лся подняться, чтобы сразиться с
ним, но его укладывали обратно мягкие, белые, но удивительно сильные ру-
ки женщины.
   Теперь же, когда Питер окончательно пришел в сознание, он увидел  эту
женщину, сидевшую рядом  с  его  постелью;  солнечный  луч,  проникавший
сквозь верхнее окно, освещал ее лицо. Она сидела, подперев рукой  подбо-
родок, и с любопытством рассматривала его. Он заговорил с ней на ломаном
испанском языке, потому что неизвестно откуда, но он знал,  что  она  не
понимает поанглийски.
   - Вы не Маргарет, - сказал он.
   Задумчивость мгновенно исчезла с ее лица, она оживилась и  подошла  к
нему. У нее была очень грациозная фигура.
   - Нет, нет, - сказала она, склоняясь над ним и касаясь его лба своими
тонкими пальцами, - меня зовут Инесса. Вы все еще бредите, сеньор.
   - Какая Инесса?
   - Просто Инесса, - ответила она, - Инесса, женщина  из  Гранады,  все
остальное забыто. Инесса, сиделка, ухаживающая за больным.
   - Тогда где же Маргарет, англичанка Маргарет?
   Ему показалось, что тень тайны окутала лицо женщины и голос ее  изме-
нился, когда она отвечала - он уже не звучал правдиво. Или  это  почуди-
лось его рассудку, ставшему острее от лихорадки?
   - Я не знаю никакой англичанки Маргарет. А вы любите  ее,  англичанку
Маргарет?
   - Да, - ответил Питер. - Ее украли у меня. Она жива или умерла?
   - Я уже сказала вам, сеньор, что я ничего не знаю, но, - опять ее го-
лос стал естественным, - я поняла, что вы любите кого-то, судя по словам
во время болезни.
   Питер подумал немного. Он начал кое-что припоминать:
   - А где Кастелл?
   - Кастелл? Это ваш спутник, человек с поврежденной рукой, похожий  на
еврея? Я не знаю, где он. Наверно, в другой части города. Я  думаю,  что
его отправили к его друзьям. Не спрашивайте меня об этом, я всего только
ваша сиделка. Вы были очень больны, сеньор. Посмотрите. - И  она  подала
ему маленькое зеркало, сделанное из полированного  серебра,  но,  поняв,
что он слишком слаб, чтобы взять его, подержала зеркало перед его лицом.
   Питер увидел себя в зеркале и тяжело вздохнул - лицо его  было  мерт-
венно бледным и изможденным.
   - Хорошо, что Маргарет не видит меня, - произнес  он,  пытаясь  улыб-
нуться, - с бородой, да еще с какой! Как вы  могли  ухаживать  за  таким
страшным мужчиной?
   - Мне вы показались не страшным, - мягко ответила она. - Кроме  того,
это мое занятие. Но вам нельзя разговаривать, вы должны отдыхать. Выпей-
те вот это и отдыхайте.
   Она подала ему суп в серебряной чашке. Питер с готовностью  проглотил
его и уснул.
   Через несколько дней, когда Питер уже был на  пути  к  выздоровлению,
пришла его прелестная сиделка и села рядом с ним, с  жалостью  глядя  на
него своими нежными восточными глазами.
   - Что случилось, Инесса? - спросил  Питер,  обратив  внимание  на  ее
грустное лицо.
   - Сеньор Педро, когда вы в первый раз проснулись после  долгого  сна,
вы говорили со мной о некоей Маргарет, не так ли?  Я  узнавала  об  этой
донне Маргарет, и у меня для вас дурные новости.
   Питер стиснул зубы и вымолвил:
   - Говорите самое страшное.
   - Эта Маргарет путешествовала с маркизом Морелла.
   - Он украл ее, - вырвалось у Питера.
   - Увы, может быть. Но в Испании, и особенно  здесь,  в  Гранаде,  это
вряд ли спасет честь той, о которой известно, что она  путешествовала  с
маркизом Морелла.
   - Тем хуже будет для маркиза Морелла, когда я опять  встречу  его,  -
зло пробормотал Питер. - Что вы еще хотели рассказать мне, Инесса?
   Она с интересом посмотрела не его исхудавшее, суровое лицо.
   - Плохие новости. Я уже сказала вам, что  плохие.  Говорят,  что  эту
сеньору однажды нашли мертвой у подножия самой высокой башни дворца мар-
киза. Упала ли она, или ее сбросили, никто не знает.
   Питер задохнулся. Наступило молчание. Потом он спросил:
   - Вы видели ее мертвой?
   - Нет, сеньор, другие видели.
