му выбрать пару надежных общеротных ос-ведомителей и
по два на каждый взвод.
     Но  выполнить  свое  намерение  Егоров  не  успел:  слу-чилось  чепе  с
хлеборезкой.  И он  вынужден  был вызывать  "интеллигентов",  допрашивать их
дотошнейшим образом  о положении в роте, грозить, что если  они  не выяснят,
кто ограбил хлеборезку, то пусть пеняют на себя. Но  ни-кто из осведомителей
ничего  путного  сообщить  не мог.  Лишь один из  них  (тот, который  пришел
первым)  вы-сказал  предположение,   что   хлеборезку   наверняка  ограби-ли
старослужащие. Под шумок,  воспользовавшись  тем, что  подозрение  падет  на
"академиков".
     -- Пощупайте тех, что в ту ночь были рабочими по  кухне -- предложил он
Егорову.  Сразу  же  после  ухода Интеллигента  Егоров  приказал  немедленно
доставить   к   нему  весь  кухонный   наряд.   И  первый  же  допрашиваемый
"раскололся". Хлеб  (с небольшими  потерями) вернули в хлеборезку. Чуть свет
Егоров  мчался в дивизию с докла-дом  об  успехе. "Вот башк*, -- думал он об
Интеллиген-те. --  Вот кому в Чека служить! Прирожденный  чекист! Надо будет
сделать  его  помощником. Да  сказать, чтобы  поосторожнее  вел себя.  А  то
является на  виду у всех пря-мо в отдел. Мол, осведомитель такой-то явился с
доно-сом! Неопытный еще. Сопляк".
     Но и на сей раз Егоров ошибся.
     -- Народ наш дошлый, --  сказал Интеллигент  Его-рову, когда  тот  стал
обдумывать,  как  им встречаться. --  Если  агент встречается с  начальством
осторожно и не-заметно, это сразу бросается в  глаза и вызывает подо-зрения.
А если  идешь открыто  в спецчасть  или на виду у всех подходишь к особняку,
никто не подумает, что ты -- осведомитель. Проверено!


