ит неприятельский корабль, обещана
была из общей добычи особая премия. Когда все было решено,  Морган  поставил
паруса и 30 апреля 1669 года вышел навстречу испанцам, стоявшим на  якоре  в
самой  середине  пролива.  Подойдя  на  расстояние  чуть  больше   пушечного
выстрела, Морган отдал якори, поскольку вступать  в  бой  было  уже  поздно.
Вечером вахту брандера по боевому обычаю сменили. В течение ночи и с той и с
другой стороны были выставлены бдительные дозоры; на следующий  день  пираты
уже были готовы  к  бою.  Когда  забрезжило  утро  -  был  отлив,  -  пираты
двинулись. Испанцы решили, что пираты  готовы  на  все,  лишь  бы  выйти  из
пролива;  и  их  корабли,   подняв   якори,   пошли   навстречу   пиратским.
Корабль-брандер двинулся на самый большой испанский корабль и  таранил  его.
Когда испанский генерал сообразил, что это за судно, он отдал  приказ  своим
людям перебраться  на  его  палубу  и  срубить  мачты,  чтобы  судно  унесло
течением. Но испанцы не успели ничего сделать: брандер внезапно  взлетел  на
воздух, просмоленное полотно облепило такелаж "испанца" и, охваченный мощным
пламенем, корабль генерала заволокло густым дымом. Когда со среднего корабля
увидели, что флагман горит, капитан его  тотчас  же  умчался  под  прикрытие
форта и наскочил на мель; третье судно  хотело  повторить  этот  маневр,  но
пираты погнались по пятам  и  захватили  его.  Ворвавшись  на  корабль,  они
мгновенно перетащили к себе  все,  что  было  возможно,  и  запалили  судно.
Горящий корабль погнало к берегу, на нем почти никто не уцелел. Пираты стали
вылавливать людей, плывущих между судами, но те предпочитали идти ко дну,  а
не в руки пиратов по причине, о которой я скажу позже. Все пираты были очень
уверены в себе и, увидев, что одержали такую победу всего за  два-три  часа,
пожелали и дальше преследовать испанцев. Они сошли на берег, где из крепости
их яростно стали обстреливать из тяжелых пушек. У  пиратов  же  были  только
ружья и ручные гранаты; пушки на их кораблях были слишком малого калибра,  и
ядра их не могли сокрушить мощные  стены  крепости.  Весь  остаток  дня  они
обстреливали крепость из  ружей,  и  стоило  появиться  кому-нибудь  над  ее
стенами, по  этому  человеку  стреляли,  как  по  мишени.  Но  когда  пираты
попытались влезть на  крепостные  валы,  чтобы  забросать  испанцев  ручными
гранатами, их  довольно  скоро  отбили.  Испанцы  открыли  сильный  огонь  и
принялись бросать горшки с порохом, который взрывался  от  горящих  фитилей;
пираты вынуждены были отойти и насчитали тридцать человек  убитыми  и  много
раненых. К вечеру несолоно хлебавши они поднялись на борт своих кораблей.
   Испанцы, опасаясь, что на следующий день пираты могут перенести  на  сушу
пушки, работали всю ночь, срывая пригорки у крепостных стен и надеясь  огнем
из крепости помешать атаке пиратов.  Вечером  несколько  испанцев  вызвалось
подплыть к обломкам взорванного корабля, однако  им  помешали.  Одновременно
пираты захватили несколько пленников,  и  Морган,  перед  тем  как  отплыть,
спросил у захваченного штурмана самого маленького корабля, каковы были  силы
испанцев, не ожидали ли они более значительного подкрепления  и  откуда  они
прибыли. Штурман ответил ему по-испански следующим образом. Господин, сказал
он, я чужеземец, не велите меня казнить, и я вам расскажу всю правду о  том,
что произошло. Наши шесть кораблей были посланы из Испании в Западные Индии,
чтобы поймать пиратов и искоренить их. После захвата Пуэрто-Бельо  наш  двор
очень обеспокоился, и  была  подана  жалоба  английскому  двору;  английский
король ответил, что никогда не давал указаний творить подобные бесчинства  в
