вателей-одиночек.
Местные  жители  увенчали  его цветами  и  присвоили  ему
звание Капитана Больших Морей. Плот был установлен  перед
правительственным зданием в Паго-Паго.
 
 
 
 
 
            На плоту через Северную Атлантику
                  «Эгар II» — Анри Воду
 
 24  мая  1956  года из порта Галифакс в Новой  Шотландии
был  отбуксирован в открытый океан плот «Эгар II». На его
борту  —  экипаж  из четырех человек. У  большинства  про
вожающих,  как  и  у падких на сенсацию зевак,  сложилось
твердое  мнение  по  поводу судьбы экспедиции:  опять  из
этого  ничего не выйдет. Опять — потому что однажды  этот
же  экипаж уже пытался пересечь Северную Атлантику, плывя
из  Канады в Европу. После 67 дней плавания плот «Эгар I»
был  тогда  выброшен штормом на побережье  Ньюфаундленда.
Однако   мореплаватели,  наперекор  безжалостной   судьбе
(ураган,  который  выбросил плот на сушу,  был  одним  из
самых мощных за много лет), убеждены, что на этот раз  им
повезет.
 «Эгар  II» движется на буксире со скоростью шесть узлов.
Силуэты  провожающих становятся все меньше.  Плот  минует
волнорез,  и  наконец  волны океана начинают  ударять  от
носа,  заливая  палубу. 29-летний Анри Воду,  организатор
экспедиции, Гастон Ванакер, Map Модена и Хосе поглядывают
на  расстилающиеся  вокруг  просторы  океана.  Начинается
путешествие, которое будет для них испытанием в борьбе  с
морем  и собственной слабостью, долгой полосой невзгод  и
страданий,  мучительного холода, страха перед  волнами  и
голодом. Но они верят, что на этот раз отправились в путь
из  подходящего места и в подходящее время. В  предыдущем
походе  неудачный выбор места старта стоил  им  разбитого
плота  и  провала  всей  экспедиции,  подготовка  которой
поглотила 7 тысяч долларов. Денежные затруднения серьезно
отразились   на  второй  экспедиции:  трудно   надлежащим
образом  оснастить плот, имея 600 долларов долга. Поэтому
не  удивительно,  что кладовая пуста. На последние  ссуды
закуплено столько запасов, сколько удалось.
 Нужно   быть   поистине   отчаянным   человеком,   чтобы
отважиться на длительное плавание в океане в принципе без
продовольствия. Но что же им было делать?  Вытащить  плот
на  сушу, взяться за работу ради заработка и рассчитывать
отправиться в путь в следующем году? Анри слишком  хорошо
знал,  что  такое  решение обычно бывает  для  экспедиции
последним.  Потом  следуют  уже  только  воспоминания   о
великолепно задуманном, но не осуществленном путешествии.
 50   килограммов  картофеля,  пять  —  муки,  сухари  из
нарезанных  шести буханок хлеба, 14 небольших банок  говя
жьей  тушенки и три банки сосисок (в каждой  только  семь
штук),  немного приправ — и это все, весь запас продуктов
на  месяц путешествия для четырех здоровых мужчин и  двух
котов...
 Нельзя обвинить их в неведении, так как год назад  океан
преподал  им весьма серьезный урок, показав,  на  что  он
способен.
 Во   время  буксирования  несколько  раз  рвется   трос.
Наконец в 13.00 — последние слова прощания с близкими,  и
судно возвращается. Они остаются одни.
 Сооруженный из восьми бревен, 10-метровый плот  спокойно
качается на волне. На двойной мачте — реевый парус  в  10
квадратных  метров,  а  сразу под  ним  плетеная  хижина,
служащая жильем, складом снаряжения, штурманской  рубкой,
кухней...  Плот  в  целом построен  прочно,  старательно,
хотя,  очевидно  из-за  спешки, концы  бревен  обработаны
недостаточно   аккуратно.  Благодаря   тому   что   шесть
поперечных  бревен  имеют почти  такой  же  диаметр,  как
основные,   палуба  размещена  достаточно   высоко.   Это
гарантирует,   по   крайней  мере  в  начальном   периоде
путешествия,    прежде   чем   плот   начнет    намокать,
относительно  сухое плавание. За кормой — рулевое  весло,
на  крыше  —  надувной  спасательный  плот,  кроме  того,
радиостанция,    основное    навигационное    снаряжение,
небольшая аптечка и ничего более.
 Впереди   —   по   меньшей  мере  3000  миль   плавания;
предполагается, что «Эгар II» пройдет их за  два  месяца.