   - И поручили вам сказать мне. Инесса, я не верю этому. Если бы  донна
Маргарет, моя невеста, умерла, я бы знал это. Но сердце мое говорит, что
она жива.
   - Вы так верите своему сердцу, сеньор? - отозвалась женщина с  оттен-
ком восхищения в голосе.
   Питер заметил, что она не возразила ему.
   - Да, я верю, - ответил он, - у меня не осталось  ничего  другого,  а
это не такая уж плохая поддержка.
   Питер замолчал, только спустя некоторое время спросил:
   - Скажите мне, где я нахожусь?
   - В тюрьме, сеньор.
   - Вот как? В тюрьме, с прекрасной женщиной в качестве тюремщика  и  с
другими прекрасными женщинами, - он показал на красивую девушку, которая
принесла что-то в комнату, - в качестве служанок. Да и сама тюрьма  неп-
лоха. - Он  обвел  взглядом  мраморные  своды,  украшенные  превосходной
резьбой.
   - Там, за дверьми, уже не женщины, а мужчины, - ответила  она  улыба-
ясь.
   - Я полагаю. Пленников ведь можно связывать веревками и из шелка. Ну,
а кому принадлежит эта тюрьма?
   Инесса покачала головой:
   - Я не знаю, сеньор. Наверно, королю мавров. Вы  ведь  сами  сказали,
что я только тюремщица.
   - Тогда кто же платит вам?
   - Может быть, мне вообще не платят. Может быть, я служу из  любви,  -
она быстро взглянула на него, - или из ненависти. - При этих словах лицо
ее изменилось.
   - Я надеюсь, не из ненависти ко мне, - сказал Питер.
   - Нет, сеньор, не из ненависти к вам. За что я могу  ненавидеть  вас,
такого беспомощного и такого славного?
   - Действительно, за что? Тем более что я так благодарен вам - ведь вы
выходили меня и вернули к жизни. Но тогда зачем скрывать правду от  бес-
помощного человека?
   Инесса огляделась вокруг. В комнате в эту минуту, кроме  них,  никого
не было. Она нагнулась к Питеру и прошептала:
   - Вас никогда не заставляли скрывать правду? Я вижу по  вашему  лицу,
что нет. К тому же вы не женщина, не заблудшая женщина.
   Несколько мгновений они смотрели в  глаза  друг  другу,  потом  Питер
спросил:
   - Донна Маргарет действительно умерла?
   - Я не знаю, мне так сказали. - И, как бы испугавшись, что она выдаст
себя, Инесса отвернулась и быстро вышла из комнаты.
   Шли дни. Питер понемногу начал поправляться. Но ему так и не  удалось
выяснить, где он находится и почему. Все, что он знал, сводилось к тому,
что он был пленником в роскошном дворце. Но и в этом он не был уверен  -
стрельчатые окна одной из стен были заделаны. К нему никто не  приходил,
за исключением прекрасной Инессы и мавра, который или был глух,  или  не
понимал по-испански. Правда, были еще женщины, служанки,  все  как  одна
красивые, но им не разрешалось  приближаться  к  нему.  Питер  видел  их
только издали.
   Таким образом, единственной собеседницей Питера была Инесса, и  отно-
шения их становились все более дружескими. Только один раз она  решилась
приподнять краешек вуали, скрывавшей ее  мысли.  Прошло  много  времени,
прежде чем Инесса стала более доверять Питеру. Каждый день он задавал ей
вопросы, и каждый день она без тени раздражения или хотя бы досады укло-
нялась от прямого ответа. Оба отлично понимали, что каждый из них стара-
ется перехитрить другого, но пока что у Инессы было преимущество в  этой
игре, которая ей, пожалуй, нравилась. Питер расспрашивал ее о  множестве
вещей - об испанском королевстве, о мавританском  дворе,  об  опасности,
угрожающей Гранаде, которой предстояло пережить осаду. Все  эти  вопросы
они обсуждали вместе, и Инесса проявляла при этом незаурядный ум. В  ре-
зультате Питер был осведомлен о политических  событиях,  происходящих  в
Кастилии и Гранаде, и довольно серьезно улучшил свои познания испанского
языка.
   Однако, когда он неожиданно - а он делал это при каждом удобном  слу-
чае - снова спрашивал ее о маркизе Морелла, о Маргарет или  о  Кастелле,
выражение ее лица менялось и печать молчания смыкала ее уста.
