было бы идти пешком!
   - Нет, если за оставленные следы положен штраф.
   Он наклонился и посмотрел на лапы Бестолочи:
   - Так ведь они тоже оставляют следы, верно?
   - Они эндемики, - сказала я.
   - Так как же вы обследуете территории?
   - А мы и не обследуем, и Старший Братец ест нас поедом,  -  сказала  я,
поглядывая на Язык. Карсон уже не орал, а смотрел, как Булт говорит что-то
в свой журнал. - Да, кстати,  мне  следует  ознакомить  вас  с  остальными
правилами. Никаких личностных  голо  или  фотографий,  никаких  сувениров,
цветов не рвать, фауну не убивать.
   - А если на нас нападет опасное животное?
   - Вам предоставляется выбор. Если, по-вашему,  вы  переживете  инфаркт,
который получите, увидев цифру штрафа и  все  отчетности,  которые  должны
заполнить, то валяйте. Но проще позволить ему убить вас.
   Он опять посмотрел на меня с подозрением.
   - Там, куда мы направляемся, опасных животных быть не должно, - сказала
я.
   - Ну а кусаки?
   -  Дальше  на  север.  Да  и  вообще  ф-и-ф  практически  опасности  не
представляют, а туземы народ мирный. Обчистят вас до нитки, но физического
вреда не причинят. Мик носите не снимая. - Я протянула руку, сняла с  него
мик и опять повесила  ему  на  грудь,  только  ниже.  -  Если  отобьетесь,
оставайтесь на месте. Не пытайтесь никого искать. Лучший способ погибнуть.
   - Но вы же сказали, что ф-и-ф опасности не представляют.
   - Так  и  есть.  Но  мы  отправляемся  в  неразведанные  земли.  А  это
подразумевает обвалы, молнии, дорожников, пропасти, сели. Можете  ободрать
руку о щетинник и заработать сепсис или забраться слишком далеко на  север
и замерзнуть насмерть.
   - Или оказаться на пути спаниковавших багажников.
   Про них-то он откуда знает? Наверное, выпрыгушки или как их там.
   - Или забрести в такую глушь, где вас никто  никогда  не  разыщет,  как
случилось с Сегура, напарником Стюарта, - сказала я. - И в вашу честь даже
обрыва не назовут, а потому оставайтесь на месте,  через  двадцать  четыре
часа вызывайте КейДжей, и она прилетит за вами.
   - Знаю. - Он кивнул.
   Нет, надо выяснить, что такое эти выпрыгушки.
   - Вызывайте КейДжей, - повторила я, - и предоставьте ей позаботиться  о
том, чтобы отыскать нас. Если получите травму и не сможете ее вызвать, она
запеленгует вас по вашему мику.
   Я помолчала, соображая, о чем  еще  его  следует  предупредить.  Карсон
снова разорался на Булта - я его даже тут слышала.
   - Никаких  подношений  туземам,  -  сказала  я.  -  Не  учите  их,  как
изготовить колесо или прялку. Если вы вычислите, к какому полу принадлежит
Булт, никаких братаний. И не орать на  туземов,  -  сказала  я,  глядя  на
Карсона.
   Он шел к нам, и его усы снова подрагивали, но как будто не от смеха.
   - Булт говорит, что тут мы переправиться не  можем,  что  тут  в  Стене
пролома нет.
   - А когда мы сверялись по карте, он сказал, что есть, - заметила я.
   - Он говорит, его заделали. Он говорит, что нам надо двинуться на юг  к
другому пролому. Сколько до него?
   - Десять кмов, - ответила я.
   - Дерьмо мое, на это все утро уйдет! - сказал он, щурясь  на  Стену.  -
Когда мы составляли карту, он ни о каких починках не  говорил.  Свяжись  с
КейДжей. Может, она ее щелкнула.
   - Нет, - сказала я. Повернув на север к сектору  248-76,  снять  начало
нашего маршрута она никак не могла.
   - Черт дери! - Он сдернул шляпу, словно намереваясь швырнуть ее наземь,
но тут же передумал, а только поглядел на меня и затопал назад к Языку.
   - Оставайтесь тут, - сказала я Эву,  спешилась  и  нагнала  Карсона.  -
Думаешь, Булт сообразил, что к чему? -  спросила  я  у  Карсона,  едва  мы
отошли от Эва на достаточное расстояние.
   - Не исключено, - сказал он. - Что будем делать?
