ями,  чтобы  поглядеть,  как  же  им
удалось захватить крепость Чагре.
 
   Глава четвертая
 
   Повествование о том, как четыреста  пиратов  Моргана  захватили  крепость
Сан-Лоренсо-де-Чагре.
 
   Командира этих четырех кораблей звали Бродели; он уже  не  раз  ходил  на
разбой и успел совершить много злодеяний. Покинув остров Санта-Каталина, три
дня спустя пираты подошли к крепости Чагре, которая стояла на высокой горе в
устье одноименной реки. Крепость со всех сторон была защищена  палисадами  с
земляными насыпями, а гору пересекал глубокий ров глубиной футов в тридцать.
По дороге в крепость через него был перекинут узкий мост,  по  которому  мог
пройти только один человек; со стороны суши у крепости было четыре бастиона,
а с моря - один. С юга гора была  очень  крута  и  взобраться  на  нее  было
совершенно невозможно, с северной же стороны протекала река. У самой воды на
скале стояла  башня,  и  на  ней  было  установлено  восемь  пушек,  которые
уничтожили бы каждого, кто появился со стороны реки; немного дальше было еще
две батареи по шесть пушек, державших под  обстрелом  берег.  На  горе  было
несколько складов с боевым снаряжением и провиантом. Грузы доставляли сверху
по течению реки или с горы. В гору вела лестница, по которой  поднимались  в
крепость. К западу от крепости имелась гавань, где  могли  найти  пристанище
корабли с осадкой в три, четыре и даже семь  футов.  Перед  крепостью  также
была недурная якорная стоянка, глубина воды достигала там  восьми  футов;  в
устье реки была скала, едва скрытая водой.
   Заметив пиратские корабли, испанцы открыли огонь  из  тяжелых  пушек.  Но
пираты вошли в меньшую гавань и стали на  якорь  примерно  в  миле  от  стен
крепости. На следующий день на рассвете пираты  высадились  и  углубились  в
лес, чтобы захватить крепость и дать  возможность  флотилии  войти  в  реку.
Прежде чем добраться до крепости, пиратам пришлось побродить немало  времени
- шли они с рассвета до двух часов дня; лес оказался труднопроходимым,  надо
было прорубаться через густые заросли и обходить болота и скалы. У пиратов в
отряде были рабы с острова Санта-Каталина,  им-то  и  пришлось  прокладывать
путь.
   Когда пираты подошли к крепости, испанцы встретили их залпом  из  тяжелых
пушек и нанесли пиратам большой урон: ведь у них не было никакого прикрытия.
Место, по которому должен был пройти отряд, чтобы захватить  крепость,  было
совсем плоское и голое. Испанцы их видели, сами  же  оставались  невидимыми.
Отряд попал в тяжелое  положение,  пираты  не  знали,  как  лучше  захватить
крепость, которая застряла у них, словно кость в горле. Вернуться назад  они
тоже не могли, дабы не опозориться  перед  своими  товарищами.  Поэтому  они
решили взять крепость штурмом, пусть бы даже она не стоила этого. Они храбро
пошли в атаку с ружьями и гранатами, но испанцы были надежно прикрыты  и  не
несли почти никаких потерь. Они  стреляли  сверху  из  пушек  и  мушкетов  и
кричали: "Vengan los demas, perros ingleses enemigos  de  Dios  у  del  Rey;
Vosotros no habeis de ir a Panama!" Это означало:  "Приведите  и  остальных,
английские собаки, враги бога и короля, вам все равно не пройти в Панаму!"
