ти из города, да и терять им было нечего.  Войдя
в город, пираты обыскали  все  закоулки  в  поисках  засады,  которую  могли
устроить либо в домах,  либо  в  лесах  вокруг  города.  Не  заметив  ничего
подозрительного, они разделились на отряды (каждый такой  отряд  состоял  из
команды определенных кораблей) и заняли дома на площади. Кафедральный  собор
был превращен в арсенал, и вокруг него постоянно стояла стража.  Я  не  буду
описывать город Маракайбо, ибо сделал я это уже, когда рассказывал о  первом
его захвате пиратами Олоне.
   В тот день, когда пираты вошли в город,  сотня  этих  разбойников  решила
отправиться за добычей и пленниками. На следующий вечер они вернулись,  ведя
за собой пятьдесят мулов, навьюченных добром, и около тридцати пленных: были
среди них и мужчины, и женщины,  и  дети,  и  рабы.  Как  обычно,  их  стали
терзать, пытаясь  узнать,  куда  скрылось  население  города.  Одних  просто
истязали и били; другим устраивали пытки  святого  Андрея,  загоняя  горящие
фитили между пальцами рук и ног, третьим завязывали веревку вокруг шеи,  так
что глаза у них вылезали на лоб  и  становились  словно  куриные  яйца.  Кто
вообще не желал говорить, того забивали до смерти. Ни один из несчастных  не
избежал своей участи. Пытки продолжались  три  недели.  Одновременно  пираты
совершали ежедневные набеги в окрестности города и всегда приносили  большую
добычу, и не было случая, чтобы они вернулись с пустыми руками.  После  того
как пираты выявили сотню богатейших семейств Маракайбо и разграбили  все  их
имущество, Морган решил отправиться в Гибралтар. Впопыхах снарядили  корабли
и доставили на них добычу и пленников; затем подняли якори и взяли  курс  на
Гибралтар, изготовившись к  будущему  сражению,  причем  каждый  из  пиратов
заранее знал свое место в бою.  Несколько  пленников  высадили  на  берег  и
послали в Гибралтар, заставив их от имени Моргана потребовать сдачи  города.
В случае отказа они должны были передать  горожанам,  что  пираты  не  дадут
никакой пощады и обойдутся с пленниками еще  хуже,  чем  французы  два  года
назад.
   После многодневного пути Морган и  его  спутники  подошли  к  Гибралтару.
Испанцы дружно открыли огонь из тяжелых пушек.  Но  пиратов  этот  отпор  не
смутил, они воспылали еще большим рвением; пираты уверились,  что  там,  где
крепко защищаются, наверняка много добычи, ну а сахар  всегда  подсластит  и
кислую кашу.
   На следующий день, рано-рано утром, пираты сошли на берег  и  избрали  не
самый прямой и короткий путь, а по предложению одного француза, который  уже
бывал здесь и хорошо знал эти места, пошли по  другой,  лесной  дороге;  это
давало им возможность напасть на Гибралтар с  возвышенности  и  с  тыла.  Но
часть пиратов все же двинулась главным путем,  чтобы  у  испанцев  создалось
впечатление, будто  именно  отсюда  готовится  на  них  удар.  Однако  такие
предосторожности были ни к чему: испанцы хорошо помнили, что  произошло  два
года назад при налете французов, и предпочли добровольно покинуть эти места,
чтобы снова не подставлять свои шеи под топор. На дороге, по которой испанцы
отходили, они соорудили несколько засад, чтобы задержать пиратов, если те за
ними погонятся. Крепостные орудия испанцы заклепали, а порох увезли.
   В городе пираты не встретили никого, остался там лишь один  придурковатый
испанец. Когда его спросили, куда же ушли все жители,  он  ответил,  что  не
знает, потому что их об этом не спрашивал, когда они удирали.  Затем  пираты
спросили его, знает ли он, где тут поблизости плантации. Он сказал,  что  за
всю свою жизнь был только на двадцати плантациях. На вопрос, не знает ли он,
где хранилось в церкви золото и серебро, он  ответил  "да"  и  привел  их  в
алтарь. "Здесь, - сказал он, - я видел все церковное золото  и  серебро,  но
где оно теперь, этого  я  не  знаю".  Больше  от  него  ничего  нельзя  было
добиться, и тогда его связали и стали избивать. На это простодушный  человек
вскричал: "Не трогайте меня, я покажу вам мой дом и все мое золото и добро!"