   Я пожала плечами:
   - Отправимся на юг к следующему пролому. Расстояние не больше,  чем  до
северных притоков, а к тому  времени  выяснится,  надо  ли  нам  проверить
двести сорок восемь семьдесят шесть. Я поручила КейДжей сделать снимки.  -
Я взглянула на Булта, который все еще говорил в свой журнал. -  Может,  он
ничего не сообразил, а просто на том пути наберется больше штрафов.
   - Чего нам только и не хватает для полного счастья, - буркнул он.
   И был прав. Штрафы отбытия достигли девятисот, и  на  их  подсчет  ушло
полчаса. Затем Булт потратил еще полчаса,  чтобы  нагрузить  своего  пони,
решить, что без зонтика ему никак не обойтись, все снять, разыскивая  его,
а  затем  вновь  все  навьючить.  К  тому  моменту  Карсон  пустил  в  ход
неуважительную манеру и тон,  а  также  швырнул  шляпу  на  землю,  и  нам
пришлось подождать, пока Булт добавлял новые штрафы к общему итогу.
   Было уже десять, когда мы наконец тронулись - Булт впереди под зонтиком
с огоньками, который он привязал к лукокости, мы с Эвом,  а  в  арьергарде
Карсон, откуда ему было труднее поносить Булта.
   КейДжей высадила нас в конце небольшой долины, и теперь мы  направились
по ней на юг, держась ближе к Языку.
   - Отсюда много не увидишь, - сказала я Эву. - Но долинка кончится через
км, и откроется вид на Стену. А через пять кмов Стена  подходит  к  самому
Языку.
   - А почему река называется Языком? Перевод с бутери?
   - У туземов для нее названия нет. Как и для половины всего, что имеется
на планете. - Я указала  на  горы  впереди.  -  Возьмите  Кучипони.  Самая
большая естественная формация на всем  материке,  а  у  них  для  нее  нет
названия, да и для большей части ф-и-ф. А те названия,  какие  существуют,
не имеют никакого смысла. Багажников они называют цсухлкахтты. В  переводе
"дохлый  суп".  А  Старший  Братец  запрещает  нам   давать   осмысленные,
пристойные названия.
   - Вроде Языка? - сказал он с ухмылкой.
   - Он длинный, розовый и тянется, словно доктор хочет заглянуть в горло.
Как же еще назвать такую реку? Да это и не название, а обозначение для нас
самих. На карте она значится как река Конгломерат  в  честь  пород,  между
которыми она течет в том месте, где мы ей дали название.
   - Неофициальное название... - задумчиво произнес Эв.
   - Этот номер не пройдет, - сказала я. - Мы уж  назвали  Жопка-Каньон  в
честь КейДжей. Она хочет, чтобы в ее честь было дано официальное название.
Принятое, одобренное, нанесенное на карту.
   - А! - сказал он разочарованно.
   - Ну, а если так? - сказала я.  -  Самцы  других  биологических  видов,
кроме гомо сап, вырезают женское имя на дереве, чтобы тарарахнуться?
   - Нет, - ответил он. - На Чооме есть водяная птица...  Самцы  сооружают
гипсовые плотины вокруг самок, похожие на Стену.
   Кстати, вид на Стену уже открылся. Долина, уходя вверх, расширялась. Мы
поднялись на гребень - и вот, пожалуйста, - на другом берегу  словно  один
из аэроснимков КейДжей.
   До самых Кучипоней простиралась равнина,  и  Язык  прорезал  ее,  точно
граница на карте. Окислов железа на Буте не меньше, чем на Марсе,  хватает
и киновари, а потому равнины там розовые.  На  западе  виднелись  столовые
холмы  и  парочка   пепловых   конусов,   выглядевшие   в   голубой   дали
нежно-зелеными. А вокруг них и через холмы, спускаясь к Языку, вновь уходя
от него, изгибалась Стена, белая, сверкающая на солнце. Во всяком  случае,
о проломе Булт не соврал - на всем своем видимом протяжении  она  казалась
целой.
   - Вот Стена, - сказала я и оглянулась на Эва.
   У него отвисла челюсть.
   - Не верится, что ее построили бутери, правда?
   Эв кивнул, так и не закрыв рта.
   - У нас с Карсоном есть теория, что они к ней касательства не имели,  -
сказала я. - Мы  полагаем,  что  ее  воздвигли  какие-то  иные  несчастные
туземы, обитавшие тут прежде. А затем Булт со товарищи заштрафовал  их  до
полного исчезновения.
   - Какая красота, - сказал Эв, не слушая меня. - Я понятия не имел,  что
она такая длинная!
   - Шестьсот кмов, - отозвалась я. - И продолжает удлиняться.  В  среднем
на две новые камеры в год, согласно снимкам КейДжей, не считая  заделанных
проломов.
