,  колонны,  уходящие
ввысь, подобно тому как большие деревья в лесу стремятся  к  небу,  тор-
жественный полумрак, пронизанный  лучами  света,  льющимися  из  высоких
окон, сверкающее золото алтаря, звуки пения, гробницы - все это захвати-
ло ее, подавило и навсегда запечатлелось в ее памяти.
   Медленно приблизились они к ступенькам огромного алтаря. Здесь стояли
многочисленные прихожане, и здесь же, направо, сидели на троне король  и
королева Испании, решившие почтить эту свадьбу своим присутствием. Более
того: когда подошла невеста, королева Изабелла  в  знак  особой  милости
встала и, наклонившись, поцеловала ее в щеку. Пел  хор,  играла  музыка.
Это было превосходное зрелище - свадьба Маргарет, устроенная в одном  из
самых знаменитых соборов Европы. Однако, глядя на облаченных в  сверкаю-
щие одеяния епископов и священников, созванных сюда для того, чтобы ока-
зать ей честь, на то, как они двигаются  взад  и  вперед,  совершая  та-
инственный обряд, Маргарет думала о другом обряде, столь же  торжествен-
ном, который состоится завтра на самой большой площади Севильи, где  эти
же самые церковные служители будут приговаривать людей - возможно, среди
них и ее отца - на обручение с огнем.
   Рука об руку преклонили Маргарет и Питер колена перед огромным  алта-
рем. Облака благовоний поднимались от качающихся кадил, теряясь во  мра-
ке. Точно так же завтра дым костров будет подниматься к небу. Они  стоя-
ли, она и ее муж, завоеванный наконец  ею,  завоеванный  после  стольких
страданий и которого она, возможно, потеряет прежде, чем ночь  спустится
на землю. Священники пели, епископ в роскошном облачении наклонился  над
ними и прошептал слова брачного обряда, на палец ей надели кольцо, слова
обещания были произнесены, было дано благословение, и они стали мужем  и
женой. Разлучить их могла только смерть, - она стояла так близко от  них
в этот час.
   Все было кончено. Маргарет и Питер поднялись, повернулись  и  на  ка-
кое-то мгновение остановились. Маргарет обвела взглядом присутствующих и
неожиданно увидела темное лицо Морелла, стоящего несколько в  стороне  и
окруженного своими приближенными. Он смотрел на нее. Он подошел к ней и,
низко поклонившись, прошептал:
   - Мы участвуем в странной игре, леди Маргарет. Хотел бы я знать,  чем
она кончится. Буду ли я мертв сегодня вечером, или вы станете вдовой?  И
где начало этой игры? Не здесь, я думаю. И где дадут  плоды  те  семена,
что мы посеяли? Не думайте обо мне плохо, потому что я любил вас,  а  вы
меня нет.
   Он опять поклонился, сначала Маргарет, потом Питеру, и прошел, не об-
ратив внимания на Бетти, которая стояла  рядом,  глядя  на  него  своими
большими глазами, словно тоже раздумывая, чем кончится эта игра.
   Король и королева, окруженные придворными, вышли из собора, вслед  за
ними двинулись новобрачные. Они вновь сели на своих коней и в сиянии юж-
ного солнца, под приветственные крики толпы направились ко  дворцу,  где
их ждал свадебный пир. Там для них был  приготовлен  стол,  поставленный
только чуть ниже королевского стола. Свадебный пир был великолепен и тя-
нулся очень долго, но Маргарет и Питер почти ничего не ели и, не  считая
церемониальной чаши, ни одна капля вина не коснулась их губ. Наконец за-
пели трубы, король и королева поднялись, и король своим  тонким  голосом
объявил, что он не прощается с гостями, так как  весьма  скоро  они  все
встретятся в другом месте, где храбрый новобрачный - английский джентль-
мен - будет защищать честь своей родственницы и соотечественницы в  пое-
динке с одним из первых грандов Испании, которого она обвиняет в  причи-
нении ей зла. Этот поединок, увы, не будет развлекательным турниром,  он
будет битвой насмерть, таковы его условия. Он не может  пожелать  успеха
ни одному из противников, но он уверен, что во всей Севилье нет ни одно-
го сердца, которое не отнеслось бы с должным уважением и к победителю  и
к побежденному, он уверен также, что оба противника  будут  доблестными,
как подобает храбрым рыцарям Испании и Англии.