   В конце концов пираты были вынуждены отступить. Вечером они снова подошли
к стенам и, бросая гранаты, попытались прорваться  за  палисады.  Однако  им
снова не повезло. Одному из пиратов пробили  стрелой  плечо.  Кляня  все  на
свете, он вытащил ее, схватил кусочек ситца, который был у него  в  кармане,
обмотал стрелу и сунул ее в огонь. Стрела вспыхнула, он забил ее в  ружье  и
выстрелил в один из крепостных домиков, покрытый  пальмовыми  листьями.  Его
товарищи поступили так же. Вскоре они изловчились и  подожгли  два  или  три
дома. Испанцы были так увлечены обороной, что даже не заметили, как занялась
у них над головой крыша; от пожара взорвалась  часть  порохового  запаса,  и
много испанцев погибло. Пираты, завидя взрыв, стали наступать еще  яростнее,
но пожар не поколебал испанцев, они стали гасить огонь. Однако  воды  им  не
хватало, чтобы остановить пламя, дерево было совсем сухое, дул свежий  бриз,
и все их труды пропали даром. Как только пираты заметили, что огонь усилился
и перешел на другие дома внутри крепости, они догадались, как  зажечь  ее  и
снаружи. Сначала они пытались поджечь палисады. Однако  дело  это  оказалось
тяжелым, и пираты понесли большие потери. В  ров,  куда  спустились  пираты,
испанцы бросали горшки с порохом, вставляя в эти бомбы горящие фитили. Много
пиратов погибло. Но  остальные  шли  на  штурм,  несмотря  на  сопротивление
испанцев. К ночи палисады охватил огонь, и пираты ползком пробирались  через
завесу пламени: иначе действовать они не могли, в противном случае их  сразу
заметили бы испанцы и мгновенно расстреляли. К  утру  все  палисады  сгорели
дотла. Земля начала оседать в ров, а  вместе  с  ней  стали  отваливаться  и
пушки.   Испанцы   остались   без   защиты,   но   продолжали    мужественно
отстреливаться. Губернатор крепости отдал жестокий приказ:  несмотря  ни  на
что, ни один человек не должен был покидать свой пост. Он велел подкатить  к
бреши, образовавшейся от пожара, новые пушки и продолжать стрельбу.  Однако,
когда укрытий не стало, испанцы пали духом. Пираты, ослепленные яростью, уже
не могли  приметить  ни  одного  защитника  крепости  -  то  ли  они  где-то
прятались, то ли уже бежали.
   Между тем огонь разрастался. Как только была  прорублена  большая  брешь,
пираты сами стали тушить пламя, засыпая его землей. Часть пиратов  принялась
тушить пожар, часть пустилась преследовать врага. В конце концов большинство
испанцев испустило дух - одни сгорели, другие погибли от пуль. Около полудня
пираты прорвались через брешь, и, хотя огонь все  еще  пылал,  губернатор  с
оставшимися двадцатью пятью солдатами сопротивлялся, причем те, кто  уже  не
мог стрелять из ружей, дрались пиками или кидали в  пиратов  камни.  Однако,
несмотря ни на что, пиратам удалось проникнуть в  крепость  и  овладеть  ею.
Оставшихся в живых добили без пощады. Их сбросили в ров, где они  переломали
себе кости. Губернатор отступил к арсеналу, там стояли  еще  две  пушки.  Он
решил защищаться до конца и не сдавался, поэтому пиратам пришлось убить его.
В крепости осталось еще человек тридцать,  десять  из  них  были  совершенно
невредимы. Они признались, что человек восемь или десять скрылись в  сторону
Панамы. Вот и все, что осталось от гарнизона в триста четырнадцать  человек.
Среди  уцелевших  не  было  ни  одного  офицера.  Пленники  рассказали,  что
губернатор Панамы три недели назад получил  из  Картахены  известие,  что  с
острова Эспаиьолы отошел английский флот и что  пираты  намерены  разграбить
Панаму. Это сообщение, как они  сказали,  доставил  один  ирландец,  который
дезертировал из отряда пиратов  на  Рио-де-ла-Аче.  Он  сказал,  что  пираты
захватили Рио-де-ла-Аче, дабы обеспечить припасами команды  своих  кораблей.
После таких новостей президент Панамы приказал отправить в крепость отряд  в
сто шестьдесят человек и снабдил ее запасами провианта и боевым снаряжением;
гарнизон пополнился, и в нем стало триста четырнадцать человек,  причем  все
были отлично вооружены.  Пленники  сообщили  также,  что  президент  устроил
засады по течению реки и что такие же засады делаются в саванне. Его  войско
- две тысячи четыреста белых, шестьсот мулатов и шестьсот индейцев со стадом
в две тысячи быков.
   Пираты захватили крепость, но  сделать  это  оказалось  труднее,  чем  на
острове Санта-Каталине. Они подсчитали убитых - их было  больше  ста,  кроме
того,  без  малого  шестьдесят  человек  было  ранено.  Пленников  заставили
перенести трупы испанцев с горы в долину, вырыть там могилы и похоронить их.
Раненых испанцев принесли в церковь, где уже были  женщины.  Когда  пленники
разделались  с  трупами,  их  заставили  привести  в   порядок   укрепления,
пострадавшие от огня.