отношении  подданных  Его  Католического  Величества.  Тогда  в  Испании   и
снарядили эти шесть кораблей и послали их сюда под командой дона Агустино де
Бустоса, следовавшего на корабле  "Нуэстра  Сеньора-де-ла-Соледад",  который
был вооружен пушками и восемнадцатью басами. Вице-адмиралом был  дон  Алонсо
дель Кампо-и-Эспиноса, он шел на корабле "Ла Консепсьон" с  сорока  четырьмя
пушками и восемнадцатью басами. Затем были еще четыре корабля: первый из них
- "Магдалена" - был вооружен тридцатью шестью пушками и двенадцатью  басами,
а команда его состояла из двухсот пятидесяти человек; второй - "Святой  Луис
- нес двадцать шесть пушек, двенадцать басов и на нем было  двести  человек;
третий - шестнадцать пушек, восемь басов,  и  команда  его  насчитывала  сто
пятьдесят человек, и, наконец, последний - "Нуэстра сеньора дель  Кармен"  -
имел шестнадцать пушек, восемь басов и сто пятьдесят человек.  Прежде  всего
мы прибыли в Картахену, откуда  два  первых  корабля  пришлось  отправить  в
Испанию, потому что они оказались слишком тяжелыми для крейсирования в  этих
водах. Там же мы потеряли во время северного шторма корабль "Нуэстра сеньора
дель Кармен" и с тремя остальными кораблями добрались до острова  Эспаньолы,
где зашли в гавань Санто-Доминго. Как только мы пришли туда,  жители  города
рассказали нам, что неподалеку видели  судно  с  Ямайки  и  что  в  местечке
Альта-Грасиа высадилась группа людей. Один пленник, участвовавший в высадке,
рассказал им, что готовится нападение на Каракас. Дон Алонсо тут же приказал
поднять якори, и мы отправились к материковым берегам.  Но  в  виду  острова
Кюрасао нам  повстречалась  барка,  и  мы  узнали,  что  флотилия  с  Ямайки
насчитывает семь больших кораблей и один бот[77] и  находится  в  Маракайбо.
Получив это известие, мы  подняли  паруса  и,  чтобы  благополучно  войти  в
лагуну, миновав всякие преграды,  выстрелом  дали  знать,  что  нуждаемся  в
лоцмане. Когда  люди  на  побережье  заметили,  что  мы  идем  на  испанских
кораблях, они  поднялись  на  борт  и  сказали,  что  англичане  уже  заняли
Маракайбо и сейчас стоят в Гибралтаре. Тогда дон Алонсо призвал нас к  битве
и пообещал отдать всю пиратскую добычу, какую только  захватим  у  англичан;
пушки с поврежденного корабля он приказал установить в крепости и добавил  к
ним еще два шестнадцатифунтовых баса со своего корабля. Нас ввели в  лагуну,
и дон Алонсо  приказал,  чтобы  жители  присоединились  к  его  отряду;  так
крепость усилили еще на сто человек. Вскоре мы  получили  известие,  что  вы
снова появились в Маракайбо, и тогда-то дон Алонсо написал  вам  письмо.  Но
когда он понял, что  вы  не  склонны  отдавать  добычу  без  боя,  он  снова
подбодрил нас, пообещав деньги, а затем,  по  римскому  обычаю,  собрал  всю
команду и потребовал не щадить англичан, потому что они тоже не дадут никому
пощады. По этой причине мы много выпили и уж после этого и  решились  никому
не давать пощады.  Спустя  два  дня  после  вашего  прихода  к  дону  Алонсо
пробрался один негр я сообщил, что вы соорудили судно-поджигатель, однако он
не поверил ему и сказал, что пираты не додумаются до этого,  да  у  них  для
этого и нет инструментов.
   Морган обошелся с этим штурманом очень ласково и пообещал ему часть своей
добычи наряду со всеми. Штурман принял предложение и остался у пиратов:  ему
больше ничего не оставалось делать. Он сказал, что на большом  корабле  было
три тысячи реалов, как раз поэтому испанцы и пробирались к нему.
   Морган тут же приказал оставить на месте один  корабль  и  начать  искать