   Вновь запели трубы, и придворные,  назначенные  сопровождать  Питера,
подошли к нему и объявили, что ему пора надеть доспехи. Новобрачные под-
нялись, окружающие отошли в сторону, чтобы не слышать их разговора, но с
любопытством смотрели на них. Питер и  Маргарет  обменялись  несколькими
словами.
   - Мы расстаемся, - произнес Питер, - и я не знаю, что сказать.
   - Не говори ничего, муж мой, - ответила Маргарет. - Твои слова сдела-
ют меня слабой. Иди и будь храбр - сражайся за свою честь, за честь Анг-
лии и мою. Живой или мертвый - ты мой любимый, и живые или мертвые -  мы
встретимся. Мои молитвы будут с тобой, сэр Питер, мои молитвы и моя веч-
ная любовь. Может быть, они дадут силу твоим рукам и уверенность  твоему
сердцу.
   Затем Маргарет, не желая обнимать его на глазах у всех, присела перед
ним в таком низком поклоне, что ее колено почти коснулось земли,  он  же
низко склонился перед ней. Странное и величавое расставание  -  так,  по
крайней мере, подумали все собравшиеся. Взяв Бетти за руку, Маргарет по-
кинула Питера.
   Прошло два часа. Пласа де Торос, где должен был происходить поединок,
- потому что на большой площади, на которой обычно устраивались турниры,
готовили завтрашнее аутодафе, - была переполнена народом. Это был огром-
ный амфитеатр, - возможно, построенный еще римлянами, - где устраивались
всевозможные игры, в том числе и бои быков.  Двенадцать  тысяч  зрителей
могли разместиться на скамейках, поднимавшихся ярусами  вокруг  огромной
арены, и вряд ли в этот день там можно было найти  хоть  одно  свободное
место. Арена, достаточно большая, чтобы кони, взяв разбег с любого конца
ее, могли набрать полную скорость, была посыпана белым  песком,  так  же
как это, вероятно, делалось и в те времена, когда на ней сражались  гла-
диаторы. Над главным входом, как раз против центра арены, сидели  король
и королева со своими приближенными, и между ними, но чуть позади, прямая
и молчаливая, как статуя, - Маргарет. Лицо ее было  закрыто  подвенечной
вуалью. Напротив них, по другую сторону  арены,  в  беседке,  окруженная
свитой, сидела Бетти, сверкая золотом и драгоценностями,  поскольку  она
была дамой, за чье доброе имя, по  крайней  мере  формально,  происходил
этот поединок. Она сидела тоже совершенно  неподвижно,  привлекая  взоры
всех собравшихся. В ожидании поединка  все  разговоры  вертелись  вокруг
нее, - это создавало рокот, подобный рокоту волн, бьющихся ночью  о  бе-
рег.
   Загремели трубы, затем наступила тишина. Предшествуемый герольдами  в
золотых одеждах, через главный вход на арену  выехал  маркиз  Морелла  в
сопровождении свиты. Под ним был великолепный черный конь, и сам он  был
одет в черные доспехи, над шлемом развевался черный плюмаж из страусовых
перьев. На его алом щите был изображен орел с  короной,  указывавший  на
его звание, и под ним гордый девиз: "То, что я беру, я уничтожаю".  Мар-
киз остановил своего коня в центре арены, поднял его на дыбы и  заставил
сделать круг на задних ногах. Он отсалютовал  королевской  чете  длинным
копьем со стальным наконечником. Толпа приветствовала его криками. После
этого Морелла со своими людьми отъехали к северному концу арены.
   Вновь зазвучали трубы, и появился герольд, а за ним верхом  на  белом
коне, одетый в белые доспехи, сверкавшие на солнце, с белым плюмажем  на
шлеме, выехал высокий и суровый сэр Питер Брум. На его щите был  изобра-
жен золотой, устремляющийся вниз сокол с девизом: "За любовь  и  честь".
Он так же выехал на середину арены и сделал  круг  совершенно  спокойно,
словно ехал по дороге, при этом он тоже поднял свое копье  в  знак  при-
ветствия. На этот раз толпа молчала - рыцарь был иностранец. Однако сол-
даты, бывшие в толпе, говорили друг другу, что вид у него бравый и побе-
дить его будет нелегко.