   - Сеньор, - сказала однажды, смеясь, Инесса, - вы хотите узнать  тай-
ну, которую я, быть может, и раскрыла бы вам, если бы вы были моим мужем
или любовником, но вы не можете рассчитывать узнать ее от сиделки, жизнь
которой зависит от того, как она ее хранит. Это вовсе не означает, что я
хочу, чтобы вы стали моим мужем или любовником, - добавила она с нервным
смехом.
   Питер серьезно посмотрел на нее.
   - Я знаю, что вы не хотите этого, - сказал он: - чем бы я  мог  прив-
лечь такую блестящую и красивую женщину, как вы?
   - Однако вы, кажется, привлекаете англичанку  Маргарет,  -  быстро  и
раздраженно ответила она.
   - Привлекал, вы имеете в виду. Ведь вы говорили мне, что она умерла.
   Поняв, что она совершила ошибку, Инесса прикусила губу.
   - Однако, - продолжал Питер, - хотя это, вероятно, не столь важно для
вас, я должен сказать, что вы сделали меня своим хорошим другом.
   - Другом? - переспросила Инесса, широко открыв свои большие глаза.  -
О чем вы говорите? Разве такая женщина, как я, может найти друга в  муж-
чине моложе шестидесяти лет?
   - Похоже на то, - улыбнулся Питер.
   Легко поклонившись ему, Инесса вышла из комнаты. Через  два  дня  она
появилась вновь, по-видимому, очень озабоченная.
   - Я уж думал, что вы совсем бросили меня,  -  встретил  ее  Питер.  -
Очень рад видеть вас. Я устал от этого глухого мавра и от  этой  велико-
лепной комнаты. Мне хотелось бы подышать свежим воздухом.
   - Я догадывалась об этом и пришла, чтобы проводить вас в сад.
   Питер подпрыгнул от радости, схватил свой меч, который был ему остав-
лен, и стал пристегивать его.
   - Вам он не понадобится, - заметила Инесса.
   - Я полагал, что он мне не понадобится и на том постоялом дворе...  -
буркнул Питер.
   Инесса рассмеялась и положила руку ему на плечо.
   - Слушайте, друг мой, - шепнула она, - вы хотите пройтись по  свежему
воздуху, не так ли? Кроме того, вас интересуют некоторые вещи. А я  хочу
рассказать вам о них. Но здесь я не смею делать этого - у этих стен есть
уши. Ну, а когда мы будем гулять в саду, не будет ли для вас очень тяже-
лым наказанием обнять меня за талию? Вы ведь еще нуждаетесь в опоре.
   - Уверяю вас, что это отнюдь не будет для меня наказанием, - улыбнул-
ся Питер. В конце концов, он был мужчина, и к тому же молодой,  а  талия
Инессы была так же прелестна, как и она сама. - Однако, - добавил он,  -
это могут неправильно истолковать.
   - Совершенно верно, я и хочу, чтобы это было неправильно истолковано.
Не мной, конечно. Я ведь знаю, что совершенно не интересую вас и что  вы
с таким же удовольствием обнимете эту мраморную колонну.
   Питер открыл рот, чтобы возразить ей, но Инесса остановила его.
   - О, не пытайтесь солгать мне, у вас это вряд ли получится! - сказала
она с явным раздражением. - Если бы у вас были деньги, вы бы  попытались
заплатить мне за уход за вами, и кто знает, я, может быть, взяла бы  их.
Поймите, или вы должны сделать то, что  я  говорю,  то  есть  изобразить
влюбленного, или нам нельзя идти вместе в сад.
   Питер все еще колебался, подозревая заговор, но Инесса наклонилась  к
нему так, что ее губы почти коснулись его уха, и прошептала:
   - Я не могу сказать вам, каким образом, но может быть -  я  повторяю:
может быть - вам удастся увидеть останки донны Маргарет. Ну вот, - доба-
вила она, горько усмехнувшись, - теперь вы будете целовать меня всю  до-
рогу, не так ли? Глупец, не сомневайтесь. Используйте  эту  возможность,
быть может, она не повторится.
   - Какую возможность? Поцеловать вас? Или чтолибо другое?
   - Это вы увидите, - ответила она, пожав плечами. - Пошли.
   Питер, все еще колеблясь, последовал за ней. Инесса провела его в ко-
нец комнаты к двери, вверху которой было потайное отверстие для наблюде-
ния. За дверью с обнаженной кривой саблей в  руке  стоял  высокий  мавр.
Инесса сказала ему что-то, и он, отсалютовав ей саблей, пропустил  их  к
винтовой лестнице. Внизу оказалась другая дверь. Инесса постучала в  нее
четыре раза. Заскрипели засовы, повернулся ключ, и чернокожий страж рас-
пахнул ее. За дверью стоял другой мавр, тоже с обнаженной саблей в руке.