ЗАБОТЫ


     Посте/пенно жизнь полка вошла  в  привычную колею.  Егоров  создал сеть
осведомителей  по своей  системе,  за-консервировав  столичных стукачей  для
особо важных це-лей.  Вернее, не законсервировал,  а ограничил деятель-ность
каждого  одним  доносом  в  месяц, распределив часть стукачей  равномерно по
взводам, а для других определив обшеротные обязанности в строго определенной
облас-ти -- политические настроения, отношение к воинской службе,  уголовные
проступки,  симуляция  и дезертирские  настроения,  прошлое. Прошлым  бойцов
Егоров  инте-ресовался  и  ранее,  но мало. После  случаев  с разоблаче-нием
замаскировавшегося   сына  кулака   в   соседнем   пол-ку   дивизии  и  сына
белогвардейского офицера  в соседней дивизии  Егоров  решил обратить на этот
аспект работы особое внимание. Теперь, когда кадры осведомителей были у него
в изобилии, причем  грамотные, он решил обязать  всех осведомителей время от
времени интересоваться прошлым бойцов, а одного толкового парня поставить на
это  дело специально. И  его  выбор пал  на  Интеллиген-та.  Эти "академики"
хитрые,  думал  Егоров. С  ними  надо всегда быть  начеку.  У многих  из них
родители   --  интел-лигенты  и  служащие:   врачи,   учителя,   бухгалтеры,
заведу-ющие магазинов  и  контор.  А  те, которые  записаны как  выходцы  из
рабочих  и   крестьян,  являются   ли  на   самом  деле  таковыми?  Тот  сын
белогвардейского  офицера  тоже был  по анкете  сын  рабочего.  Комсомольцем
считался. А на поверку вышло --  контра! Да, надо на этот учас-ток направить
лучшие  силы. Интеллигент  тут в  самый раз!  На  симуляцию тоже надо больше
внимания уделить. В соседней дивизии уже было два случая членовредитель-ства
среди  "академиков", попытка  дезертирства и само-убийство. Он, Егоров, ни в
коем случае  не должен допу-стить ничего  подобного.  Иначе -- конец. В  той
дивизии  весь  Особый отдел арестовали. И правильно сделали. Столько чепе за
один  месяц! И прямо под носом. И  с  такими штатами  осведомителей! Нет,  с
этими "академи-ками" надо держать ухо  востро! За  ними не  уследишь! Умные.
Грамотные, мерзавцы!  Интеллигенты!  А почему не  уследишь?!  Надо уследить,
значит,  уследим! И мы не  лыком шиты. Симулянтов надо  поручить Чацкому. Он
парень толковый.  И  компанейский,  что  очень  важно.  Гра-фа  Ростова надо
ориентировать на потенциальных дезер-тиров. Фамусова...
     И  все-таки во  всем том, что делал Егоров,  не хвата-ло  чего-то очень
важного,  и  он  это чувствовал. Чего?  Чепе надо  во  что бы  то  ни  стало
предупреждать. Одной информации о возможных чепе мало. Опыт показыва-ет, что
многие  из  них  (если  не большинство)  случают-ся непредвиденно для  самих
преступников, импульсив-но, бессознательно, непреднамеренно.  Их в  принципе
невозможно предупредить  через  осведомителей. Значит... Конечно, это же так
ясно и просто! Надо эти чепе  спро-воцировать,  но  так, чтобы их можно было
вовремя  пре-дупредить. Тогда  и  другим урок  будет  наглядный.  Ра-зоблачи
Петров (это особняк полка  в соседней ди-визии) своего дезертира в тот самый
момент, когда тот  только еще собирался дезертировать, сам награду  полу-чил
бы, а в полку  после этого уже  никто  на  такой  шаг не решился  бы. Лучший
способ    профилактики   преступ-лений    есть   своевременное    пресечение
спровоциро-ванных,  а  то  и  вообще мнимых  преступлений. Органы фактически
придерживались этого принципа в своей деятельности постоянно. Сумеют ли наши
потомки,  для  которых мы  строим  новое общество, понять  и  оценить  это?!
Впрочем, это не существенно.  Потомки  никогда об  этом не  узнают. Попробуй
узнай! Поди докажи!
     Осмыслив для себя эту руководящую идею,  Егоров при-нял твердое решение
подготовить  одно  разоблачение  пре-ступного прошлого,  _одну антисоветскую
агитацию,  одну  попытку  членовредительства и  одну  попытку дезертирст-ва.
Спешить, конечно, не надо. Но и откладывать дело в  долгий ящик нельзя: враг
хитер, как бы не опередил!