Важнейшая задача: держать курс на восток, не давая увлечь
плот ответвлению Лабрадорского течения. Пока «Эгар II» не
пройдет  Ньюфаундленд, Анри не сможет сомкнуть глаз,  так
как   неблагоприятные  ветры  угрожают  разбить  плот   о
скалистое побережье.
 25  мая  —  первый день настоящего плавания.  За  кормой
слева все еще видны берега Новой Шотландии, но плот бодро
движется  вперед.  Экипаж наводит  порядок  на  палубе  и
внутри   домика,   Анри   составляет   подробный   список
продуктов.   Необходимо  с  первого  же  дня  рационально
расходовать   имеющиеся  небольшие   запасы.   Ежедневный
пищевой рацион будет весьма скромным. В океане в тот день
холодно,  поэтому горячая еда состоит  из  чашки  супа  и
вареного  картофеля, к ним — два кусочка сушеного  хлеба.
Они  еще  не чувствуют голода, поглощены десятком  разных
дел и взбудоражены началом самостоятельного плавания. Что
там еда! Самое важное, что они плывут.
 Следующий  день  не  приносит ничего необычного.  Берега
Новой  Шотландии все еще близки, поэтому «Эгар II»  берет
несколько   вправо,  чтобы  сохранить   необходимую   для
безопасности дистанцию.
 Третий  день  путешествия, 27 мая.  Радиостанция  «Эгара
II»  налаживает  связь  с  островом  Песков.  Местная  ме
теорологическая  станция дает типичный  для  того  района
прогноз  погоды:  дождь, туман, скорость  ветра  25  кило
метров  в  час.  Прогноз неточен, экипаж с  беспокойством
наблюдает, как ветер, скорость которого достигает 35 кило
метров в час, гонит все более высокие волны. Укрываясь от
потоков  дождя, мореплаватели забираются в  хижину.  Увы,
ненадолго. Приходится чинить мачту... В награду Map делит
первую  пачку сигарет, по пять штук на каждого. Следующий
dekef состоится через неделю...
 Только    30    мая,   на   шестой   день   путешествия,
устанавливается  хорошая  погода.  До  сих  пор   средняя
скорость — 30 миль в сутки. Очень хороший результат,  как
для  плавания в прибрежных водах. Первое огорчение — Хосе
плохо переносит плавание, возможно, через несколько  дней
привыкнет. Акклиматизация у каждого проходит по-своему.
 В  полдень  положение плота —43°40'  северной  широты  и
60°10'  западной  долготы. Экипаж  отправляет  бутылку  с
письмом:  «Тот,  кто найдет бутылку  и  перешлет  на  наш
адрес, получит фотографию с автографом. Брошено в море 30
мая 1956 г.»
 Незадолго перед полуночью Map, который стоит на вахте  у
руля,  замечает  слева  по курсу свет.  Он  поднимает  по
тревоге весь экипаж. Не остается сомнений: «Эгар II» идет
прямехонько на мыс острова Песков. А они-то считали,  что
опасный   остров  остался  уже  за  кормой.   В   течение
нескольких  часов  экипаж  прилагает  отчаянные   усилия,
маневрируя  с помощью руля, паруса и весел, чтобы  обойти
злополучный  мыс.  На  следующий  день  руководитель  экс
педиции Анри Воду записывает в бортовом журнале: «Наконец
мы  обогнули  его — благодаря силе наших  рук,  прочности
плота  и  тому, что, пожалуй, можно назвать провидением».
Потом  все  складывается удачно. Достаточно лишь  держать
курс  на  запад  (можно  даже  позволить  себе  дрейф   в
несколько градусов), чтобы миновать Нью-фаундленд.
 Десятый  день  путешествия. Вдали  виднеются  рыболовные
суда,  возвращающиеся  с  мест лова.  Установить  с  ними
радиосвязь  не удается. Возможно, влага попала  в  рацию.
Погода неплохая, и плот отлично держится. Экипаж начинает
ощущать  последствия голодного пищевого рациона.  Утешает
лишь  мысль,  что  осталось подождать  до  завтра,  чтобы
получить сигареты.
 Одиннадцатый  день  рейса.  Холод,  сырость,  туман.  Не
остается  сомнений в том, что проявляются первые признаки
истощения  и,  что  самое худшее, каждое  движение  стоит
немалых  усилий. Крайне необходимо найти какой-то  способ
ловить  рыбу. Если они не добьются успеха в рыбной ловле,
не может быть и речи о том, чтобы доплыть до Европы.