серебро с большого корабля, при этом он велел следить за испанцами;  сам  же
отправился на другом  корабле  в  Маракайбо,  где  заставил  отремонтировать
захваченный корабль и заменить им тот, который был у него. Потом он послал к
генералу человека и потребовал выкупа за Маракайбо, грозясь сжечь все  дома.
Испанцам стало ясно, что попали они в беду и что у них не хватит сил,  чтобы
избавиться от пиратов; поэтому они решили заплатить выкуп, хотя  дон  Алонсо
не желал даже и слушать об этом. Итак,  этот  человек  вернулся  и  спросил,
сколько же потребует Морган в качестве выкупа.  Морган  потребовал  тридцать
тысяч реалов и пятьсот голов скота и обещал  не  причинять  городу  никакого
вреда и выпустить всех пленников.  В  конце  концов  пираты  согласились  на
двадцать тысяч реалов и пятьсот голов скота.
   На следующий день испанцы привели весь скот, который от них требовался, и
внесли часть денег. Пираты  перебили  все  стадо  и  засолили  мясо.  Вскоре
испанцы принесли остальные деньги и потребовали освободить пленников. Однако
Морган не хотел ничего знать и сказал, что передаст пленников  тогда,  когда
отойдет на расстояние пушечного выстрела от крепости: таким путем  он  желал
обеспечить себе свободный выход. Пираты подняли якори и направились к выходу
из лагуны, где оставили один из своих кораблей. Он  еще  стоял  там,  и  его
команда выловила среди обломков судна серебряных слитков на пятнадцать тысяч
реалов и множество шпаг и кинжалов, отделанных серебром. От  пожара  серебро
сплавилось, и попадались обломки  весом  до  тридцати  фунтов.  После  этого
Морган сообщил пленникам, что они  должны  выпросить  у  генерала  для  него
свободный проход;  если  генерал  не  сделает  этого,  то  он  повесит  всех
пленников. Пленники посоветовались друг с другом и  послали  к  дону  Алонсо
человека просить его, чтобы он дал возможность пиратам  выйти  мирно,  иначе
это может им стоить жизни; они пытались склонить его к этому на разные  лады
и говорили, что от этого зависит судьба их жен и детей, и убеждали генерала,
что только его решение спасет их всех. Однако генерал не внял их  мольбам  и
дал отрицательный ответ; он обвинил их в малодушии. Если бы, сказал он,  они
обороняли крепость от пиратов так же, как он, то не так-то легко  далась  бы
она в руки разбойников. Он не хочет и думать о сдаче  крепости  или  о  том,
чтобы пиратам дать возможность ускользнуть; напротив,  он  всех  их  намерен
пустить ко дну; крепость  настолько  сильна,  что  с  ее  помощью  он  может
выиграть битву, к вящей славе короля и к его,  генерала,  чести.  Безутешные
испанцы возвратились к Моргану и передали  ему  слова  дона  Алонсо.  Морган
ответил, что он уже нашел способ выйти из лагуны.
   Тем временем Морган решил, что настало время для дележа добычи, поскольку
обычные места сбора были далеко, а ближайшие  находились  на  Эспаньоле;  по
пути же туда бури могли разогнать корабли, так что на тех судах, где не было
добычи, пираты рисковали не получить ничего. Поэтому собрали все  деньги,  а
также драгоценности и чеканное  серебро,  и  общая  сумма  достигла  двухсот
пятидесяти  тысяч  реалов,  не  считая  разных  товаров  и   рабов.   Добычу
распределили по кораблям, а затем на каждом из них совершили ее дележ. Когда
все честь по чести было сделано, пираты дали клятву, что  никто  из  них  не
утаит ни шиллинга, будь то золото, серебро, драгоценности, жемчуг или  камни
- алмазы, смарагды или безоаровые камни[78]. Морган первый поклялся в том на
Библии, и так же поступили все остальные пираты.
   Когда дележ добычи закончился, встал вопрос,  как  же  выйти  из  лагуны.
Пираты решили пуститься на такую  хитрость:  днем,  в  канун  ночи,  которая