ЖИВАЯ ДИАЛЕКТИКА


     Вскоре  пришли  первые  успехи  --  математик   с  высшим  образованием
симулировал сумасшествие, и Егоров его  ловко разоблачил. Произошло это так.
Командир  отделе-ния сержант Маюшкин  объяснял бойцам баллистику (!)  полета
пули.
     -- Она, стерва, -- говорил он, чертя в воздухе пальцем с грязным ногтем
кривую линию,  -- летить  вот так.  Ясно?  Летить и летить  стерва. Вот так:
бжжжжж... Летить, а сама, стерва, и так и сяк вокруг себя вертится. Вот так:
     бжжжжж... Ясно? Боец Шаргородский, повторить!
     Математик  (это  относилось  к нему)  решил  блеснуть  университетскими
познаниями  и  заработал двойку.  Это  так  потрясло  вундеркинда-математика
Шаргородского,  что он  уже к  вечеру свихнулся,  вообразив себя ефрейтором.
Ночью он стал вскакивать с нар и  командовать вообража-емыми солдатами. Было
решено отвезти его в госпиталь с перспективой демобилизации из армии с белым
билетом. Но Чацкий донес, что  математик  симулянт. Если бы он был настоящим
сумасшедшим,  то  он  вообразил  бы  себя  либо  великим  математиком,  либо
генералом,  на  худой  конец  -- старшиной.  А то каким-то  ефрейтором!..  В
ра-порте в  Особый отдел дивизии Егоров привел эту аргумен-тацию Чацкого как
свою  собственную,  заслужив тем са-мым похвалу. Математика увезли. Хотя  он
упорно стоял на том, что он -- ефрейтор, ему дали пять лет штрафного.
     Успех Егорова был,  однако, сведен к  нулю,  поскольку  в это  же время
свихнулся  крупный  чин в  штабе  корпуса,  причем  он  тоже вообразил  себя
ефрейтором. Чтобы ма-ленький человечек вообразил себя  генералом,  маршалом,
Наполеоном, Ганнибалом, Александром Македонским, -- таких случаев  миллионы.
Но  чтобы двухметровый генерал вообразил себя  ефрейтором, такого  в истории
человече-ства еще не было. Это противоречило всем законам медицины. Проблему
элементарно просто решил Интеллигент:
     он  напомнил Егорову,  что  звание  ефрейтора  ввели  в  ар-мии  совсем
недавно,  так   что  мания  ефрейторства  вполне  естественна.  Егоров   это
объяснение от высшего началь-ства утаил.
     Пришла  беда  -- открывай  ворота,  гласит  русская  по-словица.  Когда
долбили яму  для нового нужника, быв-ший  учитель  литературы подставил руку
под  кувалду  и  ему расплющило два пальца. Умышленное членовреди-тельство с
целью уклонения  от  воинской  службы  было налицо. Позеленевший от гнева  и
страха Егоров ринул-ся на место происшествия.  Что было  делать?  Как спасти
положение? И тут его выручил Интеллигент. Как только  Егоров возник на месте
созидаемого нужника, Интелли-гент,  как старший в  команде, доложил ему, что
боец  та-кой-то  совершил  героический  поступок, спасая  товари-ща от... От
чего, Интеллигент не  успел еще придумать. Но это  и не играло теперь  роли.
Спасительная формула была найдена. Так Егоров вторично столкнулся с одним из
главных законов  диалектики  -- с законом перехода  в про-тивоположность. На
сей раз неудача обернулась удачей.


СЛУЖЕБНЫЕ БУДНИ


     Мороз  под  тридцать.  На  бойцах  --  ботинки с  обмотка-ми,  бывшие в
употреблении вытертые  шинельки.  Бойцы учатся преодолевать штурмовую полосу
--  цепь препят-ствий, которые якобы будут на пути нашей наступающей армии в
будущей войне, -- проволочные заграждения, ров, забор, бревно...
     --  Смешно, -- говорит  Интеллигенту его сосед  по строю  и по нарам, с
которым он сдружился еще в эше-лоне, тоже  бывший студент. -- Представляешь,
нам при-дется штурмовать вражеские укрепления, откуда строчат пулеметы, бьют
минометы  и  пушки,  а мы  идем  по брев-ну, расставив руки  в  стороны  для
равновесия. Мощное оружие! Враг при виде такого зрелища лопнет от хохота.
     Бойцы  должны научиться  преодолевать штурмовую по-лосу, включая двести
метров  открытого  пространства,  которое  надо переползать по-пластунски за
считанные ми-нуты. Сейчас они тратят времени раз  в  пять больше.  Их гоняют
снова и  снова. Они выбиваются из сил  и преодо-левают полосу еще медленнее.
Сержанты  сердятся,   руга-ют  бойцов  последними  словами.   Они  презирают
"ака-демиков"  и стремятся доказать им  свое  превосходство. Грозятся гонять
целые сутки без перерыва, пока...
     --  Пока мы не  протянем  ноги,  -- говорит  Студент. --  Бессмысленное
выматывание  сил. Какой  идиот  это вы-думал?!  Будущая война  будет  войной
самолетов, танков, автоматов, а не штыков и шашек.
     --  Тише, -- говорит Интеллигент, -- а  то услышат, беды не  оберешься.
Тяжело в ученье -- легко в бою! Вот они и стараются.
     --  Заставь дурака Богу  молиться, -- говорит  Студент, -- он  рад  лоб
расшибить.
     --  Тише,   --  шепчет  Интеллигент.   --  Видишь,  тот   тип   к   нам
приглядывается? Не нравится он мне. Похоже, стукач.
     --  Плевать  мне на  стукачей,  --  шепчет  Студент.  --  Сколько можно
терпеть?! Мы же не враги. Мы же хо-тим как лучше.
     --  Замри,  --  шепчет  Интеллигент.  --  Видишь,   высокое  начальство
движется!  Тот маленький с красной толстой мордой -- особняк. Тут  перед ним
все на цыпочках ходят.
     Высокое начальство  решило  посмотреть,  каковы  ус-пехи бойцов. И  они
снова один  за  другим бросаются  преодолевать  страшную  штурмовую  полосу.
Теперь они стараются,  ибо на  них  смотрит  начальство.  Потом  их  строят.
Командир  хвалит  их, благодарит  за службу. "Служим Советскому  Союзу!"  --
рявкают они  не очень громко  и совсем  не  стройно. "Для начала терпимо, --
говорят командиры между собою. -- Через полгода на-стоящими бойцами будут".