 5  июня.  Двенадцатый  день.  Попытки  поймать  рыб  по-
прежнему безрезультатны. Уменьшен и без того голодный  па
ек  хлеба.  Их  ободряет лишь тот факт, что  плот  хорошо
плывет и после почти двух недель рейса не получил никаких
повреждений.
 Тринадцатый  день  —  6  июня.  Опять  туман,  видимости
никакой.   Кратковременные  дожди  дают  им   возможность
собрать  три литра пресной воды — примерно то количество,
которое  экипаж употребляет за день. Все еще  не  удалось
поймать   ни   одной  рыбы.  Ничего  удивительного,   что
самочувствие  экипажа  скверное.  Хуже  всего  приходится
Хосе,   особая  проблема  —  коты.  Взятые   в   качестве
талисмана, они превратились в сущее наказание:  постоянно
голодные,  как  и  весь экипаж, они пронзительно  мяучат,
лишь  только заслышат звяканье кастрюль или банок.  Члены
экипажа  очень им сочувствуют, но вынуждены  закрываться,
чтобы  приготовить еду и поесть. А ведь животные питаются
лучше, чем люди...
 Через  два  дня  из-за отсутствия рыб —  первая  попытка
onnunrhr|q  на птиц. Они кружат над удочкой  с  наживкой,
клюют ее, но не проглатывают. День заканчивается голодным
ужином,  а  птицы улетают на север. И все  же  «Эгар  II»
плывет  вперед.  За кормой осталось 500  миль.  С  левого
борта  плота  находится самый южный на Ньюфаундленде  мыс
Рейс.  Несколько выше — Сент-Джонс, город  с  прекрасными
магазинами,   ресторанами,  просто  домами,   где   столы
уставлены разной едой...
 Высокие   атлантические  волны  легко  поднимают   плот,
который спокойно скользит по их склонам. Анри записывает:
«Я не знал, что даже в хорошую погоду (в предыдущем рейсе
«Эгар»  беспрерывно  сопровождала  плохая  погода)  океан
представляет собой водную пустыню, состоящую из  долин  и
гор;   выходит,   мы  не  только  мореплаватели,   но   и
скалолазы».   На   восемнадцатый   день   плавания   Хосе
окончательно  падает духом: трудности этих  дней  сделали
свое дело — он уже не верит в успех экспедиции, энтузиазм
и  воодушевление  пропали, он просит,  чтобы  при  первой
возможности его переправили на сушу или встречное  судно.
Первое отпадает ввиду того, что ближайшая суша, если плот
будет сносить на юг,— Азорские острова, которые находятся
от  них  за 1500 миль; или же Британские острова, лежащие
за  2500  миль,  если  плот попадет  во  власть  североат
лантического течения. Члены экипажа переживают за Хосе  —
исхудавшего,  молчаливого,  попросту  больного,  хоть   и
сознают, что сами выглядят не лучше.
 Итак,  все  зависит от силы духа. Экспедиция «Эгар  II»—
лишь очередной тому пример.
 Плот   проходит   большую  Ньюфаундлендскую   банку,   и
появляется  надежда, что он будет замечен  одним  из  мно
гочисленных  здесь  рыболовных  судов.  Экипаж  настолько
ослаблен, что, как записано в бортовом журнале  13  июня,
на   двадцатый  день  путешествия  его  члены   вынуждены
беспрерывно  сменять  друг друга на  вахте  у  зонда  при
измерении  глубины,  хоть  зонд  весит  всего  лишь  один
килограмм.
 Три  недели со времени старта. Наконец становится тепло,
легкий   попутный  ветер  подталкивает  плот  вперед.   К
сожалению,  Хосе  чувствует  себя  все  хуже.   Вероятно,
мыслями он уже на берегу — это определяет все...
 Радио    опять   работает,   вечером   экипаж   получает
метеопрогнозы  от коротковолновой любительской  радиостан
ции   на   острове   Сен-Пьер:  туман,  ветер   западный,
умеренный.  Западный ветер — это то, о чем они  ежедневно
мечтают, а вот туман увеличивает опасность столкновения с
каким-нибудь  из  тралящих  судов.  Располагая  на  выбор
сырыми  водорослями  и  картофельными  очистками,  экипаж
отдает  предпочтение последним. Сваренный из них  суп  на
вкус  отвратителен, но делает свое дело — создает иллюзию
сытости.
 Попутный,   хоть  и  слабый,  ветер  дует  недолго.   Не
проходит   и  двух  дней,  как  он  стихает  и  сменяется
восточным.  Парус  свернут, но плот пятится  под  напором
ветра  и  волн. Очень трудная ситуация: встречный  ветер,
совершенное  отсутствие рыб, голод и полная подавленность
Хосе.  Он  уже не может стоять вахту, лежит,  по  большей
части  спит  и  просыпается лишь для того, чтобы  поесть.
