их  содержание  составляют
непосредственно различенные определения, и, стало  быть  они  сами  по  себе
тождественны  не  непосредственно,  если  только  эти   посылки   не   чисто
тождественные предложения, т. е. пустые, ни к чему не приводящие тавтологии.
   Поэтому  обычно  требуют,  чтобы  посылки  были  доказаны,  т.  е   также
представлены в виде заключений. Обе посылки дают,  таким  образом,  еще  два
умозаключения. А эти два новых умозаключения, вместе взятые, в свою  очередь
дают четыре посылки, требующие  четырех  новых  умозаключений;  у  последних
восемь посылок, восемь умозаключений которых в  свою  очередь  дают  для  их
шестнадцати посылок шестнадцать умозаключении, и так далее в  геометрической
прогрессии до бесконечности.
   Итак здесь снова  возникает  прогресс  в  бесконечность,  который  раньше
встречался в низшей сфере - в сфере бытия - и KOTOJ  оого  нельзя  уже  было
ожидать в области понятия - абсолютной рефлексии  из  конечного  в  себя,  в
области свободной бесконечности и истины. При рассмотрении сферы бытия  было
показано,  что  в  тех  случаях,  когда  возникает   дурная   бесконечность,
сводящаяся  к  прогрессу  [в  бесконечность],  имеется  противоречие   между
качественным бытием и выходящим за его пределы бессильным  долженствованием;
сам же прогресс есть вечно повторяющееся требование к  качественному,  чтобы
оно обладало единством и постоянно возвращалось в  рамки,  несоответствующие
этому требованию. В формальном умозаключении основой служит непосредственное
соотношение или качественное суждение, а  опосредствованно  умозаключения  -
это то, что в противоположность непосредственному соотношению  положено  как
более высокая  истина.  Уходящее  в  бесконечность  доказывание  посылок  не
разрешает этого противоречия, а только постоянно  возобновляет  его  и  есть
повторение  одного  и  того  же   первоначального   недостатка.   -   Истина
бесконечного прогресса состоит скорее в том, чтобы и сам он,  и  форма,  уже
определенная им как недостаточная, были сняты. - Эта форма есть форма такого
опосредствования,  как  Е-О-В.  Оба  соотношения  Е-0  и  О-В  должны   быть
опосредствованы; если это происходит тем же самым  путем,  то  недостаточная
форма Е-0-В только  удваивается  и  так  далее  до  бесконечности.  О  имеет
относительно Е и  касающееся  формы  определение  чего-то  всеобщего,  а  по
отношению к В - касающееся формы определение  чего-то  единичного,  ибо  эти
соотношения  суть  вообще  суждения.   Эти   соотношения   требуют   поэтому
опосредствования, но из-за указанного вида  опосредствования  [здесь]  снова
появляется лишь то отношение, которое должно быть снято.
   Опосредствование   должно   поэтому   произойти   другим    путем.    Для
опосредствования  [соотношения]  О-В  имеется  Е;  опосредствование   должно
поэтому принять вид
   0-Е-В.
   А для опосредствования [соотношения] Е-0 имеется В; это  опосредствование
становится поэтому умозаключением
   Е-В-0.
   При  ближайшем  рассмотрении  этого   перехода   согласно   его   понятию
оказывается, что, во-первых, опосредствование формального  умозаключения  со
стороны его содержания, как было  показано  выше,  случайно.  Определенности
непосредственного единичного дают неопределимое множество средних  терминов,
а средние термины в  свою  очередь  имеют  столь  же  много  определенностей
вообще; так что всецело от внешнего произвола или вообще от того  или  иного
внешнего  обстоятельства  и  случайного  определения  зависит  то,  с  каким
всеобщим следует связывать субъект умозаключения.  Поэтому  опосредствование
не есть по своему содержанию ни нечто необходимое, ни всеобщее; оно не имеет
своего основания в понятии сути; основанием умозаключения служит скорее  то,
что внешне в ней, т. е. непосредственное;
   но среди определений понятия непосредственное - это единичное.