ПОДОЗРЕНИЯ


     На другой день бойцов погнали грузить  дрова. Сачки отправились  в клуб
-- в кружки художественной самоде-ятельности. Интеллигента вызвали в штаб, в
секретный отдел, расположенный  рядом с  Особым отделом и соеди-ненный с ним
особой дверью.

     -- Что за парень? -- спросил  Егоров  о  Студенте. -- На вид хлипкий, а
полосу преодолевает быстрее всех.
     --  Хороший  парень,  -- сказал  Интеллигент.  -- Тоже бывший  студент.
Ершистый  немного. На  все смотрит  еще  через  розовые  очки. Но  настоящий
комсомолец. Хоро-ший товарищ. Надежный.  В  беде не  бросит. Когда мы  ехали
сюда, на меня набросились ребята из другого ва-гона --  хотели отнять дрова,
которые я нес для нашей "буржуйки". Так он один против десятерых дрался. Его
по-били,  конечно. Но дрова я все-таки до  вагона  донес.  Меж-ду  прочим, в
армию  ушел  добровольно. Мог иметь отсроч-ку:  в их институте еще  осталась
бронь, но отказался.
     Добровольно?!  Тот замаскировавшийся  сынок  бело-гвардейского  офицера
тоже был добровольцем. Тут что-то кроется.
     --  Вот что, -- сказал Егоров  Интеллигенту. --  Займись этим Студентом
как следует. Что-то уж больно он  стара-тельный.  Неспроста это. И к тому же
доброволец.


РАЗГОВОР ПО ДУШАМ


     Ночь.  В  казарме  холодно.  Солдаты  спят,  объединив-шись   по  двое,
укрывшись двумя одеялами. Иногда де-журный наводит порядок -- будит солдат и
приказывает разъединиться. Спать по двое не положено. И шинеля-ми укрываться
не  положено. Как только дежурный ухо-дит, солдаты  вновь нарушают  порядок.
Интеллигент  ше-потом  разговаривает  со  Студентом  после  одной  из  таких
побудок.
     -- У меня представление  об армии сложилось по кино-фильмам, -- говорит
Студент.  --   Думал,  хоть  тут   нормаль-ные  человеческие  условия  есть.
Оказывается, все вранье.
     --  Ты лучше  помалкивай  об  этом.  Тут  стукачей  пол-но.  В штрафной
попадешь -- там еще хуже.
     -- Понимаю, не маленький. Я же знаю, с кем говорить можно.
      Тес! Дежурный!.. Спим!