намечена была для бегства, часть пиратов села на каноэ якобы для того, чтобы
высадиться на берег. Берег этот был в густых зарослях,  и  пираты  незаметно
вернулись назад, легли в каноэ и потихоньку снова подошли к своим  кораблям.
Такой маневр они предприняли неоднократно, причем ложная эта высадка шла  со
всех кораблей. Испанцы твердо уверились, что пираты  попытаются  этой  ночью
броситься на штурм и захватить крепость; они стали готовить все  необходимое
для защиты с суши и повернули туда все пушки.
   Настала ночь, и, когда Морган  убедился,  что  все  пираты  наготове,  он
приказал поднять якори, поставить паруса. Корабли понеслись в струе течения,
и их прибило почти к самой крепости. В этот момент пираты  поставили  паруса
так, чтобы использовать ветер с суши, и пронеслись  мимо  крепости.  Испанцы
тотчас повернули часть пушек  в  сторону  моря,  однако  пираты  успели  уже
осуществить свой маневр, и их корабли  почти  не  пострадали  от  крепостных
орудий. Впрочем, испанцы так и не решались повернуть  все  пушки  в  сторону
моря, опасаясь, что  основные  силы  пиратов  нападут  на  них  с  суши.  На
следующий день Морган отправил к  крепости  каноэ,  чтобы  обменять  пленных
пиратов, которых вот-вот должны были предать смерти, на испанских пленников.
Для этого Морган выдал пленникам барку и дал возможность  уйти  всем,  кроме
заложников из Гибралтара, за которых еще  не  было  уплачено.  Их  отпустить
Морган не хотел, потому что надеялся получить положенный выкуп. На  прощанье
он выстрелил по форту из семи пушек, однако ответного залпа не последовало.
   В тот же день Морган пересек часть лагуны, однако затем разразился  шторм
от норд-оста. Флотилия Моргана отдала якори на глубине пяти футов, море было
столь неспокойным, что корабли были вынуждены выйти в открытые воды.  Вскоре
одно судно дало течь, и пираты попали в беду; если бы их захватили  испанцы,
то уж, конечно, никого не пощадили бы, попади же они в руки индейцев, их  бы
тоже не помиловали. Но наконец после долгих дней  испытаний  подул  попутный
ветер.
   Пока Морган захватывал богатую добычу и одерживал  блестящие  победы  над
испанцами, его товарищи, расставшиеся с ним у  мыса  Лобос,  в  предвкушении
набега на английский корабль были жестоко разбиты  у  Куманы,  на  побережье
Каракаса.
   Сперва они прибыли на место встречи к острову Савоне, но письма  Моргана,
оставленного в кувшине, не нашли и не знали,  куда  он  отправился.  Поэтому
решили сами атаковать какой-нибудь  город.  Их  было  человек  четыреста,  и
располагали они пятью кораблями и одной баркой.  Командовал  этими  пиратами
известный капитан Ансель, который отличился еще  при  захвате  Пуэрто-Бельо.
Провозгласив его командиром,  или  адмиралом,  пираты  посоветовались  между
собой и решили отправиться в город Куману. Кумана расположена на материковом
побережье Каракаса, примерно в шестидесяти милях западнее  Тринидада,  южнее
острова Тортилья. Дойдя до тех мест, пираты высадились  обычным  способом  и
напали на индейцев, живших на берегу; однако, когда они дошли до города,  их
окружили испанцы и индейцы, так что у них сразу же пропала охота к  грабежам
и явилось желание как можно скорее добраться до своих  кораблей.  Во  всяком
случае пробивались они к кораблям довольно смело и в конце концов пробились,
правда ряды их основательно поредели. Человек сто погибло на месте  высадки,
пятьдесят буквально принесли на борт.  Когда  же  эти  пираты  вернулись  на
Ямайку, всякий, кто ходил с Морганом в Маракайбо, донимал их вопросом: много
ли выручили они в Кумане и по какой причине остались в дураках?
 