   После отплытия четырех кораблей Морган не стал задерживаться  на  острове
Санта-Каталине. Они приказал погрузить на суда весь провиант, который у него
был, - маис и касаву, рассчитывая пополнить припасы  в  крепости  Чагре.  Он
решил  прибыть  туда  дня  через  два   после   захвата   крепости   и,   не
останавливаясь, пойти по реке, не дав испанцам времени собраться  с  силами.
Поэтому он приказал сбросить все крепостные пушки в  воду,  однако  в  таком
месте, откуда их можно было бы снова извлечь, ибо он надеялся еще  вернуться
на остров  и  похозяйничать  на  нем.  Пираты  сожгли  также  все  дома,  за
исключением церкви, которая почти не пострадала. Всех пленных  они  увели  с
собой. Затем Морган вместе с флотом отправился к Рио-де-Чагре. Он достиг  ее
на восьмой день  после  захвата  крепости.  Как  только  Морган  увидел  над
крепостью английский флаг, он тут же вошел в реку. Но его корабль и еще  три
судна наскочили на утес в самом устье реки. Правда,  Морган  не  потерял  ни
одного человека. У пиратов не было времени, чтобы перенести грузы на  берег,
устранить последствия аварии: внезапно налетел северный ветер, разбил суда в
щепки и выбросил их на берег.
   Когда Морган вошел в крепость и допросил  пленных  (а  они  ему  вторично
сообщили то, что уже рассказали раньше  пиратам),  он  заставил  их  тут  же
взяться за работу, укрепить  форт  и  обнести  его  новыми  палисадами.  Тем
временем в реку,  которую  испанцы  называют  Чаттен,  вошло  еще  несколько
кораблей; по виду они были похожи  на  баржи,  которые  используются  вместо
паромов; плавают на них, отталкиваясь шестами, как это делают в Голландии на
больших баржах; они, однако, используются в этих  местах  при  переходах  из
Пуэрто-Бельо в Никарагуа. На каждой из них было установлено по две  пушки  и
по четыре баса, кроме того, пираты снарядили еще  четыре  легких  судна,  на
которых можно было бы плавать по реке  на  веслах,  и  спустили  все  каноэ,
которые были на борту кораблей. Четыреста человек оставили в  крепости,  сто
пятьдесят - на кораблях, стоявших на реке. Все остальные пираты  -  примерно
тысяча двести человек - должны были идти в Панаму.  Они  не  взяли  с  собой
никаких припасов, надеясь пополнить их в тех местах,  где  выше  по  течению
испанцы соорудили засады.
 
   Глава пятая
 
   Морган идет на Панаму из крепости Рио-де-Чагре с отрядом в тысяча  двести
человек.
 
   Морган все тщательно взвесил, основательно усилил  крепость  и  благодаря
счастливому случаю обеспечил всех своих людей боевым снаряжением.  Затем  он
вышел в поход на Панаму. Это произошло 18 января 1670  года[84].  У  Моргана
было пять кораблей с пушками и тридцать  два  каноэ,  на  всех  были  полные
команды. Опишем этот поход день за днем, начиная с выхода из крепости  Чагре
и до вступления в город Панаму.
   Пираты подняли паруса и гребли по течению. В первый же  день  они  прошли
примерно шесть испанских миль и к вечеру достигли места, которое  называлось
Рио-де-дос-Брадос, где часть отряда сошла на  берег,  чтобы  отоспаться;  на
плаву об этом нечего было и думать - в такой тесноте сидели на  палубах.  На
берегу были возделанные поля. Пираты надеялись найти какие-нибудь овощи  или
фрукты, чтобы утолить голод, однако испанцы  унесли  буквально  все  и  дома
оставили совершенно пустыми. Пираты расположились на ночлег, надеясь, что на
следующий день им удастся найти, чем набить желудок. На этот раз у них  хоть
был табак, и они курили вволю.
   На следующий день, второй день, пираты вышли  на  рассвете  и  к  полудню
достигли  местечка  Крус-де-Хуан-Гальего,  где  должны  были  оставить  свои
корабли, потому что река стала очень мелкой - в верховьях ее давно  не  было
дождей. Кроме того, в воде плавало много бревен, которые мешали продвигаться
дальше, и приходилось предпринимать большие усилия, чтобы проводить  корабли
через эти заторы.  Проводники  сказали  нам,  что  в  двух-трех  милях  выше
начинается участок, где  удобно  идти  берегом;  решено  было  часть  отряда
направить по суше, а часть по воде на каноэ. В этот вечер  команды  пожелали
остаться на кораблях: ведь в случае нападения многочисленного отряда они все
равно должны были бы отойти на суда, под  защиту  корабельных  пушек.  Когда
Морган двинулся дальше, он оставил на кораблях сто  шестьдесят  человек.  Им
было запрещено сходить на берег, чтобы никто из них не попал в плен и  чтобы
никто не узнал численность экипажей.