     МЕРА


     Шли дни, недели. Егоров наконец-то упорядочил сеть своих осведомителей.
Информация  об  "академиках"  обильным  потоком  потекла  в  его  кабинет  с
зарешечен-ным окном и обитой жестью дверью. Из симулянтов  Егорова  особенно
заинтересовал  один, собиравшийся  вызвать искусственное бельмо  на  глазу с
помощью лин-зы.  Но у него  не было линзы. Попросить, чтобы мать прислала из
Москвы,  --  рискованно. Могут заподоз-рить неладное. "Надо будет эту  линзу
достать  ему в городе, -- подумал  Егоров, --  и через  Чацкого  передать. А
потом  поймать на месте  преступления. С  дезертир-ством  тут  сложнее:  все
знают,  что не  убежишь  никуда, даже если разрешат.  Скоро  в  городе будет
армейский смотр художественной самодеятельности. Пусть Граф Ростов  займется
этим  плясуном. Плясун,  видать, уже подпорчен  основательно. Можно устроить
попытку   са-моволки,   а  затянувшаяся   самоволка   сойдет   за   попыт-ку
дезертирства. Но как бы не  переборщить.  Тут надо  знать меру. Если слишком
много случаев такого рода, за  это тоже по головке  не погладят. Мол, как вы
так  людей воспитываете?!  И завистники найдутся. Доносы  пойдут. Клевета. У
них за этим дело не станет. Начать надо с другого: с прошлого. Тут мы ни при
чем -- не  мы родили.  И не  подкопаешься:  факты вещь  упрямая, как говорит
товарищ Сталин".


РАЗГОВОР ПО ДУШАМ


     Спросите  любого, служившего  в  армии,  и он вам от-ветит:  нет  чище,
прочнее и  душевнее  дружбы, чем  ар-мейская дружба. Это  и понятно. В армии
люди вынуж-даются на длительную совместную жизнь.  Те  чувст-ва, которые  на
гражданке распределяются  среди многих  близких, здесь  сосредоточиваются на
одном  человеке.  Такая крепкая армейская  дружба,  как  говорится,  спая-ла
Интеллигента   и  Студента.  Откровеннее  и  острее  ста-ли  их   задушевные
разговоры.

     -- И это называется социализм, -- резюмировал од-нажды Интеллигент свой
рассказ о репрессиях в их ин-ституте.
     --  Ты, между  прочим,  меня призываешь  к  осторож-ности,  --  заметил
Студент, -- а  сам иногда срываешь-ся. Смотри, можно погореть из-за пустяка.
Я обжегся раз, и больше не хочу.
     -- А что случилось?
     --  Сорвался в дружеской компании. Наговорил вся-ких глупостей. Друзья,
конечно, донесли. Меня, конеч-но, забрали на Лубянку.
     -- Не может быть! Как же ты?!.
     -- Сбежал.
     -- Не загибай! Так не бывает.
     -- Они не поверили, что я сам все надумал. Решили найти тех, кто научил
меня. Ну, и якобы выпустили, что-бы проследить моих сообщников, а я удрал.
     -- Куда?!
     --  Свет не  без добрых  людей. Работал где придется.  Потом  догадался
пойти в военкомат. И вот я здесь. Ни-кому в голову  не придет  искать меня в
армии, да еще в такой глуши.
     -- Здорово! Молодец! Я бы на твоем месте ни за что не рискнул на такое.
Так покорно и ждал бы, когда по-садят.
     -- Ну, давай спать. Смотри, никому ни звука!
     -- За кого ты меня принимаешь?! Могила!