   Конец второй части
 
 
 
   Пиратская Америка, или Пираты Америки
   Часть третья,
 
   повествующая о разграблении и сожжении города Панама,  лежащего  в  Южной
Америке, пиратом Морганом, захватившим еще много других городов; путешествие
автора вдоль берегов Коста-Рики и описание того, что он видел там
 
   Глава первая
 
   Морган прибывает на остров Эспаньолу, чтобы снарядить  новую  флотилию  и
отправиться к испанским берегам
 
   Жизненный опыт учит нас, что удача вселяет мужество и желание  добиваться
еще  больших  успехов:  воинам  удача  сулит  славу,  купцам  -  страсть   к
приумножению своего богатства, ученым  -  к  знаниям.  Итак,  когда  счастье
улыбнулось  Моргану  и  он  убедился,  что  буквально  все  его  предприятия
оказываются успешными, он задумал еще более смелые походы, и  надо  сказать,
что счастье вновь сопутствовало ему. Мы кратко опишем его последние  походы,
и любознательный читатель должен будет согласиться, что, несомненно, господу
угодны были те бесчинства, которыми этот разбойник донимал испанцев.
   Когда Морган убедился,  что  его  люди  спустили  все,  что  захватили  в
Маракайбо, и стали еще беднее, чем прежде, он стал  обдумывать  планы  новых
походов. Он учел, однако, что теперь совершать нападение на испанские берега
будет куда труднее. Морган сообщил пиратам, что  местом  сбора  он  назначил
южное побережье острова Тортуги. Одновременно он написал письмо  губернатору
Тортуги и всем плантаторам и охотникам Эспаньолы. В нем он сообщил  о  своем
намерении собрать силы для нападения на какое-нибудь значительное поселение.
И коль скоро победа будет одержана - и губернатор, и плантаторы, и  охотники
пожнут ее плоды. Получив это письмо, пираты Тортуги и  Эспаньолы  потянулись
во флотилию Моргана:  после  столь  счастливых  походов  да  еще  при  столь
доброжелательном отношении к французам пираты относились  к  Моргану  лучше,
чем когда бы то ни было. На Тортуге все капитаны пиратских судов  тотчас  же
изъявили желание выйти в море и взять на борт столько людей,  сколько  могли
их суда вместить; однако не все могли разместиться на кораблях, и многие  на
каноэ поплыли вдоль берега, чтобы пристать к флотилии, остальные пошли лесом
к южному берегу острова, дабы сесть там на корабли англичан.
   24 октября 1670 года корабль  Моргана  достиг  южного  побережья  острова
Эспаньолы[79] и вошел в гавань, которую французы называют  Пор-Куильон.  Она
лежит против острова Ваку, там-то и было назначено место встречи.  В  гавани
собралась большая часть пиратов, и Морган стал держать совет, что  же  лучше
предпринять, чтобы добиться успеха. Морган предложил выслать  вперед  четыре
корабля и одну  барку  с  отрядом  в  четыреста  человек:  они  должны  были
захватить какое-нибудь местечко на побережье материка,  где  можно  было  бы
раздобыть  маис.  Предложение  было  одобрено  сперва  всеми  капитанами   и
офицерами,  а  затем  и   остальными   пиратами.   Морган   решил   идти   к
Рио-де-ла-Аче[80],  а  потом  к  Ранчерии,  поскольку  места  эти   особенно
славились своим маисом. Кроме того, там можно  было  встретить  и  захватить
барки, идущие из Картахены за жемчугом. Когда решение было принято,  корабли
подготовили к  отплытию  и  взяли  на  борт  необходимое  количество  людей.
Остальные пираты отправились в лес, чтобы заготовить и засолить говядину. На
кораблях, стоявших у берегов  Эспаньолы,  осталось  ровно  столько  пиратов,
сколько было нужно для того, чтобы просмолить борта и выполнить  все  прочие
ремонтные работы.
 
   Глава вторая
 
   Рассказ о захвате Рио-де-ла-Аче и всем  наиболее  значительном,  что  там
произошло.
 
   Спустя шесть дней после отплытия с  Эспаньолы  четыре  пиратских  корабля
Моргана подошли к Рио-де-ла-Аче, но тут они попали в штиль и  были  замечены
испанцами, которые из предусмотрительности немедленно вооружились, хотя и не
знали, пристанут ли корабли к берегу. Тамошние  испанцы  уже  привыкли,  что
пираты всегда высаживаются на берег, и поэтому приняли меры предосторожности
и спрятали свое имущество (впрочем, это они  сделали  прежде  всего),  чтобы
заблаговременно  скрыться  в  надежных  местах.  Недалеко  от  берега  стоял
корабль, прибывший из Картахены за маисом; капитан его хотел было ночью  при
ветре с суши проскочить мимо пиратов, но его окружили, и, выйдя в  море,  он
угодил прямо в самую  пиратскую  гущу.  Корабль  был  в  общем-то  не  нужен
пиратам, но на нем нежданно и  негаданно  оказалось  именно  то,  ради  чего
предпринят был поход, а именно маис. На следующий  день  корабли  подошли  к
берегу как можно ближе,  чтобы  произвести  высадку.  Это  пиратам  удалось,
несмотря на сильное сопротивление  испанцев,  которые  успели  соорудить  на
берегу брустверы. Вскоре испанцы были вынуждены покинуть их и ретироваться к
своим домам, где они еще надеялись дать  пиратам  отпор.  Пираты  подошли  к
селению, и бой разгорелся  снова,  продлившись  до  самого  вечера;  испанцы
потеряли много людей, а пираты понесли потери весьма  незначительные.  Когда
селение было захвачено, стало очевидно, что в нем остались лишь пустые дома:
испанцы бежали со всем своим добром. Пираты тотчас же  вышли  из  селения  и
погнались за беглецами, настигли одну из групп и захватили  ее  в  плен.