Следующий день проходит опять при встречном ветре.
 Двадцать  седьмой день плавания —20 июня. Наконец  нечто
новое.  Почти  штормовой ветер с  запада,  высокие  волны
набегают  с  кормы  и  поднимают  плот,  обдавая   палубу
фонтаном  брызг.  Скорость достигает  трех  узлов.  Снова
проблеск  надежды. С наступлением дня «Эгар  II»  замечен
рыболовным   судном.   Для  большей  уверенности   экипаж
выстреливает  ракету, и в 7 часов 30  минут  рыбачий  бот
подходит  к  плоту. Спущен парус. Капитан Уильяме  Бейкер
соглашается  забрать больного. Вскоре  присланная  шлюпка
увозит Анри и Хосе. Через час Хосе отплывает в Сент-Джонс
—  трудности океанического плавания оказались ему не  под
силу.  Анри  остается  с двумя товарищами.  Потеря  друга
повергает в еще большее уныние молчаливых мореплавателей.
Миновал  уже месяц, а они не прошли и тысячи  миль,  зато
потеряли  много  сил, да и плот заметно  погружается.  Но
люди  не  падают  духом. Да здравствует  капитан  Бейкер!
Пожертвованных им запасов хватит по меньшей мере  на  две
недели.  Как  только  плот  отдалится  от  Ньюфаундленда,
должны  задуть  более благоприятные ветры.  А  когда  они
попадут в поток североатлантического течения, то,  как  и
рассчитывали, поплывут к Европе. Самое трудное  испытание
у  них позади. Остается лишь плыть на восток, то есть впе
ред!
 Через  три дня, 22 июня, начинается шторм, на протяжении
дня  сила ветра все возрастает, а вечером он уже завывает
в  такелаже.  Огромные  волны  подбрасывают  плот,  члены
экипажа  поглядывают  друг на друга  с  беспокойством,  а
перепуганные  коты мяучат в углу хижины.  С  наступлением
ночи  начинается  сущий ад. Потоки воды заливают  палубу,
ежеминутно  резкие удары сотрясают «Эгар II»,  ветер  так
гнет мачту, что кажется, будто минуты плота сочтены.
 Сражаясь   с   перекатывающимися  по  каюте  предметами,
экипаж  приводит в действие радиостанцию,  чтобы  держать
связь  с сушей. К счастью, это им легко удается. Разговор
поднимает настроение, на далекой суше им желают  удачи  и
выражают уверенность в том, что плот выдержит шторм.
 Почти  двое  суток три друга — Ан-ри,  Map  и  Гастон  —
просидели  в  маленьком помещении,  сознавая  смертельную
опасность,  которую  несла каждая  волна,  и  собственную
беспомощность.  За эти долгие часы они поняли,  что  все,
происходившее на протяжении первого месяца плавания, было
лишь  небольшой пробой сил океанской стихии. Однако «Эгар
II» выдержал бешеную атаку гигантских водяных валов.
 Шторм утих, и мореплаватели облегченно вздохнули.
 Тридцать  второй день путешествия, 25 июня,—  переломный
в  судьбе  экспедиции. Ветер затих,  и  океан  совершенно
успокоился.  В  8  часов утра Map поймал  первую  треску,
причем  пятикилограммовую! Через час  на  палубу  ложится
следующая. Потом еще одна и еще. Во время обильного обеда
уже  не  надо  запирать котов. Очевидно, плот  пересекает
район,  изобилующий рыбой, и рыбацкое  счастье  улыбается
мореплавателям. После 32 дней неудач!
 Во  второй  половине  дня мореплаватели  снова  пытаются
охотиться  на птиц, которые кружат около плота.  Все-таки
существует нечто, называемое везением: вечером три птицы,
уже выпотрошенные, лежат в кладовой. Впервые за месяц они
наедаются  досыта, впервые имеют запас мяса, впервые  дей
ствительно уверены, что доплывут.
 На   следующий   день  погода  опять  ухудшается.   Плот
испытывает  качку на волнах, но движется  вперед,  а  это
самое главное.
 Тридцать четвертый день плавания, 27 июня. Океан все  же
безжалостен:   волна  похищает  ящик  с  консервами,   по
лученными  от  капитана Бейкера. Теперь,  когда  везет  с
уловом,  потеря  с  кулинарной точки зрения  обидная,  по
скольку консервы содержали оврщи. Тем не менее голод  уже
не грозит экипажу.