СОМНЕНИЯ


     Получив сообщение  Интеллигента, Егоров  не  поверил  ему. Фантазирует!
Цену себе набивает! Выслужиться хо-чет! Чтобы человек скрылся от  органов --
такого  не  бы-вает. И  чтобы ему помогали другие?!  Нет,  Интеллигент  явно
загибает.  Надо  все тщательно проверить, чтобы не попасть впросак.  Но если
это действительно правда,  то удача  сама идет в  руки Егорову. Такой случай
нарочно не придумаешь.  Вверху, конечно, могут. Но на уровне пол-ка -- ни за
что.  Если  это  правда,  то  перевод  в  дивизию  Егорову  гарантирован.  А
Интеллигента через годик впол-не можно будет направить в школу органов. Этот
парень далеко пойдет! Образованный. Что же, новая смена рас-тет. У нас не те
условия были. Но мы свой долг честно выполнили.


НА ПУШКУ


     Среди приемов Егорова был один, уже проверенный в масштабах всей страны
и  всей  ее  истории:  взять  на  пушку.  Делается  это  так.  Подозреваемый
вызывается  для "душевного разговора". Ты говоришь ему, что это не допрос, а
задушевный разговор  старого коммуниста со  старым коммунистом, беспартийным
большевиком, мо-лодым товарищем,  --  в зависимости от возраста и по-ложения
допрашиваемого. Не забудь пошутить: мол, это  пока не  допрос (ничто так  не
располагает  к откровен-ности, как  здоровая шутка).  Помогает  также  такая
шут-ка:  садись,  мол,  Иванов;  на стул  садись,  ха-ха-ха; пока  на  стул,
ха-ха-ха!  Затем говоришь,  что  задача органов  --  не карать, а  помогать.
Караем мы закоренелых  врагов.  А наших  людей... Ты же  не  враг, Иванов?..
Наших лю-дей мы защищаем  от  врагов.  Подозреваемый  от тако-го дружеского,
теплого обращения расслабляется. И ты ему в этот самый момент лепишь прямо в
лоб: выкла-дывай, Иванов, сам все начистоту,  от нас  ничего не скроешь, нам
все известно,  но  мы  даем  тебе возмож-ность  самому... Если подозреваемый
делает изумленное лицо, -- мол, он не понимает, о чем речь, -- подкиды-ваешь
ему фактик. Пусть пустячный, но обязательно достоверный. И не забудь еще раз
сказать,  что от  нас,  от органов, ничего  не скроешь. Но на сей раз не так
дружески, потверже. Сделай ударение на слове "орга-ны". Обычно подозреваемый
сразу же капитулирует и начинает наговаривать на себя лишнее. Твоя задача --
отделить истину  от  вранья  и  направить признание в нуж-ное  русло. А если
подозреваемый  упорствует  (что  бы-вает  редко,  но бывает),  излагай  свои
материальчики  сполна.  Тут  промаха  быть  не  может,  проверено.  Но  если
материальчики --  клевета  (что  тоже  бывает), скажи  с усмешечкой, что  ты
просто хотел  проверить  подозрева-емого.  Мол, время теперь  --  сам знаешь
какое. Кругом враги. Мы, органы, должны быть всегда начеку. Но,  между  нами
говоря, нет дыма без огня. Так что, Ива-нов, выбирай: или в дело пойдет этот
материальчик  (не будут же ответственные лица  зря  выдумывать),  или... Вот
бумага, карандаш. Пиши чистосердечно обо всем. О чем?  Ты что,  неграмотный?
Ну ладно, я тебе продик-тую. Пиши!..
     Обдумывая  предстоящий разговор со  Студентом, Его-ров  решил "пришить"
ему намерение бежать в Японию и  унести с собой военные  секреты, касающиеся
их воин-ской  части.  Что до Японии  отсюда  --  пять  тысяч ки-лометров,  и
главным образом по  необитаемым местам  и через зону вечной  мерзлоты  -- не
помеха.  Как  раз  наобо-рот,  именно  такие  обвинения  действуют  наиболее
деморализующе. Тоже проверено.


РАЗГОВОР ПО ДУШАМ


     Он   приказал   привести  Студента   среди   ночи  --  это  тоже   дает
дополнительный эффект. Угостил чаем (это распола-гает к интимности).
     -- Хочу  поговорить  с тобой  по  душам, --  начал Его-ров.