   Из чего следовало, что нашу теорию можно  сбросить  со  счетов,  однако
идея, что всю эту работу проделывают туземы, тоже ни  в  какие  ворота  не
лезла.
   - Она даже красивее, чем в выпрыгушках, - пробормотал Эв, и я чуть было
не спросила его, что это, собственно, такое, но поняла,  что  он  меня  не
услышит.
   Мне вспомнилось, как я сама впервые увидела Стену. На  Буте  я  провела
всего неделю. И все это время мы пробирались вверх по долине под проливным
дождем, и я не переставала удивляться, как это я позволила Карсону втянуть
меня в подобное. Затем  мы  поднялись  на  столовый  холм,  заметно  более
высокий, чем место, где мы находились сейчас, и Карсон сказал:  "Вот  она!
Вся твоя!"
   И заработал нам касательную о некорректной империалистической тенденции
"касательно идеи собственности: планеты никому не принадлежат".
   Я посмотрела на Эва:
   - Вы совершенно правы, вид у нее презентабельный.
   Булт  кончил  записывать  штрафы,  и  мы  двинулись  по   равнине.   Он
по-прежнему держался поблизости от Языка и каждые полкма  доставал  бинок,
смотрел в него на реку, качал головой, и мы ехали дальше.
   Полдень уже миновал, и я хотела было перекусить чем-нибудь из сумки, но
пони начинали волочить  ноги,  а  Эв  был  поглощен  Стеной,  которая  тут
приблизилась к Языку, и я решила подождать.
   Стена скрылась метров  на  сто  за  холмом,  а  потом  ее  изгиб  почти
спустился к реке. Тут пони Карсона, видимо, решил, что с  него  хватит,  и
остановился, пошатываясь.
   - О-ох! - сказала я.
   - Что случилось? - Эв с неохотой отвел глаза от Стены.
   - Привал. Помните, я говорила вам,  что  они  неопасны?  -  сказала  я,
наблюдая, как Карсон спешился и отошел в сторонку. - Так и есть, пока  они
не хлопнутся на землю, подмяв ваши ноги. Сможете слезть  с  него  быстрее,
чем садились?
   - Да, - ответил Эв, соскочил  и  отпрянул,  словно  ждал,  что  Быстрый
взорвется.
   Я затянула ремни компьютера, спрыгнула и отступила назад. Впереди  пони
Карсона перестал пошатываться, а Карсон зашел  сзади  и  пытался  отвязать
сумки с провизией.
   Мы с Эвом подошли и начали наблюдать, как он возится с  веревкой.  Пони
наложил кучу почти на ногу Карсону и снова зашатался.
   - Поберегись! -  сказала  я,  и  Карсон  отпрыгнул.  Пони  сделал  пару
неуверенных шажков и хлопнулся на бок, выставив прямые, как палки, ноги.
   Сумку он придавил, и Карсон принялся извлекать  ее  из-под  неподвижной
туши. Булт распрямился, грациозно сошел с пони, держа зонтик, и  остальные
пони похлопались, как костяшки домино.
   Эв подошел к Карсону и остановился, глядя на него сверху вниз.
   - Избегайте внезапных движений, - сказал он.
   Карсон протопал мимо меня.
   - Ты-то чего регочешь? - сказал он.
   Мы перекусили, заработали парочку-другую штрафов, но я так и не улучила
минуты поговорить с Карсоном с глазу на  глаз.  Булт  ходил  за  нами  как
приклеенный, бормоча в журнал, а Эв сыпал вопросами о Стене.
   - Значит, они строят по камере за один раз, - сказал он, глядя за реку.
С нашего места нам видны были только задние стенки камер, выглядевшие так,
словно их оштукатурили и покрасили в розовато-белый цвет. - А как  они  их
строят?
   - Неизвестно. Никто не  видел,  как  они  этим  занимаются,  -  ответил
Карсон. - Или вообще чем-либо стоящим, - добавил он  мрачно,  смотря,  как
Булт подводит итог. - Например, подыскали бы для нас способ  переправиться
на тот берег и продолжать экспедицию.
   Он направился к Булту и заговорил с ним в неуважительной манере.
   - Но что такое камеры? - спросил Эв. - Жилища?
   - И склады для всего, что накупает Булт, и свалки.  Некоторые  украшены
цветами над входным отверстием и костями кусак,  разложенными  узорами  на
полу. Но в подавляющем большинстве они стоят пустые.
   - И второй пролом заделан?
   - Нет. Теперь он ссылается на что-то в воде. Цси митсс.