Пираты решили,  что  голова  у  него  исправно  работает  и  что  он  только
притворяется дураком. Его освободили, и он привел пиратов  к  своей  хижине,
где закопал несколько глиняных мисок, деревянных тарелок и прочую рухлядь, а
также три реала. Пираты спросили, как  его  зовут,  и  он  ответил:  "Я  дон
Себастьян Санчес, брат губернатора  Маракайбо".  Тогда  пираты  снова  стали
пытать его, бить и калечить, и вскоре  все  его  тело  сочилось  кровью.  Он
просил его отпустить и пообещал привести пиратов к своей инхенио[73], где  у
него хранится все имущество и живут его рабы. Когда его развязали, он уже не
мог ходить, его посадили в седло. Но стоило им  войти  в  лес,  как  бедняга
сказал, что у него нет инхенио  и  вообще  нет  ничего  и  что  живет  он  в
лечебнице - потом пираты сами убедились в этом. Его снова  связали,  избили,
нацепили на руки и на ноги камни, взяли пальмовые листья, подожгли и  сунули
прямо в лицо, так что он потерял человеческий образ, и снова стали бить.  Он
терпел эти мучения еще с полчаса, а  затем  испустил  дух.  Пираты  обрезали
веревки, подтащили его к дереву и бросили.  Так  истинным  мучеником  кончил
свои дни этот несчастный человек. В этот  же  день  партия  пиратов  привела
какого-то бедняка с двумя дочерьми. На следующее утро пираты вышли с ним  из
города и потребовали привести туда, где прятались остальные; однако испанцы,
заметив пиратов, тотчас же уходили дальше в лес; в лесу они жили в шалашах и
прятали свое добро от дождя. Этот бедняга не мог найти ни  одного  человека;
пираты же думали, что он их намеренно водит вокруг  да  около,  и  в  ярости
повесили его на дереве, хотя несчастный умолял сохранить  ему  жизнь.  Потом
пираты разделились и принялись искать людей в окрестностях города,  стараясь
захватить их врасплох в тех местах, куда испанцы волей-неволей  должны  были
приходить за какими-нибудь плодами  и  кореньями.  Наконец  удалось  поймать
одного негра; ему пообещали, что возьмут с собой на Ямайку, и,  если  добыча
будет найдена, дадут ему столько денег, сколько он пожелает, а также  оденут
его в испанское платье. Негру все это пришлось по душе: он  сразу  же  вывел
пиратов туда, где скрывались испанцы. Как только пираты захватили  несколько
человек, они заставили  негра  убить  одного  из  пленников,  чтобы  тот  не
перебежал к испанцам. Этот негр причинил очень много горя. Пираты  ходили  с
ним целых восемь дней и лишь затем вернулись в  Гибралтар.  Всех  пленников,
захваченных в пути, они принуждали за ними следовать, а  награбленное  добро
везли на мулах. Под конец пираты набрали столько пленных, что не  могли  уже
двигаться дальше; поэтому они решили вернуться в Гибралтар, куда  и  привели
всех, кого им удалось захватить, -  мужчин,  женщин,  детей  и  рабов.  Всех
вместе их набралось двести пятьдесят человек.
   Когда пираты добрались до места,  они  стали  выпытывать  у  пленных,  не
спрятали ли они денег и не знают ли, где их схоронили другие. Всех,  кто  не
хотел признаваться, убивали после ужасных пыток. Особенно  досталось  одному
старому португальцу, человеку лет шестидесяти, про которого негр сказал, что
он очень богат. Пираты связали старика и спросили, где у него деньги. Однако
тот поклялся всеми святыми, что у него нет ничего, кроме сотни реалов, да  и
те украл молодой человек, который живет у него; ему  не  поверили  и  избили
так, что на бедняге не осталось живого места. Поскольку он и после этого  не
пожелал признаваться, его подвесили за большие пальцы рук и  ног  к  четырем
столбам, так что он повис в воздухе примерно в полутора футах над землей. Но
и этого было мало: пираты положили ему  на  ягодицы  камни  весом  в  двести
фунтов, а потом подожгли пальмовые  листья  и  ими  опалили  лицо  и  волосы
несчастного. Но, невзирая на тяжкие пытки, он так и не признался, что у него
есть деньги. Тогда его освободили и привязали  к  столбу  в  той  церкви,  в
которой находился  арсенал;  его  морили  голодом,  выдавая  ежедневно  лишь
крохотный кусочек мяса, ровно столько, чтобы он  совсем  не  протянул  ноги.