   В третий раз зазвучали трубы, и оба рыцаря двинулись  навстречу  друг
другу и остановились перед королевскими  величествами.  Главный  герольд
громко возвестил условия поединка. Они были  краткими:  поединок  должен
продолжаться до смертельного исхода, если только король  и  королева  не
пожелают прекратить его раньше, а победитель согласится с их  пожелания-
ми; рыцари будут биться на конях или пешими, копьями, мечами или  кинжа-
лами, но сломанное оружие не может быть заменено, нельзя заменять  также
коней и доспехи; победителя с почетом проводят с поля боя, и ему  разре-
шено будет уехать, куда он пожелает, в королевстве или за  его  пределы,
ему не будет предъявлено никакого обвинения, и его не  должна  преследо-
вать кровавая месть; тело побежденного будет отдано его друзьям для  по-
хорон также с подобающими почестями; исход поединка не должен ни в какой
мере влиять на решение церковного или гражданского суда  по  иску  дамы,
утверждающей, что она маркиза Морелла, или со стороны благородного  мар-
киза Морелла, который, как она утверждает, является ее мужем.
   Условия поединка были оглашены, противников спросили, согласны ли они
с этими условиями, на что оба четко и ясно ответили: "Да". Тогда герольд
от имени сэра Питера Брума, рыцаря ордена Сант-Яго, вызвал  благородного
маркиза Морелла на смертельный поединок, поскольку названный маркиз  ос-
корбил его родственницу, английскую леди Элизабет Дин, которая утвержда-
ет, что она жена маркиза, должным образом обвенчанная  с  ним,  и  нанес
многие другие оскорбления сэру Питеру Бруму и его жене,  донне  Маргарет
Брум, в знак чего герольд бросил перчатку, которую маркиз Морелла поднял
острием своего копья и перебросил через плечо, приняв таким образом  вы-
зов.
   Соперники опустили забрала, их оруженосцы подошли  проверить,  хорошо
ли укреплены доспехи, оружие, подпруги и поводья у  коней.  Все  было  в
полном порядке, помощники герольдов взяли коней под уздцы и развели их в
противоположные концы арены. По сигналу короля раздался  звук  трубы,  и
оруженосцы, бросив поводья, отскочили назад. Вторично зазвучала труба, и
рыцари подобрали поводья, наклонились над  гривами  лошадей,  прикрылись
щитами и подняли копья, выставив их вперед.
   Зрители застыли в напряженном молчании, и среди этой тишины  пронесся
звук третьей трубы - для Маргарет он прозвучал как глас судьбы. Из  две-
надцати тысяч глоток вырвался вздох, подобный порыву ветра  на  море,  и
замер вдали. Подобно стрелам, выпущенным навстречу друг другу, их кони с
каждым шагом увеличивали скорость. Вот они встретились. Оба копья удари-
лись о щиты, и оба противника покачнулись. Острия копей сверкнули,  отк-
лонившись в сторону или вверх, и рыцари, удержавшись в седлах, проскака-
ли мимо, задев друг друга, но не ранив. В конце арены оруженосцы поймали
коней за поводья и повернули их. Первая схватка закончилась.
   Вновь запели трубы, и опять противники помчались навстречу друг другу
и встретились в центре арены. Как и в первый раз, копья ударили  по  щи-
там, но столкновение было столь сильным, что копье Питера разлетелось на
куски, а копье Морелла, скользнув по щиту  противника,  застряло  в  его
забрале. Питер пошатнулся в седле и стал падать назад.  Когда  казалось,
что он вот-вот должен упасть с коня, завязки его шлема лопнули. Шлем был
сорван с его головы, и Морелла проскакал мимо со шлемом на острие копья.
   - Сокол падает! - закричали зрители. - Сейчас он свалится с коня!
   Но Питер не свалился. Он отбросил разбитое копье  и,  ухватившись  за
ремень седла, подтянулся обратно в седло. Морелла пытался остановить ко-
ня, чтобы повернуть обратно и напасть на англичанина раньше, чем он  оп-
равится, но его конь стремительно мчался, остановить его было  невозмож-
но, пока он не увидит перед глазами стену. Наконец противники вновь  по-
вернулись друг к другу. Но у Питера не было копья и шлема, а  на  острие
копья Морелла висел шлем его противника, от которого он  тщетно  пытался
освободиться.
   - Вытаскивай меч! - кричали Питеру.
   Это были голоса капитана Смита и его матросов.  Питер  опустил  руку,
чтобы взяться за меч. Но он не сделал этого и,  оставив  меч  в  ножнах,
пришпорил коня и вихрем понесся на Морелла.