   Я поглядела на  Язык.  Река  текла  тут  по  кварцевым  пескам  и  была
прозрачной, как стекло.
   - Знаю не больше тебя. В переводе - "не тут". Я  спросил,  сколько  нам
еще добираться, но он заладил одно: "Саххтх".
   Видимо, "саххтх" означало полдороги до Кучипоней, потому что он даже не
взглянул на Язык, когда мы подняли пони и снова тронулись в путь, и вообще
махнул нам с Эвом ехать впереди, а сам присоединился к Карсону.
   Ну да заблудиться мы не могли: вся эта территория уже была нанесена  на
карту, и нам  требовалось  только  держаться  ближе  к  Языку.  Стена  тут
отодвинулась от воды в сторону холмов, мы поднялись по склону через  стадо
багажников, пасшихся в пыли, и оказались на новой обзорной площадке.
   Такие широкие панорамы означают, что ничего другого ты пока не увидишь,
а мы уже занесли в каталог всю здешнюю ф-и-ф,  благо  и  заносить-то  было
особенно нечего. Много багажников, трутовая трава и изредка  дорожники.  Я
сверила    геологические    контуры,    перепроверила    топографию     и,
воспользовавшись   тем,   что   Эв   глазел   по    сторонам,    запросила
местонахождение.
   Вулфмейер таки оказался у Исходных Ворот. Его зацапал Старший Братец за
изъятие рудных образчиков. Значит, в секторе 248-76 его не было и мы могли
бы провести еще день в Кинге X, вкушая стряпню КейДжей и приводя в порядок
отчетность.
   Вспомнив про отчетность, я решила покончить с ней теперь же и запросила
накладные Булта.
   Пока мы были в Кинге X, он явно времени зря не  терял  -  истратил  все
штрафы и сверх того. Я подумала, а не потому ли мы тащимся на юг,  что  он
заловчил себя в финансовую яму.
   Я  проглядела  список,  изымая  оружие  и  искусственные   строительные
материалы и стараясь понять, зачем ему понадобились три дюжины словарей  и
люстра.
   - Что вы делаете? - спросил Эв, наклоняясь, чтобы заглянуть в журнал.
   - Выискиваю контрабанду, - ответила я. - Булту не  положено  заказывать
что-либо, могущее послужить потенциальным оружием. Имея дело  с  ним,  под
эту категорию стоило бы подвести и зонтики.  Отсеять  все  возможности  не
так-то просто.
   Он наклонился еще ниже:
   - Вы помечаете их "нет в продаже".
   - Угу. Если сказать ему, что для него эти  предметы  под  запретом,  он
оштрафует нас за дискриминацию, а до него еще не  дошло,  что  платить  за
товары, которых нет в продаже, он не обязан, и  это  мешает  ему  заказать
что-нибудь взамен.
   Эв,  казалось,  намеревался  продолжить  допрос,  а  потом  я   набрала
топографическую карту и сказала:
   - Расскажите мне что-нибудь еще про брачные ритуалы, в которых вы такой
специалист. Есть виды, самцы у которых прельщают самок словарями?
   Он ухмыльнулся:
   - Такие мне пока не попадались.  Впрочем,  подношение  даров  входит  в
подавляющее число ритуальных ухаживаний и составляет  значимую  их  часть,
как,  кстати,  и  у  гомо  сапиенса.  Обручальное   кольцо,   традиционные
шоколадные наборы и цветы.
   - Норковые манто. Роскошные квартиры. Острова в море Тобо.
   - Существует несколько теорий, объясняющих их смысл,  -  сказал  Эв.  -
Большинство экзосоциозоологов считает,  что  подношение  даров  доказывает
способность   самца   захватить   и   защищать    территорию.    Некоторые
экзосоциозоологи полагают, что  вручение  подарка  символически  воплощает
половой акт.
   - Как романтично! - сказала я.
   - Один исследователь установил, что подношение такого подарка  вызывало
выделение феромонов у самки, а это, в свою очередь, приводило к химическим
изменениям в самце, которые вели к следующему этапу брачного ритуала.  Это
накрепко  запечатлено  в  мозгу.  Сексуальные  инстинкты   много   сильнее
рационального мышления.
   Вот почему женщины готовы убежать с  первым  же  мужчиной,  который  им
ухмыльнется, подумала я. И вот почему КейДжей разыгрывала из себя  идиотку
во время выгрузки. И тут же она вызвала меня по передатчику:
   - База вызывает Финдридди. Включайся, Фин.
   - В чем дело? - сказала я, снимая мик и подняв его так, чтобы она  меня
услышала.