Они миновали его, свернули направо по маленькому коридору,  оканчивавше-
муся несколькими ступеньками, и оказались перед  третьей  дверью.  Здесь
Инесса остановилась.
   - А теперь, - сказала она, - приготовьтесь к испытанию.
   - К какому испытанию? - спросил Питер, опираясь о стену: ноги его все
еще были слабы.
   - К этому, - ответила Инесса, показывая на свою талию, - и к этому, -
и она коснулась кончиками тонких пальцев своих пухлых красных губ. - Мо-
жет быть, вы хотите немного попрактиковаться,  мой  невинный  английский
рыцарь, прежде чем мы выйдем? Боюсь, что вы окажетесь неловким и не  су-
меете сыграть свою роль.
   - Я думаю, - заметил Питер, ибо юмор всей ситуации становился ясен, -
что такая практика несколько опасна для меня.  Это  может  надоесть  вам
раньше времени. Я отложу это приятное занятие до того, как  мы  будем  в
саду.
   - Я так и думала, - сказала Инесса. - Но смотрите, вы  должны  хорошо
сыграть свою роль, иначе пострадаю я.
   - Мне кажется, что я могу пострадать тоже, - пробормотал Питер, но не
настолько тихо, чтобы Инесса не могла расслышать его слов.
   - Нет, друг мой Педро, - обернулась она к Питеру,  -  в  такого  рода
фарсах всегда страдает женщина. Она расплачивается, а мужчина  исчезает,
чтобы играть следующий фарс. - И, не  говоря  больше  ни  слова,  Инесса
толкнула дверь.
   Стражи здесь уже не оказалось. Перед ними был великолепный сад.  Кру-
гом высились конусообразные кипарисы и апельсиновые деревья, а  цветущие
кусты наполняли мягкий южный воздух  благоуханием.  Из  пастей  каменных
львов били фонтаны. В разных уголках сада были устроены беседки, на  ка-
менных скамьях лежали цветные подушки. Это был подлинно восточный уголок
наслаждений. Питер никогда не видел ничего подобного. К тому  же  он  не
видел ни неба, ни цветов в течение долгих, томительных  недель  болезни.
Сад был совершенно изолирован, его окружала высокая стена,  и  только  в
одном месте между двумя кипарисами возвышалась башня из красного  камня,
без окон, принадлежащая какому-то другому зданию.
   - Это гаремный садик, - прошептала Инесса. -  Много  любимиц  порхало
здесь в счастливые летние дни, пока не приходила зима и бабочка не поги-
бала.
   Инесса опустила на лицо вуаль и начала спускаться вниз по ступенькам.


   ГЛАВА XV
   ПИТЕР ИГРАЕТ РОЛЬ

   - Стойте, - попросил Питер, остановившись в тени двери, - я  все  еще
ничего не понимаю, Инесса. Что вы задумали? Почему вы  не  можете  здесь
рассказать мне то, что вы собираетесь сказать?
   - Вы сошли с ума! - почти с неистовством прошептала она. - Неужели вы
думаете, что мне доставляет хоть какое-то удовольствие  изображать  себя
влюбленной в камень, принявший образ мужчины, который  для  меня  ровным
счетом ничего не значит... разве только как друг, - добавила она быстро,
- Я уже сказала вам, сеньор Питер, что, если вы не исполните то,  что  я
приказала вам, вы никогда не услышите того, что я  должна  вам  сказать.
Будет решено, что я не справилась с этим делом, и через несколько  минут
я исчезну отсюда навсегда. Конечно, что это значит для вас? Выбирайте, и
быстро, потому что я не могу долго стоять здесь.
   - Я повинуюсь вам, пусть простит меня бог, - ответил в смятении Питер
из темноты портала, - но я действительно должен...
   - Да, да, вы должны! - яростно возразила Инесса. - И не всем это  по-
казалось бы столь тяжелым наказанием.
   Затем она кокетливо приподняла край своей вуали и, выглядывая  из-под
псе, позвала мягким, ясным голосом.
   - О, простите меня, дорогой друг, я шла слишком быстро, забыв, что вы
все еще так слабы. Идите сюда, обопритесь на меня. Я слабая женщина,  но
вас я поддержу. - Инесса поднялась по ступенькам, чтобы в следующую  ми-
нуту вновь появиться в полосе света.
   Теперь рука Питера обнимала ее талию.