   - Сокола сейчас проткнут! - закричали кругом. - Орел побеждает!  Орел
побеждает!
   Действительно, казалось, что этим все кончится.  Копье  Морелла  было
направлено на незащищенное лицо Питера,  но,  когда  копье  было  совсем
близко, Питер бросил поводья и ударил своим  щитом  по  белому  плюмажу,
развевавшемуся на конце копья Морелла, тому самому, что перед  этим  был
сорван с головы Питера. Он рассчитал правильно:  белые  перья  качнулись
очень невысоко, однако достаточно для того, чтобы, пригнувшись в  седле,
Питер мог проскользнуть под смертоносным копьем. А когда противники  по-
равнялись, Питер выбросил свою длинную правую руку и, обхватив  Морелла,
словно стальным крюком, вырвал его из седла. Черный конь помчался вперед
без всадника, а белый - с двойной ношей.
   Морелла обхватил Питера за шею, и тела их переплелись, черные доспехи
перемешались с белыми, противники раскачивались в  седле,  а  испуганный
конь мчался по арене, пока наконец не свернул резко в сторону. Противни-
ки упали на песок и некоторое время лежали, оглушенные падением.
   - Кто победил? - кричали в толпе.
   Им отвечали:
   - Оба готовы!
   Наклонившись вперед в своем кресле, Маргарет сорвала вуаль и смотрела
на арену. Лицо ее было мертвенно бледным.
   - Глядите, они упали вместе, вместе и зашевелились и теперь поднялись
невредимыми.
   Питер и Морелла отскочили друг от друга и выхватили длинные  мечи.  И
пока оруженосцы ловили коней и подбирали сломанные копья, они уже стояли
лицом к лицу. Питер, у которого не было шлема, держал высоко  свой  щит,
чтобы защитить голову, и спокойно ожидал атаки.
   Морелла первым нанес удар, и  его  меч  со  скрежетом  столкнулся  со
сталью. Прежде чем Морелла успел вновь стать в позицию, Питер нанес  ему
ответный удар, однако Морелла успел пригнуться, и меч только срезал чер-
ные перья с его шлема. С быстротой молнии устремилось острие меча Морел-
ла прямо в лицо Питера, но англичанин успел чуть отклониться, и удар ми-
новал его. Вновь атаковал Морелла и нанес удар такой силы, что, хотя Пи-
тер успел подставить свой щит, меч испанца скользнул по нему и  пришелся
по незащищенной шее и плечу. Кровь окрасила белые доспехи, и Питер заша-
тался.
   - Орел побеждает! Орел побеждает! Испания и орел! - вопили десять ты-
сяч глоток.
   Вслед за этим наступило минутное молчание, и в этой  тишине  в  толпе
раздался женский голос, в котором Маргарет узнала голос Инессы:
   - Нет, сокол нападает!
   Не успел замереть звук ее голоса, как Питер, видимо разъяренный болью
от раны и страхом поражения, с боевым кличем: "Да здравствуют Брумы!"  -
собрал все силы и ринулся прямо на Морелла - зрители увидели, что  поло-
вина шлема испанца валялась на песке. На этот раз пришла очередь Морелла
покачнуться. Более того - он выронил свой щит.
   - Вот это удар! Хороший удар! - раздались голоса в  толпе.  -  Сокол!
Сокол!
   Питер, увидел, что противник потерял щит, и то ли из  рыцарства,  как
подумала толпа, приветствовавшая этот жест, то ли потому, что  он  хотел
освободить свою левую руку, но он отшвырнул свой щит и, схватив меч обе-
ими руками, бросился на испанца. С этого момента, хотя он был без шлема,
исход поединка уже не вызывал сомнения. Бетти говорила о Питере  как  об
упорном бойце с тяжелым ударом. На этот раз Питер доказал, что она  была
права. Свежий, будто он только что вышел на арену, Питер наносил удар за
ударом злополучному испанцу, пока удары его меча по толедской стали дос-
пехов противника не стали напоминать удары молота по наковальне. Это бы-
ли страшные удары, но сталь еще выдерживала,  и  Морелла,  сопротивляясь
изо всех сил, отступал, пока наконец не оказался перед трибуной, где си-
дели их величества и Маргарет.
   Краем глаза Питер увидел, где они находятся,  и  в  душе  решил,  что
именно сейчас и здесь он закончит бой.  Отпарировав  выпад  отчаявшегося
испанца, Питер нанес ему сокрушительный удар, меч  его  блеснул  подобно
радуге, и, хотя черная сталь выдержала, Морелла почти был  сбит  с  ног.