   Со стороны формы опосредствование точно так же имеет  своей  предпосылкой
непосредственность    соотношения;     опосредствование     поэтому     само
опосредствовано и притом через непосредственное, т. е.  через  единичное.  -
Говоря  точнее,  через  заключение  первого  умозаключения  единичное  стало
опосредствующим. Заключение есть  Е-В;  тем  самым  единичное  положено  как
всеобщее. В одной посылке, а именно  в  меньшей  (Е-0),  оно  дано  уже  как
особенное;  стало  быть,  оно  дано  как  то,  в  чем  соединены  оба   этих
определения.  Иначе  говоря,  заключение,  взятое  само  по  себе,  выражает
единичное   как   всеобщее,   и   притом   не   непосредственно,   а   через
опосредствование, - выражает, следовательно,  как  необходимое  соотношение.
Простая особенность была средним  термином;  в  заключении  эта  особенность
положена развернуто как соотношение единичного и  всеобщности.  Но  всеобщее
есть еще качественная определенность, предикат единичного; будучи определено
как всеобщее, единичное  положено  как  всеобщность  крайних  членов,  иначе
говоря, как середина; само по себе оно крайний член, выражающий единичность,
но так как оно теперь определено как всеобщее, то оно в то же время единство
обоих крайних.
   в) Вторая фигура: О-Е-В
   1. Истина первого качественного умозаключения состоит  в  том  что  нечто
связано с качественной определенностью как со всеобщей не само  по  себе,  а
через случайность или в единичности. В таком качестве субъект  умозаключения
не  вернулся  к  своему  понятию  а  постигнут  лишь   в   своей   внешности
(Ausserlichkeit);
   непосредственность  составляет  основание  соотношения  и,  стало   быть,
опосредствование; поэтому единичное есть поистине середина.
   Но  далее,  соотношение  умозаключения  есть  снятие  непосредственности;
заключение-это не непосредственное соотношение, а  соотношение  через  нечто
третье;   оно   поэтому    содержит    отрицательное    единство;    поэтому
опосредствование определено теперь как содержащее отрицательный момент.
   В этом втором умозаключении посылками служат О-Е и Е-В-  лишь  первая  из
этих посылок есть еще непосредственная;
   вторая же (Е-В) уже  опосредствована,  а  именно  первым  умозаключением;
второе умозаключение предполагает поэтому  первое,  равно  как  и  наоборот,
первое предполагает второе.  -  Оба  крайних  члена  определены  здесь  друг
относительно друга как особенное и всеобщее; всеобщее ввиду этого  сохраняет
еще свое место: оно  предикат;  но  особенное  переменило  свое  место:  оно
субъект, иначе говоря,  положено  в  определении  единичности  как  крайнего
члена, подобно тому как единичное положено с определением  середины,  т.  е.
особенности. Поэтому оба уже не абстрактные непосредственности,  какими  они
были в первом умозаключении. Однако они еще не положены как конкретные;  так
как каждое из них находится на  месте  другого,  то  оно  положено  в  своем
собственном определении и в то же время  -  однако  лишь  внешним  образом-в
другом определении.
   Определенный и объективный смысл этого умозаключения в том  что  всеобщее
есть определенное особенное не в себе и для себя (ибо оно скорее тотальность
своих особенных); нет, такой-то из его видов существует  через  единичность;
другие же из его видов исключены из него  непосредственной  внешностью  (die
anderen seiner Arten sind durch  die  unmittelbare  Aufierlichkeit  von  ihm
ausgeschlossen). С другой стороны, особенное есть всеобщее точно так  же  не
непосредственно  и  само  по  себе,  а  [так,  что]  отрицательное  единство
сбрасывает с него определенность и  этим  возводит  его  во  всеобщность.  -
Единичность относится к особенному  отрицательно  постольку,  поскольку  она
должна быть его предикатом; это не предикат особенного.