   На следующий день, это уже был третий по счету,  ранним  утром  несколько
пиратов  вышли  в  сопровождении  проводника,  чтобы  поглядеть,  можно   ли
высадиться  на  берег.  Пираты,  естественно,  опасались,  что  враги  могут
устроить засаду: ведь леса на  побережье  были  очень  густые;  кроме  того,
вокруг тянулись болота, и это еще больше осложняло  все  дело.  Морган  счел
необходимым высадить часть отряда на каноэ в местечке  Седро-Буэно;  вечером
каноэ вернулись и забрали еще одну  партию.  Пираты  рвались  в  бой,  чтобы
раздобыть чего-либо съестного - уж больно они страдали от голода.
   На четвертый день большинство пиратов уже шло по суше, их вел провожатый;
часть отправилась на каноэ с другими проводниками. Они плыли на  двух  каноэ
впереди флотилии на расстоянии примерно трех мушкетных  выстрелов  и  должны
были первыми обнаружить засады  испанцев.  Но  у  испанцев  были  лазутчики,
которые обогнали пиратов и сообщили обо всем, что видели;  они  предупредили
испанцев о приближении пиратов за полдня до того, как те появились. К  обеду
отряд добрался до селения Торна  Кабальос.  Там  их  уже  поджидали  ушедшие
вперед  каноэ,  которые  обнаружили  испанскую  засаду.  Пираты  тотчас   же
приготовились к бою, да с таким воодушевлением  и  радостью,  будто  шли  на
свадьбу, надеясь разживиться пищей и питьем. Они теснили друг друга,  каждый
стремился вырваться вперед; однако, захватив укрепление, они убедились,  что
птицы покинули гнездо; нашли они здесь лишь полтораста кожаных мешков из-под
хлеба и мяса, в  них  лишь  несколько  краюшек  хлеба,  а  этого  было  явно
недостаточно, чтобы накормить такую ораву.  Хижины,  построенные  испанцами,
были снесены. Поскольку ничего больше не было, пираты съели  кожаные  мешки,
да с таким аппетитом, словно это было мясо.  Каждый  готовил  их  по  своему
вкусу, некоторые даже дрались из-за них; те, кто успел захватить мешки, были
рады, что им достался лакомый кусочек.  Вероятно,  в  этой  засаде  было  не
меньше пятисот испанцев. Передохнув и немного  утолив  голод  кожей,  пираты
снова отправились в путь.
   К вечеру они достигли поста  Торна  Муни,  где  была  устроена  еще  одна
засада. Однако и ее испанцы покинули. Это  открытие  не  вызвало  у  пиратов
радости: я говорю радости, а  не  печали,  потому  что,  нарвись  пираты  на
испанцев, они испытали бы истинное счастье, бой окрылял их надеждой на  пищу
и питье. Вторую засаду они захватили мгновенно и сразу принялись  за  поиски
съестного, однако, увы, испанцы оставили очень мало пищи; поэтому те, у кого
не было даже кожи, должны были довольствоваться только водой.
   Вероятно, люди, которые никогда не покидали  домашнего  очага,  полагают,
что  кожа  совершенно  несъедобна;  и,  разумеется,  им  любопытно  было  бы
дознаться, как же пираты готовят ее; делают они это так: растягивают кожу на
берегу, придавив двумя камнями, и оставляют, чтобы она  отсырела,  потом  из
нее выдергивают волосы и поджаривают на угольях, а потом режут  на  куски  и
жуют.
   На следующий день, пятый по счету, с наступлением  дня  пираты  двинулись
дальше. К обеду добрались до местечка под названием Барбакоа, где наткнулись
на еще одну покинутую засаду. Вокруг было много возделанных полей, и  пираты
отправились обшаривать их в надежде хоть как-нибудь утолить страшный  голод.