Воспользовавшись этим, Питер высоко поднял меч и  с  криком  "Маргарет!"
опустил его со всей силой, на какую был способен. Меч  сверкнул  подобно
молнии, быстрый, ослепивший всех, кто смотрел на него.  Морелла  пытался
отвести меч противника. Напрасно. Его собственный меч  разлетелся,  шлем
был рассечен, и, широко раскинув руки, он тяжело рухнул на землю.
   Наступило минутное молчание, и среди этого молчания раздался  пронзи-
тельный женский голос:
   - Сокол победил! Английский сокол победил!
   Вслед за этим поднялся неистовый шум: "Он мертв! ", "Нет, он двигает-
ся! ", "Убей его! ", "Пощади его, он хорошо сражался!"
   Питер оперся о свой меч, глядя на поверженного противника.  Затем  он
взглянул на короля и королеву, но они сидели молча, не подавая  никакого
знака. Он видел Маргарет, которая пыталась встать и крикнуть что-то,  но
женщины, стоявшие рядом, усадили ее обратно. Глубокая тишина  воцарилась
вокруг, тысячи людей напряженно ждали конца. Питер посмотрел на Морелла.
Увы, тот еще был жив, его меч и прочный шлем смягчили силу мощного  уда-
ра. Морелла был только ранен и оглушен.
   - Что я должен делать? - обратился Питер к королевской чете.
   Король, казалось, был взволнован, он хотел сказать что-то, но короле-
ва наклонилась к нему, шепнула несколько слов, и он остался  сидеть  не-
подвижно. Оба молчали. Молчала и внимательно наблюдавшая  за  всем  этим
толпа. Понимая, что означает это ужасающее молчание, Питер бросил меч  и
вытащил кинжал, чтобы разрезать ремни шлема Морелла и нанести  последний
удар.
   В эту секунду он услышал шум, донесшийся с другого  конца  арены,  и,
взглянув в ту сторону, увидел самую странную  картину,  какую  ему  ког-
да-либо приходилось наблюдать. С перил павильона напротив  него,  легко,
как кошка, спускалась женщина. С кошачьей ловкостью она спрыгнула с  вы-
соты десяти футов и, подобрав свои юбки, бросилась к нему. Это была Бет-
ти. Без сомнения, это была Бетти. Бетти в ее роскошном наряде, с  разве-
вающимися волосами. Питер в изумлении смотрел на нее. Все кругом замерли
пораженные. Через полминуты она уже была рядом с ним и, став  над  телом
Морелла, закричала:
   - Оставь его! Говорю тебе, оставь его!
   Питер не знал, что делать и что сказать, и двинулся было, чтобы пого-
ворить с ней, но она стремительно бросилась к мечу Питера, лежавшему  на
песке, подняла его и, отскочив назад к Морелла, крикнула:
   - Тебе придется сначала сразиться со мной, Питер!
   И она действительно так стремительно стала наступать на  него  с  его
собственным мечом в руках, что он вынужден был отступить, чтобы избежать
удара. По скамьям прокатилась волна хохота. Засмеялся даже Питер. Ничего
подобного никогда еще не было видано в Испании. Смех замер, и  Бетти,  у
которой был отнюдь не тихий голос, опять закричала на ужасном  испанском
языке:
   - Пусть он убьет сначала меня, прежде чем убить моего  мужа!  Отдайте
мне моего мужа!
   - Бери его, если тебе хочется, - ответил Питер.
   И Бетти, бросив меч, подняла лежащего  без  сознания  испанца  своими
крепкими руками, как будто это был ребенок; его кровоточащая голова лег-
ла ей на плечо. Бетти пыталась унести его, но не смогла.
   Присутствующие громко приветствовали ее, а Питер  с  жестом  отчаяния
отбросил свой кинжал и опять обратился к их величествам. Король встал  и
поднял руку, дав знак оруженосцам Морелла взять его тело. Бетти помогала
им.
   - Маркиза Морелла, - произнес король, в первый раз обращаясь к ней  с
этим титулом, - ваша честь восстановлена, ваш защитник победил.  Что  вы
хотите сказать?
   - Ничего, - ответила Бетти, - кроме того, что я люблю этого человека,
хотя он дурно обращался со мной и с  другими.  Я  знала,  что,  если  он
скрестит меч с Питером, он искупит свои грехи