   2. Но термины пока еще непосредственные определенности;
   они не достигли  в  своем  развитии  какого-либо  объективного  значения;
измененное положение, приобретенное двумя из них, - это форма,  которая  еще
только внешняя у них; поэтому они, как и в первом умозаключении, еще  вообще
безразличное друг к другу содержание - два качества, связанные друг с другом
не сами собой, а случайной единичностью.
   Умозаключение   первой   фигуры   было   непосредственным    или    таким
умозаключением, которое в своем понятии дано как абстрактная форма,  еще  не
реализовавшая себя в своих определениях. Так как эта чистая форма перешла  в
другую фигуру, то это есть, с одной стороны, начавшаяся реализация  понятия,
поскольку в ближайшей непосредственной, качественной определенности терминов
положены  отрицательный  момент  опосредствования  и  тем  самым  дальнейшая
определенность формы. - В то же время, однако, это -  иностановление  чистой
формы умозаключения. Умозаключение уже  не  соответствует  ей  полностью,  и
положенная в его терминах определенность отличается от того  первоначального
определения  формы.  -   Если   умозаключение   рассматривается   лишь   как
субъективное  умозаключение,  осуществляющееся  во  внешней  рефлексии,  оно
признается некоторым видом  умозаключения,  который  должен  соответствовать
роду, а именно всеобщей схеме Е-О-В. Но оно с самого начала не соответствует
этой схеме; обе его посылки - О-Е (или Е-О) и Е-В;  поэтому  средний  термин
оба раза подведен [под  крайние],  иначе  говоря,  есть  оба  раза  субъект,
которому, следовательно, присущи оба других термина; стало быть, он не такой
средний член, который один раз служит предикатом, т. е. под который подведен
[другой термин ], а другой раз сам  подведен  [под  другой  термин],  т.  е.
служит субъектом, иначе говоря, которому один [крайний] термин  должен  быть
присущ, но который сам должен быть присущ другому  [крайнему  ]  термину.  -
Истинный смысл того, что это умозаключение не соответствует  всеобщей  форме
умозаключения, состоит в том, что эта форма  перешла  в  него,  так  как  ее
истина  в  том,  чтобы  быть  субъективным,  случайным   связыванием.   Если
заключение во  второй  фигуре  (не  прибегая  к  имеющему  быть  упомянутому
ограничению, которое делает его чем-то  неопределенным)  правильно,  то  оно
таково потому, что оно  правильно  само  по  себе,  а  не  потому,  что  оно
заключение этого умозаключения. Но точно так же обстоит дело и с заключением
первой фигуры; именно эта его истина и положена второй фигурой.  -  Те,  кто
считает вторую фигуру лишь  некоторой  модификацией  [первой],  не  замечают
необходимого перехода первой фигуры в эту вторую  форму  и  не  идут  дальше
первой фигуры как истинной формы. Поэтому, поскольку во второй

   фигуре (которую, по старой привычке, без всякого на то основания называют
третьей фигурой) также должно иметь место  правильное  в  этом  субъективном
смысле  умозаключение,  оно   должно   было   бы   соответствовать   первому
умозаключению и, стало быть так как одна посылка - Е-В - выражает  отношение
подведения среднего термина под один из крайних, то  другая  посылка  О-Е  -
должна была бы выразить отношение, противоположное тому, которое она  имеет,
и О должно было бы быть подведено под Е. Но такого рода  отношение  было  бы
снятием определенного суждения "Е есть О" и могло  бы  иметь  место  лишь  в
неопределенном суждении - в партикулярном  суждении.  Поэтому  заключение  в
этой фигуре может быть лишь партикулярным. Но  партикулярное  суждение,  как
было отмечено выше, столь же  положительно,  сколь  и  отрицательно,  -  оно
заключение, которому именно поэтому нельзя приписывать большое  значение.  -
Так как и особенное и всеобщее [в этом умозаключении суть крайние термины  и
непосредственные, безразличные друг к другу определенности, то их  отношение
само безразлично: можно как угодно принимать ту или другую из них за больший
или за меньший термин, а потому также и ту и другую посылку за  большую  или
за меньшую.