Пробыв в оковах  дней  пять,  он  подозвал  одного  дружелюбно  настроенного
пленника и сказал, что хочет достать денег для выкупа - пятьсот реалов. Едва
пленник сообщил об этом пиратам, как те задали бедняге великую взбучку.  Ему
сказали, что с него теперь сдерут уж не сотню, а  тысячу  реалов,  иначе  не
жить ему на свете. Португалец стал торговаться, настаивая  на  том,  что  он
человек бедный и торговлей спиртными  напитками  едва  зарабатывал  себе  на
жизнь, но пираты упорно требовали от него тысячу реалов.  А  бедняга  видел,
каким пыткам подвергают  испанцев,  требуя  сказать,  где  спрятаны  деньги.
Некоторых подвешивали за половые органы и многократно  шпиговали  испанскими
саблями, а затем истерзанная жертва умирала в  муках  на  глазах  мучителей,
причем порой несчастные еще жили  четыре-пять  дней.  Других  привязывали  к
деревянному кресту и всовывали между пальцами  рук  и  ног  горящие  фитили.
Некоторых связывали, разводили огонь и совали в огонь  ноги,  предварительно
намазав их  салом,  так  что  люди  эти  тотчас  же  вспыхивали;  обожженных
пленников затем бросали.  Перерезав  хозяев,  принялись  за  рабов.  Наконец
нашелся один раб, который согласился провести пиратов к  выходу  из  лагуны,
где стояли корабль и четыре барки, груженные ценными товарами из  Маракайбо.
Одновременно пиратам удалось отыскать  раба,  который  знал,  где  прятались
губернатор и большая часть женщин  Гибралтара.  Вначале,  когда  этого  раба
схватили, он отказался им  отвечать;  когда  же  его  связали  и  повели  на
виселицу,  он  согласился  привести  пиратов  в  то  место,  где   скрывался
комендант. Пираты отрядили человек сто на двух маленьких судах к  выходу  из
лагуны, где стояли корабли, а остальные направились на  поиски  губернатора.
Пленных доставили на суда и на следующий день вышли в  путь.  Сам  Морган  с
отрядом в триста пятьдесят человек отправился на поиски губернатора, который
ушел вверх по реке в глубь страны и там основательно укрепился. Но, узнав от
гонца о приближении пиратов, собрал своих людей и ушел в горы по такой узкой
дороге, что пройти по ней можно было только  гуськом.  Кроме  того,  испанцы
сделали на ней засаду, откуда можно было перестрелять всех пиратов, если  бы
те отважились погнаться за ними.
   Но все получилось совсем иначе. Пошел дождь,  вода  хлынула  потоками,  и
мулы с деньгами и добром, женщины и дети  начали  тонуть.  У  пиратов  часть
оружия стала явно  непригодной,  порох  подмок.  Если  бы  испанцы  выделили
пятьдесят человек, вооруженных пиками, они  без  труда  перекололи  бы  всех
разбойников. Но испанцы были в такой панике, что зашумит дерево, а  они  уже
думают, что это ладронес (так они  называли  пиратов).  Наконец  с  большими
трудностями пираты перебрались через  потоки  воды.  Испанцы  могли  бы  еще
спастись, но женщины и дети  так  устали,  что  на  них  просто  жалко  было
глядеть. Они должны были бежать через лес почти по пояс в воде: почва в  тех
местах низкая и во  время  больших  дождей,  когда  вода  сливается  с  гор,
буквально все оказывается затопленным.
   Спустя двенадцать дней пираты вернулись в Гибралтар  и  привели  с  собой
новых пленников, однако замысел их до  конца  осуществить  не  удалось.  Еще
через два дня появились корабли, которые ходили  в  лагуну.  Они  привели  с
собой испанское судно и четыре барки с товарами и пленными.  Но  им  удалось
захватить не всю добычу:  испанские  каноэ  успели  сообщить  о  приближении
пиратов, испанцы выгрузили большинство товаров и были готовы сжечь  корабли.
Только они принялись за дело, как судно  захватили  пираты.  Таким  образом,
пиратам удалось захватить корабль,  где  оставалось  лишь  полотно  и  шелк.