Однако испанцы и здесь почти ничего не оставили. В конце концов после долгих
поисков, обнюхав и обшарив все углы, пираты заметили яму, которая, очевидно,
была вырыта совсем недавно; в ней оказалось  два  мешка  муки,  две  большие
бутыли вина и бананы. Морган, зная, что от голода многие его люди размякли и
ослабели, отдал приказ разделить найденные запасы между  теми,  кто  в  этом
больше всего нуждался. Когда  пираты  кое-как  утолили  голод,  отряд  снова
отправился в путь; те, кто от усталости уже не мог идти, сели в каноэ, а те,
кто до этого плыл в них и раньше, сошли на берег. Так они плелись до  самого
позднего вечера, пока не добрались  до  какого-то  поля  и  там  заночевали.
Испанцы и здесь поступили так же, как и в других местах,  -  они  опустошили
плантацию.
   На следующий день, а это был день шестой, будить никого уже не надо  было
- всех томила голодная бессонница. Пираты продолжали путь  обычным  образом:
одни шли через лес, другие плыли на каноэ. Когда делали  привал,  кто-нибудь
отправлялся в лес в поисках пищи; одни ели листья, другие - семена  деревьев
или траву, настолько все оголодали. В тот же день пиратам удалось  дойти  до
плантации, на которой стояла хижина, набитая маисом; ее тотчас же  разнесли,
и каждый получил столько маиса, сколько хотел;  его  ели  прямо  из  горсти.
Поделив маис, пираты отправились дальше; примерно через милю они  наткнулись
на индейскую засаду. Пираты бросили маис, надеясь, что встретят здесь  людей
и найдут съестные припасы, но, подойдя поближе  к  тому  месту,  где  видели
индейцев, не нашли ни людей, ни продовольствия; только на другом берегу  они
заметили сотню индейцев, пустившихся наутек. Кое-кто из пиратов  бросился  в
воду,  чтобы  догнать  индейцев;  они  решили,  что  если  не  будет  ничего
съестного, то съедят самих беглецов. Однако индейцы моментально  скрылись  в
зарослях и успели ранить при этом двух или трех  пиратов,  причем  один  был
убит наповал. Индейцы закричали:"На, perros, a la savanna,  a  la  savanna!"
Это означало: "Вот вам, собаки, какова саванна!" Пираты в этот день  уже  не
могли идти дальше, ибо, чтобы продолжать путь, надо  было  переправиться  на
другой берег.
   На ночлеге они стали роптать. Одни хотели вернуться назад, другие - таких
было большинство - принялись ругать их. Однако вскоре  все  ожили:  один  из
проводников сказал, что неподалеку должно быть селение, жители которого, без
сомнения, окажут сопротивление, и поэтому там найдется кое-что съестное.
   На  следующий  день,  это  был  уже  день  седьмой,  пираты  проверили  и
прочистили ружья, чтобы при встрече с врагами не случилось осечки. Потом они
переправились на каноэ на другую сторону  реки;  место,  где  они  ночевали,
называлось Санта-Крус. Когда все переправились и  привели  себя  в  порядок,
отряд тронулся, надеясь напасть на защитников селения и, как я уже  говорил,
утолить голод. Около полудня они подошли к деревне  Крус  и  увидели  густой
дым. Все приободрились - испанцы, мол, уже готовят вертелы, чтобы  встретить
нас. Однако когда они подошли  поближе,  то  убедились,  что  хоть  огонь  и
полыхал, но пищи никакой в этом месте не было: испанцы сожгли все постройки,
исключая  укрепления  и  казенные  скотные  дворы.  Коров,  которые  паслись
неподалеку, куда-то увели, так что нигде не было  ни  одной  скотины,  кроме
собаки, которую пираты тотчас же убили и разодрали на части.  В  королевском
складе нашли  не  то  пятнадцать,  не  то  шестнадцать  глиняных  сосудов  с
испанским вином и кожаный мешок с хлебом. Пираты,  захватив  вино,  напились
без всякой меры и чуть не умерли, и их вырвало всем, что  они  ели  в  пути,
листьями и всякой прочей дрянью, - всем, чем они  набили  себе  желудки.  Им
невдомек была истинная причина, и они было подумали, что испанцы добавили  в
вино яд; на следующий день они не в состоянии были передвигаться и вынуждены
были заночевать в селении Крус, которое они накануне разорили.  Это  селение
лежит на 9ё20' северной широты, примерно в шестнадцати  испанских  милях  от
реки Чагре и в восьми милях от Панамы. В это селение по реке приходят  суда,
потому что здесь есть скл