 Конец  июня  знаменуется  тем, что  за  кормой  остается
первая тысяча миль.
 Тридцать  восьмой день рейса, воскресенье, 1  июля.  Все
еще держится сильная облачность, дожди, холод.
 2  июля  внезапное  потепление. Замеры температуры  воды
показывают,  что  плот  попал в Заливное  течение  —  его
северную  зону с температурой 15°С. Тем не  менее  воздух
стал  значительно теплее. Другое дело, что экипаж  «Этаpa
II»  -  рассчитывал войти в Заливное течение  не  позднее
половины  июня.  Анри  преисполнен  надежды,  что  теперь
скорость  плота  возрастет. В  однообразии  будней  рейса
встреча с течением — большое событие.
 Сороковой  день рейса. Утром поднимается  сильный  ветер
(скорость  —  до  50 км/ч), несущий потоки  дождя.  Когда
порыв  ветра  срывает  парус  и  швыряет  его  под  плот,
исчезает надежда на быстрое плавание. Гастон будит спящих
после  ночной  вахты товарищей и с их помощью  втаскивает
парус на палубу. Предприятие это было весьма рискованным,
если  учесть, какие высокие волны атаковали плот.  Однако
потеря   паруса  была  бы  непоправимым  бедствием.   Тем
временем  сила ветра продолжает возрастать, и  в  полдень
его  скорость достигает уже 70 километров в  час.  Шторм.
Все более высокие волны накатываются на плот, врываясь на
палубу  и  бомбардируя  домик. Плот  плывет  без  паруса,
переваливаясь  с  боку  на бок под низким  свинцовочерным
небом.  Внезапное падение барометра предвещает  ухудшение
погоды, а надвигающиеся громады черных туч тоже не  сулят
ничего хорошего.
 Такая  погода, особенно трудная для измученного экипажа,
держится всю ночь и следующий день.
 Только  4 июля вечером океан приобретает несколько  иной
вид.  Рация, если учесть неблагоприятные условия  работы,
функционирует прекрасно. Мореплаватели налаживают связь с
Сен-Пьером.   Радиолюбитель,  который  уже   много   дней
ежевечерне  терпеливо ожидает в 18 часов  сигналы  «Эгара
II»,  передает  точное время и метеосводку.  Кроме  того,
через  его радиостанцию мореплаватели передают успокаиваю
щие  весточки  своим  близким  и  сообщения  для  прессы.
Слышимость,   однако,  по  мере  того  как  увеличивается
расстояние, становится все хуже. Вскоре «Эгар II»  начнет
вызывать Азорские острова.
 Сорок второй день рейса, 5 июля. На рассвете стоящий  на
вахте  Map  замечает  приближающийся корабль.  Он  плывет
прямо  на  плот,  принимая мореплавателей за  потерпевших
кораблекрушение.  Когда  он  подходит   к   «Эгару   II»,
оказывается,   что  это  американский  эсминец   «Генерал
Коллан».
 Капитан  сообщает  мореплавателям точные  координаты,  а
также снабжает их продуктами, которые тут же переправляют
hl  на резиновой лодке. Запасов хватит на месяц. Корабль,
забрав  почту,  отплывает,  держа  курс  на  Нью-Йорк.  А
мореплаватели, как пишет в своих воспоминаниях Анри Воду,
священнодействуют, сооружая завтрак, который  впервые  за
шесть  недель  состоит из свежего  хлеба  с  изрядным  ко
личеством колбасы.
 Запасы   в   «кладовой»  —  так  мореплаватели  называли
помещение   под  палубой  —  явно  поднимают  настроение.
Преданы  забвению пережитые трудности, и все сходятся  на
том,  что удовлетворены этими шестью неделями жизни между
небом  и  водой. Самое важное, что даже в трудные  минуты
среди   экипажа  царит  согласие,  а  это  можно  назвать
исключительным  везением, если принять во  внимание,  что
коллектив  был  укомплектован  при  помощи  объявления  в
газете. На палубе тепло, можно высушить промокшую  одежду
—  плот  плывет  в мощном ответвлении Заливного  течения.
Оживляются даже унылые до сих пор коты: они взбираются на
такелаж и выделывают невероятные трюки.
 Сорок  пятый день рейса, воскресенье. Опять сенсация!  В
два  часа  ночи,  во время вахты Мара, проплывающее  мимо
судно  опасно  приближается к плоту, хоть на  мачте  ярко
светит  фонарь.  К счастью, оказывается, что  на  корабле
видят  плот  и,  принимая  его за  тонущее  судно,  хотят