   - Будьте осторожны на этих ступеньках, они такие скользкие! (При этих
словах бледное лицо Питера неожиданно стало пунцовым.) Не бойся, -  про-
должала она сладким голосом, - в этом саду никто не услышит твоих нежных
слов и не увидит, как ты ласкаешь меня. Даже самая ревнивая  женщина.  В
старину этот сад назывался спальней султанши - там, в конце, есть место,
где она купалась летом... Что ты сказал о шпионах? О да,  во  дворце  их
много, но заглядывать сюда даже для  евнухов  было  равносильно  смерти.
Здесь нот иных свидетелей, кроме цветов и птиц.
   Они приблизились к главной дорожке и медленно пошли по ней. Питер все
еще обнимал Инессу, а ее белая рука поддерживала его. При этом она смот-
рела ему в глаза.
   - Наклонитесь ближе ко мне, - прошептала она, - а то у вас лицо,  как
у деревянного святого. - Питер повиновался. - Теперь слушайте. Ваша дама
жива и здорова... Поцелуйте меня, пожалуйста, в губы, эта новость  стоит
того. Если вы закроете глаза, вы можете вообразить, что это она.
   Питер опять повиновался, и с  большей  готовностью,  чем  можно  было
предполагать.
   - Она пленница в этом замке, - продолжала Инесса. - Маркиз  сходит  с
ума от любви к ней и любыми способами хочет заставить ее стать  его  же-
ной.
   - Будь он проклят! - воскликнул Питер, вновь обнимая Инессу.
   - Все это время она была уверена, что вас нет в живых, но теперь  она
знает, что вы живы и выздоравливаете. Ее отцу  удалось  спастись  и  ук-
рыться у своих друзей. Там его не сумеет разыскать даже Морелла. К  тому
же маркиз полагает, что старик бежал из города. Однако Кастелл здесь  и,
так как у него много золота, он установил связь со своей дочерью.
   Инесса остановилась для того, чтобы с нежностью  обнять  Питера.  Они
прошли под деревьями и вышли к мраморным бассейнам, где,  как  говорили,
купались летом жены султана. Этот дворец принадлежал раньше королям Гра-
нады, до того как они поселились в Альгамбре. Инесса уселась на скамью и
откинула шарф, окутывавший ее шею.
   - Что вы делаете? - со страхом спросил Питер.
   - Мне жарко, - ответила Инесса, - ваши руки слишком горячи. Здесь  мы
можем посидеть несколько минут.
   - Тогда продолжайте свой рассказ.
   - Мне не много осталось сказать, друг мой. Если вы хотите ей передать
что-нибудь, я, возможно, сумею это сделать.
   - Вы ангел! - воскликнул Питер.
   - Это что - другое название для посланца? Продолжайте.
   - Скажите ей... что если она что-либо узнает  о  нашей  прогулке,  то
пусть не верит.
   - По этому поводу она может составить собственное мнение, - возразила
Инесса. - Если бы я была на ее месте, я знаю, какое у меня было бы  мне-
ние. Однако не теряйте времени, скоро нам нужно опять идти.
   Питер уставился на нее - он ничего не мог понять  в  этом  спектакле.
Однако Инесса спокойно и серьезно сказала:
   - Вас удивляет, что все это значит и почему я поступаю таким образом?
Я объясню вам, сеньор, а вы можете мне верить или не верить, как хотите.
Может быть, вы думаете, что я влюблена в вас? Это было бы не так уж уди-
вительно. В старых сказках такие вещи часто случаются - дама лечит хрис-
тианина-рыцаря, влюбляется в него, ну, и так далее.
   - Я не предполагаю ничего подобного. Я не столь тщеславен.
   - Я знаю это, сеньор, вы слишком хороший человек для того, чтобы быть
тщеславным. Так вот, я делаю все это не из любви к вам или  к  кому-либо
еще, а из ненависти. Да, из ненависти к Морелла. - И она сжала  в  кулак
свою маленькую ручку.
   - Я понимаю это, - сказал Питер. - Что он сделал вам?
   - Не спрашивайте меня, сеньор. Достаточно того,  что  я  любила  его.
Проклятый отец Энрике продал меня ему... это было давно, и Морелла погу-
бил меня. Я родила ему сына... и сын умер. О матерь божья,  мой  мальчик
умер, и с той поры я стала отверженной, рабой... У них здесь, в Гранаде,
есть рабы... Я ем его хлеб, и я должна выполнять его приказания,  должна
служить другим женщинам, которых он любит, - я, которая была  султаншей,
я, которая надоела ему. Только сегодня... Но зачем я  буду  рассказывать
вам об этом? Он заставил меня пойти и на это - я должна целовать в  саду
чужестра