   - Тебе выговор, - сообщила  она.  -  Касательно  взаимоотношений  между
топографической экспедицией и коренными обитателями планеты.  Всем  членам
экспедиции надлежит оказывать уважение древним  и  благородным  культурам,
коренным разумным обитателям и воздерживаться от террацентричных оценок.
   Ну, это могло бы и подождать до нашего возвращения.
   - Для чего ты, собственно, вышла на связь,  КейДжей  (как  будто  я  не
знала!)?
   - Эвелин близко? Могу я с ним поговорить?
   - Чуть погодя. Ты сделала снимки северо-западного сектора?
   Последовала длинная пауза.
   - Совсем забыла.
   - То есть как забыла?
   - Мои мысли были заняты другим. Ротор верта забарахлил.
   - Как бы не так! Мысли у тебя были заняты Эвелином.
   - Не понимаю, что ты волнуешься? Ведь сектор же нанесен на карту.
   - Вот Эвелин, - сказала я, переключила ее, показала Эву нужную кнопку и
оглянулась на Карсона.
   Ему следовало узнать, что я обнаружила или чего не обнаружила, но они с
Бултом так отстали, что кричать ему было бесполезно, а к тому  же  мне  не
требовалось, чтобы Булт сообразил, почему мы выбрали этот маршрут.
   Если он уже не сообразил! Второй пролом давно остался позади, а он  все
еще вроде бы не собирался переправляться через Язык.
   Пожалуй, время для пылевой бури, подумала я, поглядывая на небо. К тому
же в первый день Карсон всегда "за" - а вдруг подвернется что-то  такое  и
она потребуется. Но сейчас Карсон был увлечен беседой с Бултом.  Возможно,
убеждал его, что пора перебраться через Язык.
   - И мне вас не хватает, КейДжей, - сказал Эв.
   Конечно, я сама могла бы ее поднять, наведя камеру  на  что-либо  более
или менее подозрительное, только на горизонте даже дымки не было. До Стены
от нас тут было около полукма, а  возле  нее  обычно  играют  ветерки,  но
сегодня воздух был неподвижен, как дорожник.
   - Поглядите! - сказал Эв, и я подумала, что он все еще разговаривает  с
КейДжей, но он добавил: - Фин, что это? - И указал  на  челночка,  который
летел на нас.
   - Цсиллира, - ответила я. - Мы их называем челночками.
   - Почему? - спросил он, глядя, как пичужка пролетела у меня над головой
и устремилась к двум другим пони.
   Я не стала отвечать. Челночок покружил возле головы Карсона  и  полетел
назад к нам, взмахивая тупыми розовыми крылышками с таким усердием,  будто
от этого зависела  его  жизнь.  Он  описал  спираль  вокруг  шляпы  Эва  и
направился назад к Карсону.
   - А! - сказал Эв, оборачиваясь и наблюдая, как челночок, изо всей  мочи
работая крылышками, повторяет прежние виражи. - И долго он так может?
   - Очень долго. Как-то один вот так  же  сопровождал  нас  у  Бирюзового
озера кмов пятьдесят. Карсон подсчитал, что пролетел он не меньше  семисот
кмов.
   Эв начал задавать вопросы для своего журнала.
   - А как переводится его название с бутерийского? - спросил он меня.
   - "Широкая глина", - сказала я.  -  И  не  спрашивайте,  какой  в  этом
прячется смысл. Может быть, они строят гнезда  из  глины.  Но  только  тут
нигде глины нет.
   И пыли, подумала я и вернулась к размышлениям о пылевой буре. Будь Булт
с Карсоном впереди, я бы вынула ногу из стремени и проволокла ее по земле,
чтобы поднять пыль, но попробуй я что-нибудь такое  сейчас,  и  Булт  меня
засечет, а Эв перестанет расспрашивать про челночков и поинтересуется, что
это я такое делаю.
   Я оглянулась на Карсона и помахала, надеясь, что  он  сообразит  что-то
предпринять, но он так увлекся разговором с Бултом, что ничего не заметил.
Челночок на десятом круге задел его шляпу, но он и этого не заметил.
   - Посмотрите! - воскликнул Эв.
   Я обернулась. Он привстал в седле, тыча  пальцем  в  сторону  Стены.  Я
ничего не увидела, а значит, и сканы ничего не обнаружат.
   - Где? - сказала я.
   - Вон там, - ответил он, тыча пальцем.
   Наконец я поняла, на что он указывает.  За  кустом  круглолиста,  точно
обросшая мехом куча пони, лежала брюквища.
   Я не думала, что у скана хватит разреша, чтобы она вышла, но я  сказала