Совершив еще несколько набегов и проведя в Гибралтаре в общей сложности пять
недель, пираты решили покинуть город.  Они  послали  несколько  пленников  к
скрывавшимся горожанам и сообщили через них, что ждут выкупа: если денег  не
будет, город сожгут. Вскоре эти посланцы вернулись и сказали, что никого  не
нашли,  хотя  губернатор  согласен  заплатить  выкуп.  Если  бы  Морган  мог
подождать, они согласились бы и на пять тысяч реалов. Испанцы  дали  пиратам
заложников, и Морган увез их в Маракайбо, не отпуская до тех  пор,  пока  не
принесут все деньги.  Морган  не  был  в  Маракайбо  уже  довольно  долго  и
совершенно не знал, как там обстоят дела. Поэтому испанцам он не дал времени
собраться с силами, боясь, чтобы  они  не  закрыли  ему  выход  в  море.  Он
торопился с отъездом и согласился  на  предложения  испанцев,  взяв  четырех
заложников, а остальных отпустил, конечно, после  того,  как  они  заплатили
выкуп. Но рабов Морган оставил. Испанцы хотели заплатить  выкуп  и  за  того
негра, который привел пиратов, но Морган не выдал его. Если бы  он  попал  в
руки испанцев, его бы сожгли заживо. Затем корабли подняли якори и  вышли  в
море. Через четыре дня пираты прибыли в город Маракайбо, где выполнили  все,
что задумали. Но там их ждали совершенно  неожиданные  известия.  К  Моргану
привели одного бедняка, который лежал в лазарете в  Маракайбо.  Он  сообщил,
что в лагуну вошли три боевых испанских корабля и подстерегают пиратов, а  в
крепости испанцы снова установили пушки. Пираты тотчас же  снарядили  легкое
судно,  чтобы  выяснить,  что  это  за  корабли.  На  следующее  утро  судно
вернулось, и слова старика полностью подтвердились. С  кораблей,  о  которых
этот старик говорил, заметили пиратов и обстреляли их. Вполне возможно,  что
на каждом из них могла быть  сильная  команда.  Самый  крупный  корабль  был
вооружен сорока пушками, поменьше - тридцатью, а самый маленький - двадцатью
четырьмя. Пираты видели и  гарнизон,  стоявший  в  крепости.  Силы  испанцев
намного превышали силы Моргана: ведь на самом тяжелом его корабле было всего
четырнадцать пушек. Никто не знал, что  предпринять,  даже  Морган;  думали,
какой выход из положения будет  лучше  -  выбраться  из  жерла  лагуны  было
нельзя, потому что там стояли испанские корабли; и никакого  шанса  не  было
пройти сушей. Моргану хотелось скорее  вернуться  в  город,  чем  оставаться
здесь, потому что испанцы на тяжелых кораблях могли причинить ему много бед.
Господь, однако, к большому  огорчению  испанцев,  дал  пиратам  возможность
выскользнуть из рук достойного противника.
   Стремясь показать, что пираты совсем не пали духом, Морган потребовал  от
испанцев выкупа за Маракайбо, угрожая в случае отказа сжечь город. Через два
дня  он  получил  письмо   от   испанского   генерала   дона   Алонсо   дель
Хампо-и-Эспиносы, стоявшего с кораблями у выхода из лагуны. Вот это письмо:
 
   "Письмо испанского генерала дона Алонсо  дель  Кампо-и-Эспиносы  Моргану,
адмиралу пиратов.
   От своих  друзей  и  соседей  я  получил  сообщения,  что  вы  осмелились
предпринять враждебные действия против  страны  и  города,  находящихся  под
властью Его  Католического  Величества,  короля  Испании,  моего  господина.
Поэтому моим долгом было прийти сюда и занять крепость, которую вы захватили
у горсти трусов, установить в ней пушки и тем самым укрепить выход из гавани
- словом, сделать все, как велит  долг.  Тем  не  менее;  если  вы  смиренно
вернете все, что вами награблено, и освободите рабов и  пленников,  я  из-за
мягкосердия и жалости к вам отпущу вас, чтобы вы смогли добраться  до  вашей
родины. Но если, несмотря на  мои  добросердечные  предложения,  вы  станете
упрямиться, я приведу из Каракаса более легкие суда и прикажу моим войскам в
Маракайбо уничтожить  вас  без  всякой  пощады.  Вот  мое  последнее  слово:
отдавшись в мои руки, вы будете вознаграждены, в ином случае я прикажу  моим
храбрецам отомстить вам за все  те  обиды,  которые  вы  нанесли  испанскому
народу в Америке.