   3 Поскольку заключение столь же положительно, сколь и  отрицательно,  оно
безразличное к этим определенностям, стало быть всеобщее,  соотношение.  При
ближайшем  рассмотрении  опосредствование  первого  умозаключения  оказалось
случайным в себе;
   во  втором  же  умозаключении  эта  случайность  положена.   Стало   быть
опосредствование снимает само себя;  оно  имеет  определение  единичности  и
непосредственности; а то, что связывается этим умозаключением, должно скорее
быть тождественным в себе и непосредственно, ибо указанный  средний  член  -
непосредственная единичность  -  есть  бесконечно  многообразная  и  внешняя
определенность (Bestimmtsein). В нем, следовательно, положено скорее внешнее
себе опосредствование. Но внешность единичности есть всеобщность; упомянутое
опосредствование через непосредственное единичное указывает  на  другое  для
себя  опосредствование  за  пределами  самого  себя,  которое,  стало  быть,
происходит через всеобщее. - Иначе говоря, то, что, казалось бы, соединяется
через второе  умозаключение,  должно  быть  связано  непосредственно-  через
непосредственность, которая лежит в его основании,  определенное  связывание
не происходит. Та непосредственность, на которую умозаключение указывает,  -
это другая непосредственность по сравнению с  его  непосредственностью,  это
снятая первая непосредственность бытия,  следовательно,  рефлектировавная  в
себя, иначе говоря, в себе сущая непосредственность, абстрактно всеобщее.

   Переход  этого  умозаключения  подобно  переходу  в  сфере  бытия  был  с
рассматриваемой стороны иностановлением, так как в его основании  лежит  то,
что обладает качеством, а именно непосредственная единичность. Но,  согласно
понятию, единичность связывает особенное и всеобщее постольку, поскольку она
снимает определенность особенного, что представляется как случайность  этого
умозаключения.  Крайние  термины  связываются  между  собой  не   через   их
определенное соотношение со средним термином; поэтому средний термин не есть
их определенное единство, и  то  положительное  единство,  которое  ему  еще
присуще, есть лишь абстрактная всеобщность. Но когда средний термин  положен
в  этом  определении,  которое  есть  его  истина,  это  уже  другая   форма
умозаключения.
   с) Третья фигура: Е-В-О
   1. Это третье  умозаключение  уже  не  имеет  ни  одной  непосредственной
посылки;  соотношение   Е-В   опосредствовано   первым   умозаключением,   а
соотношение О-В - вторым. Это умозаключение предполагает поэтому оба  первых
умозаключения; но и наоборот, оба этих умозаключения предполагают его, равно
как и  вообще  каждое  умозаключение  предполагает  оба  остальных.  В  этом
умозаключении, стало быть, вообще завершено определение умозаключения. - Это
взаимное опосредствование именно и означает, что каждое умозаключение,  хотя
оно само по себе и есть опосредствование, но в то же время не есть  в  самом
себе    тотальность    опосредствования,    а    ему    свойственна    такая
непосредственность, опосредствование которой находится вне его.
   Умозаключение  Е-В-О,  рассматриваемое  в   самом   себе,   есть   истина
формального умозаключения;  оно  выражает  собой  то,  что  опосредствование
формального умозаключения носит абстрактно всеобщий характер и  что  крайние
члены содержатся в среднем не со стороны своей существенной  определенности,
а лишь со стороны своей всеобщности, скорее, следовательно, в нем  соединено
как раз не то, что должно было быть опосредствовано.  Здесь,  следовательно,
положено то, в чем состоит формализм умозаключения, термины  которого  имеют
непосредственное, безразличное к форме содержание или, что то же самое, суть
такие определения формы, которые  еще  не  рефлектировали  себя  в  качестве
определений содержания.
   2. Средний член этого умозаключения есть, правда,  единство  крайних,  но
такое единство, в котором отвлекаются от их определенности, - неопределенное
всеобщее. Однако, поскольку это всеобщее как то, что  абстрактно,  в  то  же
время отлично от крайних членов как от того, что определен