   Дано  на  корабле  Его  Католического  Величества  "Магдалена",  коим   я
командую, стоящем у входа в лагуну Маракайбо, 24 апреля 1669 года.
   Подписал:
   дон Алонсо дель Кампо-и-Эспиноса".
 
   Морган прочел это письмо и приказал собрать всех пиратов. Он огласил  его
сперва по-английски, потом по-французски, а  затем  спросил:  хотят  ли  они
отдать добычу в обмен на право свободного выхода или готовы  сражаться?  Все
ответили, что лучше сражаться до последней капли крови, чем  отдать  добычу:
ради нее они однажды уже рисковали жизнью и готовы снова поступить точно так
же. Из толпы вышел один пират и объявил Моргану,  что  готов  с  двенадцатью
товарищами  подорвать  самый  большой  испанский   корабль.   Он   предложил
превратить судно, которое пираты  захватили  в  лагуне,  в  брандер[74],  но
снарядить как обычный боевой корабль, подняв флаги и установив на его  борту
чурки с шапками, чтобы казалось, будто на нем настоящая  команда,  а  вместо
пушек  выдвинуть  из   портов[75]   деревянные   чурки,   которые   называют
негритянскими барабанами, то есть отрезки  полых  древесных  стволов  длиной
около полутора  футов.  Поскольку  пираты  находились  в  столь  бедственном
положении, совет был одобрен,  но  Морган  все  еще  надеялся  найти  другие
способы одолеть испанского адмирала. Итак, он еще раз обратился  к  испанцам
со следующим предложением: пираты готовы уйти из Маракайбо, не спалив города
и не причинив ему вреда, даже без выкупа они готовы отдать половину рабов  и
выпустить остальных пленников безвозмездно, а также отказаться от выкупа  за
Гибралтар и освободить заложников.
   Испанский генерал ответил, что и слушать не желает о таких предложениях и
дает пиратам еще два дня. Если они не выполнят за этот срок его  требований,
он уничтожит их огнем и мечом. Получив такой ответ от генерала, Морган решил
пойти на все, лишь бы выйти из лагуны, не  отдавая  добычи.  Он  запер  всех
пленников и приказал наблюдать за ними построже. Рабов, которые носили  воду
и выполняли всякую другую работу, заковали в  кандалы,  и  теперь  все,  чем
раньше занимались рабы, пираты  делали  сами.  Тем  временем  часть  пиратов
собрала в городе всю смолу, воск и серу и соорудила  огромный  зажигательный
снаряд. Трюмы судна набили  пальмовыми  листьями,  перемешав  их  с  воском,
смолой и серой; на эту смесь положили  большие  полотнища  холста,  которыми
накрывали пушки; под каждой чуркой поставили шесть горшков с порохом;  чтобы
взрыв оказался еще сильнее,  подпилили  наполовину  бимсы[76].  Кроме  того,
проделали новые пушечные порты и вместо пушек вставили в  них  "негритянские
барабаны". На палубе поставили несколько деревянных чурок и  надели  на  них
шапки, чтобы издали они выглядели как  люди;  наконец  подняли  адмиральский
флаг. Когда корабль-брандер был готов, решили  идти  под  всеми  парусами  к
устью лагуны, посадив в одну из барок всех пленных, а во вторую -  добычу  и
женщин. Каждую из барок охраняло по двенадцать вооруженных пиратов; там, где
были индейцы, погрузили несколько тюков с товарами, а  где  были  женщины  -
положили весь запас золота и драгоценностей. Всем баркам было дано  указание
держаться позади в определенном месте, но по условному  сигналу  они  должны
были поравняться с флотилией и как можно быстрее выйти в море. Брандеру дано
было указание идти перед флагманом и взять на абордаж самый большой корабль,
но если в силу каких-либо обстоятельств это ему бы не удалось, то на абордаж
должен был кинуться сам адмирал. Позади флагмана шло еще одно судно, которое
должно было оказать помощь брандеру: если бы враг что-либо заметил,  с  него
должны были подкинуть смолы и прочую  легковоспламеняющуюся  рухлядь.  Когда
Морган отдал все приказания, пираты дали клятву драться плечом  к  плечу  до
последней капли крови, а если дела  обернутся  плохо,  то  не  давать  врагу
пощады и биться до последнего человека; тому, кто проявит особую  храбрость,
совершит какое-нибудь геройство или захват